Ему так же повезло, что не осталось детских кошмаров, что преследовали в его детском возрасте. Сейчас парень смог бы спокойно, наверное, рассказать о том, что было раньше и как всё закончилось.
Воспоминания мягкими мазками вновь прорываются в сознание Дантэ, но он многое блокирует, дозволяя выйти лишь значимым моментам.
Первое, что вспоминается, это когда ему было три года, и мать уходила с дедом Ландэ из комнаты, при этом о чём-то разговаривая. В комнату входят двое дроу — один с пустым взглядом и другой, чей взгляд заставлял вздрагивать. Запомнились сухие руки этого Роберро Ррадеско, его тихий безэмоциональный голос и пропитанные «липкостью» ноты в голосе Трэгором Моэр, чьи холодные пальцы причиняли боль.
Затем всплывают воспоминания, когда Дантэ стал понимать, что он не любим своим дедом, что мать всегда какая-та странная, а настойчивость этих двух дроу уже не скрывалась от деда Ландэ. Тогда-то, мальчиком, он и увидел холодность и профессионализм во взгляде родного по крови человека.
Шесть лет. И он, измученный проверками, прячется в подсобном помещении, чтобы в тиши успокоить всплески внутреннего жара, который стал проявляться при виде этих двоих. Да и тогда впервые Дантэ услышал в голове чьи-то голоса. Это мальчика испугало, потому что, если об этом узнают, то усилят проверки.
Восемь лет. Мальчик очнулся на жёстком столе, над которым склонились несколько сотрудников учёного Айшерэ, а неизменная троица из двух дроу и человека стояла около другого стола, и они что-то препарировали или извлекали.
Мальчик по себе знал, что может чувствовать тот бедняга, над которым склонились эти два ужасных существа, но был слишком мал, да и окружали его те, кто был сильнее, так что помочь бы не смог. Оставалось лишь молиться богам и просить, чтобы бедное создание побыстрее умерло и не мучилось.
Видно, Трэгором Моэр почувствовал взгляд Дантэ или услышал его мольбы, потому что, развернувшись вполоборота и тихо, но противно рассмеявшись, пропел:
-Мой мальчик, потерпи, тебе осталось недолго ждать, и у тебя будет новый сюрприз.
Укол в шею, и сознание заволокло, тело стало недвижимым, но вот душа, поднятая внутренним жаром, приподнялась над телом, чтобы, оставив тонкую нить привязки, устремиться в сторону другого стола.
Там лежало большое тощее существо, покрытое тёмной шерстью, сквозь которую виднелись проблески человеческой кожи. Чёрные глаза сверкали красноватым отливом, рот в немом крике, грудная клетка раскрыта полностью, а скальпели этих садистов что-то старались вытащить из-под рёбер. Они действовали неаккуратно, задевая внутренности острыми гранями. Странно было лишь то, что если это был полу-оборотень, то его регенерация с каждым разом замедлялась.
Но зная, кто эти трое, Дантэ не был уверен, что это вообще мог быть оборотень. Сволочные экспериментаторы любят ставить природу и богов в нелепое положение, или просто хотят уподобиться демиургам.
Взгляд чёрно-красных глаз встретился с призрачными глазами мальчика, рот растянулся в оскаленной улыбке, а затем волчий дух, вырвавшись из тела, резко подлетел к духу мальчика.
Когда Дантэ очнулся, то был в своей комнате, а на запястье красовалось еле заметное тату волка.
Девять лет. Мальчик легко принял повадки своего Хранителя, и вот сейчас он старался слиться с темнотой, чтобы пробраться в кабинет Айшерэ. Сегодня, ранним утром, он услышал новость, из-за которой кровь застывала, холодный пот лился ручьём, а побелевшие губы беззвучно шептали мольбы ко всем высшим.
Трэгором Моэр и Ландэ Айшерэ говорили о нём. Учёный был не доволен своим «проектом», так он называл его, Дантэ, но ждал, когда мальчику будет тринадцать. Мужчина считал, что в это время гормоны в юном теле помогут сдвинуться с мёртвой точки, и у Айшерэ будет новый вид человека.
