— Это твой Герик! — объявила она, появляясь в дверном проеме. — Домой звонил, разбудил твоего благоверного, а тебя нет. Вот он тебя и ищет. Теперь Герик беспокоится, что Ленька тебе второй глаз подобьет.
— Сейчас я ему сама подобью! — гневно стукнула кулаком по столу Алла и нахмурилась. — Вот пойду сейчас и дам ему в морду!
— Что, прямо с порога и дашь? — засомневалась Вера Матвевна, я, кстати, тоже.
— Ну...— задумалась Алла, — посмотрю, как, чего... Если что — все! Надоел, сволота...
— Может, мне с тобой пойти? — предложила я свои услуги, но она, подумав, отказалась.
Договорившись, что, если Аллин муж примется бесчинствовать, она снова вернется к нам, мы распрощались. Проблемы свои они на этот раз, должно быть, решили полюбовно, Алла к нам не вернулась, и мы с Матвевной поплелись к кроватям.
Вера Матвевна поскреблась в дверь и возникла на пороге комнаты. Я с трудом приоткрыла один глаз.
— Слушай, Алевтина, ты это заканчивай. — Она шевельнулась и едва слышно охнула. — Я тут с тобой сопьюсь!
— Да? — поинтересовалась я язвительно. — А мне показалось, что это буду я.
—Ага! — так же ядовито отозвалась Вера Матвевна и качнулась к кухне. — Нет бы пожилую женщину чаем напоить!
— И меня! — проскрипела я, вылезая из-под одеяла.
К своему большому удивлению, я обнаружила, что вчера вечером забыла раздеться. Сарафан был похож на... очень сильно мятый сарафан. Вздохнув, я его стянула и облачилась в халат Веры Матвевны.
Задумчиво разглядывая чай в синей фарфоровой чашке, я машинально крутила в пальцах ложку. До тех пор, пока ложка, ловко крутанувшись, не отлетела почти к самому окну. Вера Матвевна посмотрела на меня неодобрительно, подхалимски улыбнулась. Ложку пришлось поднять и отправить в раковину, когда я возвращалась на место, взгляд упал на настенный календарь.
— Вера Матвевна, а сегодня у нас что? Суббота?
— Суббота! — кивнула она. — Мне завтра в смену.
Я задумалась, Вера Матвевна смотрела на меня с любопытством.
— Чего задумалась-то? — поинтересовалась она, неторопливо макая в чай сушку с маком.
— Да загостилась я у вас. Пора и честь знать.
Вера Матверна нахмурилась:
— Да ну тебя, Алевтина. Что ты, миленькая, чушь городишь! Два дня пожила, а уж туда же: загостилась! Не нравится, что ли, у меня?
— Да что вы, Вера Матвевна! — замахала я руками. Мне и в самом деле нравилось здесь, но это же не повод! — Просто мне неудобно вас стеснять, да и вообще...
— Да разве ты меня стесняешь! — принялась увещевать она.
Таким образом мы минут десять говорили друг другу комплименты, потом все-таки я ее попросила:
— Мне к подружке одной хотелось бы зайти, но я опасаюсь. Он же у меня милиционер, наверняка везде людей понатыкал. Я вам скажу, что делать, вы мне поможете?
Вера Матвевна с живостью согласилась, из чего я заключила, что авантюризма ей не занимать.
* * *
Я незаметно, по моему разумению, огляделась и поманила рукой Веру Матвевну. Та, заинтригованная таинственными приготовлениями по самую маковку, крадучись приблизилась ко мне.
— Вера Матвевна, — стараясь не засмеяться, прошептала; я, — пожалуйста, перестаньте себя вести так таинственно. Вы как шпионка из кино.
Вера Матвевна на секунду застыла, поморгала и улыбнулась.
— И правда, Алевтина... Да только чего-то волнуюсь я...
Ободряюще улыбнувшись Вере Матвевне, я подумала: «А я-то!» Но говорить ей ничего не стала, опасаясь напугать всерьез. Пока она воспринимает наши действия больше, как шутку, есть шанс, что она сделает то, о чем я попросила, спокойно. Если же занервничает...
Сидя за столиком летнего кафе, я внимательно разглядывала улицу, где проживала моя бесценная подруга Елена Борисовна Костюк. Улица отсюда просматривалась прекрасно, двор был словно на ладони. Я могла даже разглядеть Ленкин подъезд, правда, до него было довольно далеко, но кто входит или выходит, различить можно.
