– Ну да. Козет – это в наших краях, – сказал мужчина. – Аул напротив Краснодара, через речку. Там мы тренируемся. Летний лагерь опять же. Но, наверное, это лишняя информация?
Пятый неопределенно пожал плечами – мол, без разницы.
– Алексей у нас ненадолго. Прикомандирован для семинаров с силовиками. Ну и нам уделит пару часиков. Не так ли?
Мужчина кивнул, опять явно смущаясь. Странный он какой-то. Не от мира сего.
– Ну ладно, не будем терять времени, – стал расставлять Шеф точки над «i». – Сан-Саныч! Давай на татами. Остальные смотрят и оценивают. Алексей, начни с азов. Саша, пока не в боевом режиме.
Резонное замечание.
В боевом режиме спаррингов не бывает. Настоящая схватка – это от силы два, самое большее три удара. Если ударов больше трех, это явный признак того, что работают голимые дилетанты. В реальности каждый удар по умолчанию смертельный. Или – надежно выводящий противника из строя. Если твой удар попадает на защитное движение – считай себя трупом. Потому что в ответ на твой промах к тебе прилетит смерть. И заново свою защиту построить ты уже никак не успеешь, так как на противоходе тебе это сделать просто не позволят. А сам ты до конца уже вложился в свой первый удар – на повторный ответ ни сил, ни времени уже нет. Ну а если все же успеваешь что-то сделать, значит, твой противник – далеко не мастер. Тогда странно, почему он не умер после твоего первого движения. Вероятно, потому что ты сам… лох. Вот такая суровая правда боевых реальных, а не киношных, единоборств.
Еще чуток отвлекусь для примера.
Как вы думаете, кто в боевом режиме возьмет верх – мастер спорта по волейболу или современный каратист? При условии, что оба своими видами спорта занимаются одинаковый промежуток времени. Скажем, год. Вы не поверите! Хоть и парадокс, но правда: у волейболиста в такой схватке – подавляющие шансы на успех. Почему? Да потому что у мастера спорта по волейболу – на вооружении только один удар, и он по-любому поставлен профессионально. И пока приверженец японского искусства будет думать, какой из блоков ему продемонстрировать, волейболист просто влепит ему конкретного леща – как по «свече» над сеткой: быстро, точно и в данном случае смертельно. Так, что позвоночник в трусы ссыплется. И справиться с таким ударом будет невозможно, потому что стаж тренировок у противников одинаков. А бить научиться (особенно в волейболе) можно гораздо быстрее, чем строить защиту «на автомате», на интуиции, на инстинктах, как этого требует настоящее мастерство «пустой руки».
Впрочем, бывают и исключения. Особенно в реальных схватках в боевом режиме.
Мне ли этого не знать?
Это все к тому, насколько тонким и своевременным было замечание Пятого.
– Я попрошу нанести мне правый боковой в голову, – немного застенчиво попросил мужчина, как просят передать билетик в автобусе на компостер, и тут же пояснил: – Просто на практике система мало обкатана, больше в спортзалах да лагерях. В реальных условиях я могу вовремя не среагировать.
– Пожалс-та, – коротко буркнул Козет и двинул Алексея в челюсть.
Точнее, попытался двинуть.
Его противник вдруг испуганно (как мне сначала показалось) вжал голову в плечи, приподнял левое плечо и слегка крутнул им так, что кулак Сан-Саныча пришелся по касательной. Сразу же, словно потеряв равновесие, Алексей всем корпусом навалился на поворачивающегося Козета и как-то мягко повалил его на татами.
Козета? Повалил?!
Так не бывает. Чтобы свалить моего инструктора, Пятому порой приходится минут десять попотеть на ковре. А тут с одного удара? Да, собственно, даже удара-то никакого и не было.
– Ты болевой обозначил? – хмуро уточнил у Алексея Сан-Саныч, поднимаясь в новую стойку.
– На локоть и на плечо. Два вектора и крутящий момент. Я только прикоснулся. Потому что с твоей силой…
– Я понял, – не очень вежливо перебил Козет, – чем сильнее бью, тем быстрее вылетит кость из суставной сумки. За счет моей же собственной энергии.
– Правильно, – улыбнулся Алексей, и длинное лицо его вдруг стало смешным и обаятельным, с детскими ямочками на щеках и сморщенным носом.
