Льва Троцкого трудно любить, но невозможно не восхищаться им. Он был одновременно харизматичным и жестким, ярким и навязчивым, требовательным и упрямым. Он мог быть неотразимым, а мог становиться холодным и даже жестоким. Лев Давидович Бронштейн был пятым ребенком (из восьми) в обеспеченной еврейской семье, которая не отличалась строгой религиозностью и проживала на одном из хуторов Херсонской губернии (ныне Украина). К семнадцати годам он стал революционером, какое-то время увлекался идеями народников, после чего обратился к марксизму, несколько лет провел в тюрьме. Вымышленную фамилию «Троцкий» он взял в 1902 году по имени старшего надзирателя одесской тюрьмы, где отбывал срок. Лев Троцкий настолько горячо поддерживал Ленина, что его прозвали «ленинской дубинкой», однако на бурном II съезде РСДРП летом 1903 года он примкнул к меньшевикам, с которыми, впрочем, вскоре порвал. В течение этих «внефракционных» лет он неоднократно вел с Лениным раздраженную полемику по разным вопросам.
Почти все марксисты в то время считали, что Россия пока еще не была готова к социализму. Они были согласны с тем, что русская революция может (и должна) быть по своему характеру исключительно демократической и буржуазной, но (и это крайне важно) может стать катализатором для социалистической революции в более развитых странах Европы. Меньшевики в целом придерживались концепции об активной руководящей роли российской буржуазии (как указывала теория) в либеральной революции. Таким образом, вплоть до подавления революционных сил в 1905 году они выступали против участия в любом правительстве, которое могло сформироваться в результате революции. Большевики же, наоборот, утверждали, что с учетом трусливого характера либералов рабочий класс должен сам руководить революцией и в тесном союзе с крестьянством (а не с либералами) взять власть в свои руки, обеспечив, по выражению Ленина, «революционно-демократическую диктатуру пролетариата и крестьянства».
В свою очередь, Лев Троцкий, который уже прославился как выдающийся и дерзкий теоретик революционного движения, вскоре выработает предельно четкую позицию по различным аспектам этих вопросов, сформулирует идеи, которые станут его наследием (и с которыми многие не будут согласны). Сейчас же он был активно вовлечен в деятельность Петербургского Совета, являясь участником и свидетелем работы этого нового, особого, находящегося в постоянной боевой готовности органа управления.
В деревнях революция 1905 года проявилась сначала главным образом в незаконной и бессистемной деятельности, такой как рубка государственного или помещичьего леса, а также в забастовках сельскохозяйственных рабочих. Однако уже в конце июля под Москвой состоялось совещание крестьянских делегатов и революционных элементов, которые объявили себя Учредительным собранием Всероссийского крестьянского союза. Они потребовали отмены частной собственности на землю и передачи земли в «общественную собственность».
17 октября царь, все еще не оправившийся от последних социально-политических потрясений, с большой неохотой издал «Высочайший Манифест об усовершенствовании государственного порядка», назначив опытного и расчетливого консерватора графа Сергея Витте председателем Комитета министров. Идя на уступки русскому либерализму, Николай II уступил Государственной думе законодательные полномочия и предоставил ограниченное избирательное право городским рабочим мужского пола. В том же месяце состоялся учредительный съезд Конституционно-демократической партии (кадетов).
Относясь к числу либеральных партий, кадеты выступали за гражданские права, всеобщее избирательное право для мужского населения, определенную степень автономии для национальных меньшинств, умеренную земельную реформу и реформу в сфере труда. Своими корнями партия уходила в одну из версий радикального (точнее, якобы радикального) либерализма, хотя эта тенденция быстро улетучилась по мере отступления революции. К концу 1906 года двусмысленные принципы республиканского правления кадетов трансформируются в поддержку конституционной монархии. 100 тысяч членов этой партии являлись, как правило, представителями среднего класса. Председатель партии Павел Николаевич Милюков был выдающимся историком.
