- Мерар, хочу тебя, поедешь ко мне? - в ответ только кивок.
Полчаса и они входят в ту самую квартиру, откуда он чуть не сверзился, уснув на карнизе. Вошли и у дверей Мерара вжали в стену, страстно целуя, раздевая, обнимая. В ответ его тоже раздевали, но Самаль был быстрее и обнаженный Мерар был приподнят над полом, его бедра обхватили за талию альбиноса, а глаза в глаза говорили сами за себя: будь моим. Руки отвечали: желай меня. А все тело кричало: твой, возьми!
Легкий переворот и вот Мерар лежит на кровати, ноги разведены, смотрит с вожделением на красивое тело, белую кожу, красные глаза, что сейчас багровые, насыщенные и видит, как именно возбуждает его вид. Руки тянутся к ремню брюк, замочек скользит и вот ткань сползает по бедрам, открывая стройные ноги, темную натянутую ткань белья. Пожирая глазами друг друга, они замерли и любовались, пока один из них не выдержал и не сел, схватившись за темную ткань, выпуская налитый ствол, по которому стекали капельки смазки.
Мерар засмотрелся на него, погладил пальцами, поднял глаза и обхватил рукой, плавно поводил вверх-вниз, чуть сжимая и массируя.
- Мерар, - простонал Самаль, сжав кулаки, пытаясь сдержать себя, дабы не завалить его и не поиметь во всех ракурсах, тем самым причиняя боль.
На него смотрел соблазнитель. Из-за глаз и блеска в них от азарта и страсти, казалось, что они золотые. Улыбка…такое ощущение, что он коварный искуситель, жаждущий не просто ввести в крайнюю степень возбуждения, но и лишить остатков разума. А его рука…это было блаженство. Ощущения и вид, переплетясь в страстный огонь, заставляли жаждать его.
- Мерар, - наклонившись и лизнув его губы, улыбнулся приоткрытому рту. - Мой, мой Мерар.
Повалив его на спину, прижав своим телом, Самаль пустился во все тяжкие: целовал, покусывал, поглаживал, пощипывал, вылизывал. Последнее он делал под стоны, широко разведенные бедра и растягивая его. Долго, много, основательно, чтобы было как можно менее болезненно. В отличие от рождающих у альфы нет родового канала, а значит точка удовольствия у него только одна. У рождающего их несколько: простата, колечко ануса, распухающая и наливающаяся кровью пробка, которая открывает вход в родительский мешок. Но больше всего, даже вне течки, у рождающего дает наслаждение именно колечко ануса. У Мерара такого нет, поэтому ему будет больно, и именно поэтому Самаль достаточно долго растягивал его и расслаблял. Когда же Мерар насаживался на пальцы громко постанывая, особенно если задевалась та точка, Самаль решился. Плавно сев, осмотрел распаленное тело, заглянул в, страстью охваченное, лицо, улыбнулся. Наклонившись и поцеловав его в бедро, затем в другое, навис над ним:
- Хочу тебя, хочу пометить. - Шепнул на ушко, заглянул в глаза. - Хочу повязать и пометить. Станешь моим?
В ответ только кивок и чуть шире ноги. Самаль заулыбался и нежно поцеловал его губы, затем отстранился, взял подушку и подложил под поясницу. Приподнял его бедра, осторожно прижал головку к расслабленному массажем входу. Головка вошла легко, ведь Самаль не даром его подготавливал. До длины пальцев член вошел быстро, потом Мерар охнул, сжал пальцами простыни.
- Тише, - погладив его бедра, Самаль выдохнул, - тише, подыши.
Мелкими толчками дошел до основания и замер. Это было волшебно. Мерар, он здесь и сейчас, он отдается, он хочет. Сглотнув, глядя на лежавшего перед собой человека, из-за которого у него перекрывает кран под маркером "благоразумие" и только увидев в его глазах стоявшие слезы, срывается, начиная первые толчки, растягивая его еще больше. Мерар в ответ дергался, постанывал, жмурился и под конец начал водить попой. Это было недостаточно, чтобы сделать его своим. Самаль зарычал и вышел, перевернул его на живот, накрыл своим телом, куснул в холку. В ответ мурлык и по сердцу расползается тепло. Мерар считает его тем, кому доверит свою шею и спину. Скользнув внутрь, все еще заставляя его охнуть от боли, что была внутри, из-за недостаточной длины пальцев, медленно водя бедрами, Самаль принялся целовать его шею, плечи, позвоночник. Несколько толчков и Мерар ответил, а еще несколько минут и он активно работал попой, подставляясь, задавая темп. И вот момент, когда Самаль не смог больше сдерживаться, начав быстро и резко толкаться, ощущая разрядку, после чего затихая и ощущая вспотевшую разгорячённую кожу своего любимого, его тяжелое дыхание и тихие стоны из-за пульсации узла.
