– Видишь, сколько крика и шума – и все изза тебя! – прошептала я ей.
Внезапно я почувствовала себя глупо: надо же, заговорила с губкой!
Но эта штука ничем не напоминала губку. Я с изумлением заметила, что она теплая. И влажная.
– Ты живая? – спросила я у сморщенного комочка.
Я сомкнула пальцы вокруг теплого шарика, и вдруг случилось невероятное: губка зашевелилась!
Точнее, запульсировала – медленно и осторожно. Словно пластмассовая модель сердца на уроке биологии.
Неужели я и вправду почувствовала, как бьется ее сердце?
Я с любопытством уставилась на странное существо. Провела кончиком пальцев по его морщинистой поверхности, раздвигая влажные пористые складки.
– Ой! – вдруг вскрикнула я и замерла: на меня уставилось два мокрых черных глаза! Меня передернуло.
Значит, ты вовсе не губка, поняла я. Ведь у губок не бывает глаз. Что же ты такое?
Мне не терпелось узнать, в чем дело. Но кого бы мне расспросить?
Только не маму: она же предупредила, что больше не желает слышать о губке.
– Папа! Папа! – закричала я, бросившись через гостиную в столовую. – Где ты?
В ответ послышалось чтото невнятное.
– Что? – Я прислушалась, быстро шагая по коридору. – А, вот ты где!
Папа стоял на стремянке в прихожей. В одной руке он держал молоток, а в другой – большую катушку черного электропровода. Изо рта у него торчали гвозди.
– Что ты сказал? – переспросила я. Папа выплюнул гвозди.
– Извини, – пробормотал он. – Здесь не включается свет. Похоже, пора менять проводку. – Он перевел взгляд на кучу инструментов, лежащих на полу. – Кэт, подай мне вон те кусачки. Если ничего не выйдет, придется вызывать электрика.
Папа умеет ухаживать за цветами и подстригать газоны, но электрик из него никудышный.
Както раз он взялся чинить вентилятор. В результате электричество отключилось во всех соседских домах.
– Возьми. – Я подала папе кусачки и протянула на ладони губку. – Посмотрика. – Я приподнялась на цыпочки, чтобы он мог лучше разглядел ее. – Я нашла это под раковиной. Она теплая, живая, и у нее есть глаза. Понятия не имею, что это такое.
Папа уставился на губку изпод козырька бейсболки.
– Дайка взглянуть… – попросил он.
Я подняла руку как можно выше – так он наверняка дотянется до губки. Папа слегка наклонился.
Я не заметила, как стремянка накренилась и начала падать.
Папино лицо вдруг перекосила гримаса, глаза широко раскрылись, с губ сорвался крик.
Падая, он схватился за люстру.
– Нееет!
Люстра обрушилась ему на голову. Папа свалился со стремянки и распластался на полу.
– Мама! Мама! – завизжала я. – Скорее сюда! Папа упал!
– Кэт, все готово! – с улыбкой объявила мама на следующее утро, едва я вошла в кухню.
– Что готово? – сонно переспросила я.
– Ты забыла, что завтра твой день рождения? – удивилась мама, крепко обнимая меня. Мама очень любит обнимать нас. – Как же ты могла? – продолжала она. – Ведь мы готовились к этому событию несколько недель!
– День рождения! – Я просияла. – Наконецто! – Я села за стол, чтобы позавтракать кукурузными хлопьями с апельсиновым соком.
В нашем доме принято отмечать дни рождения шумно и весело. Мама всегда заказывает огромные торты, а пригласительные открытки и украшения для дома делает сама.
В этом году я помогала ей. Мы вырезали пригласительные открытки из лиловой бумаги и подписали их розовым блестящим фломастером.
Для своих дней рождения я всегда придумываю чтонибудь особенное. В прошлом году мы с подругами сами готовили пиццу – каждая по своему вкусу. Это было замечательно! Еще несколько недель мои подруги только и вспоминали что об этом празднике.
