-- Так. - Кивнула в знак согласия. - Но сейчас не время обсуждать его. Оставим эту тему. Веселись, Таня. Я не буду тебе помехой.
-- А он, правда, ничего?! Ивана Григорьевича, имею в виду.
-- Он - самая большая наша удача. Этим вечером уж точно. А там посмотрим. Вернее, ты посмотришь. Ведь я здесь не при чем.
-- Точно, точно? Вот спасибо, подруга. Такого стоящего мужика у меня лет десять не было.
-- Танька, тебе же всего тридцать.
-- Поэтому так и сказала. Потому что никогда такого у меня и не было еще. Хорошо бы он не был женат. Женатые мужчины для меня не существуют. Ты не знаешь, как у него с супругой обстоят дела? Имеется такая? Что плечами пожимаешь. Ах, Мария, какая ты нелюбознательная. Ну, да ладно, пойду, разведаю.
Разведку она совмещала с медленным танцем. Они кружили по гостиной, тихо переговариваясь. И вот Танькины глаза загорелись, взглядом она нашла меня, радостно подмигнула, а губы ее сложились в молчаливом «разведен». Я ей улыбнулась и сделала это искренне. Пусть хоть кому-то сегодня будет хорошо. Только наблюдать за развитием их романа не смогла, решила немного отдалиться, чтобы взглядом не выдать своей душевной пустоты и прохлады, и не испортить людям настроения. Для этого покинула комнату, сославшись на необходимость поставить в духовку мясо на горячее.
Мне и, правда, надо было это сделать. Но занятие заняло всего минут пять, раз все заранее было приготовлено в керамической форме, только и надо было поместить ее в духовой шкаф, задав нужную температуру и время. А вот возвращаться в компанию не хотелось. Судя по веселому смеху подруги, что журчал в гостиной, как весенний ручеек, да по отдельным раскатам мужского голоса, им было хорошо вместе, и могли легко обойтись какое-то время и без меня. Поэтому неслышно проскользнула на лестницу и поднялась на третий этаж.
Там имелась одна просторная комната, даже, наверное, зал. Свет зажигать не стала, хватало сияния полной луны и многочисленных звезд, заглядывающих во все четыре окна, в три створки каждое. Ну, просто планетарий, да и только. Около одного из них стояло большое плюшевое кресло. Забралась в него с ногами, запахнула меховую безрукавку, чтобы дольше сохранить свое тепло в этом слабо отапливаемом помещении, и откинула голову к высокой спинке, устроившись посидеть в одиночестве и подумать.
Каждый, наверное, бывал склонен поразмышлять о прожитых годах. В такие минуты жизнь проходит перед глазами чередой, день за днем. Вот и я задумалась над своей. Последнее время меня так и тянуло к копанию в собственной душе и критической самооценке. Как болезнь, какая поселилась во мне и не отпускала. Но причина-то была ясна. Мало того, что тридцать лет - дата круглая, так еще и в жизни все пошло крахом.
И самое горькое, что это было без всякого преувеличения. Так оно и случилось в действительности. Все, что строила всю свою сознательную жизнь, в одночасье рухнуло. Многие женщины к моим годам имеют крепкие семьи. Взять хоть моих школьных подруг. Татьяна не в счет. Она развелась со своим благоверным, прожив от силы пару лет. Были еще подруги по институту. Да, все были замужем. Правда, там тоже не у всех все гладко. Но речь не о том. Они были замужем. Почти у всех дети. Татьянина дочка в этом году в школу пойдет. Вот как время пролетело. А у меня, что?!
-- А у тебя была карьера! -- Напел внутренний голос, угодливо так прогнусавил, с противной иронией. -- Не нравится тебе слушать, а деться-то некуда! Сделала ставку на карьерный рост? Что же, молодец. Так держать!
Этот внутренний шепоток был прав. Старшеклассницы и студентки вовсю ходили на свидания, встречались со сверстниками, знакомились, влюблялись, когда я с головой погружалась в науку. И училась-то легко, но все мне было мало. Посещала дополнительно кружки и секции, факультативы и курсы. Впитывала в себя знания, как губка воду, но насыщения все не приходило. Одного высшего образования мне было мало, и красный диплом не успокоил. Подала документы в другой вуз, поступила и снова с отличием закончила. Так, собственно, я и оказалась в этом крупном областном центре, за сотню километров от родного маленького городка, где и сейчас проживали родители: мама - учительница и папа - строитель.
