— Не только меня, — Луол внимательно посмотрел на нее. — Многие также сыграли важную роль в твоем выздоровлении.
— Они там были?
— Да, но мы обсудим это позже. Прямо сейчас я хочу тебя осмотреть. Ложись обратно, — взяв ее плечи, он помог ей лечь на кровать. — Скажи мне, что последнее ты помнишь?
— Я помню, как была в гайрдине, — закашлялась Джен. Мак тут же подала ей воды. — Спасибо, Мак, — сказала она и продолжила: — Я услышала… что-то. Сигнал тревоги, я думаю, а потом произошел взрыв. После этого… ничего. Пока я не очнулась здесь, — она посмотрела на всех троих друзей, переглядывающихся друг с другом.
— Что? Что произошло? Как долго я была без сознания?
— Сегодня уже третьи сутки, Джен, — тихо сказала ей Мак.
— Три дня?
— Да, ты получила очень… серьезные травмы, — сказал ей Луол.
— Раньше у меня было тоже же, — возразила Джен.
— Не такие, как эти, — тихо сказал ей Луол. — Залуданцы атаковали нашу базу.
— Залудианцы? — Джен в шоке посмотрела на Луола.
— Да, они выпустили более тридцати ракет, но только один заряд из них прошел через нашу защиту. Это произошло недалеко от того места, где была ты. Взрывом тебя отбросило назад к Древу, ты получила тяжелые ранения, несколько переломов и сильное внутреннее кровотечение.
Джен была шокирована.
— А что с Древом? Было ли оно повреждено? Разрушено? — по какой-то причине это мертвое дерево имело для нее большое значение.
— Я… — Луол внимательно посмотрел на Майсу и Мак. — Мне не известно об этом ничего.
— Вы можете узнать? — спросила Джен.
— Если это так важно для тебя, то да. Я попрошу Нихила отправить кого-нибудь, чтобы узнать, все ли с ним в порядке.
— Нихила? — Джен все еще была так взволнована, что даже поднялась снова с постели. — Почему ты просишь Нихила?! Почему бы не узнать об этом от Трейвона?!
— Генерала нет сейчас на Понте, Джен, — сообщил ей Луол.
— Что значит — нет… — она почувствовала, как кровь отхлынула от лица, но заставила себя спросить. — Он был убит в результате нападения?
— НЕТ! — одновременно воскликнули все трое, пока ее взгляд переходил от одного к другому, пытаясь понять, действительно ли это правда. Она посмотрела на Мак, ее подруга была человеком, кто всегда говорил ей правду.
— Нет, Джен, — слезы наполнили глаза Мак, когда она подскочила к кровати, обняв Джен обеими руками. — Клянусь! Я бы не солгала тебе об этом. Ты была единственной, кто так серьезно пострадал во время нападения.
— Тогда… где он? — Джен не могла поверить, как жалобно прозвучал ее голос, а в глазах была мольба Мак дать нужные ответы.
— Ты помнишь, что была в кабинете Трейвона перед нападением?
— Да.
— А потом ты ушла.
— Да, я пошла в сад.
— Вскоре после того, как ты ушла, командир Гриф доложил, что нас атаковали, и мы все бросились в командный центр. Мы думали, что были в безопасности, а затем залудианцы сделали последний выстрел.
— Тот, который попал в гайрдин.
— Да. Первоначальный отчет о пострадавших не показал никаких раненых или погибших, но как только Трейвон услышал, куда ударила ракета, то понял, что ты в беде.
— Но… но почему? Как?
У Мак были свои идеи о том, почему и как, но сейчас было не время их озвучивать. После ее паузы Луол взял на себя обязанность поведать дальше эту историю.
— Гульзар связался со мной, только пояснив, что есть кто-то, серьезно пострадавший в гайрдине, — сказал Луол. — Когда я добрался туда, то обнаружил, что Трейвон наклонился над тобой, пытаясь защитить тебя от наступающей песчаной бури.
— Была песчаная буря?
— Да, и она обещала быть довольно большой, но почему-то, в ту минуту, когда мы нашли тебя, Джен, она остановилась. Как будто рука Богини сама остановила ее.
— И почему ты так думаешь?
— Потому что, если бы этого не произошло, тогда генерал и более половины его Элитных воинов не смогли бы начать преследовать суда залудианцев, которые напали на нас.
