- Дожили…! Раньше нас просили устроить встречу с космонавтами или сводить в Большой Театр, а теперь «Селезнеффа» им подавай.
Я улыбаюсь, не зная как реагировать. Ищу глазами Косыгина. Он же у нас «по экономике». А нету его! И Щелокова нету.
- Кстати, познакомься. Алина. Моя племянница.
Ко мне подходит симпатичная девушка с русой косой. Одета в бежевый брючный костюм, что редкость для советских женщин. На ногах красивые туфли на шпильках. Черты лица правильные, классические. Серые глаза и даже румянец. Очень элегантная. При этом Алина просто пожирает меня глазами. Я ощупан взглядом с ног до головы. Вот еще одной высокопоставленной фанатки мне не хватает! Решаюсь потихоньку ретироваться. Благо немцы уже получили массу впечатлений от нашей фотостены и готовы к общению.
Сходу включаюсь в беседу. В непринужденном разговоре с одним из немцев выясняется интересный момент. