– Вас тут явно… кхм… хорошо знают, – она снова покраснела. Я ухмыльнулся. Нет, только рыжие могут краснеть так смешно. – Извините еще раз… но… вы болеете?
Спросила и едва ли не зажмурилась.
– Несколько лет назад я попал в аварию, – я решил рассказать, несмотря на то, что вспоминать историю минувших лет не очень-то хотелось. – Довольно серьезную. Потребовалась хирургическая операция, чтобы не остаться на всю жизнь инвалидом. В этой клинике я провел несколько месяцев и более, чем доволен подходом врачей и персонала. Они меня буквально на ноги поставили.
– Авария, – испуганно охнула Елена.
– Не по моей вине, – тут же отметил я. Не хотелось бросать тень на свою репутацию почти безаварийного гонщика. – На встречку выехал пьяный мотоциклист с девушкой. Если бы я не свернул на обочину, то оба бы… не смогли выбраться, а мою машину бы только покорежило. Я потом наводил справки, оба в порядке. Девушка даже замуж вышла, вот только не за мотоциклиста.
В глазах девушки проскользнуло сочувствие. Не люблю, когда мне сочувствуют, это уязвляет.
– Позвольте, я тоже задам вам вопрос? – решил перевести тему.
– Да, – кивнула.
– Как так вышло, что отличница, активистка, призер по многим олимпиадам оказалась отчислена по такому пустяку?
Елена неуверенно на меня глянула, не спешила с ответом.
– Да верю я, что вы не крали бланки, – тут же пояснил я. – Как и многие преподаватели, наверняка, не поверили. Потому и спрашиваю, что там произошло на самом деле.
– После того, как меня обвинили мои же одногруппники, – она заговорила, едва слышно, – зав кафедры пришлось провести со мной беседу. И он попытался вырулить эту беседу в довольно нетрадиционное русло.
– Нетрадиционное русло? – переспросил я.
– Он решил, что единственное, что сможет загладить мою вину… – она замялась и снова покраснела, до самых кончиков ушей.
– Он до вас домогался? – до меня, наконец, дошло. Кулаки непроизвольно сжались. Ох, сколько раз я слышал истории о том, как таким образом “ломают” хороших девочек. В университетах, на работе… везде. Год назад мне даже пришлось уволить одного из топ-менеджеров за неподобающее отношение к секретаршам. Ко всем. Благо, у Кати хватило духу мне пожаловаться.
– Да, – хрипло ответила она и отвела взгляд. Остается только представлять, насколько ей обидно. Судя по личному делу и зачеткам, девочка и правда училась. Изо всех сил. И из-за какого-то мудака ей теперь приходится работать няней. Да, с зарплатой раза так в три выше, чем она могла бы зарабатывать в школе. Но без диплома, без мечты…
– Поехали домой, – мягко сказал я, пытаясь срулить с неприятной для нее темы.
И уже в машине добавил:
– Козлов в мире, увы, очень много. И если не сумел пройти мимо одного, считай, вошел в целое стадо. А так, перед вами целая жизнь, и я уверен, что вы сможете грамотно распорядиться всеми ресурсами, которыми обладаете.
– Спасибо, – тихо ответила девушка, погружаясь в свои мысли.
Путь обратно был не таким нервным, как до клиники. Но доехали быстро. Причем теперь Елена тяжело не вздыхала на каждом вираже, скорее расслабилась и доверилась моему стилю вождения. Хотя в одном она права – для детей стоит нанять отдельного водителя. И купить более безопасную машину.
Дом нас встретил полной иллюминацией. Пара дежуривших сегодня охранников рыскали по двору, Тамара Ивановна, завернутая в цветастый халат носилась с выпученными глазами по крыльцу.
Почти сразу, как мы въехали во двор, закралось неприятное ощущение. Елена так вообще побледнела и с силой вцепилась в ручку двери. Не успел я остановиться, как она выскочила во двор.
– Что произошло? – испуганно выдохнула она.
Я заглушил авто и вышел следом.
– Я только на минуточку глаза закрыла… и… и… – Тамара Ивановна всхлипнула.
– Тамара Ивановна, успокойтесь, – как мне показалось мягко попросил я. Но женщина на меня испуганно глянула.
– Тамара Ивановна, говорите уже, – твердо попросила Елена. – Что-то с Софи?
– Софи… Софи пропала!
Глава 10
Лена
От услышанного у меня сердце ухнуло куда-то вниз, в висках оглушающе застучало.
– Что значит пропала?
– Я… – Тамара Ивановна мяла в руках полотенце. – Я весь дом обошла – нигде нет!
