– Точно, – засмеялся Крис. – Он никого там не покусал? Или, может, на луну воет?
– Не слыхала. Он всегда был таким отшельником?
– Чего не знаю, того не знаю. Он имеет степень по медицине и должен, по идее, принимать пациентов, хотя как практик никогда не славился. Волки его тоже любили, но на симпозиумах он уже три года не появлялся. Погоди-ка… несколько лет назад что-то такое было.
– Что именно?
– Он делал доклад – тему не помню, – и какая-то женщина ему задала вопрос. Нормальный вопрос, умный, но он ей ничего толкового не ответил. А когда она проявила настойчивость, взбесился. Мой приятель там был – говорит, никогда не видел, чтобы вежливый, казалось бы, человек так быстро выходил из себя.
Я застучала по клавишам, разыскивая информацию об этом происшествии.
– Доктор Джекил и мистер Хайд? В Сети об этом ничего нет.
– Неудивительно. Химики не любят выносить сор из избы. Не хватало, чтоб бюрократы, решая вопрос о грантах, думали, что все мы буйнопомешанные. Это прерогатива физиков.
– А Клермонт получает гранты?
– Да-а. По уши в деньгах. За его карьеру можешь не беспокоиться. Репутация женоненавистника не мешает ему получать финансирование. Слишком уж он хорош как ученый.
– Ты с ним встречался когда-нибудь? – Я надеялась, что Крис сможет что-то сказать о его характере.
– Нет. Таких, кто его лично знает, наберется всего пара десятков. Зато рассказов о нем ходит много. Интеллектуальный сноб, лекций не читает, женщин не любит, на письма не отвечает, аспирантов не берет.
– Ты, похоже, думаешь, что все это чушь.
– Не то чтобы чушь, – задумчиво отозвался Крис, – просто это не так уж важно, если он раскроет тайны эволюции или вылечит болезнь Паркинсона.
– Послушать тебя, так он нечто среднее между Солком и Дарвином.
– Неплохая аналогия, знаешь ли.
– Настолько гениален? – Мне вспомнилось, с какой сосредоточенностью Клермонт вгрызался в бумаги Нидема. Может, и гениален.
– Ага. Если б я делал ставки на деньги, – Крис понизил голос, – поставил бы сотню долларов, что он рано или поздно получит Нобелевку.
Крис и сам был гением, но он не знал, что Мэтью Клермонт – вампир. Никакой Нобелевки не будет: Клермонт позаботится о том, чтобы не нарушалась его тайна. Нобелевских лауреатов ведь фотографируют.
– Ладно, спорим, – засмеялась я.
– Начинай копить, Диана, потому что это пари ты не выиграешь, – усмехнулся Крис.
В прошлый раз проиграл он: я спорила на пятьдесят долларов, что ему дадут штатную должность раньше меня. Свою ставку он держал за рамкой фотографии, снятой в тот день, когда ему позвонили из фонда Макартура, – той, где он смущенно улыбается, запустив руки в черные кудри, темнокожее лицо так и сияет. Должность он получил спустя девять месяцев.
– Спасибо, Крис, ты мне очень помог, – сказала я искренне. – Возвращайся к своим ребятам, пока они чего-нибудь не взорвали.
– Да уж, пойду проверю. Пожарная тревога не включалась пока, уже хорошо. – Он помолчал и сказал: – Сознавайся, Диана. Тебя ведь не то волнует, что ты можешь ляпнуть глупость Клермонту на вечеринке, – ясно, что дело касается твоей научной работы. Что в нем так тебя зацепило?
Иногда Крис, кажется, подозревал, что со мной не все ладно, но не могла же я сказать ему правду.
– У меня слабость к умным мужчинам.
– Ладно, можешь не говорить, – вздохнул он. – Врать ты совсем не умеешь. Только будь осторожна. Если он разобьет тебе сердце, мне придется надрать ему задницу, а у меня в этом семестре и так дел невпроворот.
– Не разобьет, – заверила я. – Просто коллега, у которого широкий круг чтения.
– Ты такая умница, но иногда ничегошеньки не понимаешь. Спорю на десятку, он еще до конца недели куда-нибудь тебя пригласит.
– Вижу, жизнь тебя ничему не учит, – опять засмеялась я. – Идет. Десятка или ее эквивалент в фунтах.
