– В комнате даже конюшней не пахнет! – гордо объявил хозяин.
Эрон выслушал это заявление, даже зубами не скрипнув, хотя и помнил, как все утро вытаскивал из волос сено. Нет, он положительно горд собой! Номер Хейстингза хорошо прогрет солнышком, мебель тут крепкая и солидная, а довершали великолепие заботливые служанки. Эрону потребовалось порядочно времени, чтобы избавиться от всех этих женщин, хлопотавших вокруг «его светлости».
Но вот они остались одни. Взяв стул, Эрон присел подле ложа Хейстингза. Слуга лежал недвижимо, облаченный в последнюю приличную ночную сорочку своего хозяина и потертый, но все еще роскошный бархатный халат, а одеяло было подоткнуто со всех сторон столь безупречно, что напоминало корочку мясного пирога. Пирога, предназначенного для господского стола… Лицо Хейстингза было пергаментно-бледным, если не считать двух ярко-алых лихорадочных пятен, цветущих на щеках.
Эрон легонько потыкал слугу пальцем в грудь:
– Теперь можешь открыть глаза.
Хейстингз хрипло вздохнул и с трудом разлепил веки. Глаза его были воспалены.
– Прах их побери, этих девок, что лезут не в свое дело!
Слова эти не встретили в Эроне сочувствия.
– Ты продолжаешь начатую игру?
– Ну да… – Хейстингз фыркнул и закашлялся. – Хотя совестно молчать… особенно после того, как меня в десятый раз обозвали «светлостью». И так голова гудит, словно котел!
Эрон улыбнулся. Он уверен был в своем дюжем компаньоне: тот не проговорился бы даже мечась в жару и лихорадке.
– Ты непременно поправишься. Все, что тебе нужно, – это как следует отдохнуть и выспаться. Однако… – Эрон задумчиво покачал головой. – Ну, понимаешь… мне придется продолжать путешествие без тебя.
– Но ведь вы… – Хейстингз попытался приподняться на локтях, но тотчас же зашелся в сильном приступе кашля. Эрон протянул ему кружку с водой и заботливо уложил больного на подушки. – В-вы… вы не можете так вот уехать, – хрипел Хейстингз. – Вот увидите, я тотчас встану на ноги…
Но тут его скрутил очередной приступ кашля.
Эрон отрицательно покачал головой:
– В таком состоянии ты не можешь никуда ехать. Ты и сказать-то ничего толком не можешь, не закашлявшись! До Арбодина осталось не больше дня пути. Ну, если дороги не развезло окончательно. Я съезжу туда и вернусь – ты и опомниться не успеешь.
Хейстингз лишь сверкал глазами, видимо, желая возразить, но не имея для этого сил. Впрочем, хоть Эрон и предоставил камердинеру много свободы, но тот прекрасно понимал, кто из них хозяин, а кто – слуга. И пусть Хейстингз некогда спас господина от верной смерти, зато Эрон спас Хейстингза от жизни за решеткой. Неизвестно, что, по мнению слуги, было лучше…
Нахмурясь и глядя на верхнюю пуговицу сорочки, Хейстингз пожал плечами:
– Я так понимаю, что в один прекрасный день вы меня прикончите, бессердечный господин!
Эрон невесело улыбнулся слуге и похлопал его по плечу:
– А ты – никуда не годный доходяга. – Он встал. – Итак, наслаждайтесь покоем, «лорд Эрон». Я очень скоро вернусь и рассчитаюсь с хозяином… то есть я на это надеюсь. А ты продолжай ломать комедию столько, сколько сможешь. Ну, поправляйся…
– Ну что ж, езжайте тогда, – кивнул Хейстингз. – По правде сказать, рад, что мне не придется мотаться по эдакой чертовой погоде…
– А когда холодный дождь польется мне за шиворот, я буду думать о тебе…
Эрон потянулся к свежей газете, лежавшей на подносе для завтрака. Глаза Хейстингза испуганно расширились:
– О нет, оставьте! Я буду это читать!
Сбитый с толку, Эрон заморгал и уронил газету на одеяло:
– Ты еще и читать умеешь?
Хейстингз фыркнул и приготовился было высказать в ответ нечто едкое, но здоровье вновь подвело его, и он мучительно закашлялся. Этот звук вновь привлек внимание сиделок, которые толпой устремились в комнату. Убедившись, что слуга в хороших руках, Эрон направился было вон, однако Хейстингз хрипло окликнул его.
