— Вот что, соня.
Руки Богдана поднялись вверх, сжимая плечи брата. Он слегка отстранился и развернул Костю лицом к себе.
— Предлагаю пойти и немного поспать перед предстоящей гулянкой.
— Согласен.
Костя кивнул и только потом заметил настораживающе-подозрительный блеск в глазах старшего брата.
— Стоп, ты сейчас что имел в виду?
Не дожидаясь ответа, он высвободился из рук Богдана, чтобы предусмотрительно отступить в сторону, однако сбежать не успел. Брат перехватил его секундой раньше, подхватил на руки и, прижав к себе, громко зашептал на ухо:
— Вот и попалась, Белоснежка. Ну-ну, не дёргайся. Твой принц всё равно намного сильнее тебя.
— Да пошёл ты! — прикусив губу, чтобы не засмеяться, фыркнул Костя. — Тоже мне принц нашёлся. Не называй меня этим дурацким прозвищем! И сейчас же отпусти, придурок!
— Тише, тише. А то все в заколдованном замке услышат, как ты пищишь. Не шуми, Бело… я хотел сказать, моё сокровище. Пусть так. Только не пинайся. Принц сейчас отнесёт тебя в нашу комнату, где мы будем долго-долго любить друг друга.
Продолжая шептать подобные глупости, Богдан понёс Костю наверх. Тот сразу же перестал вырываться, не желая полететь с лестницы вниз головой, да ещё и опрокинуть брата в придачу. Его сердце сильно колотилось в груди от предвкушения.
Богдан принёс его в свою комнату, опустил на кровать и сразу же навис сверху, не позволяя встать. Запустив одну руку под рубашку Кости, он начал поглаживать его грудь, быстро расстёгивая пуговицы свободной рукой. Сдёрнув рубашку, а минуту спустя отправив вслед за ней и штаны с трусами, Богдан наклонился ещё ближе и поцеловал Костю в уголок рта.
— Как насчёт того, чтобы выполнить одно маленькое желание своего принца? — прошептал он, скользнув горячими губами по щеке брата. — Раздвинь ноги для меня, малыш.
— А тебе не кажется, что ты слишком раскомандовался? Я вообще-то собирался просто поспать.
Лицо Кости пылало, его голос прерывался. Он попытался приподняться и обнять Богдана за шею, но тот уложил его обратно, придерживая за плечи обеими ладонями.
— Моя Белоснежка решила немного покапризничать? Ладно, я и сам всё сделаю. Но учти, что в таком случае всё будет происходить на моих условиях.
Быстро раздевшись, Богдан раздвинул ноги Кости и, встав между ними, потянулся за смазкой, которая с недавних пор обрела своё постоянное место в тумбочке возле кровати.
— Ну и где мне в первую очередь приласкать своё сокровище? Может, здесь?
Размазав смазку на пальцах, он провёл скользкую дорожку на животе брата. Костя вздрогнул.
— Конечно, не здесь, придурок, — выдавил он вместе с протестующим смешком.
— Ругайся, если тебе от этого легче.
Богдан с задумчивым видом философа осматривал распростёртое под ним тело.
— А может, попробовать тут?
Он начал поглаживать бёдра брата с внутренней стороны, оставляя влажные следы на гладкой коже и намеренно игнорируя область между ног, где всё уже было напряжено и требовало внимания. В серых глазах плясали лукавые чёртики.
— Да чтоб тебя, Богдан! — почти зарычал Костя. — Не там!
— Тебя опять что-то не устраивает?
Богдан развёл руками, чуть не уронив скользкими пальцами тюбик со смазкой.
— И это при том, что ты сам не захотел мне помочь. Я даже помню, ты собирался поспать. Вот можешь и попробовать заснуть прямо сейчас.
— А ещё я могу попробовать обойтись без тебя, — прошипел Костя. Он протянулся вниз, к своему возбуждённому члену, но Богдан перехватил его руки и прижал к подушке.
— Ещё чего, — мягко прошептал он.
Сжимая запястья брата и удерживая его взгляд своим, Богдан опустил руку вниз, проникая в ложбинку между ягодиц, и, добравшись до нужного места, одним движением вставил в пульсирующую от напряжения дырочку скользкий палец.
Костя судорожно вздохнул, и его бёдра конвульсивно дёрнулись. Он не испытывал боли, только удовольствие и желание большего.