Мы распрощались. Знаний о Мэтью Клермонте у меня почти не прибавилось, зато определились вопросы. Первое место занимал следующий: почему некто, собирающийся совершить открытие в области эволюции, интересуется алхимией семнадцатого века?
Я рылась в Интернете, пока глаза не устали. К полуночи я вся обложилась заметками о волках и генетике, но так и не вычислила, зачем Клермонту мог понадобиться «Ашмол-782».
Глава 6
Следующее утро выдалось серым, куда более типичным для ранней осени. Хотелось одного: надеть на себя несколько свитеров и остаться дома.
Я дошла до пристани, но неспокойная река уж точно не манила, и я побежала в парк. Ночной консьерж, которому я помахала, сначала удивленно на меня посмотрел, а потом выразил свое одобрение, подняв большие пальцы.
Ноги, шлепая по тротуару, гнали напряжение прочь. Добравшись до гравийных дорожек университетского парка, я уже дышала всей грудью и готовилась просидеть в библиотеке целый день, сколько бы созданий туда ни сбежалось.
– Доктор Бишоп! – окликнул меня консьерж на обратном пути.
– Да?
– Извините, что не пустил вчера вашего гостя, но таковы правила. В следующий раз дайте знать, что ждете кого-то, и я сразу отправлю ваших друзей наверх.
Ясность духа, подаренная пробежкой, испарилась в одно мгновение.
– Мужчина, женщина? – резко спросила я.
– Женщина.
Мои вздернутые было плечи опустились.
– Очень милая. Вообще-то, мне нравятся австралийки. Они такие дружелюбные, но без того, чтобы, знаете… – Еще бы не знать. В австралийках нет американской настырности. – Мы, конечно, звонили вам…
Я нахмурилась. Конечно, отключила телефон, потому что Сара не способна вычислить разницу во времени между Мэдисоном и Оксфордом и постоянно звонит среди ночи.
– Спасибо, что сказали. Буду предупреждать вас обо всех посетителях.
Зеркало в ванной доказывало, что последних два дня не прошли даром. Круги, появившиеся вчера под глазами, теперь больше смахивали на синяки, но на руке, за которую меня так сильно ухватил Клермонт, следов, как ни странно, не было.
Приняв душ, я надела широкие брюки и водолазку. Чернота того и другого, подчеркивая мой рост и маскируя атлетическое сложение, попутно делала меня похожей на труп. Пришлось накинуть сиреневый свитерок, завязав спереди рукава. Он прибавлял синевы под глазами, но хотя бы давал понять, что я еще не отошла в мир иной. Волосы потрескивали и стояли практически дыбом – только и осталось, что собрать их кое-как в узел.
Тележка с заказами Клермонта была нагружена доверху. Приготовившись к очередному столкновению с ним, я храбро подошла к выдаче.
Заведующий и оба библиотекаря опять суетились, как всполошенные куры. На сей раз их активность сосредоточилась в треугольнике между выдачей, каталожными ящиками и кабинетом мистера Джонсона. Нагруженные тележки под пристальным взором горгулий распределялись по столам старого отделения.
– Спасибо, Шон, – прозвучал из его глубины баритон Клермонта.
С одной стороны, хорошо, что мне не придется сидеть с вампиром в одном зале. С другой – я не смогу ни выйти, ни заказать книгу без его ведома. К тому же сегодня он явился с помощницей: миниатюрная девушка в коричневом свитере до колен раскладывала бумаги и папки во второй нише.
Она обернулась, и я с удивлением отметила, что это вполне взрослая женщина. Глаза, черные с янтарем, прожигали холодом.
Но и без этого было понятно, что передо мной вампир: прозрачная кожа и ненатурально густые, блестящие волосы. Локоны обрамляли ее лицо, вились по плечам. Сделав шаг в мою сторону и даже не пытаясь скрыть своей вампирической грации, она смерила меня уничтожающим взглядом. Ее явно привели сюда против воли, и она винила во всем меня.
– Мириам… – Клермонт вышел в проход, вежливо улыбнулся и запустил пальцы в волосы, отчего они легли еще красивее. – Доброе утро, доктор Бишоп.
Я пригладила собственную прическу, заправила за ухо выбившуюся прядь.
– Доброе утро, профессор Клермонт. Снова здесь, как я вижу.
