- Ух ты! Комету? А на празднике костра – то ты был?
- Был. Слушай, потом.… Дай мне одеться.
- Давай одевайся скорее и в строй, старый солдат!
Побрившись, Павел вернулся в палату.
Федора уже не было. Павел увидел на тумбочке стакан молока и бутерброд с колбасой. Он улыбнулся, догадавшись, что все это добро поставил Федор. Рядом приметил свернутый кусочек бумаги, развернул. Федор писал о том, что уходит в город по делам и будет лишь вечером.
Машинально сунув записку в карман, Павел вышел на крыльцо.
День был солнечный и безветренный. Радио передавало песню «Утро красит нежным светом…».
Пройдя необходимое лечение, Павел пошел другой, непривычной для себя дорожкой к морю, осторожно ступая по гравию между оранжевых скал.
Внезапно туннель закончился, и он вышел на большой пляж, где загорало и купалось большое количество народа. В желтом песке играли дети, лепили куличики и носили в ведрышках воду из моря. Шипел примус, кто-то из отдыхающих тут же жарил рыбу, купленную у местных.
Павел присел, подобрав на песке брошенную кем - то газету. Оглядел возвышающиеся громадой синие, величественные горы. Вспомнился лагерь, светлые палаты, костер, глаза ребят.… Вспомнилась Цвета, ее готовность следовать за ним и смотреть какой-то там метеорит. У нее такие теплые карие глаза и нежная рука. Он и сейчас ощущал эту руку. Подумать только, дочь такого героического человека! Вообще, за прошедшие сутки он встретил хороших людей. Полина, которой жаль детей - сирот. Этот директор лагеря, вспоминающий о прошлых годах, о палатках, о том, как варили кулеш.… А, как можно забыть вчерашнее знакомство с Елизаветой Генриховной Гильденбрандт! Удивительная, необычная, экстравагантная женщина…
Солнце стало припекать основательно, и он поспешил к воде.
С удовольствием поныряв в соленых, слегка прохладных зеленоватых волнах, Павел вернулся в жаркую, густую атмосферу.
Найдя место у грибка, и вновь подобрав газету, Павел погрузился в чтение. Запуск нового комбината, достижения колхозного строя в социалистической стране он просмотрел бегло. А вот тревожная статья. Из зала суда – о вредителях на одном из заводов Северного Кавказа. Шестеро - к расстрелу, остальным – различные строки заключения… Павел начал просматривать международные новости. Удав гангстеризма душит Америку. Нацисты предъявляют территориальные претензии…
Из чтения его вырвал мальчишка.
- Дядя, вас там ждут. Просили подойти.
Мальчишка указывал на небольшое зонтичное кафе, притулившееся к горе, в котором отдыхающие пили прохладительные напитки.
Павел, нехотя взяв свои вещи, пошел по горячему песку, обжигая ступни, к маленьким круглым столикам под зонтиками. Стояла очередь за минеральной водой и мороженым. Пришлось натянуть на себя хотя бы брюки, чтобы выглядеть поприличнее. Почему-то мелькнула мысль о Цветане. Войдя на площадку, Павел начал оглядывать занятые столики.
За крайним столиком человек в панаме поднял руку. Павел узнал Колю Мищукова, несмотря на то, что тот замаскировался еще и темными очками.
- Садись. Держу место для тебя.
- Ты меня от отдыха отвлекаешь, - нарочито сделал суровый вид Павел.
- Ты смотри, какой ты пышный! Так кажется у Гоголя в «Тарасе Бульбе»? Сейчас пойдешь, накупаешься еще. Или не хочешь видеть старых друзей?
- А давай сейчас в море наперегонки! Или контрразведка не купается?
- Тише, не надо так афишировать. Садись. У меня просто времени нет, скоро машина должна подойти.
- Да тебя прямо как генерала возят!
- Должность такая. Что будем пить?
- Ничего спиртного я не буду. Жарко, – сказал Павел.
Заказали минеральную воду.
- На самом деле, я конечно рад тебя видеть! Как твои дела? – спросил Павел.
- Да идут потихоньку. Не так как хотелось бы, но идут. Ищем, выявляем, обезвреживаем, - отвечал Коля, пытаясь подставить лицо слабому ветерку.
- Надеюсь, тех, кого надо, обезвреживаете?
Коля внимательно посмотрел своими ясными и чистыми глазами в лицо Павлу.
- Не беспокойся. Тех, кого надо. Конечно, лес рубят, щепки летят.… Но разбираемся, если не виновен, отпускаем. Ты лучше скажи, как твое здоровье, как отдыхается?
- Ничего, потихоньку восстанавливаем себя, - сказал Павел, открывая бутылку нарзана.
Павел кратко рассказал о своем посещении лагеря, о прогулке в горы.
- Представляешь, мы встретили ту самую удивительную даму, что видели в поезде.
Колю особенно заинтересовала история с археологами.
- Стоп, стоп, стоп.… Так говоришь у костра сидели, в куртках. Без палатки.
- Ну, да, какие-то странные археологи. Палатку не развернули, волновались отчего-то, переглядывались. Потом этот бородатый исчез так внезапно.
О странностях Елизаветы Генриховны, о том, как она ткнула зонтиком бородача, и тот исчез, Павел умолчал. Возможно, все это просто привиделось ночною порой, да и Коля вряд ли бы ему поверил.
- Интересно, сказал Коля. – А место это сможешь показать, где костер был?
- Думаю, да… Может, чуть поплутаю, но сориентируюсь на местности. Там еще какие-то развалины темнели…
- А, старинный замок… Примерно знаю. Но все равно сходим. Покажешь?
- Отчего не сходить!
Коля вдруг резко поднялся, взглянул на часы.
- Ну ладно, бывай. Мне тут еще в одно место надо. Иди, загорай, а после обеда я заскочу.
- Договорились.
Они пожали друг другу руки.
Павел передумал идти на пляж. Знакомое со службы на границе чувство легкой тревоги вернулось к нему. Ощущение хрупкости и беззащитности мира не покидало его и тогда, когда он сидел на скамейке в тени лип и наблюдал, как женщины катили по плиточной дорожке детские колясочки. Павел купил на рынке немного винограда и пару персиков. Желтые, зеленые, оранжевые краски захлестывали рынок. Он сел в лавочке в тени и поделился купленным со старым парикмахером, вышедшим немного подышать воздухом.
***
Павел, Коля и его сотрудник Корнеев долго поднимались в горы, в поисках того самого места, где у костра сидели археологи.
Удушающая жара плавила скалы, томила пыльные заросли. На разогретых камнях застыли ящерицы.
В тени деревьев путешественники находили прохладные звонкие ручейки и омывали истомленные лица. Древняя земля застыла в оцепенении, дышала мерно и тяжело. Время от времени Корнеев извлекал для ориентации пожелтевшую карту. Наконец, вдалеке, под желтыми лучами, появились заросшие развалины замка.
Павел не сразу нашел то место, где пылал огонь – тогда, ночью, все выглядело по-другому. Все следы костра были уничтожены, остались лишь примятая да обожженная трава, разбросанные в разные стороны головешки. Никакой палатки, никакой археологической экспедиции рядом не наблюдалось. Коля и агент долго осматривали местность, пока не обнаружили в буковой роще свежевырытую землю. Все было аккуратно разровнено, присыпано травой и листьями, но при детальном обследовании можно было обнаружить обгорелые ошметки.
- Шпионажем попахивает? – предположил Павел.
- Видимо здесь у них были спрятаны парашюты. А потом, после внезапной встречи в лесу с вами, они их извлекли и сожгли, - строил версии Коля.
Жара уже начала спадать и с глубокой долины повеяло свежим ветром, когда они начали осмотр старого замка. Солнце медленно клонилось к западу.
Устав, они привалились к старой пыльной стене, открыв фляги и бутерброды.
- Развалины надо осмотреть, как следует, – сказал Мищуков. – Сейчас уже темнеет, а батарей фонариков нам надолго не хватит. Придется отложить до завтра. Предлагаю заночевать здесь, на этом плато.
- Ночевать на свежем воздухе это конечно здорово, да и мне не впервой. Вот только ночью здесь достаточно холодно, как бы рану не застудить. А еще меня хватятся в санатории, нарушение режима, - сказал Павел.
- Ничего страшного. Завтра все объясним. В конце концов, ты же мог пойти в город, там задержаться и заночевать у знакомых. Что касается раны – ляжешь поближе к костру, не простудишься…. Кстати, ты не интересовался, что в наших рюкзаках? Там есть кое-что на экстренный случай.
Корнеев подлил масла в огонь:
- Тут и сколопендры, говорят, есть.
- Что за паника, лейтенант! Со сколопендрами надо быть осторожным и осмотрительным. Спускаться с гор в темноте не менее опасно.
В рюкзаках нашлось пара теплых одеял. Решено было спать по очереди – один должен был дежурить у костра.
***
Ночью ветер немного усилился, охватил своими рукавами окрестные деревья. Зашелестел стройный кипарис, под сенью которого спряталась небольшая группа. Языки багрового пламени костра шумно заплескались, клонясь по ветру. Цикады умолкли, слышен был лишь шелест листвы, да треск сучьев в костре.
Натянув на себя свитер и завернувшись в одеяло, Корнеев, угревшись от жара, уснул.
Коля и Павел, сидя у костра, говорили о том, о сем, со смаком уничтожая консерву.
Звезды наблюдали за ними с неба. Луна освещала серебристым светом окрестные холмы и выщербленные стены развалин. В таком освещении они были схожи с мистическим замком вампира, который Павлу довелось видеть в трофейном фильме.
Коля, внимательно посмотрев на Павла, выждав момент, спросил:
- Помнишь, мы с тобой говорили о твоем друге танкисте?
Павел удивился:
- О Федоре, что ли?
- Ну да. Ничего не заметил в нем подозрительного?
- Да нет, хороший парень, добрый товарищ. А что? Ты его в чем-то подозреваешь?
- Да есть мыслишки… Ты знаешь, что его фамилия Достоевский?
- Да ну! Как писателя? Как-то не обращал внимания на его фамилию.
- Да, как писателя. Только тот Федор Михайлович, а наш знакомый Федор Кириллович. Между прочим, Достоевский - реакционный писатель…
- А какое это имеет значение по отношению к танкисту Федору?
- Никакого. Но странно, фамилию он почему-то не изменил.
- Ну и что же. Это же его право. Если будем брать человека под подозрение на основании этого, как же мы будем жить дальше?
- Кстати, а что делал твой танкист в тот, вечер, когда ты был на празднике костра?
- Не знаю. Быть может ходил к дочери местного рыбака.
- К дочери рыбака?
- Да, он говорил, что познакомился с нею, что, мол, хорошая девушка. Даже на рыбалку с ее отцом приглашал.
- На рыбалку, говоришь? Ты вот что, если вдруг он опять на рыбалку пригласит – не отказывайся, съезди. И понаблюдай за этими людьми.
- Если будет возможность. Вот только наблюдать за ними как-то неудобно, - сказал Павел.
- Но ты же пограничник. Знаешь, какая сейчас тревожная ситуация.
- А что, есть какие-то сведения? – спросил Павел, помешивая веткой в костре и прикуривая с ветки.
- Ладно, кое-что скажу тебе. В городе на свалке была найдена мертвая девушка. У нее в кармане нашли записку «Ждем в гостях у Сосновской». Навели справки. Сосновская – графиня. Ей принадлежал этот замок. Что значат эти слова в записке? Заинтересовались. А тут эта история с археологами. И где – возле развалин замка Сосновской. Может, здесь этих парашютистов ждали? – возбужденно говорил Коля.
Павел выкатил острой палочкой из огня картофелину.
- А что вообще известно об этом замке?
- Его построил еще в восемнадцатом веке один из богатейших дворян – граф Сосновский, приближенный к самому Потемкину. Предки его были из запорожцев, но выдвинулись во времена царя Петра. Сосновский был необычным человеком, с причудами – пришел на голую землю и у моря и решил поставить здесь замок в западноевропейском стиле. Согнали крестьян, ломали в горах камень и строили очень тяжело, с жертвами, несколько человек погибло…
Но все это было очень давно, а его потомок промышлял рыбой и перед революцией умер. Остались его жена и дочь. Графиня – уже пожилая женщина, вела жизнь одинокую, в городе почти не появлялась. Все необходимые покупки делал немой слуга, да еще кухарка.
- А где же дочь графини?