В поддержку октябрьского манифеста была сформирована еще одна новая партия, составлявшая по численности примерно пятую часть партии кадетов – партия октябристов («Союз 17 октября»), в которую вошли консервативные либералы, в основном из числа земле владельцев, осторожных коммерсантов и представителей финансовых кругов. Они выступали в поддержку некоторых умеренных реформ, но были против всеобщего избирательного права как угрозы монархии и своему положению.
Революционные настроения получили новый импульс, когда в начале ноября состоялся второй, более радикальный Всероссийский съезд крестьянского союза. В губерниях центра России (Тамбовской, Курской, Воронежской), на Волге, в Самаре, Симбирске и Саратове, под Киевом, в Чернигове и в Подолье крестьянские толпы нападали на помещичьи усадьбы, часто сжигали их, грабили поместья. Революционные идеи, как электричество, распространялись по всем направлениям. Советы создавались в Москве, Саратове, Самаре, Костроме, Одессе, Баку, Красноярске. В декабре 1905 года Новороссийский совет сместил губернатора и какое-то время управлял городом.
Начавшаяся в Москве 7 декабря всеобщая забастовка переросла в городское восстание, поддержанное эсерами и большевиками (последние пошли на этот шаг скорее из сострадательной солидарности, чем хоть в какой-то степени веря в вероятность его успеха). Несколько дней московские пригороды находились в руках восставших. Рабочие перегородили улицы баррикадами, вспыхнули городские бои.
Известия о том, что из Санкт-Петербурга были переброшены верные режиму гвардейцы Семеновского полка, придали сил казакам, драгунам и правительственным войскам, действовавшим в городе. В районе Пресни были подвергнуты артиллерийскому обстрелу фабричные дружины, сформированные из рабочих текстильных мануфактур. Погибло около 250 восставших. С ними погибла и революция.
Январь 1906 года, согласно леденящему душу выражению Виктора Сержа, был «месяцем расстрельных команд». Страну накрыла волна организованных властями еврейских погромов. По сведениям Американского еврейского комитета, собранные им ошеломляющие доказательства свидетельствовали о том, что эти акты насилия унесли около 4000 жизней.
Однако революционное сопротивление, включая убийства представителей власти, продолжалось. В феврале 1906 года на железнодорожной станции города Борисоглебска 22-летняя Мария Спиридонова, член партии эсеров, стреляла в местного начальника охранного отделения, отличившегося жестокостью при подавлении крестьянских выступлений. Ей был вынесен смертный приговор, который заменили каторжными работами в Сибири. На каждой остановке по пути на каторгу Мария Спиридонова обращалась к толпам сочувствовавших ей. Даже либеральная пресса, которая не особенно жаловала партию эсеров, публиковала письма Марии Спиридоновой, в которых та рассказывала о том, как с ней жестоко обращались после покушения на жизнь полицейского. Эти публикации сделали ее знаменитой.
Карательные акции властей, которые были призваны восстановить позиции царского режима, распространились по всей стране, и моральный дух радикалов был на время подорван. К моменту, когда восстание наконец было полностью подавлено, погибло 15 000 человек, в основном из числа революционеров, 79 000 человек были брошены в тюрьмы или же сосланы на каторгу. Петр Столыпин, губернатор Саратовской губернии, печально прославился тем, что для подавления революционных выступлений часто прибегал к виселице. Петля после этого стала называться «столыпинским галстуком».
Один из лозунгов рабочего класса гласил: «Лучше пасть в борьбе, чем жить рабами».