– Спряталась где-то, – шеф пытался успокоить то ли нас, то ли самого себя. – Найду – и она получит по маленькой наглой заднице. Ремнем.
Он пихнул ключи в карман и поспешил в дом. Я засеменила следом, как привязанная марионетка. Руки дрожали, сердце трепыхалось, как рыба, выброшенная на берег… Господи, только бы все обошлось! Софи, милая, будь дома! Пожалуйста!
Пропал ребенок. Пропал на охраняемой территории. Как это вообще возможно? Может быть, Кирилл Евгеньевич прав, и малышка просто решила поиграть на нервах у Тамары Ивановны? Показать, что так просто слушаться не будет? Это в ее манере. Софи могла так поступить. Но несмотря на доводы разума, меня мутило от страха, перед глазами плыли страшные картинки из новостей. Педофилы, маньяки, похитители… Только не это! Только не с Софи…
Кузнецов влетел в дом и, набрав воздуха в легкие, рявкнул:
– Соня! Выходи немедленно!
Я замерла, прислушиваясь к тишине дома. Несмотря на полную иллюминацию, дом казался нежилым. Будто бы что-то моментально исчезло.
– София! – повторил он. – Неделя без мультиков и сладостей!
Шеф повернулся ко мне, явно искал поддержки: лицо его исказилось то ли от страха, то ли от гнева.
– А ну вылезай! Сейчас же! – его голос прервался, и он стиснул челюсти.
– Софи, – неуверенно присоединилась я, но уже заискивающим тоном, – мы сейчас к Марку едем. Поедешь с нами?
Кирилл Евгеньевич открыл было рот, а потом захлопнул и тоже прислушался к тишине дома.
– Где же она? – причитала Тамара Ивановна, хватаясь за сердце.
От нее пахло валерьянкой и ментолом, видно, успела уже накапать успокоительного.
– Сейчас я ее найду, – пообещал начальник, закатывая рукава рубашки. – Мало ей не покажется. Ух! Я ей покажу нормальное воспитание! Она у меня в углу всю ночь стоять за эту выходку будет!
Я наблюдала за тем, как мужчина взлетает по лестнице на второй этаж и бурчит что-то похожее на «я тут каждый уголок знаю, от меня не спрячешься».
Нет! Что-то тут не так! Если бы Софи слышала крики Кирилла Евгеньевича, то непременно бы отозвалась. Она бы не позволила себе угрожать, заявила бы о том, что сообщит в полицию. Или еще что-нибудь похожее выкинула. Нет-нет-нет! А на мою реплику бы точно отозвалась. Она ведь так сильно переживает за Марка.
Точно!
Я развернулась на пятках и вылетела обратно на улицу. Охрана осматривала каждый куст, таскалась с огромными мощными фонариками. Подскочив к одному из мужчин, схватила его за руку.
– Скажите, тут же есть камеры наблюдения?
– Есть, – глухо отозвался он, зевнул, а потом ахнул. – Точно! Идемте со мной. Сейчас посмотрим.
Я кляла себя за глупость, что сразу не направилась к ним. Кирилл Евгеньевич, наверное, тоже от стресса соображал туго. И его можно понять: больница, пропажа ребенка… Все навалилось сразу. Рулить семьей сложнее, чем гоночным болидом.
Охранник привел меня в небольшое полутемное помещение, увешанное небольшими черно-белыми экранами. Они иногда вспыхивали помехами, но в целом картинки были четкими.
– Сейчас-сейчас, – пробормотал он, выводя из сна ноутбук и что-то на нем запуская.
Экраны одновременно мигнули и показали двор дома сразу с нескольких ракурсов. Вот трасса, уходящая в сторону Москвы. Темная широкая и пугающая. Камера, выведенная в эту сторону не показала ничего полезного. Никто не покидал территорию дома после нашего внезапного отъезда с Марком и Кириллом Евгеньевичем.
Я попросила отмотать назад и всмотрелась в другой экран. Мгновение. Входная дверь аккуратно приоткрылась. Судя по часам, примерно через сорок минут после нашего отъезда. Тонкая маленькая фигурка выскользнула на улицу и сразу нырнула за огромный куст.
На соседнем экране было видно, как Софи пробирается вдоль дома и заворачивает за стену.
– А дальше? Камеры дальше есть?
– Нет, – покачал головой охранник. – У нас там что-то с проводкой буквально неделю назад произошло. Сейчас ждем электрика, – он виновато развел руками.
Я тихо выругалась, спохватилась бежать и только в последний момент повернулась:
– Можно фонарик?