— Вон тот подъезд, видите? — Я качнула головой и снова поправила беспрестанно сползающие на нос огромные солнечные очки. Они были позаимствованы из гардероба Веры Матвевны, принадлежали к стилю «прощай, молодость!», закрывали пол-лица и вообще имели убойный вид. — Действуйте, как договорились, в случае чего, объясняете, что запамятовали адрес своей подружки и гуляете по магазинам. О’кей?
— О’кей! — зловещим голосом отозвалась сидящая ко мне спиной за соседним столиком Вера Матвевна, лихо допила свою кока-колу и поднялась.
Я уткнулась в дамский журнал, непроизвольно кося ей вслед. Если Вера Матвевна и волновалась, то здорово это скрывала. Дав себе слово не психовать как минимум двадцать минут, я честно пыталась читать, и это мне почти удалось, в результате чего довольно скоро обнаружила, что держу журнал вверх ногами. Исправив свою оплошность, я затихла.
Наконец дверь подъезда открылась, и появилась Вера Матвевна. Внешне все как будто бы было в порядке, хотя издалека судить трудно. Она бодро семенила в моем направлении, я расплатилась и встала. Переместившись за продуктовую палатку, стала разглядывать витрину, купила бутылку минеральной воды. Показалось или нет? Из припаркованной возле Ленкиного подъезда белой «девятки» нехотя показался богатырского телосложения молодой человек в шортах и, сунув руки в карманы, двинулся по тротуару. Почти тут же появился еще один и тоже направился в нашу сторону. Как я ни напрягала зрение, узнать их не смогла, надо подождать, пока они подойдут поближе. Вот мимо меня неторопливо прошла Вера Матвевна, через полминуты — ребята. Нет, этих я точно никогда не видела. Может, совпадение? Как было бы славно! Однако зубы противно ломило, доказывая, что все это неспроста. Я, стараясь держаться в тени
то ларьков, то деревьев, пристроилась сзади на приличном расстоянии. Потерять Веру Матвевну я не опасалась, так как путь ее возвращения мы обговорили заранее. Только бы она ничего не перепутала и не потеряла бдительности. Таким вот паровозом мы посетили два продуктовых магазина и один хозяйственный. Тут уж совсем стало ясно, что мальчики наши преданы нам по самое дальше некуда и покидать нас не намерены. И, судя по их неброскому поведению, в этом деле они не новички. Как выразилась бы моя дорогая Юлия Геннадьевна, «ампутировать этот хвост» будет непросто. Рисковать мне совсем не хотелось. Поэтому, дождавшись, когда мы очутились на местном продуктовом рынке, остановилась на пару секунд возле прибавка с цветами, поймала мимолетный взгляд Веры Матвевны, загородила лицо рукой, словно поправляла очки, и повернулась к ней спиной. В глазах Веры Матвевны мелькнуло удивление, продолжения шпионских страстей она явно не ожидала, видно, считая все происходящее напрасным времяпровождением. Поняв, что теперь поведу ее я, моя помощница явно растерялась. После чего, стараясь держаться спиной к нашим провожатым, направилась к стеклянным дверям, ведущим из рынка продуктового на рынок вещевой.
Здесь царили толчея и неразбериха, мальчики вынуждены были максимально сблизиться с Верой Матвевной для того, чтобы ее не потерять. Это было и хорошо, и плохо: с одной стороны, не приходилось крутиться, чтобы держать их в поле зрения, а с другой — они могли опознать меня, если Вера Матвевна вдруг подойдет ко мне слишком близко. Но я волновалась напрасно, в людском водовороте ребята разом вспотели и думали лишь об одном — как не потерять ведомую старушку. Сделав пару кругов по рынку и взвинтив как следует нервы почетному караулу, я, убедившись, что Bepa Матвевна крепко держится у меня на хвосте, свернула к местной достопримечательности — туалету. И к своему большому удовлетворению, убедилась, что ребята наши неместные. Иначе они непременно последовали бы вслед за нами. Ну, не в дверь с разлапистой и неаккуратной буквой Ж, а в соседнюю. Потому что местный туалет, находящийся в помещении, образующем как бы стену, огораживающую одну из сторон рынка, имел совмещенный вход, причем на мужской половине был выход на противоположную сторону здания. Именовался он пожарным и запирался с внутренней стороны на незамысловатый крючок, открыть который двум таким спешащим дамам ничего не стоило. Пролетев по мужской части
общественного заведения и отпугнув от писсуаров самых слабонервных посетителей, мы пулей вылетели на соседнюю улицу и, не говоря друг другу ни слова, влетели в близлежащий трехэтажный супермаркет. Не останавливаясь, мы прошли его насквозь и вышли из противоположных дверей. Очутившись на улице, я торопливо махнула проезжающему мимо такси, и через двадцать секунд мы с Верой Матвевной беспрепятственно отбыли по названному водителю адресу. Вера Матвевна быстро сунула мне в руки полиэтиленовый пакет, перетянутый скотчем, и заморгала в окно.
