– Как ты жил с Трэвисом ? – спросила она.
Мысли о Трэвисе сразу заставили исчезнуть начавшееся возбуждение.
– Работы было много.
– Жить со мной – это тоже много работы?
– Ты не настолько плоха. Это лучше. Поверь.
Она откинула занавеску и потянула мое полотенце, пока заправленная часть не освободилась.
Пушистый хлопок оказался на полу, и Америка вслед за ним.
Одной рукой я сжал край пластика, окружавший раковину, а другой я нежно зарылся пальцами в ее все еще мокрые волосы. Ее рот был прекрасен. Одной рукой она обхватила меня за талию, и сосущими и покусывающими движениями она дразнила и сосала меня, пока я не начал беспокоиться, что выдерну весь пластик из шкафа.
Вскоре я начал достигать пика, но она не уступала, и ее ротик работал на мне, пока я не кончил. Я поставил ее на ноги, затем отдернул занавеску, толкая ее назад и разворачивая. Держа одну ладонь у нее между ног, а другой сжимая гладкую кожу ее бедра, я поцеловал ее плечо, глубоко проникая внутрь нее. Звук, который она издала, был достаточным, чтобы я кончил во второй раз, но я ждал ее.
Пальцами я рисовал круги на ее мягкой коже, улыбаясь, когда она начала извиваться под моей рукой, шепотом прося большего. Когда я входил в нее, мучительно медленно, она продолжала хныкать и стонать.
Вода каскадом лилась по ее спине, сбрасывая ее волосы то в одну сторону, то в другую, а я проводил ладонью по ее бронзовой коже, наслаждаясь каждым дюймом и надеясь, что она запомнит, как хорошо нам было вместе, когда придет время принимать решение.
Звук ее криков стал выше, это было то очаровательное повизгивание, которое она издавала, когда достигала оргазма. Не в силах остановиться, я вбивался в нее, снова и снова, пока опять не кончил, задыхаясь, хотя мы и двадцати минут там не пробыли.
Америка повернулась, чтобы посмотреть на меня, и на ней не было ничего, кроме соблазнительной ухмылки. Она встала, оттолкнувшись от меня, – и это было худшее чувство на свете, – а потом обернула руки вокруг моей шеи, пока вода лилась нам на головы.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
Я собрал ее волосы ладонями с обеих сторон, скользя языком в ее рот. Я надеялся, что этого было достаточно.
Глава 5
Америка
Шепли бросил мой последний чемодан на заднее сидение Чарджера , пыхтя, стараясь его уместить. Совершив этот подвиг, он поднял свой рюкзак с бетона и бросил позади своего сидения. Я чмокнула его в щеку, и он кивнул, поднимая внутреннюю сторону воротника футболки, чтобы вытереть со лба пот. Рассвет еще даже не наступил, а было уже жарко.
Эбби скрестила руки на груди.
– Все готово?
– Это все вещи, – сказала я.
– Слава богу, – сказал Шепли.
– Баба, – поддразнил Трэвис, ударяя своего кузена в бок.
Шепли подпрыгнул и затем шутливо ударил его в ответ.
– Только потому что я уже пару лет тебя не бил, не значит, что это больше не случится.
– Пару лет? Когда ты его ударил? – спросила я.
Трэвис дотронулся до своей челюсти.
– Довольно давно. В ту ночь, когда ты с ним рассталась. Ночь, когда… – он посмотрел на Эбби, уже жалея о том, что собирался сказать, – я привел Меган в квартиру.
Я посмотрела на Шепли, сомневаясь.
– Ты врезал Трэвису.
– Как только ты ушла, – признался Шепли. – Я думал, ты знаешь.
Я покачала головой и затем посмотрела на Трэвиса.
– Было больно?
– Иногда мне кажется, что я все еще это чувствую, – сказал Трэвис. – У Шепли тяжелый удар.
– Хорошо, – сказала я, чувствуя легкое возбуждение от того, что Шепли кому –то врезал. Мой Мэддокс не дрался, как его братья, но было приятно знать, что он мог отстоять свою позицию, когда нужно.
Шепли посмотрел на свои часы.
– Нам пора выдвигаться. Хочу опередить надвигающийся шторм. В Уичито на весь вечер введено предупреждение о торнадо.
– Ты уверена, что не можешь подождать? – спросила Эбби.
Я пожала плечами.
– Шепли уже взял выходной.