Жестокое подавление революции 1905 года и последовавшие за этим репрессии похоронили все наивные надежды на добрую волю режима, все остатки веры в царя, а для радикалов – любые расчеты на сотрудничество с имущими классами и либеральной интеллигенцией. Для большинства этой части населения России октябрьский манифест оказался вполне достаточным для того, чтобы оправдать свою капитуляцию, и рабочий класс осознал, что теперь в своей борьбе он одинок. Для самых «сознательных» представителей рабочего класса (небольшой, но постоянно растущей группы рабочих-интеллектуалов, мастеров-самоучек и общественных активистов) понимание этого факта явилось предметом классовой гордости. Они испытывали острое стремление к знаниям и культуре, отличались дисциплинированностью и сознательностью, нетерпимостью к буржуазии. Отныне от «низов» можно было услышать все крепнувшие призывы не только к улучшению их экономического положения, но и к уважению их достоинства. Эта новая система приоритетов проявилась, в частности, в одной из солдатских песен того времени:
Солдаты и рабочие требовали уважительного обращения к себе, на «вы», а не на «ты», которое власти обычно использовали при общении с ними.
В этой непростой и многогранной политической культуре гордость и стыд угнетенных классов были неразделимы. С одной стороны, рабочий Путиловского завода мог в ярости распекать своего сына, когда тот «позволил» избить себя офицерам за добрые слова в адрес большевиков. «Рабочий не должен терпеть оплеух от буржуазии, – кричал он. – Надо было ответить: «Ты ударил меня? Так вот тебе за это!» С другой стороны, один из рабочих активистов, Шаповалов, признавался, что испытывал отвращение к своим собственным попыткам пригнуться, чтобы не встретиться взглядом со своим хозяином. «Во мне словно жило два человека: тот, кто ради борьбы за лучшее будущее для рабочих не боялся сидеть в [тюрьме] Петропавловской крепости и быть сосланным в сибирскую ссылку, и другой, кто еще не полностью освободился от чувства зависимости и даже страха».
Борясь с подобными «рабскими чувствами», Шаповалов испытывал безумную гордость: «Я стал ненавидеть капитализм и своего хозяина… еще больше».
В марте 1906 года состоялось первое заседание с такой неохотой обещанной царем Государственной думы. К этому времени, однако, царское правительство почувствовало себя достаточно сильным, чтобы подрезать пока еще неокрепшие крылья парламента. После того как партия кадетов, социал-демократы (то есть марксисты) и народники в лице социалистов-революционеров, имевшие большинство в парламенте, совместно приняли программу аграрной реформы (а это было неприемлемо для режима), 21 июля 1906 года Государственная дума была распущена.
Нападения радикальных элементов на государственных чиновников продолжились, но теперь на них следовала незамедлительная жесткая реакция властей. Крестьян судили военно-полевые суды, чтобы приговоры были смертными. Царь заменил на посту премьер-министра способного графа Витте безжалостным Столыпиным, который без колебаний казнил противников режима. В июне 1907 года Столыпин в категоричной форме досрочно распустил Вторую Государственную думу, арестовал депутатов социал-демократической фракции и добился изменения избирательного закона, значительно сузив круг избирателей и одновременно предоставив избирательные льготы состоятельным лицам, а также сократив представительство в парламенте национальных меньшинств. Именно по этой новой системе в 1907 году будет избираться Третья Государственная дума, а в 1912 году – Четвертая.
Пытаясь внести какие-либо изменения в систему сельского хозяйства, царский режим принял решение покончить с «миром», крестьянской общиной, и создать слой мелких землевладельцев. Столыпин предоставил крестьянам право приобретать собственные земельные участки. Прогресс в этом направлении шел достаточно медленно; тем не менее к 1914 году (то есть спустя три года после убийства самого Столыпина) около 40 процентов крестьян вышли из «мира». Однако только некоторые из них смогли стать мелкими землевладельцами. Самые бедные были вынуждены продать свои крошечные наделы и превратиться в сельскохозяйственных рабочих или же уехать в город. Столыпин жестоко подавлял крестьянские выступления, что заставило эсеров несколько переориентироваться в своей деятельности на работу в городах.
Однако и там возможности для революционеров постоянно сокращались. В 1907–1908 годах по всей стране прошла новая волна репрессий. Стачечное движение пошло на убыль. Революционеры были вынуждены эмигрировать, влача за границей жалкое существование и чувствуя себя побежденными. К 1910 году численность РСДРП сократилась со 100 000 до нескольких тысяч человек. Ленин, проживая сначала в Женеве, а затем в Париже, пытался сохранять какой-то оптимизм, стремясь интерпретировать любые незначительные события (экономический спад, активизацию радикальной прессы) как «переломный момент». Но даже в его душе нарастало уныние. «Наша вторая эмиграция, – вспоминала Надежда Крупская, – была куда тяжелее первой».