– Да, конечно, – он протянул свой карманный. – Я бы с радостью с вами пошел. Да только без приказа начальника… Я сейчас могу подняться к Кириллу Евгеньевичу, если разрешит…
– Слишком долго. Не нужно, – решила я и выскочила на улицу.
Повторила путь Софи, обежала дом и свернула в небольшой сад. Деревья черными силуэтами возвышались над забором, скрывали все в густой тени. Я миновала их, подлетела к забору и к собственному ужасу заметила приоткрытую боковую калитку. Откуда она здесь? Разве автоматические ворота – не единственный вход?
Издалека калитка казалась частью забора, если бы не маленькая щель. И щеколда, сдвинутая в сторону.
Выругавшись еще раз, я выскочила за пределы и осмотрелась. Впереди темнел лес, где-то позади лентой уходила трасса к Москве.
Куда бы я пошла, будь маленькой и напуганной девочкой, которая переживает за судьбу брата? Боже, да никуда бы я не пошла! Осталась бы дома в свете и тепле смотреть мультики!
Но не Софи. Она бы поспешила за Марком.
Я уже собиралась рвануть к дороге, потому что это казалось мне самым логичным, но свет фонарика мазнул по яркому пятну. Я подошла ближе и ахнула.
На колючках розового куста висела тонкая синяя лента. Именно ею я перевязывала косичку Софи перед сном. Обнимая своего нового плюшевого медведя, малышка хотела быть похожа на принцессу. По ее мнению, принцессы всегда спали с красивыми прическами.
Сжав зубы, я забрала ленточку и направила свет фонарика в ту сторону, куда должна была пойти Софи. В сторону леса.
Пробираясь между деревьями и колючими кустами, я очень жалела, что не позвала с собой охранников или Кирилла Евгеньевича. Но с другой стороны, чем больше времени мы тратим попусту, тем дальше может забрести Софи. И так не совсем понятно, куда она подевалась. Зачем пошла именно в эту сторону? И в эту ли?
Боже, пусть с ней все хорошо будет! Пусть найдется!
Сбоку что-то зашуршало.
– Софи?
Треснула ветка.
– Софи! Это ты?
Тишина и только ветер в кронах шуршит.
Мать моя женщина, кто тут может обитать помимо птиц и насекомых? Лисы? Волки? Медведи? Нет, ну про последних я загнула. Лесок ведь слишком близко к городу, вряд ли тут обитает нечто больше лис. Или собак. Диких. Сбившихся в стаи. Собак.
Мамочки!
– Софи! Малышка, отзовись! Мы сейчас к Марку поедем!
Как далеко мог забрести маленький ребенок за сорок минут? Через заросли и кусты? Боже!
– Софи!
Вновь треснула ветка, теперь откуда-то спереди. Я ускорила шаг, луч фонарика прыгал по деревьям, создавал до икоты пугающие тени. А потом…
Я замерла, прислушалась. Показалось, что ли?
Нет!
– Софи?! Это Лена! Софи!
– Лена? – тихий неуверенный голосок чуть поодаль.
– Да. Софи! Где ты?
– Тут.
Я поспешила на голос, направила фонарик и ахнула. Испачканная, чумазая, с разбитыми коленками, но живая и здоровая, она сидела в неглубоком овраге. Терла руками глаза от яркого света, оставляла на лице разводы и тихонько хныкала.
– Ты что тут делаешь, глупышка? – я положила фонарик на край ямы и сползла к ней.
Овраг оказался довольно глубоким, мне по грудь. Не удивительно, что она не смогла сама вылезти в кромешной тьме. Боже, спасибо, что она не так далеко ушла и осталась цела.
– Я за вами пошла, – хныкнула она, крепко меня обнимая. – Вы ведь Марка решили увезти. Потому что он капризничал, да? Я не хочу, чтобы Марк был там один. Я пошла за ним.
– Но почему в лес? – поглаживая ее по волосам, прошептала я, чувствуя, как у самой из глаз текут слезы.
– Мама говорила, что всех непослушных детей отводят в лес. Или в детский дом.
– Марк не в детском доме, – прошептала я, выдыхая. – Он заболел. Наелся мороженого и простудил горло.
– Так он в больнице? – подняла на меня огромные серые глаза Софи.
– Да. И мы сейчас все вместе к нему поедем. Чтобы ты не скучала. Только выберемся отсюда и смоем грязь. Договорились?
Девочка кивнула и доверчиво прижалась ко мне.
– Лена! София! – рявкнули где-то поблизости. – София!
– Это папа Кирилл, – шепнула малышка. – Орать будет…
Тут я с ней согласилась. Вздохнула, прижала ребенка к себе покрепче:
– Мы тут!