– Я рад, что вы берете Чарджер , – сказал Трэвис. – Хуже, чем ехать в дождь, может быть только где –нибудь застрять в такую погоду.
Шепли поцеловал мой висок и открыл водительскую дверь.
– Поехали, детка.
Я обняла Эбби.
– Позвоню тебе, как только доберемся. Где –то после обеда. В пол третьего или в три.
– Хорошей вам дороги, – сказала она, крепко обнимая меня.
Когда я пристегнула ремень, а Шепли выехал с места парковки, Трэвис притворился, что пинает дверь Шепли.
– Пока, придурок.
– Мне нравится, как вы ребята выражаете привязанность. Это так мило, в грустном смысле.
– Думаешь, я не могу выразить привязанность?
Я изогнула бровь.
Шепли припарковался, выпрыгнул из машины и побежал к Трэвису , обвивая его обеими руками и ногами. Выражение лица Трэвиса не изменилось, он держал его словно малыша –переростка. Шепли обнял Трэвиса , поцеловал его – в губы – и затем отпустил, направившись к Чарджеру , вытянув руки по швам.
– Ну что теперь? Я достаточно мужественный, чтобы выразить свою привязанность!
– Ты победил, – сказала я, наполовину удивляясь, наполовину смеясь.
Трэвис не мог сохранить свое спокойное выражение лица, показывая одновременно отвращение и замешательство. Он вытер рот и затем потянулся к Эбби, прижимая ее к себе.
– Ты чертовски странный, чувак.
Шепли вернулся на свое место, закрыл дверь и со щелчком пристегнул ремень безопасности. Он опустил стекло, прощаясь коротким движением ладони.
– Ты меня первым поцеловал, засранец. У меня фотка в доказательство этого.
– Нас было трое.
– Увидимся в воскресенье! – сказал Шепли.
– Пока, засранец ! – прокричал Трэвис.
Шепли переключил скорость на коробке передач и выехал с парковки. Через десять минут мы уже покидали город, проезжая мимо тату –салона Скин Д ип. Шепли просигналил, увидев оба автомобиля Трентона и Камилль , припаркованные у входа.
– Они курили на улице каждый раз, когда я проезжал мимо, – сказал Шепли.
– Ками сказала, они бросили ради Олив.
– Тейлор тоже, – сказал Шепли.
– Разве это не безумие? – резко произнесла я, мотая головой и думая о Тейлоре и о том, как они с мамой Олив влюбились друг в друга в тысячах миль отсюда. – Теперь нужно поработать над Трэвисом.
– Сказал, что бросит, когда Эбби забеременеет.
– Это будет чудо, – сказала я.
– Что именно? То, что он бросит, или то, что она наконец согласится иметь детей?
– И то, и другое.
– Ты хочешь детей? – Шепли не смотрел на меня, когда спросил.
Я сглотнула. Мы еще даже не выехали из города, а он уже заводил разговор на сложные темы. Я не была уверена, если это вопрос с подвохом. Он искал причины, чтобы уйти? Будет ли мой ответ последней каплей?
– Эм … да. То есть, наверное. Я всегда думала, что у меня … будут дети. Потом.
Он лишь кивнул, что заставило меня еще больше занервничать. Я достала журнал и безучастно пролистала страницы, притворяясь, что читаю заголовки. Если честно, я и понятия не имела, кто или что было на этих страницах. Просто отчаянно пыталась вести себя как обычно. Мы говорили и раньше о детях, и тот факт, что это было так неловко, теперь похоже означал, что мы двигались не в том направлении.
К тому времени, когда мы добрались до Спрингфилда, шторм уже приближался. Шепли указал на темные тучи на горизонте.
– Чем жарче, тем сильнее шторм. Посмотри на прогноз погоды в Канзас Сити.
Я достала телефон из сумочки, набирая информацию. Я замотала головой.
– Написано, что будет шторм, но начнется позже. – Я открыла свое любимое приложение –радар. – Оу. Тут какая –то красная зона в юго –восточной Оклахоме. Шторм доберется до Уичито примерно в то время, когда мы приедем.
– Вот чего я боялся. Надеюсь, не наступит раньше.
– Мы всегда можем остановиться и снять номер в мотеле, – сказала я.
Улыбка на моем лице казалась ненатуральной, а воздух в машине плотным и тревожным. Я внезапно разозлилась, что у меня были такие ощущения. Шепли был моим парнем. Я любила его, и он любил меня. В этом я была уверена.