Когда Самаль очнулся, он понял, что спит на Мераре, а тот спит без задних ног. Еще будучи у него внутри, благодарно поцеловал в плечо, медленно приподнял бедра и опавший давно член выскользнул из теплой попки. Скатившись со спавшего любимого, он осмотрелся и встав на пол прошел к тумбочке. Порывшись там, нашел специальный крем, осмотрел маркировку, после чего постарался вспомнить маркер кода у Мерара. Поняв, что не помнит, вернулся к кровати, посмотрел на его браслет и улыбнулся: крем-гель антисептик идеально подходит.
Присев у его попы, заулыбался и перекинул ногу через его бедра. Спящий Мерар был красив. Очень притягателен. У него красивая фигура, а из-за усиленных тренировок, так как он экстр, все мышцы в приятном глазу тонусе. Наклонившись и поцеловав его между лопаток, мурлыкнул:
- Мой, сладкий котенок, мой.
Медленно скрутив крышку, измазал пальцы в крем-геле и тщательно смазал края дырочки, которые припухли. Первым у него здесь был Самаль. Если же не он первый, то половой акт в роли нижнего у него был очень-очень давно.
Мерар пришел домой. Он был счастлив. Настолько, что разрыв с женихом воспринимался спокойно. Когда жених увидел его глаза, сказал, что не хотел бы быть заменой и тем более тем, кому будут изменять. Отношения были разорваны. Но Мерар не огорчился, у него била ключом радость, ведь Самаль ответил на его чувства, они были вместе, они были близки. Самаль сделал его своим. Хотелось петь и плясать. В груди фонтанировало и хотелось делиться счастьем, радостью и осчастливить всех окружающих.
Он улыбался. За эти темные месяцы, что прошли в расставании, он улыбался как никогда. Было легко, было радостно, было хорошо. Брат, когда увидел его состояние эйфории и счастья, даже выдохнул. Он был рад, что его младший братишка счастлив. С кем? - не суть важно, главное нет больше в глазах боли и тоски.
Мерара поманили, и он пошел. Сорвался с места, со всей скоростью юркнул под руку, что манила и звала. Наплевал на обиды, наплевал на то, что им по сути пользовались. Его позвали, и он пошел. Побежал не оглянувшись. Сказали "люблю" и он растаял, все простил. За одни эти слова Мерар простил всю нерешительность и принесенную ему боль.
Самаль позвонил. Короткий звонок и улыбка до ушей. Самаль ждал его недалеко от дома, улыбался. Хотелось петь. Когда Мерар улыбнулся, когда боль в его глазах растаяла, хотелось не просто заулыбаться в ответ, а вжаться в него всем телом и любить, любить, любить не отрываясь. И сейчас, этот голос в трубке, он заставляет порхать. Сидя на лавочке, ожидая, от нетерпения увидеть это солнышко, он частенько окунался в воспоминания о том, какой же он сладкий. Сунув руки в карманы кофты, просто не зная куда их деть, Самаль закусил губу. Ждать его было волнительно. Да, он влюбленный дурак. Да, сто тысяч раз дурак. Влюбленный. Покачав головой, ощущая, что с него сняли тонну веса вины и болезненную тягу увидеть его, осматривая прохожих, ища глазами именно его лицо, ждал встречи.
Мерар. Сладкий и тягучий. Он как мед, как жаркое солнышко. Целовать и обнимать его было волнительно, а ждать хотелось хоть всю жизнь. В душе пели соловьи, глаза видеть хотели только его, мысли были только о нем и больше ни о ком. И вот вдали, навострив ушки и впившись взглядом, Самаль различил фигурку, знакомую до боли походку. Растягивая губы в непроизвольной улыбке, плавно вставая со скамейки и стоя ожидая, когда же он подойдет, отсчитывал секунды. И как только любимый котенок приблизился достаточно, превратившись в ураганчик, Самаль сгреб в руки улыбающегося Мерара и впился в его губы.