— Он улетел преследовать их?
— Конечно, он просто не позволил бы им сбежать. Не только потому, что Император был на планете, но и потому, что ты получила ранения, Трейвон никогда не оставил бы это безнаказанным.
— Как давно? — спросила Джен.
— Как давно что? — переспросил Луол, нахмурившись.
— Он… они улетели?
— Почти три дня назад.
— Он оставался тут… — прошептала она.
— Столько, сколько мог, — подтвердил целитель. — Был рядом с тобой, пока не получил приказ от Императора.
— Понятно, — пробормотала Джен, кивая в знак согласия. — Он никогда не откажется от исполнения возложенных на него обязанностей, — она мысленно встряхнулась, затем приподнялась на локтях, ее взгляд прошелся по накрытому простынею телу. — Значит, я была серьезно ранена…
Мак взглянула на Луола, подняв бровь при внезапной смене темы.
— Да.
— В этот раз все было еще серьезней, чем в шахте?
— Да.
— Серьезнее, чем когда в первый раз напали залудианцы?
— Намного.
— Вот поэтому нижняя половина моего тела накрыта, — она посмотрела вниз на свои ноги.
— Нет, — ответил Луол — Ты накрыта, потому что я думал, что тебе может быть холодно.
— Джен, — Мак перевела взгляд с Луола на подругу: — Тебе нужно знать о своих травмах.
— Ты была тяжело ранена, Дженнифер, — Луол подошел к Майсе, не отводя своего взгляда от лица Джен. — Ты потеряла столько крови, что регенерационный блок едва смог все компенсировать.
— Ты говоришь, что я чуть не умерла.
— Да, надеюсь, ты поймешь, что я был сосредоточен на попытках спасти твою жизнь и излечить твои самые тяжелые травмы.
— Почему ты говоришь так, как будто я бы не хотела этого? Ты спас мне жизнь, Луол. Почему я должна быть расстроена из-за этого?
— Джен, — обратила на себя внимание Мак, — Луол пытается сказать, что, поскольку он был сосредоточен на твоих самых серьезных травмах, программируя регенератор на полное восстановление организма, он не обратил внимания, что вместе с ними им была отдана команда на восстановление и твоих шрамов.
— Моих шрамов? — прошептала Джен и провела дрожащей рукой по левой стороне лица.
— Я знаю и понимаю, почему ты отказалась их убирать. Извини, Джен.
— Это не твоя вина, Луол, я жива благодаря тебе. Шрамы не имеют значения, — она видела, как все ее друзья расслабились. — Ты действительно думал, что я расстроюсь, потому что ты исцелил их?
— Меня посещала такая мысль, — признался Луол с усмешкой. — Есть кое-что еще, что ты должна знать. Это касается твоей лодыжки.
— Что там с ней? Меня она не беспокоит.
— И больше никогда не будет.
— Что? — воскликнула она с недоверием.
— Взрыв снова повредил твою лодыжку, Джен. Потому что это произошло, регенератор смог заново срастить перелом. И в этот раз правильно.
Джен уставилась на Луола, не уверенная, что поняла его правильно.
— Срастил?
— Да.
— Совсем?
— Да.
— То есть, больше не будет болей и хромоты?
— Да, на оба твоих вопроса, — сказал он ей, улыбаясь.
Джен посмотрела на Мак, которая кивнула, пока слезы текли по ее улыбающемуся лицу.
— Разве это не чудесно, Джен?
— Я… я не могу в это поверить.
Глава 22
Прислонившись спиной к стене, Трейвон едва ощущал, как обжигающие струи воды льются ему на грудь, когда он начал трудоемкий процесс съема своих суджа-бусин. Снимая их, он все равно ощущал их вес, который вместо того, чтобы уменьшиться, казалось, только еще больше отягощал его.
Наконец, удалив суджа-бусины Эша и истинной пары, положив их на выступ в очистительной кабине, он опустил голову и подставил ее под оглушительный напор водяных брызг, пока его косы не превратились в свободную массу волос.
Корабль залудианцев был разбит, и их могло бы зацепить его обломками, если бы не действия капитана ближайшего боевого крейсера, использовавшего свои щиты, чтобы защитить их, иначе остальные Элитные воины Трейвона уже встретили бы Богиню.
