Бабушка была доброй. Очень доброй. Она постоянно рассказывала мне о том, что в этом мире есть моя половинка.
Живёт, дышит, ест, смеется, говорит.
И не подозревает обо мне.
Она рассказывала мне о том, как нашла дедушку, как сразу узнала его по запаху. Она читала мне сказки на ночь и готовила вкусные блины по утрам. Она покупала мне пирожные со вкусом капучино, она готовила чудесные вафли. Она любила сидеть на балконе в свободное от работы время и перечитывать любимые книги, которые дарил ей дедушка. Она любила его.
Бабушка уверяла, что я никогда не ошибусь, если буду доверять своему сердцу. Но я даже не думал о том, что это принесет мне боль, смерть, разочарование, больницу.
Я не знал, что бабушку убьёт рак.
Я не знал, что моё сердце умеет ошибаться.
Я не знал, не знал, не знал.
Знал бы, ничего бы не сделал.
Знал бы, успел бы с ней попрощаться.
***
Домой я вернулся сразу после кафе, поскольку было глупо гулять вечером по городу перед течкой. Да и опасно. Не хотелось, чтобы ко мне прицепился какой-нибудь альфа и начал домогаться. Тем более последние таблетки забрал у меня Каулитц. Нужно будет после течки сходить в аптеку и купить ещё.
Ничего не хотелось. Хотелось лишь вернуться в ванную, которая меня уже заждалась, и провести там оставшийся вечер. В пене и горячей воде, в своих мыслях и проблемах. Может быть, я придумаю, что мне делать дальше.
Два дня до течки.
Всего каких-то два дня...
Я поднялся на нужный этаж - лифт не работал, и я изрядно вспотел - и замер у двери.
На полу стояла корзина с букетом красных роз, между которых была небольшая записка. Я поджал губы и прошел мимо и сделал вид, что это не моё, понимая, что они от Тома. Хотя, может быть, от какого-нибудь моего поклонника. Но я не хочу проверять.
Я открываю дверь и вхожу в квартиру, бросая ключи на тумбочку. Стаскиваю ботинки, думая о цветах. Ставлю сумку на пол, подхожу к зеркалу, морщась от своего подавленного вида.
Думаю о цветах.
Блин...
Немного медлю, а потом быстро выхожу и забираю корзинку, возвращаясь, будто меня могли увидеть соседи и подумать о чём-нибудь развратном. Переборов себя, я ставлю корзинку на тумбочку и беру записку, нерешительно открывая её.
Брови взлетают вверх, а я удивлённо замираю на месте.
Цветы не от Тома.
Они от Джека О’Коннелла.
Часть 8
My Chemical Romance – I Don't Love You
«Я надеюсь, что скоро мы встретимся. Джек О’Коннелл.»
Это тот парень, которого я видел на вечеринке и который мне сразу не понравился из-за подозрительных глаз. Альфа. Откуда он узнал мой адрес? Наведался ко мне на работу? Но никто бы не стал раскрывать информацию, меня сразу предупредили, как только я начал работать, что место моего проживания не будет разглашено. Даже после того, как контракт закончится. Неужели у этого парня такие связи, что ему удалось выбить из моего бывшего начальства адрес? Или он узнал его в другом месте. Но тогда где? Знал только Митч и мои коллеги - я переехал сразу после выписки.
Или за мной следят?
Я вздрагиваю, подозрительно косясь на дверь. Та закрыта изнутри. Сердце начинает бухать в грудной клетке. Мысль о том, что кто-то ходит по моим следам, пугает.
Боже, о чём я думаю? Никто за мной не следит. Это абсурд. Я стал параноиком с Томом.
Ох, хорошо, что он не в курсе, где я живу.
Пока...
Я иду на кухню и ставлю корзинку на стол. Мне часто дарят цветы поклонники, но обычно это происходит после показа или важного мероприятия, где официально подтверждается моё присутствие. Домой мне присылают букет впервые.
Хотя мысль об альфах вызывает у меня тошноту, мне все равно приятно. А теперь вот ещё и обидно, что это не Том. Хотя ещё чего, чтобы он мне цветы присылал... Я тут же их сброшу с балкона.
Вздернув носик, я плетусь в ванную и решаю продолжить своё пребывание в воде. Не хочу ни о чём думать, будь, что будет...
***
Начавшаяся на день раньше течка совершенно выбила меня из колеи. Ну, вот почему ничто не может происходить вовремя? Почему всё вечно портится? Жизнь меня ненавидит. Определенно.