- Как же я хотел этого. - Пробормотал Самаль, облизывая и посасывая его губы, обнимая и прижимая к себе.
Мерар млел, ощущая себя нужным именно ему, именно этому человеку. Отвечал с жаром, ощущая, как его обнимают, ласкают и нежат. Когда они оторвались друг от друга - глаза блестят, щеки горят, руки жаждут трогать, касаться и ощущать.
- Здравствуй, - мурлыкнул Самаль, глядя и видя только его.
- Здравствуй, - улыбнулся в ответ Мерар.
- Погуляем? - предложил его любимый и в ответ только согласный кивок.
Они пошли просто по дороге, вошли в небольшой парк, прошлись по аллейкам, остановились на скамейке. Мерар сидел и наглаживал его голову, которая покоилась у него на коленях. Самаль млел, лежа боком на скамейке, подогнув ноги, оставляя обувь "в воздухе", чувствуя его ласковые движения пальцами, ощущая его запах и волны неги, что распространялись от успокоенного и счастливого Мерара. Сейчас он счастлив и Самаль мог поклясться, что от него идет волна тепла и любви, которая ранее кусалась, потому что он ревностью задыхался. Да, Мерар задыхался от ревности.
- Когда твоя практика?
- Завтра. - Поглаживая и перебирая его волосы, Мерар любовался умиротворенным выражением лица.
- Тебе нравится практика?
- Да.
- Это хорошо. У нас первые практические часы будут только в следующем году.
- Так не терпится посмотреть на кровь? - усмехнулся Мерар.
- Нет. Если честно, я трушу.
- Да?
- Да. - Самаль покачал головой. - Мы столько картинок смотрим, все различия и виды тканей, слизистых и прочего, что сначала блевать тянуло, а потом ничего, вроде даже на обед нормально ходим. Но вот увидеть по-настоящему, это уже другое.
Мерар рассмеялся. Мелодично, грея Самаля своим голосом, а тот и грелся.
- Студенты, добрый день. - Проговорил высокий врач в очках тонкой оправы, слегка отливающие хамелеоном. В ответ ему раздались слова приветствия. - Здесь и сейчас вы разделитесь по группам, согласно вашему направлению. - Он осмотрел толпищу, где были молодые будущие врачи. - Эти господа, дипломированные врачи, согласились провести для вас экскурсию. Кто-то из вас, возможно, будет проходить первую практику здесь, в этих стенах. Кто-то, - он осмотрел любопытствующих, - уже проходит практику.
Мерар унюхал его и повернул голову. В коридоре, чуть за спинами одноклассников стоял он. Заскрипев зубами, стоя рядом с Самалем, ощущая, что его захлестывает неуверенность, неуверенность в Самале. И тут же гнать от себя мысли, такие дурные мысли, что встают предчувствием. Но, он же сделал выбор, правильно? Он сказал, что любит, он целовал и обнимал, его зверь ластится каждый день. Разве это не подтверждает, что Самаль серьезен на его счет? Разве это не дает ему право верить ему?
Вся огромная бригада учеников разделилась на группки и их распределили по специалистам. Экскурсия подразумевала не просто прогулку по зданию больницы, а конкретный смотр места работы согласно выбранному направлению. И так как Мерар был экстром, будущим спасателем, его и еще десяток человек повели не в отделения, куда остальных, а в особое крыло.
- Итак, касатики, - улыбчивый молодой доктор, который относился к бригаде экстренного реагирования, что приписана непосредственно к больнице, повернулся и осмотрел молодняк, - это крыло относится к тому отделению, на которое вы поступили.
- А разве экстры не работают от специального центра? - задал вопрос, рядом стоящий одноклассник.
- Выездные, да, работают от специального центра экстренной помощи, - согласился врач, - но в каждой больнице есть отделение экстров. Иначе просто никак.
- А для чего?
- Молодежь, - покачал головой врач. - Идем, посмотрим кое-что и сразу половина вопросов отпадет.
Они прошли в одну из небольших комнат, где стояли стулья и был готов проектор. Врач рассадил всех, включил запись.
