- Кто так сказал? - таинственно улыбнулся он. - Я думаю... нет, я теперь уверен, что у тебя высокий титул, Юби. Ты помнишь пожилую пару, которая сидела возле принца? Я им тебя представил, и тот, что слева, - герцог Ирмар, заметно побледнел. В этот момент мои последние сомнения отпали. Они недавно объявили о бесплодии единственного сына, наследников у них не будет, так что не сомневаюсь, что в нынешней семейной ситуации они тебя признают, а придумать подходящую легенду можно без труда, не в первый раз такое проворачивают знатные фамилии.
- О чем вы говорите, граф? Какое я имею отношение к семейству герцогов Эмберов?
- Юби, я обещал тебе все рассказать о твоем отце-омеге, которого ты знаешь как Льюиса Канхара. Так вот, на самом деле его имя лорд Лейден-Мирин Эмбер, он младший сын Норуса и Ирмара Арен, герцогов Эмберских, и эта пожилая пара - твои родные дедушки по папе Льюису.
- Ч-что? Герцоги Эмберы - мои дедушки? Но как такое может быть? - пролепетал я, не в силах поверить, хотя навряд ли граф стал бы разыгрывать меня в таком серьезном деле. - Но почему тогда мой папа никогда не говорил о том, что у него такая знатная семья? И почему никто из герцогов не навещал нас? И папа... как так получилось, что его отдали замуж за обычного богатого альфу без титула, тем более намного старше?
- Юби, чем выше титул, тем сильнее чтит семья свои обычаи и честь, и если кто-то ненароком отступает от канонов, то тут же принимаются все меры, чтобы скрыть проступок члена клана. Я до конца пока не выяснил, чем провинился твой отец, но главное узнал, он - младший сын Норуса и Ирмара. Я покажу тебе портрет молодого лорда Лейдена, каким он был в семнадцать лет, ты очень на него похож, поэтому герцог Ирмар и побледнел, когда тебя увидел.
- Так вы для этого меня просили вас сопровождать? Чтоб показать Эмберам? А вы меня спросили, хочу ли я быть им представленным? И почему вы, Метманы, считаете, что можете решать все за меня? Я не хочу быть титулованной особой и не горю желанием общаться с этими вельможами, которые так хладнокровно поступили с папой! Пусть он ошибся, как-то поступил неправильно, но разве не жестоко было отказаться от родного сына и выдать замуж за того, кого он не любил, чтобы потом ни разу про него не вспомнить ради сохранения своей репутации в обществе!
Я был готов заплакать, так мне сделалось обидно. Один из кузенов на мне женился ради бизнеса, второй решал мою судьбу без моего ведома, словно я был игрушкой, бессловесной куклой, которую можно было дергать за ниточки, ожидая от нее полной покорности. Почувствовал, как по лицу и в самом деле покатились слезы, рванулся от Его сиятельства, хотя и знал, что некуда бежать, а он схватил меня в охапку и прижал к себе, что-то виновато бормоча мне в ухо и ласково поглаживая по спине, и вот тогда я разревелся, как маленький, позорно и взахлеб. Вся накопившаяся боль и горечь вытекали из меня ручьями, и я не мог остановить этот соленый водопад, как ни пытался...
- Юби, любовь моя, не плачь, - граф откровенно растерялся, вынул платок и вытирал мне щеки. - Прости, я думал, что обрадую тебя, сказав, кем был твой папа. Ты ничего не знал о нем. Мой милый, если не захочешь, то ничего не будет, никаких признаний титула. Мне все равно, есть он у тебя или нет, я на тебе и так женюсь, и к черту все эти дурацкие условия, лишь было бы твое согласие. Поверь, я сделаю тебя счастливым. Я так тебя люблю, с той самой первой минуты, как увидел в Шампуре!
- Но вы совсем не знаете меня, как можете любить? Разве бывает так?
- Я прежде тоже никогда не верил, - он почти шептал, чуть-чуть касаясь моих губ своими, - но только до момента нашей встречи. Подумал про себя, ну что за идиот, запал на деревенского слугу! Как на меня набросился твой компаньон, как защищал тебя! Юби, ты удивительный, ты самый лучший, ты сам себе цены не знаешь. Позволь мне приезжать в Шампур! Наверно, покажусь тебе таким же, как и Керт, коварным и настырным, но я отчаянно хочу, чтобы ты был со мной! И ты... ты вовсе не обязан сохранять ему супружескую верность, он же тебя за мужа не считает...
И прежде чем я понял, что он хочет сделать, граф Ред поцеловал меня, некрепко, но настойчиво и так щемяще нежно... Одной рукой он тесно прижимал меня к себе, вторая крепко обвила затылок. Сначала я не отвечал ему, но он не отпускал, заставив подчиниться, и я расслабился и уступил его порыву, тогда он углубил проникновение, и поцелуй стал чувственным и страстным...