Вместо этого Онп и Нроа стабилизировали корабль, чтобы оставшиеся воины были эвакуированы вместе с грузом, который он вез. Затем они переместились на безопасное расстояние и одним выстрелом взорвали корабль.
Три дня спустя они вернулись на Понт. Лирон отправился на Имроз с образцами люциферинов, которые нашла Дженнифер, а Трейвон безумно мечтал получить так необходимую ему передышку. Не то чтобы он заслужил это, но надеялся, что Богиня все же дарует ее ему. Даже после того, как он подвел своих воинов и своего Императора. Кроме контейнеров с неизвестными продовольственными запасами, он не нашел ни одного из ответов, которые Лирон требовал от него.
Только еще больше вопросов.
Добравшись до моющего средства, он грубо распределил его по коже, приветствуя боль. Он заслужил ее, как и многое другое. Он должен был предвидеть, что ганглиацы могут атаковать. Они должны были сделать так, чтобы информация о людях никогда не попала в руки кализианцам. Но так как это были залудианцы, которых они преследовали, он не думал, что ганглианцы придут им на помощь, хотя он должен был предвидеть и такое развитие событий. Ведь залудианцы пришли на помощь ганглианцам, когда Император Вастери перехватил корабль с женщиной, которая стала теперь его Императрицей.
Выключив воду рывком, он вышел из кабины и схватил полотенце. Быстро промокнув свою грудь, он обернул его вокруг бедер и вошел в свои личные покои.
Он прошел мимо стола, заваленного графиками и диаграммами, полностью игнорируя кресла и диван на своем пути, направляясь к единственно необходимой сейчас ему мебели в комнате. К большой кровати. Без сил он упал на нее, погрузив пальцы в свои распущенные волосы, молча скорбя по тем, кого он потерял.
* * *
Сделав глубокий вдох, Джен заглянула в рабочий кабинет Трейвона, толкая перед собой тележку. Ей хотелось прийти сюда весь день, чтобы убедиться, что Трейвон в порядке. Вместо этого она оставалась на кухне, надеясь, что еда, которую она готовит, сможет облегчить ту боль, которую она видела в глазах каждого воина. На Земле пища всегда играла значительную роль на похоронах. Во время трапез и разговоров, питая тела, люди облегчали свои души. Она не была уверена в том, что так делали кализианцы, возможно у них так не было принято, и поэтому она не чувствовала, что правильно поступает.
Она уже приготовилась противостоять Трейвону, но готова была заставить его поесть. Вместо этого Джен обнаружила помещение пустым.
Это удивило ее, хотя бы потому, что она слышала от других. Трейвон неустанно был занят с тех пор, как они вернулись. И после этого, он стал еще более загружен работой, и практически перестал есть и спать.
Расправив плечи, она пошла к двери, отделяющей рабочий кабинет Трейвона от его личной спальни. Он всегда выходил из нее или уже был в своем кабинете, когда раньше она приносила еду для последней трапезы.
Должна ли она постучать?
Или просто войти?
Возможно, он, наконец, решил отдохнуть.
Если он спал, ей нужно разбудить его.
Ведь ему также нужно было поесть.
Приняв решение, девушка приложила ладонь на панель безопасности, задаваясь вопросом, предоставит ли она ей доступ. Не было причин, чтобы делать это, но все же…
Когда это произошло, она вошла в личные покои Трейвона.
Джен не знала, что ожидала увидеть, но явно не мокрого, практически голого Трейвона, который сидел на своей кровати, уронив голову на руки. Казалось, горе заполнило всю комнату. Оставив тележку у двери, Дженнифер опустилась рядом с ним.
— Трейвон? — прошептала она. — С тобой все в порядке? — она протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, но что-то остановило ее.
Светящийся взгляд, наполненный такой болью и мукой, который он поднял на нее, заставил ее остановиться.
— Ты не должна быть здесь, Дженнифер, — голос Трейвона был хриплым и тихим, как будто он очень долго молчал.
— А где еще я должна быть? — спросила она так же тихо.
— Где угодно, только не здесь.
