У вас есть еще что?
- Да! Техника без малого 30 лет не обслуживалась и на данный момент требует расконсервации и восстановительного ремонта. Своими силами ...предки с этим вряд ли справятся. Личный состав баз хранения в лучшем случае сможет заставить технику двигаться, чтобы погрузить в эшелоны. Есть предложения сформировать и отправить на ту сторону передвижной танкоремонтный завод. Это позволит восстановить боеспособность техники в кратчайшие сроки.
- Согласен. Продолжайте работать.-
г. Вязьма.
Алексей Трофимов попал домой в районе 10 часов утра. По дороге домой позвонил жене. Лариса обрадовалась его столь быстрому возвращению. Коротко ввела его в курс дел: она не знает, куда звонили из ФСО - ее начальству или выше, но претензий на ее отсутствие начальник не предъявил. Только странно и внимательно смотрел на нее, когда она клала на его стол заявление на отгулы задним числом. Предупредила, что дома на хозяйстве Вера с детьми, поэтому дома в трусах не ходить, носки не разбрасывать, на Веру не заглядываться и вообще пора и ему на работу выходить. Обсудили эти вопросы и посмеялись. Алексей тоже был рад, что его поездка в Москву 41-го года сорвалась. Нет, он не боялся, но понимал, что вряд ли он сможет быть полезнее тех материалов, что передал Цанаве. К тому же был убежден, что в ближайшее время уровень отношений между Москвой 41-го года и Москвой 2016-го поднимется неизмеримо выше возможностей и знаний какого-то старшего лейтенанта запаса. В свою очередь, он был готов быть полезным здесь среди тех, кого он знал и с кем его свела судьба. И сейчас, и за годы жизни. По приезду Алексей сначала зашел в вольер к Арчибальду и подвергся всему арсеналу выражения радости пса по поводу возвращения хозяина. Потом поднялся домой через гараж. С порога услышал голоса играющих где-то на втором этаже детей. Из кухни доносился звук включенного телевизора, скворчание и запах блинов. Он снял обувь, повесил куртку на вешалку и заглянул на кухню. У плиты стояла достаточно высокая стройная брюнетка с тонкими чертами лица. Выглядела она, не смотря на перебинтованную руку и бледное лицо, достаточно сносно.
- Здравствуйте Вера!-
Она резко повернулась к нему при первых звуках речи, и в ее карих глазах застыл испуг.
" Во, блин! Напугал! Она еще от войны не отошла. И наверняка входная дверь закрыта, а то, что можно войти через гараж - она не знает,"- пронеслось у него в мозгу.
- Меня зовут Алексей. Я муж Ларисы. Мы с Вами виделись...точнее, я Вас видел в тот вечер, когда Вы были ранены. Но Вы были без сознания и меня видеть не могли. А в дом я зашел через гараж. И да, Ваше имя мне сказала жена. Я ей звонил по телефону.
-Здравствуйте!
- Как Ваша рука?
- Побаливает, но уже вполне терпимо. Я даже уже немного ею двигать могу. Спасибо Ольге Владимировне и доктору.
- Наверно ночью мешает?
-Да. Спать приходиться или на спине или на одном боку. Если во сне переворачиваюсь и задеваю ее - сразу просыпаюсь от боли.
- Знакомо! Нет! Не по причине ранения - мне не довелось воевать в своей жизни. Для меня война, так же как и для Вас - первая. Спортивные травмы! Как дети?
- Хорошо! Играют. Они столько и таких игрушек даже представить себе не могли.
- Ну да! Детская психика пластичная. Это и хорошо. Кстати, как деток зовут?
- Ваня и Маша.
- О как! Иван да Марья! Красиво! А Вы, значит, решили блинов испечь?
- Да, Лариса Владимировна научила как плитой пользоваться. Вот пробую.
-Ладно, я не буду мешать Вам, пойду ванну приготовлю - ТАМ не до этого было.-
Через час они вчетвером пили чай с вареньем и блинами. После чая Алексей предложил детям посмотреть мультики и поставил им на компьютере " Ну, погоди!", а сам позвонил своему начальству - Александру Сараеву, предупредив, что на работу выйдет завтра.
