— Ты готова принять участие в своем первом пикнике? Проспект готовит барбекю.
— Ты не отойдешь от меня? — Ее голубые глаза расширились, когда она осмотрела людей во дворе. — Тут так много мужчин. Мне не нравится находиться рядом со стольким количеством мужчин. Может, я должна уйти... Оставить тебя в покое.
Стиснув зубы от ее робости, я забросил руку ей на плечо и прижал ближе, инстинкт защитника волнами исходил от моего тела.
— Ты знаешь, что я не отойду от тебя. Никто не посмеет к тебе прикоснуться. И если ты не хочешь разговаривать с ними, просто дай мне знать, и я скажу им отвалить, иначе получат моим кулаком по лицу.
Лила кивнула и посмотрела на меня с благодарностью. Ее маленькая ручка легла на мою грудь. Своей дрожащей ручкой Лила схватилась за край моего жилета, когда начала идти.
Братья внезапно затихли, и все взгляды устремились на Лилу. Моя хватка усилилась, и я ощущал ее теплое дыхание на своем боку, когда она отвернулась, чтобы избежать их тяжелых взглядом.
Выпрямившись и высоко держа голову, я повел нас к лавочке, где сидели Ковбой и Хаш. Смертоносные взгляды метались в любого, кто слишком долго смотрел на нас. Лиле нравились Ковбой и Хаш, ей было комфортно в их присутствии.
Хаш и Ковбой заметили наше приближение и сдвинулись в сторону, чтобы освободить место для моей девочки. Хаш встал.
— Привет, блонди. Что случилось?
Лила повернула голову и покраснела. Я подтолкнул ее к ответу, сжав руку.
— Я... мне захотелось подышать свежим воздухом. Прошло много времени, с тех пор как я осмеливалась выйти.
Ковбой постучал по скамейке и наклонил свою шляпу.
— Усаживай эту хорошенькую задницу, дорогуша.
Лила крепко держалась за меня, все еще напуганная, поэтому я развернулся, поднял ее и сел, держа ее на коленях, игнорируя то, что ее тело напряглось из-за этого. Я повернулся к Ковбою.
— Теперь моя хорошенькая задница рядом с тобой. Так пойдет, дорогуша?
Ковбой рассмеялся и поднял свое пиво, делая глоток.
— Чертовски превосходно!
Лила вздохнула и наклонила голову, чтобы посмотреть на окно своей комнаты. Я поймал ее улыбку, и когда поднял голову, увидел, что Мэдди стоит у окна и улыбается Лиле, ее рука прижата к стеклу, как будто она тоже хочет быть здесь.
Бедная трахнутая на голову сучка.
— Лила?
Лила опустила голову вместе со мной, как только раздался звук ее имени. Мэй с вытаращенными глазами и со слезами на глазах бежала мимо братьев. Должно быть, они со Стиксом только что вернулись из своей поездки.
— Лила! — закричала она и обняла ее за шею. — Ты на улице! Не могу в это поверить!
Лила обняла Мэй в ответ, пока я был занят тем, что плющился под их весом.
Мэй отстранилась, но отказывалась выпускать руку Лилы, крепко держа ее в своей. Мэй пыталась увидеть лицо Лилы, но Лила упорно держала голову опущенной. Я увидел отблеск паники на лице Мэй.
— С тобой все хорошо, сестра?
Лила кратко кивнула.
— Да... Со мной все хорошо.
Мэй присела на корточки, когда Лила вновь не подняла голову.
— Лила, пожалуйста... посмотри на меня. Почему ты не смотришь мне в глаза? Я сделала что-то не так? Ты недовольна тем, что я уезжала?
Я потер спину Лилы, и она повернулась ко мне, ее длинные волосы все еще не позволяли Мэй увидеть лицо. Я смотрел в глаза Лилы и кивком подтолкнул ее показать себя. Мэй нахмурилась позади Ли, бросила на меня хреновый взгляд, прищурив глаза, и поджала полные губы. Честно говоря, мне было похер. Мэй понятия не имела, что происходило между мной и Лилой.
— Посмотри на свою девочку, сладкие щечки, — сказал я и сделал глубокий вдох, признаваясь: — Она узнает рано или поздно.
Лила сделала глубокий вдох и посмотрела на свою сестру.
Мэй ахнула и на ее глаза навернулись слезы.
— Лила... — прошептала она.
Лила высвободила руку и обхватила щеку Мэй.