Я даже не успел приготовиться к ней, пришлось поселиться на диване в гостиной на пару с телевизором, чтобы хоть как-то отвлечься. Все шторы были занавешены, в квартире стоял сладкий запах, от которого меня уже начинало тошнить. Я накрыт одеялом, совершенно без одежды. Всё в моей смазке...
Хочется открыть окно и подышать свежим воздухом, хочется есть и пить, но я не обращаю на это внимания, потому что этот гр*баный стояк не сходит все три дня. За это время я даже не могу подняться на ноги из-за нехватки сил. Всегда так. Обычно ко мне приходит Митч и помогает мне справиться со всем этим, но его нет. И вряд ли он появится тут вообще. Кажется, я потерял из-за Тома единственного друга.
Опять.
Я утыкаюсь носом в подушку и скулю, совершенно не слушая телевизор. Течка закончилась, прошло уже три дня, но запах и тот факт, что я не смогу ходить какое-то время, удручал. У меня нет сил. Совершенно.
Я слышу, как щелкает замок и входная дверь открывается. От тихих шагов моё сердце замирает, а потом начинает жадно набирать темп. Единственный, у кого были ключи, - это Митч. Он пользовался ими только во время моей течки, потому что знал о том, что сам открыть я не смогу. Он, как омега, прекрасно понимал меня. Хотя у него уже был альфа.
- Митч?
Окрикиваю я. Повернуться не могу, да и за диваном я ничего не увижу. Чертова течка!
Шаги приближаются - я замираю, готовясь к самому худшему, - затем они на мгновение останавливаются. Я не могу учуять запах гостя из-за того, что вся квартира пропахла мной.
И тут мягкий голос разрезает пространство:
- Сегодня я за него.
Я прищуриваюсь, наблюдая за тем, как кто-то огибает диван и подходит к окну, быстрым движением раздвигает шторы и открывает его - свежий воздух врывается в комнату, и я облегченно вздыхаю, щурясь от света.
В свете утреннего солнца, лучи которого разбавили темноту моей квартиры, я вижу силуэт Тома. Он поворачивается ко мне лицом и смотрит на меня.
- Откуда у тебя ключи? - грубо спрашиваю я, хотя и гадать тут нечего.
- Митч подарил. Я ему сказал, что они ему больше не понадобятся.
Том подходит ближе и выключает телевизор. Я злюсь. На Хьюера, за его слабый характер. На Каулитца, за такое поведение. На себя, за то, что не могу встать и врезать этому наглецу.
- Какого черта ты сюда припёрся? Ты, чёртов извращенец! Верни мои документы! И мою работу! И вообще, какого хрена ты ворвался в мою жизнь, я тебя не ждал!!!
Я пытаюсь сказать еще что-то, но голос предательски хрипит. Я не пил три дня и очень ослаб.
Том печально вздыхает, на мгновение прикрывая глаза, а потом улыбается.
- Когда я заболеваю, я не чувствую никакие запахи, так что приставать не буду. Хотя, наверное, тут просто охрененно пахнет, - он облизывает губы. - Ничего все впереди.
Я пытаюсь возразить, но тело меня подводит. Альфа вздыхает, наблюдая за мной, затем подходит ближе и садится на корточки. Он кладёт руку мне на голову и убирает грязные слипшиеся волосы с моего лба.
- Я обещаю, что это была последняя течка, которую ты провел в одиночестве, - расстроено говорит он, и я вижу, что эти слова от чистого сердца. Не может же он так искусно лгать.
- Мечтай, придурок, - бурчу я.
Его взгляд тускнеет и приобретает обычную форму.
- Ах, да, забыл кое о чём в прошлый раз, - парень достаёт из кармана коробочку, открывает её, и я вижу обручальное кольцо. Красивое, с дорогущим камнем, переливающемся всеми цветами. Том достает кольцо, берет своими цепкими пальцами мою руку и надевает на мой безымянный палец. Я не сопротивляюсь.
- Как только тебе станет лучше, ты переедешь ко мне, - говорит Том таким тоном, словно возражения не принимаются.
Я злюсь, мысленно разрывая его на кусочки. НИКОГДА!
- Ты пока иди в душ, а я приготовлю тебе поесть, - ласково тянет альфа, перебирая пальцами мои волосы.
Я прищуриваюсь, собираясь укусить его, но вместо этого говорю:
- Я не могу ходить, идиот, так бы давно уже встал.
Том немного теряется, но тут же находит выход. Он укутывает меня в одеяло и подхватывает на руки - я даже не успеваю среагировать.
- А ну положи меня обратно!!! - ору я, собирая все оставшиеся силы. - Не прикасайся, извращенец!!!
