– «…любые другие мелкие препоны на пути возможного брака», – прочитала я, глядя Джейми через плечо. – Думаешь, он имеет в виду статус убийцы с клеймом на щеке, отсутствие семьи и денег?
– Ай, вроде того, – подтвердил Джейми, расправляя страницы письма и разглаживая углы. Письмо лорда Джона явно его развеселило, но теперь он сурово сдвинул брови, хотя я и не знала, был ли он озадачен новостями об Уилли или просто раздумывал о щекотливом положении Бобби Хиггинса.
Очевидно, последнее, поскольку он посмотрел вверх, в сторону комнаты, которую Лиззи делила с отцом. Сверху не доносилось ни звука, хотя немногим раньше я видела, как Джозеф поднимается по лестнице.
– Спит? – спросил Джейми, приподняв брови. Он невольно посмотрел в окно. За окном был поздний полдень, и двор утопал в ясном мягком свете.
– Распространенный симптом депрессии, – сказала я, пожимая плечами. Мистер Уэмисс принял известия о разорванной помолвке Лиззи близко к сердцу – куда ближе, чем сама Лиззи. И без того щуплый, он заметно потерял в весе и ушел в себя – говорил, только когда к нему обращались, и с трудом просыпался по утрам.
Джейми на мгновение явно застопорился с идеей депрессии, но тут же качнул головой, отметая лишние вопросы, и задумчиво постучал негнущимся пальцем правой руки по столу.
– Что ты об этом думаешь, саксоночка?
– Бобби – приятный молодой человек, – сказала я неуверенно. – И Лиззи он явно нравится.
– И если бы Уэмиссы были по-прежнему связаны договором, предложение Бобби оказалось бы довольно привлекательным, – согласился Джейми. – Но это не так.
Джейми отдал Джозефу Уэмиссу бумаги, обязывающие его к службе, еще несколько лет назад, и Брианна освободила Лиззи почти в то же самое время. Однако знали об этом немногие, поскольку статус подневольного слуги защищал Джозефа от службы в полиции. С Лиззи была примерно та же история: будучи связанной договором, она рассматривалась как собственность Джейми и потому находилась под его защитой – никто не рискнул бы приставать или обращаться к ней с открытым неуважением.
– Может, он захочет взять их как наемных слуг, – предположила я. – Их общая плата наверняка будет меньше, чем цена за двух подневольных слуг.
Мы платили Джозефу, но его доход был всего три фунта в год, не считая комнаты, одежды и стола, которые он делил с нашей семьей.
– Может быть, – сказал Джейми с некоторым сомнением. – Но мне нужно будет поговорить с Джозефом. – Он снова посмотрел вверх и покачал головой.
– Насчет Мальвы… – сказала я, посмотрев в сторону холла и опустив голос. Девушка была в моем хирургическом кабинете, фильтровала жидкость из чашек, в которых я выращивала пенициллин. Я обещала прислать пенициллин мадам Сильви вместе со шприцом и надеялась, что она его использует.
– Считаешь, Том Кристи может подумать над предложением, если Джозеф откажет? Кажется, обе девушки питают к Бобби нежные чувства.
Джейми издал короткий фыркающий смешок.
– Чтобы Том Кристи выдал свою дочь за убийцу, да притом за убийцу без гроша за душой? Джон Грей совсем не понимает, что это за человек, а иначе не стал бы предлагать такое. Кристи горд, как Навуходоносор, если не хуже.
– О, такой уж гордый, да? – сказала я не в силах сдержаться. – И где же он найдет подходящую партию в нашей глуши?
Джейми отстраненно пожал плечами.
– Он не удостоил меня чести поделиться своими планами на этот счет, – сообщил он сухо. – Но с местными парнями он дочери не разрешает гулять – видимо, ни один из них его не устраивает. Я не удивлюсь, если он придумает, как отправить ее в Эдентон или Нью-Берн, чтобы найти ей жениха. И он может так поступить. Роджер Мак упоминал, что у него есть подобные планы.
– Серьезно? В последнее время они с Роджером довольно близки, да?
На лице Джейми появилась не самая довольная улыбка.
– Ай, похоже на то. Роджер Мак принимает благоденствие своей паствы близко к сердцу, но, без сомнений, не забывает и о своем благополучии.
– Что ты имеешь в виду?