— Со мной все хорошо, сестра. Это не хуже, чем то, от чего я — мы обе — страдали прежде.
— Кто это сделал? — спросила Мэй, злясь.
— Тифф и Джулс. Они приревновали и разозлились, что я проводила время с Каем. Они хотели присоединиться ко мне... пытались проявить свое внимание ко мне. — Мэй резко вдохнула и отвела взгляд. — Кай... я имею в виду... Летти... наказала их по правилам клуба. Сейчас уже все решено. Мы можем обсудить это позже. Но мы обе знаем, почему они это сделали... — Лила затихла.
Теперь я выпрямил спину.
Я понятия не имел, какого хрена она несла. Что за оправдание она нашла Тифф и Джулс, которые хотели сосать ее титьки и лезть к ней в киску?
Лицо Мэй погрустнело, и она прижалась в поцелуе к ладони Лилы.
— Ты знаешь, что я не верю в это, сестра.
Лила просто пожала плечами.
Мэй отстранилась и встала. Стикс машинально встал за ней и обернул руки вокруг ее груди. Его глаза были прищурены, рот сжат в тонкую линию. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять, что он хотел сказать. Какого хрена произошло в моем клубе, пока меня не было, и какого черта я слышу об этом только сейчас? Я поднял руку, давая знак, что расскажу ему позже. Он сжал челюсти, и сделала большой глоток «Бима».
Стикс наклонился к Мэй и прошептал той что-то на ухо. Мэй оглянулась на него и отрицательно покачала головой на то, что он говорил. Взгляд Стикса еще больше потяжелел, и он посмотрел на меня, стиснув пальцы.
«Переведи», — показал знаками Стикс. Мэй нервно жевала большой палец, ее взгляд не покидал Лилу.
Стикс выпустил Мэй и повернулся лицом к братьям, затем свистнул, пока все не повернулись. Он посмотрел назад и махнул мне встать рядом, поставив Мэй перед собой.
Наклонившись к уху Лилы, я сказал:
— Вернусь через минуту, сладкие щечки. Сиди рядом с Хаш и Ковбоем, пока я буду переводить речь Преза.
Подняв Лилу, я усадил ее на лавочку, и она робко улыбнулась братьям. Моя грудь была готова взорваться. Постепенно она выходила из своей скорлупы. Я молился, чтобы ничего не случилось, и она не вернулась к прежнему состоянию. Тифф и Джулс, тупые дырки, почти разрушили все. По крайней мере сейчас они горели в аду. Летти перерезала им глотки и отправила к лодочнику — без десятицентовиков на глазах. Лила не знала этой части информации и никогда не узнает.
— Ты готов? — спросил я Стикса. Он освободил свои руки от Мэй.
«Мы сделаем это быстро», — показал Стикс, и я сказал это вслух. Руки брата были на плечах Мэй, а ладони свободные, когда он показывал: «Я сделал предложение своей женщине. Она сказала «да». Поэтому вы должны знать, что нас ждет свадьба Палачей».
Я переводил, не осознавая смысл слов, слишком занятый Лилой. Но когда вокруг раздались вопли и звуки разбитых бутылок... Я посмотрел в направлении Стикса.
Он уже смотрел на меня, ожидая моей реакции, и пожал плечами, показывая:
«Всегда была только сучка с волчьими глазами за тем забором. Теперь я сделаю все законно».
Я искренне обрадовался и послал счастливую улыбку своему брату, притянув его к груди.
— Еще один повержен, да, ублюдок?
Стикс пихнул меня в живот, затем вопросительно посмотрел на Лилу, которая все еще сидела на скамейке, выглядя почти шокировано, и повернулся ко мне. На моем лице явственно читалось выражение не лезть в это дело, и он пошел к Мэй, оторвав ее от красотки и Летти, которые допрашивали его женщину.
Повернувшись, я посмотрел на Лилу, которая была белой как призрак. Она сидела между Ковбоем и Хаш, а теперь и АК, ее грудь резко поднималась, и она терла грудную клетку. Сев на корточки, я зажал сложенные руки Лилы между своими и дернул головой в сторону братьев, чтобы они проваливали.
Они сделали как я и сказал, и мы с Лилой остались наедине. Она жевала губу, ее взгляд был устремлен в никуда, излучая панику.
— Что происходит в этой голове, сладкие щечки?