Во время учебы я жила в деревенском доме, что достался мне от покойной бабушки. От города не очень было далеко, но остановок пять на автобусе надо было проехать. Зато экономила на жилье, не надо было снимать квартиру в чужом городе. Училась и работала в центре. Выиграла конкурс и получила место в местной администрации. Вошла в команду очень активного и предприимчивого чиновника. Со временем стала его незаменимым помощником и правой рукой. Он приобретал влияние в своей сфере, и я следовала за ним. Так мы просуществовали несколько лет.
Что было потом? Все закономерно. Моя значимость в команде росла, а вместе с ней и мое материальное благосостояние. Сначала о нем засвидетельствовала новенькая иномарка. До города и работы добираться стало легче. Но жить в деревне, где из жилых домов осталось два с половиной двора, уже стало не по чину. Мой руководитель поспособствовал, и у меня появилась однокомнатная квартира. Не весть, какие хоромы, но в центре и в престижном доме.
Дальше, как раз и стали надо мной сгущаться тучи будущих невзгод. Но я еще этого не понимала. Витала в эйфории и радовалась сама себе, как многого достигла, какая ученая и умная, как меня все уважали. Со мной и, правда, многие хотели дружить. Мне бы задуматься, да не захотела. Гораздо приятнее было ощущать себя на гребне высокой волны. Вроде, бог умом не обидел, а все равно просмотрела тот момент, когда погода вокруг меня изменилась.
Самое первое, что неприятно поразило и заставило немного трезвее взглянуть на свою жизнь, были неожиданные ухаживания шефа. Как оказалось, это для меня они были, как снег на голову, а другие уже наблюдали со стороны за его знаками внимания в мой адрес и прогнозировали дальнейшие события на свой лад. Я была шокирована этим открытием, хоть и старалась не показать виду. Дело в том, что мой начальник был старше меня на тридцать пять лет, женат на своей ровеснице и у них были две замечательные дочери, младшая из которых на два года старше меня. В силу всего перечисленного, я воспринимала его заботу, как отеческое проявление, и еще тешила себя надеждой, что мои деловые качества оценены им по заслугам. Но, когда Николай Анатольевич при любом удобном и не очень случае стал хватать за руки и засматривать в лицо, пелена спала с моих глаз.
Ситуацию надо было срочно разруливать. Тут и пришли в голову мысли, что обычно в моем возрасте, а мне тогда было двадцать восемь, женщинам принято выходить замуж. Мне представлялось это в виде делового соглашения между мужчиной и женщиной с некоторым лирическим уклоном в виде обмена кольцами, банкета и заграничного путешествия. Почему бы и нет? Ведь брачные контракты пришли к нам с просвещенного и демократичного запада. А после этого мое будущее виделось мне снова безоблачным, ведь господин Широков, мой шеф, всегда любил в своих обращениях к народу особо подчеркнуть значение семьи, как ячейки общества. И еще он неоднократно заявлял во всеуслышание, что мне пора замуж.
-- Мария! Когда же я на твоей свадьбе-то погуляю? - говорил Николай Анатольевич, приобнимая меня за плечи и прижимая к себе. - Пора, пора тебе сыскать мужа. Только непременно хорошего! Чтобы ценил, какая умница и красавица ему досталась.
Понаблюдав вокруг, я приметила Сергея Львовича Свиридова. А что? Мужчина в расцвете сил, всего на десять лет старше меня. Достойный сын своих родителей. От папы к нему перешел банковский бизнес. Но он и сам был умен и образован для этого дела. На английском говорил, как мы с вами на русском, а все оттого, что учился в Англии. Уже за это он мне нравился, а при том еще был приличного роста, приятен лицом и всегда со вкусом одет. Чем не мечта для девушки на выданье?
Ко всему прочему я заметила на себе его взгляды. Это значило, что и он меня выделил среди прочего окружения. Я хоть и ушла на несколько лет с головой сначала в учебу, а потом в работу, но из жизни совсем-то не выпала. Знала, что от супружества бывали дети, и находили их вовсе не в капусте. Правда, опытом в области секса похвастать не могла. Здесь мои знания и умения были очень скудны и ограничивались непродолжительным увлечением одним студентом, еще, когда оканчивала институт в родном городе.