Все так же молча мы выгрузились из машины, не доезжая до дома Веры Матвевны квартала три. Достигнув в рекордные сроки своего подъезда, мы торопливо вошли в квартиру. Только оказавшись в родном коридоре, Вера Матвевна широко перекрестилась и выдохнула. Я рассмеялась, она неодобрительно покосилась на меня, но тоже не сдержалась и улыбнулась:
— Смешно ей... Матерь божья!.. Да я чуть не померла со страху! И представить себе не могла, что это всерьез. А подружка у тебя до чего ловка! Ну, ладно, думаю, может, она тоже с приветом, ну а когда ты на рынок рванула... Штаны чуть не намочила, вот те крест. Ну, думаю, старая перечница, куда влезла!
Она в сердцах всплеснула руками и прошла на кухню. Я направилась за ней следом, на ходу ощупывая пакет. О его содержимом, зная своих подружек, уже догадалась.
— Ну расскажите, — попросила я, усаживаясь за стол и с треском отдирая непослушный скотч с пакета.
Суетящаяся возле чайника Вера Матвевна оглянулась на секунду, потом протянула мне ножницы:
— Не скрипи, Христа ради, и так коленки трясутся.
Я перерезала остатки изоленты и развернула пакет. На стол плавно скользнули зелененькие банкноты, одна из них, сделав замысловатый пируэт, отлетела к окну. Вера Матвевна ахнула, глядя на это зеленое великолепие, поймала парящую денежку, ахнула снова, взглянула на меня и принялась ахать без остановки. Терпеливо пережидая прилив эмоций, я пересчитала наличность. Полторы штуки. Как ни крути, а неплохо. Молодчина Ленка! Теперь мне не терпелось узнать, что же у них там произошло. Но поскольку Вера Матвевна все еще находилась в прострации, мне пришлось заглянуть в холодильник. Пошарив по полкам, я, к сожалению, не нашла ничего подходящего к случаю, поэтому повернулась к хозяйке:
— Вера Матвевна, может, вам чайку плеснуть?
Она бросила туманный взгляд на не закипевший еще чайник и протянула:
— Это ж какие деньги...
Рассказ обещал затянуться надолго, если вообще состоится. Поняв, что делать нечего, я терпеливо замерла на табурете, сложив ручки и разглядывая хозяйку. Но она поохали еще немного и, проявив недюжинную силу воли, наконец, села напротив меня за стол. Я обрадовалась, всем своими видом демонстрируя полное внимание, и в итоге услышала следующий рассказ.
Лифт в Ленкином подъезде, к большому огорчению Beры Матвевны, не работал. Подъем на девятый этаж занял немало времени. Вера Матвевна устала, поэтому, очутившись возле нужной двери, она остановилась и пару минут переводила дух. После чего извлекла из заветного потайного места белый лист бумаги, развернула, держа его в правой руке, левой ткнула в кнопку звонка. Некоторое время все было тихо, затем она услышала за дверью шаги, и низкий женский голос поинтересовался:
— Кто там?
Поняв, что за дверью женщина, Вера Матвевна обрадовалась и, подняв вверх правую руку, прижала развернутый лист к груди.
— Это Вера Матвевна.
Подобный ответ мало что прояснил хозяйке квартиры, которая, недоумевая, не замедлила глянуть в «глазок». Секунд через тридцать дверь распахнулась, и на несколько оробевшую Веру Матвевну бросилась весьма представительная дама.
— Вера Матвевна, дорогая! Где же вы столько времени пропадали!
Задыхающаяся в страстных объятиях, Вера Матвевна не_ нашлась, как ответить на поставленный вопрос, что, впрочем, и не удивительно. И не бросающаяся на людей Ленка может произвести довольно сильное впечатление, ауж если она на вас бросилась с распростертыми объятьями, то не подготовленному человеку выдержать такое непросто. Втащив Веру Матвевну в коридор, Ленка оглядела лестничную клетку и захлопнула дверь.