– Да, но не в Селден-Энде. Нас любезно устроили здесь, где мы никого беспокоить не будем.
Вампирша сердито водрузила на стол стопку бумаг.
– Позвольте представить мою коллегу, доктора Мириам Шепард. Мириам – доктор Диана Бишоп.
– Доктор Бишоп… – Мириам протянула руку. Пожав ее, я вздрогнула от контраста между ее маленькими ледяными пальцами и своими, большими и теплыми. Она сдавила мою ладонь как в тисках – высвободившись, я с трудом поборола желание ею потрясти.
– Доктор Шепард… – Настал неловкий момент. О чем, собственно, принято спрашивать утром вампира? Я ограничилась чисто человеческой банальностью: – Ну что ж, пора за работу.
– Успешного вам дня. – Клермонт держался ничуть не теплее Мириам.
Рядом возник мистер Джонсон с небольшой стопочкой моих папок.
– Возвращаем вас на А4, доктор Бишоп, – радостно сообщил он. – Сейчас отнесу.
Широкие плечи Клермонта загораживали от меня его стол. Так и не высмотрев, нет ли там каких-нибудь переплетенных в кожу рукописей, я подавила любопытство и отправилась в свой Селден-Энд.
Клермонт больше не сидел наискосок от меня, но я, вынимая карандаши и включая компьютер, все равно ощущала его присутствие. Усевшись спиной к пустому залу, я взяла верхнюю папку, достала книгу в кожаном переплете, положила на подставку.
Чтение, заметки – привычная рутина скоро захватила меня целиком, и с первой книгой я покончила быстро. На часах не было еще и одиннадцати – я решила посмотреть до обеда еще одну рукопись.
Следующая была тоньше первой, но в ней имелись интересные зарисовки алхимической аппаратуры и обрывочные описания опытов – нечто среднее между поваренными рецептами и пособием для отравителя. «Нагревайте вашу колбу с ртутью на огне в течение трех часов, – гласила одна инструкция, – при соединении же ее с Философским Младенцем снимите и предоставьте ей разлагаться, пока ее не унесет Черный Ворон». Мои пальцы, набирая скорость, порхали по клавишам ноутбука.
Я думала, что сегодня меня снова будут пожирать глазами разного рода создания – но вот уж час пробил, а я по-прежнему сидела в Селден-Энде почти одна. Единственным читателем, кроме меня, был аспирант в бело-красно-синем шарфе Кэбл-колледжа. Вперив взгляд в стопку закрытых книг, он довольно шумно грыз ногти.
Заполнив два новых бланка и убрав рукописи в папки, я, довольная утренними достижениями, вышла на обед. Джиллиан Чемберлен злобно глянула на меня с неудобного места под старинными часами, две вчерашние вампирши вогнали в кожу ледяные иголки, даймон из музыкального зала привел с собой двоих других. Все трое потрошили аппарат для чтения микрофильмов, на полу валялась размотавшаяся пленка.
Клермонт с ассистенткой сидели на прежних местах, у выдачи. Вчера он заявлял, что созданий притягиваю я, а не он, но сегодняшняя картина доказывала обратное.
Сдавая рукописи, я изо всех сил притворялась, будто не замечаю его холодного взгляда.
– С этими все? – спросил Шон.
– Да. Там на столе еще две. Если можно взять еще и эти, будет совсем хорошо. – Я подала ему бланки. – Пообедать не хочешь пойти?
– Валери пошла – придется сидеть тут, к сожалению.
– Ну ничего, в другой раз.
– Перерыв на обед, Мириам, – тихо сказал Клермонт у меня за спиной.
– Я не голодна, – ответила она мелодичным сопрано с гневными нотками.
– Вам полезно будет пройтись по свежему воздуху, – непререкаемым тоном настоял он.
Мириам шумно вздохнула, швырнула на стол карандаш и отправилась вслед за мной.
Днем я всегда перекусывала в кафе на втором этаже книжного магазина. Я улыбалась при мысли, что Мириам все эти двадцать минут придется торчать в «Блэкуэллсе» среди закупающих открытки туристов, оксфордских путеводителей и детективных романов.
Взяв сэндвич с чаем, я втиснулась в дальний угол переполненного кафе между смутно знакомым историком, читавшим газету, и студентом, занимавшимся попеременно МР3-плеером, мобильником и компьютером.