Мы были по уши в глупом недопонимании, и я не хотела так себя вести. Я открыла рот, чтобы сказать это, но выражение лица Шепли меня остановило.
– Я люблю тебя, – это все, что я смогла сказать.
Его нога соскользнула с педали газа на секунду, и затем он потянулся к моей руке, продолжая смотреть на дорогу.
– Я тоже тебя люблю.
По тому, как еле заметно дернулся его глаз, я поняла, что он старался скрыть уязвленное выражение на лице.
– Эй, смотри. На двери той фуры написано О ‘Фэллон , Миссури, – сказал он. – Как Фэлин Тейлора.
– Думаю, она не так пишет свое имя.
– Ага … – он умолк, больше не способный притворяться.
Я снова пролистала свой журнал, делая вид, что читаю, и периодически глядя в окно на деревья и пшеничные поля, простирающиеся вдоль Т ридцать Шестой трассы. Шепли вложил свою руку в мою, периодически сжимая ее. Я молилась, чтобы это было не потому, что он взвешивал тоску по мне против примирения с моим дерьмом.
Когда мы проехали Чилликот , Миссури, я заметила указатель с надписью Трентон.
– Хм. Посмотри. Может, сыграем в игру? Найдем всех членов семьи Мэддокс ? Кажется , к серверу от Канзаса есть город Кэмерон. Думаю, считается за Ками.
– Конечно. Пора бы уже и твое сосчитать.
– Ха –ха, – сказала я.
Хотя мы отчаянно пытались разрядить обстановку, все равно она была натянутой. Я еще не была частью семьи Мэддокс , не совсем. Вполне возможно, я упустила свой шанс.
Когда мы добрались до объезда Канзас Сити, небо разверзлось, заполняя машину запахом дождя, мокрого асфальта и резкой вонью беспорядка.
Я надеялась, что часы, проведенные в машине, вынудят нас общаться, обсуждать то, что мы не могли сказать, но я просто сидела молча. Девушка, которая гордилась своим острым языком, боялась заговорить о чем –нибудь неудобном.
Держи рот на замке, Мерик. Он никогда не переживет это, если ты будешь напоминать о предложении, пусть он и хочет это сделать.
А может, он не хочет этого делать … больше нет.
Бесперебойный стук капель дождя по Чарджеру начинал раздражать. Пока мы проезжали от шторма к шторму, дворники то ползли по сухому стеклу, то бешено старались справиться с потоком воды. Шепли вел короткие беседы – о дожде, конечно, и о предстоящем учебном годе – но держался безопасных тем, осторожничая, чтобы не приблизиться вплотную к чему –нибудь серьезному.
– Топика, – объявил Шепли, будто там не было этого знака с большими белыми буквами, написанными жирным шрифтом.
– Мы быстро едем. Давай остановимся в ресторане. Я устала от заправочной еды.
– Хорошо, – согласился он. – Посмотри в телефоне, что там по пути.
– Бар –грилль “У Гейтера “. – сказала я вслух. Оно было третьим в списке, но оценено лишь на две с половиной звезды. – В одном отзыве пишут не идти туда после наступления темноты. Интересно. Думаешь, там вампиры?
Шепли усмехнулся , глядя вниз на часы над радио.
– Сейчас только за полночь. Думаю, мы будем в безопасности.
– Ехать еще около пяти километров, – сказала я. – Оно прямо около шоссе.
– Какого? Четыреста семидесятое переходит в федеральную трассу Т ридцать Пять.
– Четыреста семидесятое.
Шепли удовлетворенно кивнул.
– Пусть будет Гейтер.
Как и было обещано, ресторан “У Гейтера ” был в пяти километрах, прямо рядом с шоссе. Шепли выбрал парковочное место и заглушил двигатель впервые за почти четыре часа. Я ступила на бетонную парковку, чувствуя, как натянуты мои кости и мышцы.
Шепли разминался у водительской двери, наклоняясь и затем выпрямляясь, вытягивая руки по одной поперек груди.
– Столько сидеть вредно. Не знаю, как справляются люди с работой в офисе.
– Ты работаешь в офисе, – сказала я с ухмылкой.
– На полставки. Будь это на сорок или пятьдесят часов в неделю, я бы с ума сошел.
– Так ты не останешься в банке? – спросила я, удивленная. – Мне казалось, тебе там нравилось.
– Управление частным капиталом хорошая работа, но ты знаешь, что я не собираюсь там оставаться.