Он выносит меня из гостиной.
- Наси-и-и-и-илуют!!!
- Да не ори ты...
- Помогите!!! - я пытаюсь вырваться. - Я не разрешал к себе прикасаться!!!
Том заносит меня в ванную и резко ставит на ноги, отчего я охаю и прижимаюсь к нему, почти падая. Альфа придерживает меня рукой, а второй набирает воду в ванну.
- Чего разорался, я только посажу тебя сюда и всё, - бурчит парень.
- Пусти меня! Я и сам могу! Какого чёрта ты вообще припёрся?!
Каулитц раздраженно рычит, отчего я тут же успокаиваюсь. Всё-таки я омега, а не железяка, чтобы не реагировать на альф. Злых альф.
Том стягивает с меня одеяло - оно падает на пол - и подхватывает меня на руки. Я краснею, собираясь опять включить свою сирену, но парень лишь опускает меня в воду.
- Если что, зови. Я на кухню.
И он уходит, а я в замешательстве остаюсь один, растворяясь в звуках льющейся воды.
Часть 9
Oomph! – Labyrinth
Я обнимаю себя руками и кладу голову на колени, слушая, как вода разбивается о свою же поверхность – редкие капли попадают мне на лицо, но я не обращаю на это никакого внимания. Оказаться в воде после трёх дней мучений – это настоящее чудо. Хотя я продолжаю испытывать лёгкое недомогание во всём теле, я всё равно рад, что сейчас здесь, в своей ванной в расслабляющей тёплой воде.
Все мои мысли крутятся только вокруг Тома. Какого чёрта он сюда приехал? Неужели, ему совершенно нечем заняться? Вместо того чтобы убивать мои нервные клетки, взял бы да и пошёл на работу. Интересно, а он вообще работает? И если да, то где? Наверное, у него богатые родители, которые устроили своего единственного сыночка и дали ему всё, что он только пожелает.
А теперь этот избалованный упырь решил захотеть меня. Вот, пожалуйста. Если бы я в прошлый раз не позволил себе подойти к нему и признаться в чувствах, то ничего бы этого не было. И неизвестно, где бы я вообще сейчас был.
С другой стороны, не приди Каулитц сегодня ко мне домой, я бы так и валялся на диване в протухшей комнате и думал, как бы доползти до холодильника, чтобы не помереть с голоду. И Митч, предатель. Мог бы навестить хотя бы. Знал же, что мне всегда хреново в такие дни из-за отсутствия альфы.
Ему-то зашибись. Живёт там со своим любимым, тр*хаются небось каждую ночь, а мне тут в одиночестве сидеть.
Боже, кого я обманываю? Я же сам выбрал себе такую жизнь. Никаких отношений! Точка. Особенно с Томом. Точка.
И как вообще этот идиот додумался притащиться в квартиру, которая пропахла течным омегой? Как, скажите мне? У него мозг что, между ног находится? Даже ребёнку будет понятно, что с такими темпами альфа не сможет сдержать себя и наброситься на бедного омегу, то есть меня. А, следовательно, может пометить, а ещё хуже, я могу залететь!
Так, стоп. Что там он говорил, когда пришёл ко мне? Что когда заболевает, совершенно не чувствует никакие запахи? Значит, он заболел. По-другому никак не объяснить то, что Том ещё меня не изнасиловал.
И почему я вечно влипаю в какие-нибудь неприятности?
Я вздыхаю и откидываюсь назад, погружаясь полностью в воду. На мгновение останавливаюсь, продолжая дышать воздухом, а потом закрываю глаза и чувствую, как моё лицо обнимает тёплая волна. В ушах шум, вереница маленьких пузырей поднимается вверх и исчезает на поверхности, колени слегка ломят от боли. Мне хочется вечно так лежать, но, в конце концов, кислород заканчивается, и мне приходиться вынырнуть, жадно вдыхая воздух.
Я распахиваю веки и сажусь, без сил свешиваясь через край ванны и кладя на холодный бортик подборок. Что теперь делать? Как мне теперь выкручиваться из всего этого д*рьма, в которое меня усердно затаскивает Том?
Если честно, я устал. Хочу, чтобы меня оставили в покое хотя бы на какое-то время. Хочу назад в прошлое, когда я ещё не встретил Каулитца. Хочу к бабушке…
Я закрываю глаза, борясь с противоречивыми чувствами. В горле першит, и я прокашливаюсь. Нужно привести себя в порядок и сказать альфе, чтобы тот убирался ко всем чертям. И ещё это кольцо…