А мужичок-то – увлеченный человек! До самозабвенности. Нравятся мне такие: именно из них получаются настоящие мастера. Теперь и смущение его становится понятным – не хочет лишний раз демонстрировать свое превосходство. А оно реально существует!
– А ну давай еще раз.
– Только я другую защиту покажу.
– Давай-давай, – начал входить в азарт Сан-Саныч. – Мне снова справа боковым?
– Угу…
На этот раз кулак Козета вообще не встретил никакого препятствия. Алексей чуть качнулся назад, слегка шлепнув снизу ладонью по летящему локтю Сан-Саныча, потом вдруг упал всем корпусом вперед, зацепил рукой впереди стоящую стопу Козета, а плечом надавил на всем нам известную болевую точку на голени. Оригинально! Мой инструктор опять оказался лежащим на татами. Опыт, конечно, сказался: падая, Козет на автомате попытался пнуть лежащего противника свободной от захвата ногой, но Алексей, видимо знакомый с этой опасностью, просто перекатился чуть в сторону. Даже я понял, насколько уязвим был Сан-Саныч в этом эпизоде. В самых разных проекциях. Продолжений на финальное поражение могло быть с десяток. Только Алексей не обозначил ни одного. Из вежливости, видимо. Козет и так все понял отлично.
– В чем принцип? – сразу же ухватил он суть, точнее – направление, где эта самая суть прячется.
– Чуть позднее, – лаконично ответил Алексей. – Прямой захват давай. За грудки, как говорят в народе.
– Давай, – разлакомился Сан-Саныч и тут же ухватил противника за балахон.
Из-под Алексея будто опору выбили. Точка захвата оказалась центром вращения чего-то, похожего на карусель. Ногами вперед Алексей нырнул вперед и влево, повиснув на захвате Козета всем телом и запрокидываясь назад. Естественно, мой наставник не выдержал такого веса и нырнул вперед, спотыкаясь об Алексея и теряя равновесие. А его противник, закручивая этот аттракцион в воздухе, еще и ускорил падение Козета правым коленом в область печени. И крутящий момент закончил двумя пятками сверху вниз – прямехонько в голову лежащего Сан-Саныча. Естественно, только обозначил. Да так ладненько все это получилось!
Козет даже охренел, по-видимому. Как пацана сопливого! Вскочил весь красный от стыда и азарта:
– Давай дальше!
– Захват двух рук. Сверху.
И… Козет вновь полетел на ковер. Где-то я уже это видел. Прием, похожий на «липкие руки» стиля вин чун. Которому в юности и учился Брюс Ли. Только более лаконично, без излишеств. Но до чего же действенно! И захват на болевой в области кисти – как финальный аккорд. Здорово.
Сан-Саныч за прошлый год столько не валялся на ковре, как за прошедшие полчаса. Азартно сопя и яростно вращая глазами, он напирал и напирал на Алексея. И вновь летел к грунту. Или плавно опускался – на изломе руки или ноги.
В какой-то момент Алексей перестал заказывать нападение, и Козет самостоятельно выбирал начальную атаку. То есть пошло уже что-то похожее на полноценный спарринг. И непохожее совершенно. Потому что состояло это действо из коротеньких фрагментов: атака, защитное движение, атакующий повержен. И по новой.
И не лень же Сан-Санычу натирать брезентуху своим телом!
Но какое шоу!
За такое представление многое можно отдать. Сколько же у нас пробелов, оказывается, в нашей технике! И какие у Алексея простые и действенные методы. И еще они кажутся… родными, что ли? Исконными. Естественными и органичными. Так, наверное, наши предки сражались. Смотришь и поражаешься – ведь знал же, чувствовал, что так можно. Почему сам-то раньше не додумался? Настоящий русский бой, без чуждых нашему человеку блоков, прыжков и разной другой восточной экзотики.
И… кажется, я знаю, что это за мужичок. Есть догадки – родом из будущего.
Знаю, но пока оставлю эти знания при себе.
– Так, все, ребята, закругляемся. Время. У Алексея поезд через полтора часа. Саша! Совесть имей! Человеку перед отъездом в порядок себя привести нужно или нет? Вот так-то.
Понятное дело. Сан-Саныч краев не знает, когда дело касается тренировок, приемчиков разных невиданных и всякого иного мордобоя. Смотреть жалко сейчас на моего наставника – будто кислород человеку перекрыли. Того и гляди кондратий сейчас обнимет. И это притом, что больше часа его возили сусалами по татами. Все мало!