7 октября 1941 года.
г. Вязьма. Штаб 16-ой армии.
Рокоссовский ночью ставил задачу командиру ночи 73-ей стрелковой дивизии, подошедшей к городу. Для этого пришлось приехать в госпиталь, где лежал раненый командир дивизии полковник Акимов. В создавшихся условиях он посчитал необходимым быть во главе дивизии, несмотря на ранение ног и невозможность ходить. В данный момент комдив выписывался из госпиталя и по готовности КП дивизии собирался убыть на него.
Дивизия была укомплектована практически по штату. И это командарма радовало. Рокоссовский назначил этой дивизии рубеж развертывания севернее Бариново р.Кунавка - д.Петровка восточнее озера Улицкое. Таким образом, закрывалась брешь между левым флангом 29-ой СД и позицией запасного полка на Минском шоссе северо-восточнее Вязьмы. Ширина рубежа обороны дивизии составляла около 20 км. Что было много. Облегчало задачу дивизии крайне трудно проходимая для техники местность. То есть оборона должна была строиться очаговая - укрепленными опорными пунктами на немногочисленных дорогах. Огорчало то, что до рубежа, который предстояло занять и оборонять, дивизии еще нужно было пройти 12 - 27 километров. Единственное, что можно было предпринять в этой ситуации - это выделить автотранспорт, который перебросил на рубеж хотя бы один стрелковый полк вместе с противотанковым и зенитными дивизионами. Остальные силы дивизии должны были прибыть в течение всего дня 7-го октября.
Одной головной болью стало меньше. Еще такая же дыра в обороне города зияла на направлении юго-запад - запад - как раз между железной дорогой Вязьма-Брянск и минским шоссе. Войск, даже на прикрытие дорог отдельными заслонами не было. Теплилась надежда на все увеличивающееся количество отступающих войск, которых немцы выжимали в район Вязьмы. Но все могло пойти прахом, ворвись немцы с юго-западного направления сейчас. Остановить их было нечем. Резервов не было! Оставалось уповать на русское "Авось" и на достоверность разведсводок летчиков Захарова, утверждавших, что немцы только подходят к Угре с этого направления и не основными силами и, а разведкой. Основные их силы идут южнее Вязьмы через Юхнов на Москву. А с запада гремит беспрестанно - по старой смоленской дороге и минскому шоссе на Вязьму отступает 20 -я армия Ершакова, севернее шоссе - 19-я армия Лукина.
Рокоссовский рассчитывал, что не позднее завтрашнего дня эти войска выйдут на линию райцентр Семлево - станция Семлево - Хмелита и уже можно будет организовывать взаимодействие с подходящими дивизиями армий. По информации Цанавы соединения Лукина, Болдина, Вишневского должны были подойти к р.Бебря севернее трассы Москва - Минск 9 октября. Из их войск нужно было строить оборону фронтом на запад - северо - запад. Пока конкретики в этом вопросе не было. Неизвестен был ни количественный, ни качественный состав соединений этих армий. Данные, которыми располагал штаб 16-ой армии на это время, скорей всего устарели. Войска вели бои и отступали, сколько и чего дойдет до Вязьмы - можно будет узнать лишь по их прибытии. Однако, уже сегодня Рокоссовский намеревался отправить делегатов связи с копиями приказов к командующим 19, 20,32-ой армий.
В ночь с 6 на 7 октября пограничники и разведка 248-ой дивизии вывела с западных берегов Днепра и Вязьмы остатки 248-ой, 140-ой, 242-ой стрелковых дивизий. Установлена связь со 152-ой и остатками 251-ой стрелковыми дивизиями, которые находились под командованием замкомандующего Фронтом генерал - лейтенантом Болдиным.
На участке Пищиково - Высокое части 140-ой и 242-ой стрелковых дивизий, едва заняв рубеж, во второй половине дня отразили попытки сбить их с занимаемых позиций разведкой немцев. Тем не менее, немцами было установлено, что перед ними занимают позиции части только что прибывшие и еще не обеспеченные в инженерном отношении. Поэтому в районе 16 часов этот участок обороны подвергся атаке с массированным применением танков. Атаку удалось отбить только с помощью подошедшего резерва танков 143-ей бригады и пехоты, доставленной на броне танков.
