- Мне… дышать нечем… - запротестовал Каулитц, пытаясь из-под него выбраться.
Раздраженно рыкнув, Том перевернулся, утягивая его за собой и оказываясь снизу. Раздвинув ноги и немного поерзав, Билл с комфортом устроился на его бедрах, - против такой раскладки он ничего не имел - наклонившись, принялся покрывать мелкими поцелуями подбородок Тома, спускаясь на шею.
Что-то одобрительно пробормотав, поощряя его, Том вдавился затылком в подушку, подставляясь под ласки, стиснул его ягодицы в ладонях, одновременно толкнувшись снизу бедрами, погладил по попе и, пробравшись под кофту, провел руками по голой спине до самых лопаток. Биллу было приятно, очень. От переполнявших через край чувств он не выдержал и, ища им хоть какой-то выход, прихватил кожу на шее Тома зубами. Трюмпер застонал, уткнувшись лицом ему в волосы, и зачем-то подергал за одежду.
- Давай снимем? – неожиданно прошептал он Биллу на ухо, прихватывая мочку губами.
- Что снимем? – смысл слов доходил с трудом.
- Свитер. Давай?
- С тебя или с меня? – зачем-то уточнил Билл.
- С обоих.
- Давай.
Не став дожидаться, пока он передумает, Том, поддерживая рукой под спину, сел, заставив Билла сделать то же самое, оставаясь сидеть на нем верхом. Быстро справившись со своей одеждой, он потянулся к свитеру Каулитца и потащил его вверх, снимая. Неожиданно Том замер, уставившись куда-то в одну точку.
- Что? – растерялся Билл, не поняв, что не так.
Трюмпер молчал и продолжал смотреть. Проследив за его взглядом, Билл покраснел, смутившись почти до слез. Как же он мог забыть. Резинка! Чертова штуковина! Так подставить его, выставляя напоказ всё самое сокровенное…
- Мой! – вдруг выдал Том и, притянув к себе, сдавил в объятиях с такой силой, что Билл непроизвольно пискнул и испугался за сохранность своих ребер.
Последовавший за этим поцелуй вышел жадным до странных скулящих звуков и сведенной судорогой поясницы. Том упал на спину, снова удобно укладывая его на себя. Он целовал, не давая вздохнуть, гладил по бокам, пересчитывая ребра пальцами. Нырнув ладонью между их животами, завозился, делая что-то непонятное. Билл хныкнул капризно, потираясь бедрами. Хотелось, чтобы замершая слишком высоко, для того чтобы получить настоящее удовольствие рука спустилась ниже, туда, где была особенно необходима, но Том сосредоточенно продолжал что-то делать, не опускаясь ниже ни на сантиметр. И Билл, наконец, сообразил, чего он там возится.
- Эй, - запротестовал Каулитц, немного придя в себя. – Мы же только про кофту договаривались…
- Я только расстегну, - подозрительно покладисто заверил Трюмпер. – Пряжка на живот больно давит.
Возражений на это у Билла не нашлось, правда, зачем расстегивать молнию тоже и чем она может мешать Тому, он не придумал, но протестовать, почему-то, не стал. Воспользовавшись его нерешительностью, наглые руки Трюмпера скользнули в джинсы, сжав обнаженные ягодицы, и погладили, чуть приспуская штаны.
Билл стек куда-то вниз, оказавшись между удобно раздвинутыми ногами Тома и, чувствуя себя бесхребетной медузой, уткнулся ему лбом в плечо. Джинсы уже болтались где-то на середине бедер, полностью открывая попу, трусы Том умудрился стащить вместе с ними. Трюмпер подтянул его повыше, чтобы было удобнее, и продолжил трогать и гладить.
Казалось, с каждым прикосновением решительность и почти безграничная наглость Тома возрастают всё больше. Без конца целуя всюду, докуда мог дотянуться, он разминал ягодицы Билла, сдавливая в ладонях и урча при этом как огромный, довольный жизнью кошак. И всё чаще нырял в ложбинку кончиками пальцев. Билл вяло думал, что надо бы выразить протест такому произволу, но ничего не говорил, только всхлипывал тихонько от наслаждения и гладил Тома по груди, задевая его сосок снова и снова.