Сделав неровный вдох, Лила покачала головой, теперь ее взгляд был сфокусирован на Мэй и Стиксе, которые принимали поздравление от братьев и старух Палачей. Слезы заполнили глаза Лилы. Я опустил взгляд на наши соединенные руки, ее дрожали.
Прижав ее ближе, я спросил:
— Лила, какого хрена происходит? Какого черта ты дрожишь? Поговори со мной, — подтолкнул я тихо, не желая привлекать внимание никого во дворе.
Выпученные голубые глаза Лилы встретились с моими, и она начала раскачивать головой вперед-назад, слезы медленно катились по ее пухлым щекам.
— И третьерожденная Окаянная соблазнительница Ордена присоединится к священным узам брака с провозглашенным пророком Давидом. Ее испорченная дьяволом душа будет очищена, избавлена от греха Евы, так же как у всех падших дочерей Евы. Его священное соитие с женой Пророка будет означать конец дней, триумф света над тьмой, силы Господа над Сатаной.
Рука Лилы сжимала мою с каждым произнесенным словом. Я нахмурился, не понимая, что за херня исходит из ее рта.
— Лила, успокойся, бл*дь, — прошептал я резко, и оглянулся назад, чтобы убедиться, что ее безумие никто больше не услышал. Я сразу же встретился взглядами с Мэй, чей взгляд был направлен на Лилу, страх и разочарование сияли в его глубинах.
Лила начала раскачиваться, снова и снова повторяя эти слова, ее голос становился громче, приковывая внимание братьев и их сучек.
Мое внимание вернулось к Лиле, я обхватил ее щеки, ее глаза в панике уставились в мои, в голосе сквозил ужас. Ее тело начало дрожать так сильно, что она почти билась в конвульсиях.
Внезапно Мэй оказалась рядом с нами, и Лила подпрыгнула с лавочки, когда Мэй потянулась к ее руке. Бормотание прекратилось, и Мэй шагнула ближе.
— Лила, пожалуйста...
Лила споткнулась, почти шлепнулась на задницу, когда Мэй пыталась дотянуться до нее.
— Нет! — прошептала Лила, двигаясь к центру двора.
— Мэй, оставь ее, бл*дь, в покое! — закричал я, пытаясь дотянуться до Лилы. Ее дыхание стало странным, и она выглядела очень бледной. Стикс появился рядом со мной, вцепился в мой жилет, удерживая меня, когда я пытался рвануть вперед и остановить наступление Мэй на мою сучку.
Бл*дь, какого хрена с ней не так?
— Лила, пожалуйста, я люблю его! — вскрикнула Мэй, а Лила мотала головой из стороны в сторону, ее колени подгибались как у гребаного олененка, который учился ходить.
Мэй остановилась в полуметре от Лилы, и Лила наконец посмотрела на Мэй, ее губы дрожали.
— Ты не можешь выйти замуж за Стикса. Ты знаешь Писание. Ты обречешь нас всех! Ты знаешь, что должно произойти, чтобы спасти наши испорченные души!
Мэй подошла вперед и вытянула руку в нашем направлении, явно говоря нам не приближаться.
— Сестра, больше нет Ордена. Нет больше Пророка, нет Писания, которое бы контролировало нашу судьбу. Мы свободны, сестра. Мы свободны любить того, кого пожелаем.
— Нет! — закричала Лила. Она обхватила голову руками, как будто не слышала слов Мэй. — Я все еще верю! И наши люди — избранные, сестра. Господь возродит нас. Они вернутся за нами и спасут нас.
Мэй вздохнула и схватилась за переносицу.
— Лила, нашим людям говорили неправду! Все, что они — Пророк Давид, старейшины, последователи — проповедовали, было ложью! Библия предупреждает об этом. Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. Евангелие от Матфея, глава 7, стих 15. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Евангелие от Матфея 24:23-24. Нас обманули, сестра. Мы жили во лжи! Ты все еще живешь во лжи!
— Вот что ложь! Посмотри на нас! То, что пророк Давид и старейшины говорили нам, правда! Посмотри на мое лицо. — Лила показала на свое ушибленное лицо и поморщилась, когда прижала палец к своей израненной щеке. — Это сделали женщины, которые не могли отказаться от меня. Я не могу жить так, Мэй. Я хочу быть свободной. Спасенной! Я ищу спасения. Я видела слишком много доказательств, как наше проклятие влияет на людей, что означает правоту нашего Пророка. Я не развращена. Я зло по своей природе, как и ты!