Определившись с кандидатом на роль мужа, я стала разрабатывать план мероприятий по завладению его вниманием ко мне полностью и бесповоротно. К вопросу подошла по науке и еще руководствовалась уже приобретенным деловым опытом, не зря же столько лет проработала в команде ушлого Широкого. Одним словом, все знания пригодились и пошли на пользу делу.
Всего через три месяца я могла себя поздравить с успехом. Это значило, что Сергей Львович объявил в известных кругах о нашей помолвке. Событию предшествовали непродолжительные обмены взглядами, мое объяснение в чувствах к нему и несколько недель постельных сцен. Тут я очень нервничала, но оказалось, что тот студент совсем ничем не отличался от банкира. Это вселило в меня надежду, что ситуация и дальше не выйдет из-под контроля. Но она начала как-то киснуть. Динамики, что ли, не хватало. Тогда пришлось пойти на риск и продемонстрировать некую холодность с моей стороны. Свиридова это удивило и взбодрило. Его активность начала возрастать изо дня в день. Закончилось все счастливо. Наконец, он признался мне в любви и подарил шикарное кольцо с бриллиантом.
Прежде чем новость стала известна широким массам, мы единогласно с любимым решили поделиться ею с нашим народным избранником и моим шефом, Николаем Анатольевичем. Широков нахмурился сначала, что выглядело странно, в силу того, что сам жаждал видеть меня замужем, о чем и высказывался несколько раз при народе. Кандидатура супруга тоже была достойной, не стыдно было ему меня за него отдавать. По всему выходило, что шеф не мог долго огорчаться. Так он и сделал. Сменил гнев на милость.
-- Когда же свадьба, голубки вы мои?
Тут мы переглянулись. Дело в том, что этот вопрос застал нас врасплох. У меня была цель выйти замуж. Это позволяло мне держать дистанцию с начальством, как мне виделось, и сохранить за собой с таким трудом завоеванное место под солнцем. Спешить и соединять свою жизнь, в полном смысле, с жизнью Сергея Львовича я не стремилась. На меня уже тогда опустилась какая-то успокоенность, как если бы совсем оформили отношения. О чем думал мой жених, не берусь сказать. Но день свадьбы пока не назначил, оставив это на потом.
-- Правильно. - Похвалил нас Широков за серьезный подход к делу. - Торопливость, она до добра не доводит. Тут действовать надо вдумчиво. Все взвесить. Еще определитесь, успеется! А пока поживите, присмотритесь друг к другу.
И жизнь моя потекла в прежнем русле. То есть я горела на работе. Начальство не делало мне поблажек, как новоиспеченной невесте, и грузило заданиями по полной программе. Но меня это не огорчало. Правда, жених мой немного обижался, что мало времени проводили вместе, но потом перестал высказываться на эту тему, как видно привык. Нет, мы бывали вечерами вместе. Часто ужинали в его любимом ресторане, посещали театр, ездили к его родителям на дачу и, конечно, у нас был иногда секс. Так и шло время. На годовщину помолвки любимый осыпал меня подарками. И совершенно неожиданно для меня заговорил о моем переселении к нему на квартиру. На меня напал столбняк. Вот тебе и раз. Все было так хорошо, казалось, что все проблемы решены, а тут такое...
-- Целый год прошел! - отчего-то сердился Сергей Львович, как будто это я была против назначения даты свадьбы. - Никифоровы женаты уже три месяца, а познакомились и объявили о помолвке много позже нашего. Бочкаревы тоже! Может ты передумала выходить замуж, дорогая? Тогда так и скажи. Я хочу жену и семью, а не быть вечным женихом.
-- С чего ты взял, что я против свадьбы? Просто не хотела тебя торопить, решила, что тебе надо время, чтобы привыкнуть ко мне. А так, что же, назначай день, дорогой.
Мой жених заметно повеселел и повез меня к родителям на следующий же вечер, чтобы вместе с ними определиться с датой бракосочетания.
-- Мне нравится апрель. - Сказала его мама, очень уважаемая мною дама. - И что с того, что сейчас май? Будет время, чтобы все подготовить. Надо пригласить родственников, гостей. Заранее все оговорить до мелочей. Свадьба - это очень хлопотное мероприятие. Не заметите, как время пролетит.