Пару секунд он задумчиво смотрел на меня, явно пытаясь оценить мою способность хранить секреты.
– Мфффм. Ну, не стоит упоминать об этом при Брианне, но Роджер Мак задумал свести Тома Кристи и Эми Маккаллум.
Я моргнула от удивления и задумалась. Это была не такая уж плохая идея, хотя подобный ход никогда не пришел бы мне в голову. Несмотря на то что Том был по крайней мере на двадцать пять лет старше Эми, он был по-прежнему достаточно здоров и силен, чтобы обеспечить всем необходимым ее и ее сыновей. А она явно нуждалась в опекуне. Смогут ли они делить дом с Мальвой, это уже другой вопрос; Мальва заправляла хозяйством в отцовском доме с раннего возраста. Она была любезной девушкой, но, скорее всего, обладала такой же гордостью, как ее отец, а значит, вряд ли приняла бы идею о своем замещении с радостью.
– Ммм, – промычала я с сомнением. – Интересно. Но что ты имеешь в виду, говоря о благополучии Роджера?
Джейми приподнял густую бровь.
– Ты не замечала, как вдова Маккаллум на него смотрит?
– Нет, – удивленно ответила я. – А ты что-то замечал?
Он кивнул.
– Да, и Брианна тоже. Она пока терпит, но попомни мои слова, саксоночка, если Роджер поскорее не придумает, как выдать вдову замуж, он обнаружит, что собственный очаг может быть пожарче ада.
– Вот оно как. Но Роджер ведь не отвечает на симпатию миссис Маккаллум? – спросила я напряженно.
– Нет, – сказал Джейми рассудительно, – и поэтому он все еще при яйцах. Но если ты думаешь, что моя дочь из тех, кто станет терпеть…
Мы говорили приглушенными голосами и при звуке открывающейся двери хирургической резко замолчали. Мальва просунула голову в кабинет, – ее щеки горели здоровым румянцем, вьющиеся пряди темных волос падали на лицо. Несмотря на грязные пятна на переднике, она выглядела как дрезденская статуэтка, и я заметила, как Джейми улыбнулся ее пышущей свежести.
– Миссис Фрэзер, я профильтровала всю жидкость и разлила ее по бутылкам. Вы сказали, что все остальное нужно сразу скормить свинье… вы имели в виду большую белую свинью, которая живет под домом? – Такая перспектива явно вызывала у девушки сомнения, и ничего удивительного.
– Я займусь этим, – сказала я, поднимаясь. – Спасибо, милая. Почему бы тебе теперь не пойти на кухню и не попросить у миссис Баг кусок хлеба с медом перед тем, как ты пойдешь домой?
Она присела в книксене и пошла в сторону кухни. Я слышала, как Йен поддразнивает миссис Баг, и заметила, что Мальва остановилась на мгновение, поправляя чепец и завивая пальцем прядь волос, прежде чем войти.
– Ну, Том Кристи может планировать все, что угодно, – пробормотала я в сторону Джейми, который вышел в холл со мной и видел манипуляции Мальвы, – но твоя дочь здесь не единственная себе на уме.
Он коротко снисходительно крякнул и вернулся в свой кабинет. Я же отправилась в хирургическую, где на столе стоял большой таз хлюпающих помоев – тщательно собранные остатки последней партии выращенного пенициллина.
Открыв окно, выходящее на торец дома, я посмотрела вниз. В четырех футах подо мной лежала гора грязи, отмечая вход в логово белой свиньи под основанием дома.
– Свинья? – позвала я, наклоняясь вперед. – Ты дома?
Каштаны созрели и падали с деревьев, она вполне могла быть в лесу, наслаждаясь каштановым пиром. Но нет – в мягкой земле были видны следы ее копыт, ведущих внутрь, а из-под земли доносилось тяжелое дыхание.
– Свинья! – позвала я громче и настойчивей. Услышав, как под половицами задвигалась, выползая, огромная туша, я наклонилась вниз и аккуратно сбросила деревянный таз прямо на кучу земли, расплескав лишь малую часть его содержимого.
Мягкий звук удара о землю тут же повлек за собой появление огромной головы, покрытой белой щетиной и снабженной большим сопящим розовым пятаком. За ней последовали плечи, шириной не уступающие табачной бочке. С воодушевленным хрюканьем свинья вытянула оставшуюся часть своих нескромных телес из норы и тут же буквально набросилась на таз, завиток ее хвоста туго скрутился от удовольствия.