— А Витя к приятелю поехал, так что я одна! — радостно верещала Ленка, забирая из рук Веры Матвевны лист, на котором я заблаговременно жирными печатными буквами изобразила:
Танк!
Вера Матвеевна.
Юлька?
Она аккуратно разорвала лист, приложив перед этим палец к губам, и обвела рукой вокруг, демонстрируя тем самым невероятную прослушиваемость своей квартиры, чем напугала несчастную Веру Матвевну во второй раз. Не переставая болтать, Ленка провела Веру Матвевну на кухню, достала ручку, блокнот и пригласила гостью присесть. Вера Матвеевна отметила, что ее приход привел хозяйку в состояние, близкое к эйфории. Ленка весело носилась взад и вперед по кухне, громыхая посудой и безудержно говоря. Едва не переколотив чашки, сами собой выпадающие из дрожавших рук, Ленка в конце концов собрала на стол. Одновременно с приготовлениями к чаепитию женщины вели разговор, изображая двух старинных знакомых, давно не видавшихся. Правда, разговор велся в основном о здоровье, потому что если с Верой Матвевной я поделилась кое-какими сведениями, то сама Ленка о Вере Матвевне, естественно, не могла знать ровным счетом ничего. Но ее возраст вполне позволял достаточное время использовать тему здоровья. Одновременно с беседой они писали в блокноте вопросы и ответы. Целиком припомнить все записи Вера Матвевна затруднилась, но постаралась как можно точнее передать их суть. Получилось приблизительно следующее:
«Алевтина?»
«Живет у меня».
«Кто вы и где встретились с ней?»
«Работаю в метро. Алевтину муж избил и выгнал. Она боится».
(Представляю, куда вылезли Ленкины глаза, когда она прочитала о муже, но, судя по реакции Веры Матвевны, она с собой совладала.)
«У нее травмы?»
«Нет. Все прошло. Она очень волнуется о Юле».
«Все в порядке. Запомните адрес, куда должна ехать Алевтина. Это дом Юлиной мамы в Клину...»
Тут Вера Матвевна подняла глаза к небу, пошевелила беззвучно губами и продиктовала адрес Клавдии Олеговны, Юлькиной мамы. Лена объяснила, что мне следовало взять у Юлькиной соседки Томилы ключи от квартиры, а в квартире — ключи от гаража. Ключи от Юлькиной «шестерки» находились в гараже в хорошо известном мне месте, в пыльной стеклянной банке с этикеткой «Огурчики маринованные».
Огурчики давно съели, но банка свято хранилась, со времен нем приобретя статус почти что сейфа.
— А где же сама Юлька? — нетерпеливо перебила я увлекшуюся докладом Веру Матвевну.
Прекрасное Ленкино настроение, конечно, радовало, но все выглядело несколько запуганно. Откуда в Ленкиной квартире такое количество «прослушки»? И откуда Ленка об этом знает? Насколько мне известно, «жучков» не развешивают на видных местах в рамочках с подписью, а по возможности прячут подальше. Ленка, конечно, любит перестраховаться, но чтоб вот так... И почему Юлька не живет у себя дома? Это опасно? Чем же закончилось столкновение в аэропорту? Может, Ленка что-то скрывает?
— Вам про Юлю Лена что-нибудь объяснила?
Вера Матвевна запнулась на полуслове и задумалась. Вспоминала она довольно долго, наконец качнула головой и ответила:
— Пожалуй, нет. Что все в порядке — точно написала, а вот где она сейчас... По-моему, нет. Даты не расстраивайся, миленькая. Она же сказала, что все в порядке, значит, так оно и есть. Ой, так, может, она там, у мамы своей? Я как про эту Юлю спросила, так она сразу про Клин и написала. Запоминайте, написала, в точности, никаких бумаг я вам не могу дать вынести. Вдруг вас обыщут?
Вера Матвевна похлопала меня по руке, пытаясь приободрить. Я подумала и решила, что, пожалуй, это весьма возможно. Ведь случись что, не могла бы Ленка мне не рассказать.
— Ну и что было дальше? — вернулась я к повествованию.
— А потом мы чай допили, поговорили вроде бы про какую-то Марью Ивановну, не знаю какую, это твоя подружка придумала. Упала, говорит, Марья Ивановна, ногу вывихнула, а я говорю: «Ох, ну надо же! Жалко как, хорошая женщина. Передавай от меня поклон!»