— Ты ошибаешься. Это именно то место, где я должна быть, — повернувшись, она вошла в уборную, чтобы взять еще одно полотенце. Увидев большой, богато украшенный гребень, лежащий на выступе, она подняла его. Вернувшись, она встала перед ним, дожидаясь, пока он не поднял свой взгляд на нее.
— Ты позволишь мне расчесать тебе волосы? — спросила она. Затем, не дожидаясь ответа, девушка залезла на кровать, расположившись у него за спиной. Промокнув лишнюю влагу, она немного помедлила, наслаждаясь красотой его массивной спины.
Трейвон ощутил всем своим существом присутствие Дженнифер, а от произнесенных ее слов его сердце, казалось, остановилось. Знала ли она, о чем просила? Что это значило для кализианца? Ведь для кализианцев их волосы были почти священны, ибо там находились их суджа-бусины. Они указывали на их место в обществе, их происхождение и их личные достижения. Только бусины решали, где поселиться, их высота показывала ценность тех, кто носил их. Только самым близким, самым родным кализианцы позволяли мыть свои волосы.
Забота о волосах была очень личным и интимным действом. Матери кализианцев обычно ухаживали за волосами своих мужских потомков, пока они не получали бусины своих первых достижений. Мать Трейвона вернула его манно бусину Эша задолго до того, как он получил свои суджа-бусины, поэтому он не помнил, как она заботилась о его волосах.
После этого единственной, кому кализианский мужчина когда-либо доверял заботу о своих волосах, была его Эша или истинная пара. Поскольку Трейвон не имел ни того, ни другого, он никогда не ходил с распущенными волосами и их не касался кто-то другой. До появления Дженнифер.
Трейвон открыл было рот, чтобы сказать, что ей не нужно это делать, но затем почувствовал нежное прикосновение гребня к своей голове. Оно ощутил покалывание вдоль позвоночника, которое заставило его умолкнуть. Закрыв глаза, он откинул голову назад, молча разрешив ей продолжить. Чувство удовлетворения и правильности происходившего наполняло его, в отличие от того, что он когда-либо чувствовал раньше.
Джен и сама как будто растворилась в процессе расчесывания волос Трейвона. Она не могла поверить, что такой простой акт может быть настолько чувственным. Она никогда такого не чувствовала, когда расчесывала свои волосы. И Тодд… ну, Тодд стриг свои волосы коротко и был чрезвычайно суетлив к любому, кто касался их, включая ее. Но низкий звук, который она слышала из груди Трейвона, был признаком, что он наслаждался этим процессом так же сильно, как и она.
Дженнифер никогда не думала, что волосы Трейвона могут быть такими длинными, или насколько густыми и мягкими. Это не было так заметно, когда они были заплетены в косички, и ей нравилось, что она знала о нем что-то, чего не знали другие. Его волосы почти полностью высохли и уже начали сплетаться, эта особенность кализианцев до сих пор поражала ее.
— Я сожалею, — прошептала она, продолжая медленное расчесывание. — Командир и я действительно не слишком ладили, но он был твоим другом, и я знаю, что его смерть подкосила тебя.
Трейвон напрягся, его глаза открылись. Он стремительно развернулся и схватил ее запястья, а его взгляд вспыхнул.
— Я не желаю и не нуждаюсь в твоей жалости, Дженнифер, — холодно проговорил он.
— Я и не делала этого, — возразила она, совсем не испугавшись. Она знала, что Трейвон никогда не причинит ей вреда.
— Тогда что ты предлагаешь? — зарычал он. Заведя ее запястья ей за спину, он прошелся оскорбительным плотоядным взглядом по ее груди и прижал к себе. — Твою дружбу?
— Не обижай меня так, Трейвон! — ее взгляд вспыхнул, даже когда ее грудная клетка сжалась в ответ на его взгляд. — Я знаю, что тебе больно, но это не дает тебе права обижать меня, когда я только пытаюсь помочь.
— Мне не нужна твоя помощь! — ухмыльнулся он.
— Тогда чего ты хочешь? — потребовала она.
— Забыться! — взревел он. Перехватив одной ладонью ее руки, он переместил вторую ей на затылок и распустил волосы, которые она всегда держала собранными, а затем накрыл губами ее рот. Прежде чем Джен смогла как-то отреагировать, придумать ответ, он отпрянул и повернулся к ней спиной. — Тебе необходимо уйти, Дженнифер.