– Эй ты! – скомандовал Хейстингз хрипло, но вполне убедительно. – Поезжай первым и скажи старому графу Арбодину, чтоб не тревожился! Я поспею… то есть я скоро приеду к нему!
Обернувшись, Эрон отвесил преувеличенно почтительный поклон и дернул себя за чуб:
– Будет исполнено, милорд. Все слово в слово передам!
Он даже ухитрился выскочить в коридор и лишь там, плотно притворив дверь, в голос расхохотался.
Выйдя из покоев «его светлости», Эрон заспешил – нужно было ехать на север, и чем скорее, тем лучше. Хейстингз прохворает еще недели две, а так надолго отложить поездку Эрон никак не мог. Да что там, он не мог расплатиться даже за хлеб с сыром, которым его от души и бесплатно потчевали, почитая слугой его светлости! Единственным выходом сейчас было, оставив Хейстингза, продолжить путешествие в Дербишир, предоставив слуге и далее разыгрывать спектакль. Оставалось также надеяться, что ему удастся восстановить отношения со старым графом, а следовательно, и расплатиться потом по всем счетам…
Словом, как ни крути, Эрону предстояло тащиться по непогоде в грозящей каждую секунду рассыпаться карете «его светлости», надеясь лишь на то, что ворованного зерна хватит лошадкам до самого Арбодина…
Занятый своими мыслями, Эрон не сразу заметил, что он в коридоре не один. Прямо к нему двигалась женская фигура. Кажется, это была та самая английская леди, что так поразила его вчера, завладев всецело его вниманием. Подавив внезапное желание рассмотреть ее лицо, Эрон уставился в пол. Вспомнив свою роль, он поклонился проходящей леди и посторонился, чтобы его заляпанные грязью башмаки не замарали невзначай подола ее платья, а еще надвинул шляпу на лоб, скрыв лицо.
Ее вежливое, но прохладное «доброе утро» прозвучало приятно для слуха. И хотя женщины у него (а в особенности леди) значились в списке самых опасных существ на земле, которых стоило всеми силами избегать, Эрон машинально отметил, что в речи ее отсутствовали неприятные суховатые нотки, присущие изысканно образованной англичанке.
«…Что ж. Добро пожаловать домой… Да, он почти что дома».
Последние десять лет он провел в совершенно иных краях – на благоуханных островах, поросших пальмами, где он имел полную свободу вкушать чувственные плотские наслаждения. Однако в этом путешествии не обрел ровным счетом ничего, что улучшило бы его характер и помогло заполучить назад все то, что он утратил…
Тем не менее за время путешествия его обоняние весьма обострилось. И сейчас Эрон мог поклясться, что ощутил те самые экзотические ароматы знойных островов. Вдохнув запах, оставшийся в коридоре после ухода леди, Эрон вспомнил непроглядные жаркие ночи, а еще сладкие сочные фрукты, от которых на губах выступали мелкие кристаллики сахара… а еще благоуханные цветы…
Жасмин.
Как… неожиданно. Не роза, не лаванда и даже не сладкая лимонная вербена, а именно жасмин – дьявольски сладкий, искушающий цветок, белый как снег, а еще нежный и влажный на ощупь, словно потаенные лепестки самого женского естества…
Невольно он обернулся, однако леди уже скрылась в одной из комнат, не обратив никакого внимания на слугу, заляпанного грязью, что, впрочем, было вполне естественно.
Да ему и самому давно было пора уходить. Ему предстояло весьма нелегкое путешествие в тряской карете по раскисшим сельским дорогам. Чтобы произвести хорошее впечатление, Эрон приобрел повозку… то есть карету, давным-давно утратившую свое благородное имя. В противном случае пришлось бы трястись на наемных клячах до самых ворот Арбодина. Даже сама мысль о таком заставила Эрона поморщиться. Увы, ему пришлось надеть далеко не самый лучший сюртук: его парадный костюм, отделанный золотыми галунами, отмокал в прачечной при гостинице, а более или менее приличную одежду он приберег, чтобы переодеться для грядущей встречи с дедом. Эрон от души надеялся не заляпать ее глинистой грязью, столь типичной для здешних дорог.