Танкисты бригады, действуя из засад, выбили прорывающиеся через пехоту немецкие танки. К тому же начало уже темнеть, а немцы ночью старались не воевать. Но было понятно, что завтрашний день на этом направлении будет очень тяжелым.
Почти одновременно, атакованы были позиции 248-ой дивизии западнее большака Хмелита - Вязьма. Но тут немцам крайне не повезло с местностью - мало того, что на направлении их наступления был противотанковый ров, который был прикрыт пехотой, противотанковыми и зенитными пушками, так и местность просто изобиловала множеством мелких речушек и болот. Однако было понятно - самое большее, на что можно было рассчитывать Рокоссовскому на этом направлении - это то, что его войска смогут продержаться еще день на этом рубеже. Может быть. И это можно будет считать маленьким чудом.
Но в целом Рокоссовский не обольщался. На северном фланге немцы пробьют брешь, поэтому нужно думать на какой новый рубеж отводить войска и где строить новую оборонительную линию, выигрывая время.
Но для этого войскам на северном фасе обороны нужно продержаться еще завтрашний день и только в ночь с 7-на 8-ое, оторвавшись от противника, отступить на рубеж реки Вазузы. Одновременно придется отводить и войска на правом фланге северного участка Александрино - Высокое на рубеж Семово - Горлово - Касня - Ефремово.
Утром прибыл 471-ый ПАП РГК. Рокоссовский сразу же его отправил в район Хмелиты.
И этим же утром в районе Семлево появились остатки 24-ой армии Резервного Фронта под командованием начштаба армии генерал-майора Кондратьева. Рокоссовский посыльным передал ему приказ Ставки и по телефону поставил задачу занять оборону фронтом на запад по берегу Осьмы, перекрывая возможность движения противника по Старой Смоленской дороге и Ельнинскому большаку, по которому и отступала эта армия. По факту армией она числилась лишь на бумаге. В наличии был штаб армии, штабы нескольких дивизий с весьма немногочисленными остатками боевых подразделений и всевозможные тылы - от полковых до армейских.
По пятам за ней шла немецкая пехотная дивизия. Рокоссовский выдвинул в помощь Кондратьеву милицейский батальон и два дивизиона зенитчиков. Кроме этого, через делегата связи передал приказ командирам 229-ой и 38 -ой дивизий о временном переподчинении последних штабу 24-ой армии, до прибытия командарма -20 Ершакова. Но даже при развертывании этих сил он не мог полностью закрыть участок от минской трассы через оба Семлева до Михалей для смыкания с флангом его войск на знаменском большаке. Оставалось надеяться на подход армий Западного Фронта.
Появился противник и на южном направлении. Первым было атаковано подразделение, закрепившееся на левом берегу у железнодорожного моста. Причем атаковал противник с западного направления. Через реку ему оказывало помощь фланговым огнем несколько пулеметов. И минуты спустя немцы атаковали позиции наших войск прямо через мост. Командир подразделения поступил строго по инструкции - подорвал мост и, отбив атаку, отошел на основные позиции в район Михалей. Мост через Угру у Знаменки противник, по-видимому, все же надеялся получить в исправном состоянии. Поэтому в районе моста никаких атак не предпринимал. Передовыми отрядами немцы сбили заслоны на бродах у деревень Великополье, Лепехи и Баталы, обходя позиции батальона, прикрывавшего мост, с флангов. Контратака переправившихся групп противника не увенчалась успехом. С другой стороны реки на наступавшие подразделения батальона прикрытия моста было оказано сильное огневое воздействие. Однако и немцы при отсутствии бронетехники и довольно жидкой артиллерийской поддержки, одной пехотой не смогли сбить батальон с предмостных укреплений. По документам убитого офицера было выяснено, что атаковало наш батальон подразделение 252-ой пехотной дивизии. По итогам боестолкновений командир батальона сделал вывод, что атаковавшие их гитлеровцы были передовым отрядом дивизии, имевшим задачу обеспечить захват моста. После доклада о бое, командованием было принято решение отвести батальон, не имевший тяжелого вооружения, к основным силам на рубеж Тетерино - Цынеево.