Богдан не останавливался. Добавив второй палец, он начал методично растягивать горячий узкий проход, осторожно раздвигая упругие стенки и массируя набухающий узелок простаты. Костя под ним трепетал. Дрожал всем телом и что-то бормотал, срываясь на стоны. Его член уже давно стоял, прижимаясь к животу и истекая каплями смазки, пока Богдан изводил его своей сладкой пыткой. Он продолжал ритмично двигать пальцами внутри тела брата и смотрел на него потемневшими и необыкновенно яркими глазами, словно чего-то ждал. И в конце концов Костя не выдержал.
— Хватит пальцами, — взмолился он. — Давай сам… Пожалуйста!
Богдан моментально послушался. Он и сам был уже на пределе. Вытащив пальцы и подхватив брата под коленки, он мягко толкнулся и вошёл в полностью раскрытое, подготовленное тело. Слившись воедино, они начали двигаться в едином ритме, пока накатившее наслаждение не ударило ослепительной волной.
В ночном клубе было слишком шумно. Богдан, который ещё пару лет назад проводил в подобных заведениях большую часть своего свободного времени, вдруг понял, что уже через два часа ночного гуляния его начали раздражать все громкие звуки, и решил, что стареет. Зато Косте всё нравилось. Он носился по кругу, стараясь пообщаться и со своими приятелями, и с компанией Богдана, и умудрился вытянуть на танцевальную площадку даже серьёзную Светлану.
— Он просто неугомонный, — с улыбкой сказал девушка Богдану, когда устроилась рядом с ним на диванчике, чтобы отдохнуть и утолить жажду. — Но при этом душа любой компании.
— Потому что у него шило в заднице, — уточнил Богдан, поглядывая в сторону брата. Тот как раз рассказывал что-то своим друзьям, толпившимся у стойки с коктейлями, пока одна из девушек не потащила его танцевать.
— Вижу, вы помирились. А то я уже начала беспокоиться.
— С чего ты взяла, что мы с ним ссорились?
Богдан усмехнулся. Он помнил, как Светлана смотрела на них с Костей в горном домике. Могла ли она понять, что между ними происходит что-то необычное? Он не хотел, но и не боялся этого. Даже если подобное произойдёт, это всё равно ничего не изменит. Никто на целом свете не отнимет у него Костю. Даже родители ничего не смогут с этим поделать.
— Мне так показалось. Точнее, я была в этом уверена. Слушай, Богдан, я давно хотела спросить…
Лицо Светланы вдруг стало необычайно серьёзным. Она ненадолго замолчала, словно собираясь с духом, но продолжить так и не успела, потому что в следующую секунду зазвонил телефон Богдана.
На экране высветился незнакомый номер. Пожав плечами, Богдан нажал на кнопку вызова и поднёс трубку к уху.
— Добрый вечер, Богдан Вадимович, — вежливо поздоровался Михаил Глухов. — Прощу прощения за то, что звоню вам в такое позднее время, но у меня есть важные новости.
— По поводу?
Богдан покосился на Светлану. Он догадывался, о чём будет говорить Глухов, и не хотел продолжать разговор в присутствии свидетелей.
— Прости, Свет, я на минутку.
Кивнув подруге, он поднялся и вышел в коридор, испытывая одновременно и раздражение, и облегчение. Глухов словно сам почувствовал, что понадобился ему. Только вот откуда он узнал номер его мобильного? Скорее всего, от своей дочери. Подумав о Диане, Богдан вспомнил её милую улыбку, неизменно восторженную при взгляде на него, и пообещал сам себе, что разрешит эту проблему в самое ближайшее время. Он не видел смысла и дальше морочить девушке голову пустыми обещаниями. У них всё равно никогда ничего не будет.
— Это касается вашего брата.
В голосе Михаила послышалось тщательно скрываемое торжество.
— Одно из моих исследований подошло к концу, и у меня наконец-то есть результаты.
— Какие?
Богдан с силой сжал телефон в ладони.
— Не думаю, что нам удобно говорить об этом прямо сейчас. Полагаю, нам нужно встретиться и всё обсудить. Могу только сказать, что это напрямую связано с методами контроля над некоторыми особенными. Я имею в виду тех, в чьих жилах есть и доля человеческой крови. Таких, как Константин. Если вы помните, я уже рассказывал вам, что он не относится к числу чистокровных нечей и…
— Я всё отлично помню! Не стоит повторять это постоянно.