- Это родильное отделение. - Сказал он и перед молодежью развернулась натуральная битва. - А это обезумевший от боли зверь. Как видите, ребенка спасают первым, врачи делают первые щиты и-и-и, - он усмехнулся, - вот и они. Экстры.
Мерар смотрел на то, как в родовое отделение влетает три человека, как они ограничивают, переключая на себя атаку, подавляя ее и в итоге ставя уколы и контролируя завершение процесса после родов.
- Как видите, - врач прокрутил еще с десяток разного рода роликов, где не только в операционных, но и в коридоре были случаи, - без экстров в самой больнице тоже не обойтись. Выездные имеют классификацию более расширенную, чем стационарные. Выездные обязаны быть мобильными, многофункциональными и хорошими психологами, как и очень квалифицированными врачами-диагностами. От стационарных требуется максимум умений ограничить и развеять атаку, спеленать и усыпить. И поэтому, как вы видите, парни тут не маленькие. От простой физической силы, до мощного и глубокого колодца сил. Идемте, покажу то, что есть в больнице для мобильных экстров.
Они поднялись с мест и пошли за врачом. Тот провел их по коридору, вывел в такое же отделение помощи, как и обычная больница. Такие же палаты, точно также больные в рубахах и под капельницами, только здесь не пахло так сильно лекарствами. Они были, но не столь явно, как в том крыле, где были обычные больные.
- Мерар! - рядом с идущей группой обозначился улыбчивый молодой мужчина. - А ты тут какими судьбами?
- Здравствуйте. - Остановился Мерар, и его группа тоже остановилась, как и ведущий их врач.
- Рафаэль, - врач хмуро посмотрел на него, - тебе лежать надо, ты чего вскочил?
- Мерар, будь душкой-лапочкой, глянь, а? - проигнорировав врача, названный Рафаэлем, шагнул к парнишке. - Что там, а?
Мерар вздохнул, так как с этим живчиком он много раз сталкивался на своей практике и знал не понаслышке, что тот истинная язва и липучка. Медленно прижав руку к его груди, прикрыл глаза и посмотрел на его энергетический поток. Усмехнувшись, открыл глаза и покачал головой:
- А ничего. Допрыгался ты. - Мерар вздохнул. - Нельзя тебе теперь экстром быть.
- Чего?! - взвился Рафаэль.
- Как чего? Спать без изделий меньше будешь, у тебя пять дней. - Мерар покачал головой. - Если не ошибся, то двойня.
- Да ты брешешь! Врешь! - отпрянул от него Рафаэль.
- А чего мне врать? Нить плода золотая, двойная, переплетена тесно с основной жизненной нитью, уже обрела второй контур. Кстати, силовой поток надо пополнить. Рафаэль, ты только без истерик, ладно?
- Истерик? - Рафаэль безумно улыбнулся, - да я его кастрирую! - и резко развернувшись, просто впрыгнул внутрь палаты.
- Ты пошутил? - спросил врач.
- Нет. - Мерар покачал головой. - Поток стабилен. Через пару дней надо будет пополнить резерв. Даром что альфы или омеги там нет. А так бы приступ у него до выкидыша дойти мог.
- Мерар, а ты определитель? - сощурился врач.
- Подавитель. И я не сяду в больнице, тем более в родовом. - Он покачал головой.
- Хапнул адреналина? - с понимающей улыбкой кивнул головой врач.
- Было дело. - Согласился Мерар, слушая как Рафаэль на повышенных тонах таскает и склоняет по всем деепричастиям того, кто стал отцом. - Его бы сейчас немного успокоить. Зверь-то у него после удара.
- Угу. - Врач кивнул головой и осмотрел студентов. - Пару минут постойте, не расходиться. Можете посмотреть наглядно как успокаивают экстров.
Конечно же студенты во все глазищи смотрели на то, как врач, быстро и четко ограничил парня, начинающего распространять в пространство всполохи сил, рычать и трансформировать пальцы. Четко, быстро и главное без медикаментов. После пары слов, нескольких действий зверем, Рафаэль послушно сел на свою кровать. Через пару минут пришел лечащий врач, проверил его давление, дал успокоительное согласно новому диагнозу и через несколько минут отправил его на обследование.
Дальше они обошли крыло, посмотрели, что и как тут располагается, узнали для чего тестирование и разного рода аттестации, анализы и прочие дела.