Самое примечательное – и в этом я могу дать самую что ни на есть железобетонную гарантию, – Козет прекрасно запомнил абсолютно все показанные на нем движения. До мелочей. В этом он как надежный и проверенный компьютер – ничегошеньки не упустит. А еще и разовьет, и усовершенствует на свой лад. Есть такой талант у моего инструктора.
К слову, вы думаете – случайно он про Брюса Ли вспомнил? Ага, щаз. Учтите: в данную временную эпоху в отечественных кинотеатрах, на секундочку, фильмы с этим мастером не показывают. И эра видеомагнитофонов с пиратскими кассетами пока еще не наступила. Впрочем, здесь все просто – нужную киноподборку Козету удалось раскопать в авгиевых завалах Конторы, что уже само по себе – очередной подвиг Геракла. Но этого мало! Сан-Саныч после этого в течение какой-то пары недель практически полностью овладел навыками так называемого Джит Кун-до, стилем «Опережающего кулака», который и создал Брюс Ли, ставший после этого любимым киногероем Козета. Разумеется, после Вячеслава Тихонова и Георгия Жженова – Штирлица и разведчика Тульева никто не отменял! Даже Маленький дракон не смог их переплюнуть.
А тут свой Брюс Ли!
Да что там, круче! Наш-то оказался гораздо проворнее. Да и эффективнее! И… о горе!
Как мало времени отмерено природой… И сердцу горе там, где жгучей страсти нет… Хоть в исступленье душу в клочья изуродуй, – все тщетны помыслы, прощай, надежды свет…
– Саныч. Але, Александр! Ты в порядке? Стихи, что ли, сочиняешь? Тебе человек руку тянет, попрощаться хочет. Сам очнешься или в чувство тебя привести?
– В порядке я, – буркнул Козет, пожимая на прощанье руку Алексея. – Ты это… Спасибо, короче, Леш. Будешь, типа, еще в наших краях… того, заходи, в общем…
Цицерон! Ему бы действительно стихи писать.
Ежу ясно – Сан-Саныч находится в состоянии грогги, как после пропуска хорошо поставленного боксерского удара. И от впечатлений нового стиля, и от того, что новую игрушку так быстро отобрали. Коварно и вероломно. Ну ведь не все же приемы Алексей успел показать, ох, не все! И вот выходит уже навсегда из спортзала, взмахнув на прощанье усталой рукой…
– Чайку не хочешь, Саш?
– А?
– Чайку, говорю, не хочешь ли…
И глазками наивными – хлоп-хлоп.
Ирина – само сострадание. Не женщина, а просто Мать Тереза. Вселенная добра и сочувствия. Для всех, кто ее не знает. Или знает, но… недостаточно хорошо. Или на мгновение расслабился…
– Хочу, Ириш…
– Тогда и мне завари. Пока мы со Стариком новые приемчики поотрабатываем. Лови!
Сан-Саныч аж забыл, отчего только что рефлексировал. Не глядя поймал пачку с чаем и замер в новом оцепенении. Теперь уже по другому поводу. К счастью, не такому фатальному, как прежний: просто новая дилемма образовалась – обижаться ему сейчас или нет? Ирина, конечно, язва, но и психолог отменный, ни отнять ни прибавить. Одно утешение – чай, гляжу, не хухры-мухры какой-то, а настоящий цейлонский «Махмуд»! Явно загранка подогнала.
Хорошие у Ирины знакомые!
Что, кстати, Козету тоже как серпом… по нервам.
Не его сегодня денек, ох, не его!
– Ага! Чайковский! – заметил вернувшийся Шеф пачку в руках у Козета. – Мне тоже стаканчик. Только сахара не наваливай, как обычно. Лимон там найдешь, я на тумбочку, по-моему, бросил.
Сан-Саныч что-то утробно рыкнул в ответ, скривился, но все же потопал в сторону электроплитки. Мы с Ириной переглянулись и прыснули.