– Приятного аппетита. Главное, запомни, кто источник всех твоих радостей, – сказала я ей и вернулась в хирургическую, не забыв закрыть окно. Подоконник с другой стороны усеивали торчащие щепки и потертости – результат привычки надолго оставлять помойный таз на столе рядом с окном; свинья не обладала ангельским терпением и была готова в случае необходимости забраться в дом и, так сказать, потребовать свое, если ей казалось, что трапезу сервируют недостаточно быстро.
Мой мозг, частично отвлекшись на свинью, все еще был занят предложением Бобби Хиггинса и потенциальными сложностями на пути этого предложения. И это не говоря уже о Мальве. Без сомнения, она была неравнодушна к голубым глазам Бобби – все-таки он очень симпатичный молодой человек. Но, стоит признать, что и Йен был ей небезразличен, хотя его шарм и был совершенно иного свойства, чем у Бобби.
Интересно, что Том Кристи может подумать о таком зяте, как Йен. У Йена не было источников дохода, но была кое-какая собственность – десять акров необработанной земли. Индейские татуировки – это более приемлемо, чем клеймо убийцы? Возможно. Но Бобби – протестант, а Йен – католик, по крайней мере формально. Ко всему прочему Йен – племянник Джейми, а это палка о двух концах. Я знала, что Кристи завидовал Джейми. Союз между нашими семьями покажется ему выгодным или, наоборот, это нечто такое, чего он будет избегать любой ценой? Конечно, если план Роджера поженить их с Эми Маккаллум увенчается успехом, это его немного отвлечет. Брианна ничего не говорила мне про историю с вдовой; хотя теперь я начала подозревать, что причиной тому могло быть бессознательно подавляемое недовольство.
Я слышала голоса и смех из кухни – им явно было весело. Я хотела было присоединиться к ним, но, заглянув в кабинет Джейми, увидела его стоящим возле стола с руками, заведенными за спину. Он смотрел на письмо Джона Грея и задумчиво хмурился.
С каким-то неожиданным болезненным уколом я поняла, что мысли его были с его сыном, не с дочерью. Я зашла в кабинет и обняла его со спины, опустив голову ему на плечо.
– Ты думал о том, чтобы попробовать убедить лорда Джона… что американцы не так уж не правы? – спросила я немного неуверенно. – В общем, ты мог бы попробовать перетянуть его на твою сторону.
Сам лорд Джон не примет участия в надвигающейся войне, а вот Уилли может… на стороне проигравших. Конечно, воевать будет опасно на любой стороне, но факт остается фактом – американцы выиграют; и единственный способ убедить Уилли перейти на другую сторону – действовать через его названого отца, чье мнение он уважал.
Джейми фыркнул и обнял меня.
– Джона? Помнишь, что я сказал тебе о горцах, когда Арч Баг пришел ко мне со своим топориком?
– Они живут своими клятвами и умирают с ними.
По моему телу пробежала дрожь, и я прижалась к нему сильнее, находя утешение в монолитности его тела. Он был прав; я и сама наблюдала эту беспощадную родовую варварскую верность, но даже когда это происходило у меня под самым носом, было сложно их по-настоящему понять.
– Я помню, – сказала я.
Он кивнул, по-прежнему глядя на письмо.
– Джон такой же. Не все англичане таковы, но он такой. – Он посмотрел на меня, в его взгляде мешались досада и уважение. – Он человек его величества. Даже если сам архангел Гавриил появится перед ним и расскажет, что готовит будущее, он не оставит свою клятву.
– Думаешь? – сказала я уже смелее. – Я не уверена в этом…
Он удивленно приподнял брови, и я продолжила, подбирая правильные слова и немного запинаясь:
– Это… Я знаю, о чем ты говоришь – он человек чести. Но на этом все. Дело не в том, что он дал клятву королю. По крайней мере, это не та же клятва, которую приносили Колуму его люди, и не та клятва, которую дали тебе люди из Лаллиброха. Что имеет для него ценность и за что он готов отдать жизнь – это его честь.
– Ай, это так, – согласился он медленно, сосредоточенно сдвигая брови. – Но для солдата, такого солдата, как он, честь и долг неразделимы, ведь так? А долг связан с верностью королю.