Богдан понял, что начинает злиться. И от тона Михаила, который разговаривал с ним в неприятной снисходительной манере, и от того, что опять вспомнил все свои тревоги, связанные с тем, что Костя неч.
— Понимаю ваше волнение. Это не самое приятное чувство.
Сочувствующие нотки в голосе Михаила теперь отдавали насмешкой, и это окончательно взбесило Богдана. Однако вместо того, чтобы поставить зарвавшегося Глухова на место, он неожиданно для самого себя с яростью воскликнул:
— Мой брат неч! Что тут может быть приятного?
За его спиной послышался какой-то негромкий звук. Богдан обернулся и чуть было не выронил телефон на пол. Ему хватило одной секунды, чтобы пожалеть не только о своих словах, но и о том, что он вообще ответил на звонок Михаила.
В дверном проёме стоял Костя и смотрел на него застывшим, полным изумлённого недоверия взглядом. С его лица вслед за остатками весёлой улыбки, с которой он вышел на поиски брата, стремительно исчезали все живые краски.
========== Глава 13 ==========
Богдан не глядя отключил телефон и сделал медленный шаг вперёд. К застывшему на месте брату.
— Костя, — осторожно позвал он. — Ты слышал… Что ты слышал?
Он замолчал, испытав на секунду почти абсурдную надежду на то, что поторопился с выводами. Может, Костя не успел ничего услышать. Может, он не понял. Хотя Богдан прекрасно знал, что это не так.
— Надо полагать, самое главное, — Костя заторможенно кивнул и издал какой-то странный звук. То ли смешок, то ли стон. Богдана бросило в холодный пот.
— Ты же ничего не понял. Успокойся, ладно? Всё, что ты слышал, просто глупости. Все мои слова. Мне сейчас позвонил…
Костя покачал головой. Медленно и скованно, словно делал над собой огромное усилие.
— Да неважно кто звонил, — перебил он. — Скажи одно. Это правда? То, что я неч?
Богдан встретил твёрдый взгляд темнеющих глаз и не смог даже попытаться соврать.
— Да.
Лицо Кости окаменело. Оно было уже не мертвенно-бледное, а пугающе-серое.
— Понятно, — пробормотал он.
— Что понятно?
Богдан быстро преодолел несколько коротких метров и схватил брата за руку. Сначала резко, поддаваясь той дрожи, которая начала сотрясать его тело, а потом опомнился и ослабил хватку.
— Я же сказал, что всё это глупости. Понимаю, что ты удивлён, но пойми, малыш, это ничего не меняет. Сейчас мы поговорим…
— Поговорим. Но не сейчас. И не здесь.
Костя освободил руку и опять кивнул. Он попытался усмехнуться, но лишь скривил задрожавшие губы. Богдана опять обсыпало морозом. Он растерянно смотрел, как брат разворачивается, чтобы вернуться в помещение, где раздавались громкие голоса и играла музыка. Где он и сам был счастлив всего несколько минут назад.
Следующий час превратился для Богдана в одно размытое разноцветное пятно. Он отмечал отсутствующим взглядом лица Светланы и друзей, краем уха слышал шум веселящейся толпы и успел выпить несколько коктейлей, даже не почувствовав их вкуса. Костя не подошёл к нему ни на минуту. Он был рядом со своими приятелями и о чём-то с ними разговаривал. Его тело оставалось напряжённым как струна, что свидетельствовало о том, что он тоже на пределе. Наконец Богдан не выдержал. Подойдя к брату, он опустил на его плечо тяжёлую руку.
— Всё, хватит. Поехали.
К его удивлению, Костя беспрекословно подчинился. Очевидно, он тоже устал притворяться. Не рискуя садиться за руль после нескольких порций спиртного, Богдан вызвал такси. Всю дорогу оба сохраняли натянутое молчание, что было вполне объяснимо, учитывая присутствие водителя; но, очутившись дома, Богдан не стал тянуть и сразу же начал неприятный разговор.
— Костя, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Мне жаль, что ты узнал правду вот так, не в то время и не в том месте, но, поверь, у тебя нет никаких причин переживать или бояться. Тут нет ничего страшного. Это же не болезнь, в конце концов. Ничего не изменилось и не изменится, так что…
Он запнулся, подбирая правильные слова и решительно отказываясь думать о том, что всё может быть гораздо серьёзнее обычной ссоры.