Но теперь, когда мне исполнялось двенадцать, я решила, что с прежними развлечениями пора кончать. Поэтому попросила маму с папой на целый день отвезти меня с пятью лучшими подругами в Чудопарк.
Этот парк и в самом деле чудо. Там два бассейна с искусственными волнами, множество водяных горок и «мертвая петля» – самый страшный из аттракционов, на каком я только каталась!
Не верите? Ну так слушайте: прошлым летом после катания на «мертвой петле» Карло стошнило!
Здорово, верно?
– Такого дня рождения у меня еще никогда не было! – возликовалая, улыбаясь маме, и обернулась к Дэниэлу. – Извини, но тебя я не приглашаю. Малышам в таком парке делать нечего.
– Это еще почему? Так нечестно! – возмутился Дэниэл и бросил ложку в тарелку, расплескав молоко по столу. – Обещаю, я не стану дразнить твоих подруг. Кому я помешаю? Возьмите меня с собой!
Мне вдруг стало стыдно, и я чуть было не согласилась принять его в свою компанию. Но Дэниэл сам все испортил. Он скрестил руки на груди и проворчал:
– Все лучшее в этом доме достается Кэт. Даже губку она у меня отняла!
– Ту самую, которую нашла под раковиной? – удивленно переспросила мама. – Да кому она нужна?
– Мне! – завопил Дэниэл.
– Раз я нашла, значит, губка моя. И сегодня я отнесу ее в школу, – известила я Дэниэла.
– Зачем? – удивилась мама.
– Чтобы показать миссис Вандерхофф, – сказала я. – Может, хоть она знает, что это такое. Наш же найти применение моей находке!
Порывшись в кухонных шкафах, я наконец отыскала то, что искала: пустую пластмассовую коробку, от которой до сих пор слабо пахло картофельным салатом.
С помощью ножниц я проделала несколько отверстий для воздуха в крышке коробки и побежала наверх за губкой.
Вернувшись в кухню, я поставила коробку на пол и открыла холодильник.
– Мама! – позвала я. – Который из пакетов с завтраком мой?
– Синий, дорогая.
Схватив пакет, я захлопнула холодильник. Откудато снизу донеслось негромкое пофыркивание. Я опустила голову.
– Эй, Киллер, что это ты затеял? – улыбнулась я, увидев нашего лопоухого пса.
Киллер обнюхивал коробку изпод салата, фыркал и скулил. Потом поскреб коробку лапой.
«Ну вот, опять», – подумала я.
Киллер еще долго ходил вокруг коробки, склонив голову набок.
И наконец залаял, как полоумный.
– Киллер, замолчи! – прикрикнула я. Но возбужденный пес не послушался.
– Мама, Дэниэл! – позвала я. – Помогите мне увести Киллера, иначе он слопает губку.
Мама схватила спаниеля за ошейник и оттащила подальше от коробки, а затем локтем открыла дверь и вытолкала его на задний двор.
– Идика погуляй, приятель, – посоветовала она и обернулась ко мне. – Что это пес так разволновался? Никогда раньше он не вел себя так странно… Ну, поторапливайтесь, иначе опоздаете в школу. И тогда придет мой черед рычать и лаять!
Я повесила рюкзак на плечо, быстро поцеловала маму и выбежала из дома вслед за Дэниэлом.
– Смотри! – закричал он, перебежал через, улицу к дому Джонсонов и запрыгал под щитом с баскетбольной корзиной.
Он сделал вид, что ловко принял пас, повел воображаемый мяч по площадке и подпрыгпул, забрасывая его в корзину.
– Ручаюсь, так высоко тебе ни за что не прыгнуть! – заявил он.
– Идем скорее, Дэниэл, – поторопила я, повернув в сторону школы. – Если я опоздаю, миссис Вандерхофф оставит меня в классе после уроков.
Дэниэл побежал следом и вдруг вытаращил глаза.
– Кэт, берегись! – взвизгнул он.
Прямо над моей головой раздался оглушительный треск. Словно ктото одновременно хрустнул тысячей пальцев.