Я точно не заметила. Сначала увлеклась строительством загородного дома. Того самого, в котором теперь сидела и наблюдала за звездами в гордом одиночестве, не смотря на то, что был апрель, даже его конец, любимый месяц мамы Свиридова. Свадьба так и не состоялась. Кто был в этом повинен? Я.
Меня познакомила с Леонидом подруга. Полтора месяца назад она точно так называлась. Наша дружба началась на работе. Новая молодая сотрудница. Пришла к нам по большому знакомству. Алина приходилась Николаю Анатольевичу какой-то дальней родственницей. Два года назад окончила институт в Москве и приехала к нам в поисках престижной работы.
Мы повадились с ней вместе обедать. Потом как-то разговорились на служебной вечеринке и пришли к выводу, что у нас много общего. Начали иногда перезваниваться помимо служебного времени. Она доверяла мне свои девичьи мысли и секреты, ссылаясь на то, что больше не с кем откровенничать в чужом для нее городе. Я прониклась. Девушка мне нравилась. Когда знакомила ее с женихом, мысли были светлы и радужны. В ответ она нашептала мне, что недавно познакомилась с мужчиной. Что он совершенно необыкновенный. Послушать ее, так второго такого просто на свете было не отыскать. А потом ей очень понадобилось мое мнение о нем. Я посчитала это глупым.
-- Ты сама должна решать, с кем тебе быть. Это очень личное. Не могу я вмешиваться и давать советы на этот счет.
-- Мне это очень важно. Может и глупо так поступать, но твое мнение необходимо. Тебе всего-то и надо один раз взглянуть на него. Что тебе стоит?
Я только пожала плечами. А через неделю Алина поймала меня в коридоре.
-- Пойдем после работы выпить кофе? У меня для тебя есть новость. - По тому, как блестели ее глаза, и, вспомнив рассказ о том мужчине, можно было легко догадаться, о чем пойдет речь, но я согласилась, не видела ничего плохого в том, что посижу с ней в кафе полчаса.
Как раз напротив работы располагалась кофейня, где мы и раньше часто бывали. Мы прошли к столику у окна и сделали заказ. Алина не спешила начинать свою исповедь, дождалась кофе с пирожным и только собралась поделиться своим секретом, как дверь кафе открылась и впустила к нам ее нового знакомого.
-- Леонид. - Представился он мне и сел с приглашения Алины за наш стол. - А вы и есть та самая подруга, про которую мы говорим почти на каждом свидании?
Такое вступление мне не понравилось. Может быть, я даже нахмурилась, точно не могла сказать. Но определенно, в душе поселилась тревога. Веселого разговора, как возможно планировала Алина, не получилось. Я выждала совсем немного и при первой возможности оставила их одних. Уже назавтра она снова поджидала меня в коридоре.
-- Что скажешь? Как он тебе?
-- Зачем ты подстроила эту встречу? Чего добиваешься? Хочешь мое мнение? Он хорош собой. Вы отличная пара. Довольна?
-- Зачем так сердиться? Подумаешь, я пригласила его в назначенное время...
-- Больше так не делай. Мне не было приятно при встрече с ним.
-- Что это значит? Он все же тебе не понравился? Странно. А сказала сначала, что хорош собой. Странно. А вот ты ему очень понравилась.
-- Это не имеет значения. Мы, скорее всего, больше никогда не увидимся. И вообще, гораздо важнее для тебя должно быть то, чтобы ты ему нравилась.
Оказывается, я очень ошибалась. Наши с ним встречи следовали одна за другой. Сначала, вроде бы, невзначай. Потом он сам стал сознаваться, что подстраивал их специально. Леонид мог возникать ниоткуда и исчезать в никуда. Иногда следовал за мной тенью, иногда перегораживал дорогу, настойчивостью добиваясь, чтобы выслушала его. Так продолжалось несколько месяцев. Жизнь в такой осаде начала сказываться на мне. Я чувствовала разное, но пугало меня в нем все. Устав от постоянного беспокойства, обратилась к Сергею Львовичу с просьбой перенести свадьбу на более ранний срок. Он вроде бы обрадовался, но его мама была непреклонна.