А вот дроу требовал, чтобы его маленького сладенького мальчика уже сегодня отдали ему. Дроу сетовал на то, что из-за экспериментов, ему достаются лишь прикосновения к телу, а тот жаждал сделать многое.
Айшерэ стал кричать на Моэра, но затем начал шептать о компромиссе. Дальше Дантэ не расслышал, но зато понял, что этих двоих долго не будет. А это значит, что поход в кабинет учёного будет лёгким.
Роберро Ррадеско безвылазно находился на последнем ярусе домашней лаборатории, остальные сотрудники не поднимаются выше второго яруса, а охрана находится наверху и смотрит за домом.
Пароль в кабинет, пароль к сейфу, где лежат документы, готовые пробирки опытных образцов, деньги, пароль к хранителям кристаллов. Всё это складывается в безмерный рюкзак, взятый из подарков Катрин Дион.
А поздно вечером мальчика разбудил крик боли, что пронзил, наверное, весь дом.
И пока учёный, матерясь, шёл в сторону комнат Моэра, Дантэ следовал за ним, ведомый магией и Хранителем.
Память в этот момент начинает скидывать лишь отрывочные кадры, но и этого хватает, чтобы понять, что то, что мальчик увидел, послужило выбросу огненной стихии, которая уничтожила всех, кто жил, работал, существовал, доживал и хоронился в особняке. Осталось лишь то, что мальчик спрятал в рюкзак.
Вынырнув из воспоминаний, Дантэ с большей уверенностью решается вновь приоткрыть для себя своё прошлое и взглянуть уже не детским взглядом. Его как будто подталкивалили к этому, и он принял решение.
====== 4. ======
Поднявшись на второй этаж, парень зашёл в свой кабинет, который обустраивал по своему проекту.
Одна сторона, полностью заполненная полупрозрачными стеллажами из гранниолита* сиреневого цвета, на которых расположились книги, кристаллы уже использованные и чистые, а также письменные материалы, краски, ватманы.
С другой стороны стоял на вид лёгкий письменный столик кофейного цвета, а рядом — глубокое чёрное кресло. Стену украшало панно, на котором изображался весь мир Индиго-Изу. На полу был расстелен большой ковёр с изображениями различных рун с пентаграммами. Застеклённая ниша-балкон радовала круглым столиком и креслом-качалкой.
Вроде немного, но это был его островок, со своими тайнами, недоступными никому, кроме хозяина комнаты.
Быстро осмотрев помещение, парень начал передвигаться по ковру, нагибаясь и касаясь определённых рун и как бы прокручивая некоторые из них. Через минуту что-то щёлкнуло, и одна из планет мира выдвинулась, показывая скрытый тайник.
Приостановившись лишь на миг, парень протянул руку, чтобы вытащить из него ларец и бумаги.
Что-то подсказывало ему, что надо полностью для себя самого раскрыть тайну учёного Айшерэ, его лаборатории, а также узнать чуть больше о себе. Таким образом парень надеялся перешагнуть прошлое, чтобы шагнуть нормально в будущее.
-Может, в этих записях я найду ответы на вопросы, которых стало появляться всё больше и больше.
Бегло просмотрев бумажную документацию, парень понял, что в них описываются научные термины, редкие и запрещённые ритуалы, а также список подопытных. Записи были составлены «сухим языком», но точно были бы понятны в определённых кругах.
Дантэ задумался над тем, стоит ли кому-то показывать эти документы и список жертв так называемого великого и светлого учёного, или стоит уничтожить и не теребить прошлое?
Руки зачесались от нетерпения, а мысли всё больше и больше толкали к идее обнародования этих бумаг.
Но для того, чтобы отдать их на общественный суд, нужны доказательства, и если преподнести их, что же станет с ним? Ведь тех подопытных уже не вернуть, а он остался жив, да ещё и внук этого учёного. Но Дантэ же сам говорил Катрин, что не хочет ворошить прошлое, что необходимо забыть фамилию Айшерэ.
-Что же, что же делать? – шепчут губы, а пальцы сжимают один из кристаллов.
Задев выпуклую руну на камне, парень невольно активировал запись.
Проявилась лабораторная комната, на одном из столов лежал парень лет восемнадцати-двадцати, прикрытый простынёй. Затем показались два дроу и человек в зелёных халатах. Они, перекинувшись парой незначительных фраз, подошли к столу.