Аэродром "Двоевка".
Ночью командиру 43-ей смешанной авиадивизии генералу Захарову спать тоже не пришлось. Еще днем по связи пришла шифровка, что ранним утром на аэродром "Двоевка" прибудет спецборт, который одновременно будет лидером для 24-х самолетов И-16 из 11-го и 171-го ИАПов, передаваемых в состав его дивизии в качестве усиления. Поэтому остаток дня и ночь ушла на подготовку к размещению самолетов. К счастью, получилось как в поговорке " не было счастья - да несчастье помогло". Хотя комдив, помня слова Рокоссовского о том, что 7 -го октября пойдет снег, а следом за ним придет распутица, и собрал остатки своих полков на аэродроме " Двоевка", единственном в его дивизии имевшем бетонную ВПП, мест для новых самолетов оставалось еще с запасом. "Хозяин" аэродрома 33-ий ИАП на 6-ое октября в своем составе имел всего лишь шесть самолетов ЛАГГ-3. Остальные полки имели примерно такой же численный состав. Захаров осознавал опасность уничтожения его самолетов, базирующихся на одном аэродроме. Это с одной стороны. С другой он прекрасно понимал, что противнику давно известны все аэродромы советской авиации в районе Вязьмы. Плюс, численный состав дивизии не достигал штата предвоенного полка. А бетонная ВПП давала возможность его летчикам в меньшей степени зависеть от погоды.
Про пополнение он тоже все понимал. Поступил приказ командующему Московской зоны ПВО выделить н-ное количество истребителей для 43-ей САД. И разве нормальный командир в такой ситуации отдаст лучшее? Да никогда! И Захаров бы так же поступил. Ведь задачи с командира, передавшего самолеты, никто снимать не будет. Они останутся. Поэтому в 43-ю дивизию пошли "старички" И-16, а МиГи, ЛАГГи и ЯКи остались в своих частях. Получается и задачу командир выполнил, и боеспособность не сильно понизил. Но Георгий Нефедович не расстраивался! В его положении любой помощи нужно было радоваться. Что И-16? В их условиях, когда от аэродрома до позиций частей обороняющих город от 15 до 40 километров, и главным врагом становится не авиация, а танки и пехота, когда облачность прижимает все к земле - недостатки И-16-го если и не дают преимущества, то становятся малосущественными. А его маневренность по горизонту делает его крайне опасным как для немецких истребителей, так и наземных войск. Техсостава имелось пять комплектов, так что комдив был уверен, что в ближайшие ночи все "ишаки" получат направляющие для "эресов". Которых на складах имелось в достатке.
Когда последний самолет сел и его покатили в замаскированное укрытие, Захаров позвонил в штаб 16-ой армии и доложил о прибытии подкрепления. Не успел он положить трубку, как на КП аэродрома вошел комиссар третьего ранга Цанава, одетый в зимний десантный комбинезон и шапку - ушанку.
- Товарищ ко...- вытянулся генерал.
-Полковник Абашидзе! - прервал его комиссар.
- Вы, - он указал на генерала пальцем - теперь знаете меня только как полковника Абашидзе.
- Слушаюсь, товарищ ...э..полковник!
- Я прибыл на транспортном. Мне нужна Ваша помощь, генерал. Меня и двадцать моих бойцов необходимо в кратчайший срок перебросить в район деревни Хватов Завод. То есть нужны автомашины.
- Слушаюсь!
И Захаров по телефону распорядился выделить из состава БАО машины и подогнать их к КП. Через полчаса под рев моторов взлетающих самолетов от аэродрома на юг двинулась колонна из трех полуторок.
Район д.Хватов Завод.
Через два часа колонна пробилась проселочными дорогами до указанной деревни. Не доезжая до деревни, полковник и его сопровождение, остановили машины и, загрузившись объемными тюками, растворились в лесу. Машины повернули назад, а через час таинственная группа, обойдя вне видимости деревню, была остановлена секретом охраны портала. Еще через пятнадцать минут, в сопровождении лейтенанта Иванова вся группа следовала к порталу. Прямо на ходу комиссар ввел лейтенанта в курс дела.