В очередной раз нырнув между упругих половинок, пальцы Трюмпера почему-то не вернулись назад, как делали до этого бессчетное количество раз, а пробрались глубже, весьма ощутимо надавив на дырочку в попытке проникнуть внутрь. От этого прикосновения Билл взвизгнул как-то совсем по-девчачьи и, вывернувшись, скатился ему под бок.
- Что не так? – с искренним недоумением спросил Том.
- Ты меня зачем там трогаешь?! Ты же не думаешь?..
- Думаю, - честно признался Трюмпер. – Я только об этом последние две недели и думаю.
- Но не сейчас же?! – возмутился Билл и попытался отползти подальше… крайне безрезультатно попытался.
- Почему нет?
- Здесь. В комнате твоего друга. На праздновании его же дня рождения. Когда у нас нет ничего необходимого, а я даже толком что делать не знаю… - скептически приподнял бровь Каулитц и всё-таки сел, заставив и Тома последовать своему примеру.
- Я знаю, - заверил Трюмпер.
- Нет.
- Правда, знаю, - стал убеждать его Том. – Ну-у-у, в теории, конечно, но зато со всеми подробностями, практически готовый план действий имею.
- Я не сомневаюсь в твоей компетентности, - всё больше пугался Билл. – И «нет» я сказал, не твоему образованию, а тому, что делать мы сейчас с тобой этого не будем.
- Да почему?!
- К уже перечисленным причинам, прибавь то, что мы встречаемся меньше двадцати минут, и что я совершенно к такому не готов морально, и получишь полную картину.
- А к чему ты готов? – со странным сочетанием надежды и подозрения в голосе спросил Том. – Ведь к чему-то же ты готов должен быть.
- Ну-у-у, - протянул Билл. – Я думаю, ко всему, кроме этого.
- Совсем ко всему? – оживился Трюмпер. Видимо унывать долго он не умел.
- Кроме того, чего ты больше всего хочешь, я же сказал! И…
- А мы еще долго этот бред нести будем, как думаешь? – перебил Том задумчиво.
- Не знаю, - тоже задумался Каулитц. – Наверное, это всё от нервов.
- Тогда, может, уже оба заткнемся и приступим к чему-нибудь существенному?
- Давай, - согласился Билл. Ему тоже уже надоело болтать.
«Существенное» началось с того, что Том, всё так же сидя, пододвинулся к нему и положил ладошку на щеку, почти полностью закрывая ее своей большой рукой. Билл уже не раз замечал, что Трюмперу нравится к нему так прикасаться. Бережно и нежно. Словно в противовес присущим характеру грубости и хамству.
Сейчас Том казался непривычно ласковым и осторожным, таким Билл его еще ни разу не видел. Кончики пальцев летали по спине, едва прикасаясь, а губы, прижавшись к уху, шептали что-то о том, какая у него, Билла, нежная кожа, длинная шея, и как приятно его обнимать. Слова и горячий, шевелящий волоски на виске выдыхаемый Томом воздух, заставляли ежиться и вздрагивать всем телом.
Вот только сползшие джинсы давили там, где грубых прикосновений чувствовать категорически не хотелось, и Билл попытался подтянуть их повыше, чтобы не отвлекали. Том не позволил. Взяв за запястье, отвел его руку в сторону и, зацепив штаны за ремень, вместо того чтобы надеть их обратно, потянул вниз.
- Том, нет, я же сказал, что не хочу этого сейчас! – Билл сильно обиделся, что его слова не принимают всерьез.
- Да я не собирался… честно! – клятвенно заверил его Трюмпер. – Просто… хочу тебя видеть, прикасаться, а они мешаются дико. Давай снимем, а? – и, видя, что Билл колеблется, добавил, как решающий аргумент. – В чем-то уступаю я, в чем-то ты – это справедливо, как считаешь?
- Что ты мне однажды про жизнь и справедливость говорил, не помнишь случайно?.. – с вредным ехидством в голосе спросил Билл. До конца успевшая вспыхнуть обида всё еще не развеялась.