Без сомнения, чтобы произвести впечатление, карета необходима. А кучера он найдет где-нибудь между «Зеленым Осликом» и имением Арбодин. Ну хоть кого-нибудь, кто согласится обождать с оплатой… и кому придется впору ливрея Хейстингза. Неплохо было бы также, чтобы он умел управлять лошадьми. Положа руку на сердце, Эрон сквозь пальцы посмотрел бы даже на того, кто не удовлетворял бы третьему условию, лишь бы выполнил первые два!..
Электра вошла в «свою» гостиную, где ее уже поджидал поднос с чаем. После того как все до единой горничные, словно курочки в коричневом оперении, засуетились у двери его светлости, удивительным казалось, что хоть чая-то она дождалась!
Кстати, невзирая на суету, чай был заварен по всем правилам, и к нему прилагались два маленьких кексика, обсыпанные сахарной пудрой. Чайник был еще горяч, и Элли с благодарностью налила себе чашку чая. В ее безупречном плане по привлечению внимания его светлости был существенный изъян: чтобы он осуществился, лорду непременно надо было выйти из своей комнаты…
«Впрочем, внимание слуги его светлости ты привлекла легко!»
Однако Электра отмахнулась от воспоминания о хмуром перепачканном кучере. Ей ни о чем не следовало думать, и уж тем более ни о ком, кроме вожделенной цели. Ничего, она найдет способ представиться лорду Эрону!
Пока Электре пришлось довольствоваться визитом к супруге хозяина гостиницы – с единственной целью разузнать как можно больше. Неожиданным трофеем явилась коллекция «желтых» газетенок, пестревших дырами, словно побитый молью коврик – это бережливая миссис делала вырезки с купонами.
Теперь, вооруженная явно преувеличенными газетными слухами, Электра принялась отделять зерна от плевел.
Свернувшись в импровизированном «троне» подле камина, она разложила на коленях свои трофеи. Накануне состоялся бал у лорда Оруэлла. Увы, утренний листок со сплетнями еще не добрался до «Зеленого Ослика». А Электре так хотелось узнать, кто был на балу лучше всех одет…
Если бы не ее «милейшая» кузина мисс Блисс Уортингтон, Электра сама блистала бы на этом балу! Для стоявшей перед ней задачи – заключить блестящий брачный союз – первым шагом было непременно оказаться замеченной.
Впрочем, Элли прекрасно понимала, что на деле этот бал был плох, душен и скучен. Наверняка бальный зал был весьма скупо освещен, и не одна юная леди пожертвовала подолом дорогого бального платья, оттоптанного неуклюжими ногами кавалера, обутыми в башмаки не по размеру.
Впрочем, даже такой возможностью не стоило пренебрегать: ведь шанс попасться на глаза не слишком старому, не чересчур безобразному и не самому глупому, притом титулованному и состоятельному джентельмену не следовало упускать… Пусть она вполне хороша собой и обладает недурными связями, но на брачном рынке чересчур мало достойных кавалеров и чересчур много молодых охотниц…
Чай Электры мало-помалу остывал, да и в комнате становилось все холоднее – за окном вновь зарядил дождь. Встав, она прикрыла окно, но предательский сквозняк успел подхватить газету и швырнуть на тлеющие в камине угли. Листки затрепетали, и газета открылась на месте, до которого Электра еще не добралась. Колонка объявлений.
«После десятилетнего пребывания в колониях Вест-Индии, весьма благоприятного для его финансового положения, в страну возвращается молодой лорд Эрон Арбогаст, который вскоре станет графом Арбодином. Цель его возвращения – подыскать себе добропорядочную английскую графиню!»
Арбогаст…
Стремительно склонившись, она выхватила из камина листок, который уже начинал тлеть, и потушила его, постучав о каминную доску. Ей не впервой было лезть в огонь голыми руками, спасая что-то ценное. Еще бы, имея пятерых братьев…
Вывод напрашивался сам собой.
«Молодой лорд Эрон Арбогаст…»
Мужчина, находящийся сейчас в соседней комнате: 1) богат; 2) молод; 3) аристократичен и, наконец, 4) явно именно он – наследник старого графа!
Электра перечитывала заметку вновь и вновь, и ею овладевало радостное возбуждение. Арбодин… это ведь где-то на севере страны? Несомненно, это не в Шропшире, в противном случае в семействе Уортингтонов знали бы об этом имении. Электра слышала об этих угодьях лишь краем уха – помнила, что они, кажется, весьма обширны. Прибрать такую недвижимость к рукам – это реальный шанс восстановить репутацию Уортингтонов, давно и прочно запятнанную непозволительным поведением некоторых из них.