– Нет. Ты этого не говорил.
– Говорил. Я … оу. Это была Ками.
– Ками ?
– Последний раз, когда я пошел с Трентоном в Рэд. Ты знаешь, какой я болтливый, когда выпью.
– Забыла, – сказала я.
Шепли взял мою руку, когда мы вошли, но по крайней мере пол метра свободного пространства и невысказанных мыслей стояли между нами. Я осмотрела ресторан, глядя вверх на высокий потолок. Разноцветные рождественские огни висели на открытой вентиляционной системе, в обивке сидений за столиками были крысиные дыры, а на полу лежал изношенный ковер, чьи ворсинки впитали в себя минимум десять лет грязи. Резкий запах подливки ударил в нос, а ржавая металлическая обшивка стен и темно –серая краска были больше неприветливыми, чем предполагаемыми объектами индустриального шика.
– Начинаю понимать, почему оценка была в две звезды, – сказала я, дрожа от кондиционера.
Мы так долго ждали столик, что я уже почти спросила Шепли, можем ли мы уйти, но затем официантка с синими волосами, кучей пирсингов и таким выражением лица, будто она готова всех убить, указала нам на два свободных места у барной стойки.
– Почему она нас сюда посадила? – спросила я. – Есть же свободные столики. Куча свободных.
– Даже работники не хотят тут находиться, – сказал Шепли.
– Может, нам лучше уйти?
Он мотнул головой.
– Мы просто быстро перекусим и потом поедем.
Я кивнула в нерешительности. Бармен протер стойку перед нами и спросил, что мы будем пить. Шепли заказал бутылку воды, а я клубничный лимонад.
– Не пиво? Зачем вы тогда сели у барной стойки? – спросил бармен, возмущенно.
– Нас сюда посадили. Это была не просьба, – бросила я.
Шепли похлопал меня по колену.
– Я за рулем. Можешь принести ей Бад Лайт. Разливной, пожалуйста.
Бармен положил перед нами меню и ушел.
– Зачем ты заказал пиво?
– Не хочу, чтобы он сказал поварам плюнуть в нашу еду, Мерик. Ты можешь не пить его.
На улице прогремел гром, от чего здание завибрировало, и затем дождь закапал по крыше.
– Мы можем переждать шторм где –нибудь , но не хотелось бы здесь, – сказала я.
– Хорошо. Найдем другое место, даже если это парковка. – Он снова похлопал мое колено и потом сжал его.
– Привет, – сказал мужчина, проходя мимо нас с другом. Он выглядел уже довольно пьяным, усаживаясь на стул у конца барной стойки. Он прошелся по мне мутным взглядом.
– Привет, – ответил Шепли за меня. Он встретился взглядом с пьяницей.
– Детка, – предупредительно сказала я.
– Просто показываю ему, что мне не страшно, – сказал Шепли. – Надеюсь, он будет меньше настроен беспокоить нас.
Бармен вернулся с моим клубничным лимонадом и бутылкой воды для Шепли.
– Готовы сделать заказ?
– Да, нам два ролла с курицей.
– Картошку фри или луковые кольца?
– Ни то, ни другое.
Бармен забрал наши меню, пристально посмотрел на нас, и потом ушел сообщить наш заказ.
– Куда черт возьми он идет? – сказал пьяный своему другу.
– Успокойся, Рич. Он вернется, – сказал он, хихикая.
Я старалась игнорировать их.
– Так ты раздумываешь о карьере в спорте?
Шепли пожал плечами.
– Это работа мечты. Не уверен, насколько эта авантюра реальна, но да, таков план. Тренер Грир сказал, что я должен подать заявку на место тренерского ассистента. Он сказал, что у меня неплохие шансы. Начну с этого.
– Но … ты не играешь в футбол.
Шепли поерзал на стуле.
– Играл.
– Ты … играл? Когда?
– Не в колледже. Я начал в старшей школе. Хочешь верь, хочешь нет, но я был хорош.
– Что случилось? И почему ты мне раньше этого не рассказывал?
Шепли открыл свою воду, сильнее наклоняясь к барной стойке.
– Глупо, наверное. Это было единственное, в чем я превосходил всех своих двоюродных братьев.
– Но Трэвис не говорит об этом. Твои родители не говорят об этом. Если ты начал ещё первокурсником , то наверняка был более чем хорош. Я даже не видела каких –нибудь фотографий у тебя дома, которые бы намекали, что ты занимался спортом.