Я выпрямила спину и потерла пальцем верхнюю губу, пытаясь облечь мысли в слова.
– Да, но я имею в виду немного другое. Для него важна идея. Он следует за идеалами, а не за людьми. Среди всех, кого ты знаешь, он может быть как раз тем единственным, кто поймет – это, возможно, первая война, где люди будут биться за идеалы.
Он прикрыл один глаз и озадаченно посмотрел на меня вторым.
– Ты говорила с Роджером Маком. Сама бы ты до этого не додумалась, саксоночка.
– Я так понимаю, что и ты с ним говорил, – парировала я, пропуская мимо ушей оскорбительную ремарку. К тому же он был прав. – Значит, ты понимаешь?
Он издал короткий шотландский звук, обозначающий неуверенное согласие.
– Я спросил его про крестовые походы – не думает ли он, что это тоже была война за идеалы? И он был вынужден признать, что идеалы играли не последнюю роль… как и деньги, как и политика. Я сказал, что так всегда было и так будет и в этот раз. Но ай, я понимаю, – добавил он поспешно, увидев мои раздувающиеся ноздри. – Что касается Джона Грея…
– Что касается Джона Грея, – отозвалась я, – у тебя есть шанс его убедить, потому что он одновременно рационален и не чужд идеалов. Тебе нужно убедить его, что честь заключается не в верности королю, но в следовании идеалам свободы. Это возможно.
Он издал еще один шотландский звук, на этот раз грудной и глубокий, полный сомнения. И тут меня осенило.
– Ты делаешь это не из-за идеалов, так? Не во имя свободы, равенства, самоопределения и прочего…
Он покачал головой.
– Нет, – отозвался он мягко. – И даже не ради того, чтобы быть на стороне победителей. Хотя это будет новый опыт, который внесет разнообразие в мою жизнь. – Он одарил меня неожиданной ироничной улыбкой, и я засмеялась, застигнутая врасплох его шуткой.
– Тогда почему? – спросила я очень мягко.
– Ради тебя, – ответил он быстро. – Ради Брианны и внука. Ради семьи. Ради будущего. Если это не идеал, то что тогда?
* * *
Джейми старался, как мог, в роли дипломата, но эффект от клейма Бобби оказался непреодолимым. Хотя мистер Уэмисс признавал, что Бобби приятный молодой человек, он не мог одобрить брак дочери с убийцей, независимо от того, что за обстоятельства привели к обвинению.
– Люди будут обращаться с ним дурно, сэр, вы это знаете, – сказал он, качая головой, в ответ на доводы Джейми. – Они не остановятся, чтобы расспросить, что да почему, если человека уже обвинили. Взять хоть его глаз… Я уверен, он ничего не делал, чтобы спровоцировать такое жестокое нападение. Как я могу позволить подвергать мою любимую Элизабет таким опасностям? Даже если ей удастся скрыться, что станет с ней и с ее детьми, когда его подстрелят на какой-нибудь случайной улице? – Он упрямо скрестил руки на груди. – К тому же, если в один прекрасный день он потеряет покровительство лорда Джона, он не сможет найти себе достойной работы, только не с этим клеймом на лице. Им придется побираться и нищенствовать. Я сам через это прошел, сэр, и все на свете отдам, лишь бы Лиззи не пришлось делить такую судьбу с кем-то другим.
Джейми потер лицо.
– Ай, я понимаю, Джозеф. К сожалению, тут ты прав. Но надо сказать, судя по тому, что я знаю, лорд Джон не собирается отказываться от услуг Бобби.
Мистер Уэмисс только качнул головой в ответ, он выглядел бледным и несчастным.
– Ну что ж. – Джейми поднялся из-за стола. – Я позову его сюда, и ты скажешь ему о своем решении.
Я тоже поднялась, а следом за мной в панике подскочил мистер Уэмисс.
– О сэр, не оставляйте меня с ним наедине!
– Ну, навряд ли он попытается тебя одурачить или применить силу, Джозеф, – сказал Джейми спокойно.
– Нет, – согласился мистер Уэмисс с сомнением. – Н-нет… Наверное, нет. И все же я был бы благодарен, если бы вы были здесь, пока мы говорим. А вы останетесь, миссис Фрэзер? – Он обратил на меня умоляющий взгляд.