- Юби, ты ведь останешься со мной на новогодний вечер? Нет-нет, не возражай и ничего не бойся. Я не насильник и не соблазнитель, если не захочешь сам, то ничего не будет... Мы просто проведем приятно время, только и всего. Я закажу тебе билет на первое число, согласен?
- Да. Хорошо. - Я знал, что должен был бы отказаться, но на душе так было одиноко.
Какой окажется для нас новогодняя ночь? Я не хотел об этом думать. Пусть даже я и захочу дойти с ним до конца, кому какое дело? Мой муж не чувствовал вины передо мной, когда ласкал любовников в постели, поэтому я тоже ничего ему не должен...
Кертис Метман
- Керт, что случилось, почему ты здесь сидишь? Я не поверил поначалу, когда охрана доложила, что ты завис в рабочем кабинете в новогодний вечер.
- Бренд? - я поднял на друга мутный взгляд. - А ты как оказался тут? Твоя семья...
- Супруг уехал навестить родителей, и сына взял с собой, - Бренд сел напротив в кресло и налил себе в стакан немного коньяка. - Ты пьян, сидишь один и в офисе... - он выпил залпом и налил еще. Я наблюдал за ним, слегка прищуриваясь, чтобы лицо не расплывалось. Да, я изрядно пьян, но боль никак не утихает, все врут, что если выпьешь, море по колено. - Керт, что произошло? Ты, в Новый год, и без омеги... Где-то наверно мамонт ожил! Надо ученым сообщить. И что внучок министра, ты порвал с ним, потому и пьешь? Так для тебя найти кого-то на замену не составит никаких усилий... Керт, ты чего молчишь? Не пугай меня так сильно, ладно? Ты не заболел, случайно, может, доктора позвать?
- Бренд, я... влюбился, - выдал я и сделал пару новых глотков, чувствуя, как разливается внутри огонь. - Но безот-тветно. Он меня отшил...
- Влюб-бился? Ты? - стакан ударился о стол, и этот звук мне показался очень громким. Захотелось зажать ладонями уши, закрыть глаза, и так сидеть, чтоб ничего не видеть и не слышать. - И он тебя отш-шилл??? - глаза у Бренда сделались шальными, хотя я тоже был шальным и видел все как-то не слишком четко. - Это что, шутка новогодняя такая?
- Дурак. Я стал бы так шутить? - язык не слушался, но мне хотелось вылить боль, поэтому я не остановился и продолжил говорить. - Я первый раз влюбился, Бренд, а он... он отшвырнул меня, словно нашкодившего щенка, и он был прав! Он прав, я полное ничтожество, мерзавец, мразь...
- Ты пьян, Керт, это просто пьяный бред. Проспишься, заведешь другого, и все вернется на свои места. Но было бы неплохо глянуть на того омегу, что смог тебя отшить! Кто он такой, не скажешь? Где ты нарвался на него?
- На чертовом приеме у Его Высочества! Его зовут Айни Лесин, и он избранник моего кузена!
- Так ты пытался увести омегу у братишки!? - присвистнул Брендон. - Ну ты ходок! И после этого ты утверждаешь, что влюбился? Керт, это не любовь, а ущемленное самолюбие. Тебя задело, что омега брата устоял перед тобой. Он молодец, достойного парнишку отыскал себе твой кузен. Пройдет, забудешь парня с легкостью, до первого омеги. Ты ведь и сам осознаешь, что это несерьезно.
- Дурак. При чем тут самолюбие? Он МОЙ. Но спит с другим! Моя единственная в целом мире пара спит с другим! Он пахнет, как мой истинный. Неповторимо. Нежно. Возбуждающе до одури! Я так его хочу, просто убийственно, смертельно! А он меня отверг! Он с Редом, Бренд! Я выгнал Нанси, он не нужен мне. Никто не нужен больше, только он, единственный на свете...
- Ты здорово набрался, Керт, раз говоришь такое. Давай, поехали домой, я вызову такси, не надо здесь сидеть. Охрана хоть не болтуны, но знаешь, лишний повод к сплетням подавать не стоит. Пока доедем, ты проветришься и будешь в норме, может, по пути куда и завернем... О, телефон! Твой сотовый, разве не слышишь?
- Бренд, посмотри, кто там? Если Нанси или еще какой-нибудь омега, то меня нет дома... Я испарился, улетел на Марс, уехал за границу...
- Это Питер, Керт, твой детектив. Ответишь?