— Неужели ты так сильно расстроился? Да, в тебе есть кровь нечей, ну и что с того? В чём тут трагедия? Они же тебе нравятся!
Костя смотрел на него. Пристально смотрел и не отводил глаз.
— Нравятся? — тихо переспросил он. — Да, мне нравятся нечи. Мне — да.
Он издал странный смешок. Горький настолько, что Богдана передёрнуло. Он потянулся к брату, испытывая желание обнять, успокоить и извиниться за то, что долго скрывал от него правду, но Костя отшатнулся.
— Не трогай меня, — глухо попросил он. — Зачем? Ты же на самом деле от этого не в восторге.
— Что? — Богдан нахмурился, не вполне уверенный, что правильно понял.
— Не думаю, что ты вообще решился бы прикоснуться ко мне, будь я обычным человеком, — бесцветным голосом объявил Костя. — Ты бы не смог. Может, и не захотел бы. Одно дело спать с собственным братом, пусть даже не родным, но таким же, как ты сам, и совсем другое поразвлечься с нечем, одним из тех, кого ты так ненавидишь и постоянно стараешься унизить.
Богдан замер. Всего на секунду, а потом чуть было не засмеялся, настолько нелепой показалась ему эта высосанная из пальца теория.
— С ума сошёл? — подавившись коротким смешком, выдавил он. — Ничего глупее я в жизни не слышал. Долго придумывал этот бред?
— Разве бред?
Костя вскинул голову.
— Скажи ещё, что нечи для тебя не низший сорт?
— Да плевать мне на нечей! На всех сразу, кроме тебя! Ты не такой, как они! Ты…
Он понял, что сказал что-то не то, и осёкся, но было уже поздно. В глазах брата плескалось море боли. Уже зелёных, будь проклят этот ненавистный цвет!
— Я лучше остальных? — скривив губы, уточнил Костя. — И как — намного? Или до какого-то предела?
— Нет никаких пределов. Только не для тебя.
— Мне так не кажется. Почему тогда ты молчал? Почему не сказал мне?
— Не знал, как начать этот проклятый разговор, — сквозь зубы процедил Богдан. — Я собирался с духом.
— Долго собирался? Как давно ты знаешь?
— Несколько недель, — неохотно признался Богдан.
— И перед нашей знаменательной поездкой в горный домик ты уже был в курсе?
Не дожидаясь ответа на почти риторический вопрос, Костя кивнул сам себе, словно подтверждая какую-то догадку.
— Вот почему ты сделал это со мной. Там и тогда. Ты узнал, кто я.
— Хватит нести чушь!
Богдан понял, что ещё немного, и он заорёт. На какую-то секунду он подумал, что будет лучше, если и Костя начнёт кричать вместе с ним. Пусть лучше кричит, чем с трудом выталкивает из себя отрывистые и колкие, как лёд, слова, время от времени обхватывая себя руками, словно пережидая приступы лихорадки, охватившей его тело.
— Почему ты так легко веришь в самое плохое вместо того, чтобы просто поверить мне? Когда же ты поймёшь, что я люблю тебя!
Костя усмехнулся. По-прежнему с изрядной долей горечи.
— Да я и не спорю. Может, и любишь. Но по-своему. Не как равного. Нечи для тебя даже хуже, чем животные. Ты просто не стал заморачиваться и взял то, что захотел. Подумал, что можно.
— То, что я думал и как поступал, абсолютно разные вещи, я бы никогда не сделал тебе ничего плохого…
Богдан осёкся. Он понял, что проиграл. Даже не из-за своих неосторожных слов, так глупо и некстати вырвавшихся под воздействием тревоги и уже почти позабытого страха потерять самое дорогое. Он допустил огромную ошибку, когда позволил себе вспомнить. Костя был абсолютно прав. Не так давно он действительно не мог избавиться от мыслей о том, что младший брат стал более доступным для него, в силу своей запятнанной нечеловеческой сущности.
— Я прав, да?
У Кости дрогнули губы. Он понял всё без слов лишь по изменившемуся лицу брата. Сделав неловкое движение, он развернулся, чтобы уйти, но тут же споткнулся на лестнице, не устояв на подкосившихся ногах. Богдан успел вовремя. Подхватив дрожащее тело, он обнял Костю, прижал его к себе и начал торопливо гладить по спине и плечам, пытаясь успокоить.