Мэй стиснула челюсти и ответила:
— Ты так сильно доверяешь Писанию, сестра. Ты так сильно веришь словам пророка Давида, что слепа. Открой глаза и увидь ложь, освободись от их контролирующих уз... живи! Ты свободна!
Лила резко запыхтела от горя и покачала головой. Мэй посмотрела на Стикса с болью во взгляде. Повернувшись к Лиле, она сказала:
— И сказал мне Господь: пророки пророчествуют ложное именем Моим; Я не посылал их и не давал им повеления, и не говорил им; они возвещают вам видения ложные и гадания, и пустое и мечты.
Лила замерла, слезы потекли по ее щекам, когда она смотрела на Мэй:
— Нет, ты ошибаешься! — прошептала Лила, опустошение было очевидным в ее робком голосе.
— Я никогда не вернусь к этой жизни, Лила. Со Стиксом я обрела настоящую свободу. Со Стиксом у меня есть жизнь!
Лила начала рыдать.
— Лила... — закричала Мэй, но Лила вытерла слезы и протянула руки. Странное спокойствие охватило ее.
— Иногда я больше не узнаю в тебе свою сестру.
Мэй резко вдохнула, и ее глаза наполнились слезами. Я видел, как злость Лилы немедленно ослабла, когда Мэй развернулась и начала бежать к выходу из клуба, Лила быстро последовала за ней.
Стикс отпустил меня и последовал за Мэй, но на этот раз я остановил его.
— Остановись. Дай сучкам разобраться самим. Лила не слушает, какими ублюдками были этот пророк Давид и члены Ордена. Мэй нужно исправить это. Иногда мне кажется, что у меня получается. Затем что-то случается, и она катается по земле, бормочет херню или просто в открытую сходит с ума. Мы оба знаем, что в какой-то момент это должно было взорваться. Лиле слишком сильно промыли мозги, и только Мэй может вытащить ее, неважно, что на первый взгляд кажется, будто они бесят друг друга.
Стикс вздохнул, но хлопнул меня по спине в согласии.
— Мэй! Остановись! — кричала Лила, когда бежала за сестрой. Мэй развернулась к ней лицом, обе стояли по центру двора, свет из гаража освещал их как прожектор.
— Кто-нибудь достанет машинное масло? Или грязи? Эти сучки будут биться, и я хочу оказаться в переднем ряду! Я кончу только от мысли, как они скользят сиськами друг по другу... или кисками. Бл*дь, позвольте сучкам скреститься!
Мы со Стиксом повернулись к Вику, который нагло стоял с салфетками, торчащими из носа, который я сломал. Стикс зарычал предупреждающе, достал немецкий нож из ботинка и облизнул лезвие. АК потянул Вика за плечи через круг братьев и сучек, уводя его из нашего поля зрения.
— Я убью ублюдка, — выплюнул я, волна ревности окатила меня. Вик не должен так говорить о Лиле.
«Только после меня», — показал Стикс и я усмехнулся.
— Лила, пожалуйста, оставь меня в покое, — сказала Мэй подавленно, притягивая все внимание к ним. — Я понятия не имею, что еще с тобой делать. Ты должна жить за пределами веры — это единственный выход для нас. У нас ничего нет, они никогда не давали нам ничего материального. Я делаю все, чтобы тебе было комфортно, так же как Стикс, Кай, Красотка, Летти и другие братья, но сейчас я растеряна.
Мэй вытянула руку к своим щекам и вытерла слезы.
— Я думала, что спасаю тебя, забирая из общины, из места, где мы были лишены нашего детства, и нам неоднократно говорили, что мы — зло. Мы обе смотрели как Белла умирала на холодном полу клетки, и мы обе знаем, что это дело нечистых рук Гавриила, тем не менее ты решительно настроена вернуться в то место. Но я должна сказать это тебе в миллионный раз, сестра. Не осталось ничего и никого, к кому ты можешь вернуться.
Мэй шагнула к неподвижной Лиле и обхватила ее за щеки, сказав:
— Я не твой тюремщик. Я не собираюсь держать тебя здесь против твоей воли. Я люблю тебя больше жизни и просто хочу тебе счастья.
Лила шмыгнула носом, и я понял, что она снова плачет. Ее агрессивное поведение менялось. Мой желудок сжался, когда я ждал ее ответа. Она хочет покинуть нас? Потому что ни за что на свете она никуда не уйдет. Я, бл*дь, этого не позволю. Эта сучка была моей, понимала она это или нет, я должен защищать ее.