- Наталья Сосновская окончила бестужевские курсы в Петрограде незадолго до революции. Известно, что в 1920 году она была у матери. Ее видели во время обыска. Потом все они исчезли и больше о них ни слуху, ни духу. Скорее всего уехали за границу… Правда есть одно странное свидетельство. Год назад заблудившиеся туристы заходили в замок и как будто бы видели младшую Сосновскую. Она открыла им дверь и даже воды дала попить.
- Действительно странно. Что можно делать сейчас в замке в одиночестве? Тем более он производит впечатление нежилого.
- Вот это и стоит выяснить. Впрочем, после того случая с туристами здесь бывали люди. Они никого в замке не нашли.
***
Павел проснулся оттого, что явственно услышал шаги где-то рядом. Он слышал шелест травы, как будто кто-то крался.
Он приподнял голову. Костер постепенно догорал. Ветер чуть поутих, но все же не успокоился, временами наскакивал порывами, нес с собою запахи степи и влаги. Луна застыла на небе, время от времени укутываясь в темно-желтый плащ туч, временами заливая молочным светом развалины замка. Павлу показалось, что в окне уцелевшей башни горит слабый свет. Павел удивленно моргнул, протирая глаза. Свет погас, будто и не бывало.
Корнеев, который должен был быть на посту, мирно посапывал у самого огня.
Павел всмотрелся в шелохнувшиеся кусты. Длинная тень от фигуры стоящего человека неясно угадывалась за ветвями. Время от времени она исчезала вместе с лунными лучами.
Павел подошел к кустам, чувствуя, как колотится сердце.
На мгновение ветер утих, и звенящая сонными цикадами тишина застыла вокруг.
Павел медленно пошел к подозрительному кусту, чувствуя свои ноги, стараясь ступать мягче. Тень отодвинулась и переросла в темное, медленно уходящее вдаль пятно. Было жутко до невозможности, жутко, потому, что непонятно.
- Кто здесь? - спросил Павел. И новый порыв ветра, прохвативший насквозь куст, и нагнувший деревце был ему ответом. Пятно скользнуло и исчезло.
Павел обернулся. Оказалось, он отошел от костра достаточно далеко, хотя на самом деле помнил, что ступил лишь несколько шагов.
Багрово-пепельный огонек костра едва виднелся в синей дали. Павел пошел назад к костру, но удивился тому факту, что место их стоянки приближалось очень медленно.
Какой-то липкий страх сжал сердце, и Павел побежал. Мелькала трава под ногами. Но вот он споткнулся то ли о камень, то ли о корень дерева и растянулся на траве, тут же ощутив ее пронзительные запахи. Подхватился по - боевому, встал в полной готовности, превозмогая острую боль в боку. Оглянулся и изумился еще более – он давно уже миновал костер, углубился в противоположную сторону, и огонек слабо белел сквозь ветки. Павел бросился к нему и закричал и тут же влетел в черную золу, разбрасывая красные искры, чем разбудил Колю и его помощника. Те сразу подхватились.
Павел рассказал о том, что приключилось.
- Видел тень человека там, за кустом. Он бежал.
Взяв фонари и приготовив оружие, они двинулись в сторону замка, туда, где Павел видел неизвестного.
Камни въездной, очень старой дороги были выщерблены и выворочены - идти было трудно. В тишине лишь свист ветра казался чем-то живым и земным. Под ветром заполоскались густые деревья возле стен замка. Некоторые своими ветками пронзили стены и прятали ладони внутри замкового двора.
Дрожащие лучи фонарей осветили столбы разломанных ворот. При входе едва пробрались через балки и ветки, как-то занесенные сюда.
Вокруг было пусто, но что-то неясное и гибкое притаилось в темноте. Чувствовалось чье-то присутствие. Не было сил даже говорить: глаза шарили в темноте за лучами фонаря, языки прилили к небу, глотки сдавленно дышали.
Что-то крылатое порхнуло над головами и растворилось в темноте.
Неистовая головная боль охватила тяжелым камнем. Коля схватился за голову, застонав. Павел крепился. Сзади послышался сдавленный крик и падение.
Они обернулись, выставив оружие. Круги света зацепили лежащего ничком Корнеева. Видно ему стало плохо.
- Корнеич, ты что? Вася…
Павел и Коля поводили фонарями вокруг, но никого не было. Хотя чье-то присутствие все же незримо ощущалось.