- Билл…
- Что?! Я думаю… ладно, давай, - согласился, наконец, Каулитц. Если быть честным, ему самому одежда уже тоже порядком надоела.
Билл лежал, совершенно голый, смотрел на плохо различимую в полумраке, завешенную плакатами стену чужой комнаты и думал, что до того, как связаться с Трюмпером никогда в жизни столько не смущался. Такой же голый, как и он, Том лежал рядом, но не прикасался, а рассматривал его пристально и внимательно.
- То-о-о-м, - всё-таки не выдержал Билл этого издевательства.
- Ты красивый, - голос Трюмпера звучал хрипло, дыхание было частым и прерывистым, и сомневаться в правдивости его слов не приходилось.
Еще немного посмотрев, Том положил руку ему на живот и погладил, сдвигая ладонь ниже. Билл немного приподнял бедра, намекая, где конкретно хочет ощутить прикосновение. И Том, наконец, внял его молчаливым просьбам. Погладил снизу вверх, потер головку подушечкой большого пальца, спустился к основанию.
- Ноги раздвинь… немного, - попросил он, свободной рукой отводя коленку Билла в сторону.
Пользуясь появившейся возможностью, ласкающие пальцы тут же скользнули ниже, погладили поджавшиеся яички, и спустились еще чуть-чуть, легонько надавив под ними. Казалось, Тома, словно магнитом притягивало притаившееся там местечко, но рамок дозволенного он не переступал, и Билл не возражал. Ему вообще, было сейчас не до возражений. Он скулил как-то надрывно и мял лежащее под ним покрывало в сжатых изо всех сил кулаках.
Проведя кончиком языка по ключице, Том лизнул сосок, прихватил губами и сжал легонько. Покрывало под Каулитцем было тонким, немного колючим и совершенно безжизненным, трогать его было неприятно. Резко разжав пальцы, Билл пошарил ладонью по кровати, наткнулся на руку Трюмпера, провел по ней вверх и вцепился в сильное, гладкое на ощупь, очень теплое плечо. Держаться за него было значительно надежней и приятней.
Том продолжал целовать по очереди его соски, не останавливаясь ни на секунду, и весьма ощутимо, с нажимом, массировать между ног. Как и когда в нем оказался палец Трюмпера, Билл даже не понял, просто неожиданно сквозь туман в голове пробилось странное незнакомое ощущение… не болезненное, а просто какое-то тянущее и ранее неизведанное.
Билл дернулся, пытаясь от него избавиться, и с силой провел Тому ногтями по спине. Трюмпер зашипел, в отличие от него, явно испытывая боль, но руку не убрал, а наоборот, немного углубил проникновение.
- Том, - это был даже не стон, а какой-то свистящий шепот, словно искрящийся напряжением, возбуждением и немного страхом.
- Больно? – сипло прохрипел Трюмпер, медленно двигая пальцем.
- Не знаю, не понял еще, - всё тем же странным шепотом честно признался Билл.
- Я немного, можно? Только попробую и всё, - Том тоже говорил тихо, но чуть рычаще и очень просительно. Билл не знал, как ему отказать.
- Только немного… - решил согласиться он.
Том кивнул, глядя сосредоточенно и торжественно, и так резко исчез куда-то, что Билл даже сразу не понял куда. Он приподнял голову, пытаясь понять, что же случилось, и тут же мучительно застонал, снова откидываясь на спину и закрывая пылающее лицо ладошками.
Трюмпер сидел между его широко раздвинутых ног и, не отрываясь, следил за движением своей руки. Вглубь… совсем немного, до первой фаланги. Вытащить. Снова продвинуться. На этот раз чуть подальше. Каждое проникновение ощущалось более остро, чем предыдущее, Билл дышал часто и мелко, маленько раздвинув ладони, чтобы облегчить доступ воздуху.
Окончательно осмелев, Том часто и уверенно двигал рукой. Проникнув особенно глубоко, он задел что-то внутри, заставив Билла задрожать и заскулить жалобно.
- Хватит, пожалуйста… - взмолился Каулитц, больше испугавшись не того, что Том обманет и не остановится вовремя, а того, что сам не захочет, чтобы он останавливался.
- Хорошо… хорошо, всё…