«Его не было в Англии целых десять лет?…»
Стало быть, десять лет он был не в курсе фортелей ее бешеной семейки, сплетни о которой передавались из уст в уста во всех модных салонах. Это еще лучше!
«Говорите, он подыскивает себе добропорядочную английскую графиню?»
В течение последних десяти лет Электра из кожи вон лезла, силясь стать таковой!
Единственное, что теперь требуется, – это провести наедине с лордом Эроном некоторое время, и чтоб никто не мешал.
В комнату вошел Лисандр.
– Блисс нет.
Отвергнув мысль о том, что фраза эта означает «нет в жизни счастья» и характеризует настроение Сандра, Электра сделала вывод, что «великолепная мисс Блисс Уортингтон», вопреки их чаяньям, не прибыла с утренним экипажем. Впрочем, вечером, если верить заверениям хозяина гостиницы, ожидается еще один…
Электра беспечно махнула рукой:
– Эта Блисс вполне может задержаться и до конца недели, если ей так заблагорассудится!
Здесь предстояло провернуть нешуточное дело…
Лисандр подошел к окну:
– А покойник отъезжает.
– Что-о? – вскинулась Электра. – Он уезжает? Ты уверен?
Она стремительно подскочила к брату. Имея пятерых братьев, Элли накрепко усвоила, что любую информацию лучше десять раз перепроверить.
Впрочем, Сандр всегда был склонен к немногословной правде. Пальчики Электры вцепились в подоконник.
– Да, карета та же самая… я узнала бы ее из тысячи.
Нет, она не может позволить этому случиться! Лорд Эрон Арбогаст – само совершенство… то есть это именно то, что ей требуется!
Дело остается за малым. Это был даже не внезапно созревший план, а мысль, порожденная отчаянием. Электра решительно повернулась к Сандру:
– Мы не можем позволить ему ускользнуть!
Глава 3
Сандр Уортингтон, да благословят его небеса, даже глазом не моргнул. Просто повернулся и вышел вон из комнаты. Электра знала, что его стараниями лошадь будет оседлана через несколько минут. Она стремглав бросилась в свою спальню, чтобы надеть что-нибудь подходящее для осуществления ее едва оформившегося плана. И вдруг, по какому-то наитию, устремилась вместо этого в покои Сандра.
Стремительно натянув бриджи брата, она затянула ремень на тонкой талии. Сандр все еще был очень худ, поэтому бриджи сели совсем недурно, разве что оказались длинноваты. К своему наряду Элли присовокупила одну из рубашек брата, которую не стала заправлять вовнутрь, чтобы скрыть крутой изгиб бедер и женственные ягодицы. Грудь с успехом скрыла жилетка, доверху застегнутая и надежно стянутая пояском на спине. Довершили наряд ее собственные чулки и башмаки для путешествий. Что ж, вполне сносно…
Дело сделано! Переодевание заняло не более семи минут – кажется, Электра поставила маленький личный рекорд. Распахнув дверь, она стремглав бросилась бежать по коридору.
И тотчас налетела на служанку, что несла поднос, прикрытый сверху крышкой.
Ойкнув, мисс Уортингтон отскочила к самой стене, но все равно успела сбить с ног миниатюрную девушку. Поднос взлетел в воздух, а его содержимое забрызгало обеих.
Электра стремительно кинулась поднимать служанку – та, растерявшись, так и сидела на полу.
– Ну-ка, давай поглядим…
Электра наскоро ощупала хрупкую фигурку служанки, ища повреждения, – так она поступила бы с Атти, доведись той упасть. Нет ни порезов, ни серьезных ушибов… Она помогла бедняжке подняться и отряхнула ее юбки.
– Ну вот… ничего страшного не случилось!
Взглянув в лицо темноволосой изящной служаночке, Электра мельком отметила, что перед ней вовсе не ребенок – девушка смотрелась ее ровесницей.
– Ой, извини, пожалуйста! – Элли всплеснула руками. – Прости, это просто привычка. У меня есть младшая сестренка, так вот она только и делает, что падает с деревьев или еще откуда-нибудь!
Не переставая думать об ускользающем «почти-что-графе» и Сандре, ждущем внизу, Электра, опустившись на коленки, быстро собрала упавшую посуду и вновь водрузила ее на поднос.