С чашкой в руках я выглянула в окно и нахмурилась. Давешний даймон из библиотеки, которого я не знала, болтался у ворот, глядя на окна кафе.
Ощутив на скулах поцелуйное прикосновение, я увидела перед собой другого даймона – женщину с красивым, но асимметричным лицом. Рот слишком велик, громадные карие глаза посажены слишком близко, волосы слишком светлые для медового цвета кожи.
– Доктор Бишоп?
От ее австралийского акцента у меня по спине прошел холодок.
– Да, – ответила я шепотом, глядя на лестницу. Мириам не показывалась. – Диана Бишоп.
– Агата Уилсон, – улыбнулась она. – Ваша приятельница внизу обо мне не знает.
Что за старомодное имя для женщины всего десятью годами старше меня? Весьма стильная дама. А имя знакомое – мне оно, кажется, встречалось в одном модном журнале.
– Можно присесть? – Она кивнула на только что освободившееся место, откуда ушел историк.
– Да, конечно, – промямлила я.
В понедельник – вампир, во вторник – колдун, пытающийся забраться мне в голову, в среду, видимо, день даймонов.
Они гоняются за мной по всему колледжу, а я о них знаю еще меньше, чем о вампирах. Их мало кто понимает: Сара на мои расспросы всегда отвечала невразумительно. Даймоны у нее выглядели какой-то криминальной прослойкой. Избыток ума и творческих способностей побуждал их лгать, красть, мошенничать и даже убивать – они знали, что им любое преступление сойдет с рук. Обстоятельства их рождения казались Саре еще более возмутительными. Невозможно предсказать, где и когда появится на свет новый даймон, поскольку они обычно рождаются у людей. Для тетушки это лишь подкрепляло их маргинальное положение в мире нелюдей. Она ценила колдовские династии и традиции и не одобряла подобной непредсказуемости.
Агата Уилсон села, помолчала немного и разразилась потоком слов. С даймонами, по словам Сары, разговаривать невозможно – они всегда начинают откуда-то с середины.
– Такая энергия не могла не привлечь нас, – заявила она деловым тоном, словно я задала ей вопрос. – Колдуны собрались на Мейбон, это прекрасно, но нельзя же быть такими болтливыми. Вампиры все слышат. – Она сделала паузу и добавила: – Мы уже не чаяли увидеть ее еще раз.
– Кого? – тихо спросила я.
– Книгу, – доверительно сообщила она.
– Книгу, – повторила я тупо.
– Ну да. После всего, что с ней сделали колдуны. – Взгляд Агаты был устремлен куда-то в центр зала. – Вы тоже колдунья, и я, наверно, зря говорю с вами. Но мне кажется, только вы одна способны понять, как они это сделали. А теперь еще это. – Она с грустным видом протянула мне газету, оставленную историком.
Заголовок «ВАМПИР В ЛОНДОНЕ» сразу бросился мне в глаза.
«Столичная полиция, – торопливо прочитала я, – не может предложить новых версий относительно загадочного двойного убийства в Вестминстере. Тела двадцатидвухлетнего Дэниела Беннета и двадцатишестилетнего Джейсона Энрайта были обнаружены ранним воскресным утром позади паба „Белый олень“ на Сент-Олбан-стрит владельцем паба Регом Скоттом. У обоих жертв рассечены сонные артерии и наличествуют многочисленные мелкие раны на шее, руках и торсе. Смерть, согласно судебно-медицинской экспертизе, произошла от сильной потери крови, хотя на месте преступления следов крови нет.
Расследователи „вампирского убийства“, как окрестили преступление местные жители, обратились за советом к Питеру Ноксу, автору бестселлеров на темы современного оккультизма: „Дьявол нашего времени“ и „Магия воскресает: почему в эпоху науки нужна тайна“. В случаях ритуальных убийств с ним консультируются полицейские всего мира.
„Здесь я не вижу указаний ни на ритуал, ни на серийное преступление“, – заявил Нокс на пресс-конференции, хотя Кристиана Нильссон (прошлым летом в Копенгагене) и Сергей Морозов (осенью 2007 года в Санкт-Петербурге) были убиты таким же образом. Под нажимом журналистов Нокс, однако, признал, что в Лондоне могли действовать один или несколько подражателей.