– Да. Смешно, – с абсолютно мрачным видом констатировал Сергей Владимирович. – Давайте-ка, юмористы, подгребайте понемногу все к диванчику. Почаевничаем, потолкуем да о делах наших скорбных… покалякаем…
Это он у меня «слизал». Имеется в виду – цитату Горбуна из «Места встречи». Я как-то ляпнул на досуге, а ему и прикипело. Теперь Пятый и «калякает» всюду, где надо и не надо. Одно интересно – как наш Шеф отреагирует на появление меньше чем через год первой публикации «Эры милосердия»? Братья Вайнеры для него – наше все! А ведь он ее прочитает, к гадалке не ходи, в числе первых причем. А там – его любимое выражение. Хотел бы я на него полюбоваться!
– Ну, где там чай?
– Не вскипел еще…
– Ладно. Тогда слушай там. Новая вводная у нас, товарищи. И отнестись к ней прошу предельно серьезно. Без традиционных «хиханек». С вездесущими «хаханьками». Всем понятно?
– Понятно, Сергей Владимирович.
– Угу.
– А то!
Шеф по обычаю пристально уставился на меня, что-то напряженно обдумывая. Наверное, с чего начать?
– Старик! Тебе новый стиль борьбы понравился?
«Старик» – это мой позывной. Сам придумал. С претензией на оригинальность.
– Неплохо, прямо скажу. Очень неплохо.
И прямо щекой почувствовал, как обжег меня негодующим взглядом Сан-Саныч, одиноко тоскующий возле тумбочки с электроплиткой.
– На что похоже? – не отставал от меня Пятый.
– Фу-ух! Ну, айкидо есть. Немного джиу-джитсу. Вин-Чун, в смысле – у-шу, мягкие стили. Тайцзи-Цюань чуток. Но главная особенность – весь этот «компот» как бы унифицирован. Упрощен и примитивизирован для более легкого использования. Можно сказать, адаптирован для славянского телосложения и менталитета. Когда-нибудь его назовут типичным вариантом или образцом «русского боя».
– «Русский бой», – задумчиво повторил Пятый. – Похоже. Очень похоже. Согласен, Сан-Саныч? Ладно, можешь не отвечать, а то… кипяток расплещешь.
Мы с Ириной вновь переглянулись, но ржать на этот раз не стали. Просил же человек!
– Такая, значит, информация появилась. Из горотдела МВД, – добрался наконец до сути начальник. – За прошедшую пару месяцев наши местные хулиганы несколько раз прилично так огребли от неизвестных малолетних лиц. От подростков, кто не понял. Все потерпевшие указали на странные приемы и непривычный способ драки, коими их «контрапупили» неизвестные бойцы. Находящиеся, надо сказать, как правило, в вопиющем меньшинстве. Зафиксирована даже одна драка, в которой боец самолично справился с пятерыми великовозрастными балбесами. Лет двадцати – двадцати пяти. Возраст балбесов, кто не понял. Вот так.
– А что? Вполне возможно, – буркнул Козет, разливавший из ковшика чай по стаканам. – Ай! Горячо, блин. Это… если от защиты плясать… и перемещаться «по тройке»… плюс метода, которую Алексей показал… запросто!
– Согласна, – подтвердила Ирина, – ничего сверхъестественного.
– А мы-то здесь при чем? – встрял я. – Ну, драки, новый стиль, истребители хулиганов – это все приятненько. При чем здесь государственная безопасность?
– Смежники взяли одного такого бойца, – словно не заметил моего вопроса Пятый. – Точнее, тот не стал удирать, когда на драку прибыл наряд милиции. К тому же парень был с девушкой. У одного из четверых нападавших оказалось холодное оружие, и он ранил прохожего. Из-за чего, собственно, парень и ввязался в драку. И стал свидетелем по уголовке – не с руки, стало быть, убегать…
– Вот чай…
– Саша, милый, сядь рядом со мной и слушай. Да, здесь. Ну, Сергей Владимирович, и что рассказал этот герой?
– Это ты точно, Ирина, заметила. Герой. И не только потому, что раскидал четверых вооруженных кретинов. А потому что смело и открыто рассказал про одну подпольную и, на мой взгляд, очень опасную организацию.
– Антисоветчики? – критично поинтересовался я.
– В том числе.
– Приплыли, – буркнул я, стараясь быть неуслышанным.
М-да. Именно этого я и боялся. Год без малого. С того самого момента, как познакомился с Сергеем Владимировичем и веселыми ребятами из Комитета. Все ждал и ждал, сон потерямши, – когда же мы диссидентами займемся да разными другими борцами за демократические ценности в Советском Союзе. Походу, дождался…