Затем запись показывала, как они что-то вкалывают, проводят диагностику, считывают показатели с различных мест парня, затем вновь что-то вкалывают, ждут, делают разрез, вживляют под кожу несколько кристалликов. Вновь диагностика, восстановление кожаного покрова и отход от тела. Через несколько минут тело забирают пришедшие два охранника-дроу, а Моэр спрашивает Айшерэ:
-Ландэ, и не жаль тебе своего сына?
-Нет, – был категоричный ответ, – он предназначен вот для таких моментов. Если понадобится, я и с будущим внуком проведу эти же манипуляции. Может, после этого я удостоюсь звания «демиург», а не какой-то там «учёный».
-А ты у нас, оказывается, скромняга, – расхохотался Моэр, похлопывая по плечу Айшерэ, – но надеюсь, ты не забудешь нашу с тобой договорённость?
-Да помню я их, – огрызнулся ученый, сбрасывая руки дроу со своих плеч, – Ррадеско — возможность пользоваться моей лабораторией, а тебе – отдавать самых сладеньких мальчиков, после того, как они перестанут быть нужными.
-Вот-вот, помни об этом.
Запись закончилась, а Дантэ тупо продолжал смотреть в никуда. И лишь после долгого оцепенения он вновь понял, как ему повезло уйти от этих сволочей почти невредимым.
Магия волнами стала выплёскиваться из тела парня, а в голове стали проскальзывать множество мыслей и идей. То ли возвратиться на пепелище, чтобы найти возможность вновь уничтожить этих уродов. То ли найти тех, кто поможет развоплотить светлый облик тех, кто сгубил чужие судьбы. А то ли сейчас постараться унять как магию, так и свою злость.
Юноша резко рванулся в сторону балкона, не замечая, как ларец опрокидывается и все кристаллы рассыпаются около стола. Но хозяин кабинета стремится вдохнуть воздух и приструнить не только магию и злость, но и хаотичные мысли.
Свежий воздух притупил состояние ярости, оставив за собой чувства разбитости.
Не глядя в сторону стола, Дантэ стремительно покидает кабинет и направляется в ванную комнату, по себе зная, что в водной среде он успокоится и мысли станут ясными. Через полчаса, нежась в тёплой и подогревающейся воде, парень даёт мыслям течь своим чередом, стараясь не зацикливаться на определённых моментах.
Одна рука небрежно лежит на краю ванной, другая теребит кулон в виде сложенного крылышка, посередине которого находится ключик.
Несколько лет назад Дантэ нашёл его в ванной, когда пытался достать мыло, что выпало из рук. При виде кулона Катрин, мягко улыбнувшись, сказала:
-Кто-то ключик от своего сердца потерял, а тебе придётся его сохранить. Как только увидишь у кого-то такое же крыло, но с замочком внутри, будешь знать, чьё сердце бережёшь.
-Но откуда же он появился в ванной?
-Магия, Дантэ, магия… – был ему ответ.
И хоть раньше для парня это казалось сказкой, позже при встрече с вампиром это было романтично. А вот сейчас этот кулон служил некоторым успокоителем.
Во время позднего ужина, сидя около экранного камина, Дантэ начал составлять схему поведения, по которой он бы не так сильно реагировал на всё, что увидит и услышит. Затем надо будет осмыслить и понять, кто же он теперь и что происходит с ним и с Хранителем. А вот позднее можно подумать, как и через кого свершить месть.
Почувствовав, как из глубин души возвращается волк, парень довольно улыбнулся, а затем, приобняв за шею, принялся гладить животное.
Тот, довольно порыкивая, ментально проник в голову своего носителя, чтобы понять, что того тревожит.
Чуть недовольно заворчав, он всё же решил немного помочь и вытащил из недр памяти некоторые эпизоды, которые были поняты лишь частично.
Первый эпизод был связан с прошлым Катрин и Капира. Свадьба. Вопросы, заданные журналистом. Неадекватность мужчины и его стремление покинуть город. Вид лежащего Капира и его двойное лицо-морда. Второй эпизод связан уже с парнишкой. Страхи. Подозрение. Стремление спрятаться. Разговоры и взгляды. Нечто непонятное, лохматое то ли человек, то ли оборотень. Адский огонь. Дорога в город Рингардигранд.