В рядах большевиков находилась масса информаторов. Количество преданных делу революционеров резко падало. Они бедствовали. Борцы с царским режимом были вынуждены искать любую работу, чтобы выжить. Надежда Крупская вспоминала: «Один товарищ пытался стать полировщиком». «Пытался»… Звучит горько. Среди диаспоры левых были распространены настроения отчаяния, психические заболевания, самоубийства. В Париже в 1910 году большевик Пригара, оголодавший, сошедший с ума ветеран Московского восстания, сражавшийся на баррикадах, посетил Ленина и Крупскую. Его глаза были словно остекленевшими, голос звенел. Он «принялся взволнованно и бессвязно рассказывать о колесницах, наполненных початками кукурузы, и красивых девушках, стоявших в этих колесницах». Как будто ему привиделся крестьянский рай. Вскоре Пригара ушел к своему граду Китежу. Товарищи не смогли спасти его: он привязал камни к своим ногам и к шее и утонул в Сене.
Российская империя вступила в двадцатый век великой, заспанной, полной противоречий державой. Она простиралась от Арктики до Черного моря, от Польши до Тихого океана. Ее население насчитывало 126 миллионов славян, тюрок и бесчисленное множество других национальностей, загнанных в империю различными способами. В городах действовали современные промышленные предприятия, оборудованные за счет импорта из Европы, при этом четыре пятых населения составляли крестьяне, привязанные к земле унизительными, почти феодальными методами. Работы таких художников-провидцев, как Велимир Хлебников (самопровозглашенный «Король времени»), Наталья Гончарова, Владимир Маяковский, Ольга Розанова, странная красавица русского авангарда, едва освещали край, где большинство было безграмотным. В стране жило множество иудаистов, мусульман, спиритуалистов, буддистов и вольнодумцев, а в сердце империи Православная церковь несла в народ свою мрачную и изощренную мораль, против которой восставали и различные секты, и национальные меньшинства, и сексуальные отщепенцы, и радикалы.
В произведениях «1905 год» и «Итоги и перспективы», написанных Львом Троцким вскоре после неудавшейся революции, а также на протяжении всей своей жизни он разрабатывал особую концепцию, согласно которой история представляет собой «сближение различных этапов пути, сочетание отдельных стадий, амальгаму архаичных форм с наиболее современными». По его утверждению, капитализм является международной системой, а история, эта взаимосвязь культур и государств, никогда не прибирает за собой.
Троцкий пришел к следующему заключению: «Отсталая страна ассимилирует материальные и идейные завоевания передовых стран. Но это не значит, что она рабски следует за ними, воспроизводя все этапы их прошлого… Вынужденная тянуться за передовыми странами, отстала страна… усваивает готовое раньше положенных сроков, перепрыгивая через ряд промежуточных этапов… [хотя при этом она] нередко снижает заимствуемые ею извне готовые достижения путем приспособления их к своей более примитивной культуре… Из универсального закона неравномерности вытекает другой закон, который… можно назвать законом комбинированного развития».
Теория «неравномерного и комбинированного развития» предполагала возможность скачка, пропуска различных исторических этапов; то есть допускалось, что самодержавный режим может быть низложен без посредника в виде буржуазного правления. Перефразируя термин, позаимствованный у Карла Маркса и Фридриха Энгельса, Лев Троцкий взывает к «перманентной революции». Он не был единственным из левых, кто использовал этот термин (в частности, он опирался на работы весьма неординарного белорусского марксиста Александра Гельфанда, Парвуса, а также работы других марксистских теоретиков, разрабатывавших аналогичные концепции), однако стал самым известным; кроме того, он осуществил важную разработку соответствующей концепции.