- Да, конечно. Что это он в новогодний вечер? Решил поздравить?.. Да, Пит, это я. Спасибо, и тебя тоже, пусть будет год удачным. Что? Ты о чем сейчас? Да... да... разумеется, я понимаю... Буду с нетерпением ждать. Удачи, Питер! Сразу же звони!.. Бренд, он сказал, что наконец-то раскопал, кем был до свадьбы Льюис Канхар!
- И кем же? - брови Брендона полезли вверх, - говори же, не томи, поганец пьяный!
- Он не сказал пока. Просил немного подождать, пока чего-то там не выяснит еще, а то боится напугать удачу. Чего так смотришь на меня? Пит так и выразился, детективы, мол, довольно суеверны, и если похвалишься неосторожно раньше времени, удача убежит. Он только намекнул, что все довольно интересно, хотя и предсказуемо, он именно о чем-то о таком и думал. Что бы это значило, а, как ты думаешь?
- Да что тут долго думать? Какая-нибудь знатная семья, грех юности, ну и такое прочее. Я мало знаю этих чопорных аристократов, это тебе их надо видеть, как облупленных. Но я не думал, что ты все еще копаешь в этом деле. Керт, ты должен все решить с Юби, все честно объяснить ему, так нельзя поступать, ты же и сам это понимаешь...
- Ты промозолил мне все мозги! Летом, я сказал уже, летом решу. Пойдем домой, и не хочу я никуда... заскакивать, нет никакого настроения. Спасибо, Бренд, что терпишь в новогодний вечер такого идиота. Если бы не ты, я так, наверно, и уснул бы здесь, в рабочем кабинете...
Глава 13
Юби Канхар
Серая лента шоссе мягко стелилась под колесами моей машины. Как хорошо, что прошлым летом я вложил деньги в ремонт дороги, урезав личные расходы, зато теперь можно спокойно ехать, не задумываясь о том, как бы не влететь в очередную колдобину, которая основательно тряхнет железное тело автомобиля, вывернув наизнанку все внутренности водителя и пассажиров. Можно расслабиться и почти отключить внимание, просто смотреть в ветровое стекло и наслаждаться скоростью, которой прежде даже в принципе нельзя было себе позволить.
Сейчас в моей душе был полный хаос, в таком раздрае чувств и мыслей я точно не доехал бы по старой развалюхе, разбив машину где-нибудь на полпути или увязнув на глинистой обочине. Хотя, кто знает, что для человека лучше? Едь я по старой трассе, у меня не оставалось бы ни времени, ни сил думать о том, что мучило меня и злило, теперь же все переживания и горечь вырвались наружу, и серое шоссе порой теряло четкость. Я смаргивал непрошенные слезы и криво улыбался, даже без зеркала прекрасно представляя, насколько эта жалкая ухмылка выглядит фальшиво.
Пока я ехал, не было нужды изображать спокойного счастливого парня, но вот приехать к Реннису с красными глазами и припухшей рожей, - такого я не мог себе позволить. Он и без этих внешних проявлений моего далеко не радужного настроения подвергнет меня длинному допросу, - где был, что делал, почему не сразу сообщил, а я должен буду что-то врать, придумывать, что все в порядке...
Хотя нет, Ренни врать я не умею, он вмиг меня раскусит, но вот хотя бы внешний вид я сохранить обязан, а потому и слезы лить не буду. Да и с чего бы мне рыдать, разве не вылил я всю годовую норму перед Его Сиятельством тогда в машине?
Да, это получилось глупо, я согласен. Но я не выдержал того чудовищного напряжения, которое пережил на приеме у принца, мой организм просил пощады, и я позорно сдался. С теми слезами из меня ушло и что-то большее, чем просто стресс, наверно из меня ушла и первая любовь. Возможно, не совсем ушла, но после того взрыва горя и отчаяния я чувствовал себя безумно одиноким и несчастным, поэтому и согласился остаться с графом в новогоднюю ночь. Более того, я изменил супругу, хотя мы так и не дошли с Редом до секса, но в мыслях, поведением я изменил, и это оказалось более опасным, чем если бы мы просто переспали.
Того, что я ему позволил вытворять с собой в тот вечер, как откровенно стыдно вел себя и как охотно отвечал на дьявольские поцелуи, - вполне достаточно, чтоб этот опытный и взрослый альфа вынес для себя определенные выводы. И то, что я затормозил почти на финише, а он не стал настаивать, уже ничто не изменило. Он понял главное, - я сдамся, это дело времени, ему лишь нужно приложить совсем немножечко усилий и терпения, и если бы я начал уверять его, что был непозволительно доступен только под влиянием момента, мой жалкий лепет вряд ли возымел какой-то результат. Теперь он будет приезжать в Шампур, а я не вправе помешать ему и отказать от дома, ведь это я живу в поместье его деда, и что из этого получится, я сам не мог бы предсказать, даже примерно.