Волк перестал показывать, зато Дантэ задумался над кадрами памяти.
-Ты хочешь сказать, что мне надо найти того журналиста, и через него попытаться показать, кто такой учёный Айшерэ и его помощники? То, что я выжил в этом аду и стал свободен, я понял. Но к чему показывать двоякость лица Капира и того несчастного?
Хранитель, закатив глаза, вновь прокрутил эти два эпизода, пока парень ошарашено не посмотрел в красные глаза животного. Правильно оценив взгляд, волк положил свою голову на колени носителя, а затем своим способом поведал то, что он знал.
-Я был молодым вольным Хранителем и жил на своей планете Интари-Изу, не зная, что где-то там находятся и другие существа. Мне не было интересно, потому что я был ещё слишком молод, чтобы понимать всё, что жизнью зовётся.
Шёл великий праздник Тёмных лилий. В этот праздник желательно не покидать свой дом или убежище самому. Как рассказывали старейшины, в этот праздник сама магия разрешает творить бесчинство и проводить скверные ритуалы.
Но я был молод и считал, что меня это не затронет, да и стремился я тогда к своему другу, чтобы побегать по дальним лугам.
Мой нос и интуиция так и не уловили в ту ночь перемены в моей жизни.
Немногие жители вашего мира получают нас в виде хранителя для себя или для детей, а впоследствии мы могли стать их второй частью. Знаешь, нас, Хранителей, очень трудно или почти невозможно поймать, пленить, взять в рабство, но вот в этот праздник, мы на несколько часов приобретаем тело. Неважно, какой формы и размера, но оно должно быть материальным, а значит – мы будем уязвимы.
Я помню лишь вспышку, и моё сознание меня покинуло. Очнулся я в обществе другого сознания, которое имело давно своё тело и впускать другое никак не хотело. Мы конфликтовали, но бывали моменты, когда приходили к компромиссу, и мы оба ненавидели тех, кто решил поиграть с нашими судьбами.
Мы смогли вырваться один раз и стремились, как можно быстрее покинуть то место, где нам плохо и где находятся наши враги.
Я повторюсь, мы стали искать компромисс, потому что владели одним и тем же телом, и как нас разъединить никто не знал.
Чуть больше года мы радовались свободе от врагов, но нас всё же настигли, и тело стало погибать. Чтобы этого не произошло, я предпринял попытку слиться с этим телом, но достиг лишь частичной трансформации. Но враги смогли вновь восстановить тело, и мы подвергались несколько лет множеству пыток и экспериментов.
И вот, когда надежды уже почти не было, я увидел твоё сознание в огненной магической сфере. Меня легко отпустили, напутствовав лишь, чтобы я берёг тебя.
Твоё сознание приняло меня, а магия давала восстановиться и приобрести почти былую мощь и вид моего тела. Но всё же я привязан к тебе и не могу покинуть, а заодно уйти к своим сородичам.
А уже несколько лет я чувствую, как постепенно растворяюсь в твоем сознании.
-Я, что, становлюсь оборотнем? – удивился Дантэ, слушая откровение своего Хранителя-друга.
-Глупый волчонок, – волк лизнул щёку парня и, заглянув в глаза, продолжил: – Ты не будешь превращаться в зверя, у тебя не будет силы, как у зверя, но у тебя будет мое долголетие, свойства, присущие омегам. Увы, но твоё тело может быть только омежьим.
-Значит, Айшерэ со своими приспешниками добились звания «демиург»? – горестно воскликнул парень, нервно сжимая пальцы в кулак.
-Нет, волчонок, нет. Мы, Хранители, когда очень хотим, можем сливаться с другими телами и разумами, и неважно, какая раса, только наше желание, желание другого сознания и магии. Но таким способом почти уже не пользуются, если не считать правящих династий рас. Для них, мы Хранители и Охранники, а уж потом, если подходим – идёт слияние. Так как наши слияния с человеческим разумом и телом не афишируются и очень редки, то Айшерэ и Моэр решили, что они первооткрыватели.
Хранитель замолчал, чтобы дать парню осмыслить сказанное, а тот думал и раскладывал всё по полочкам.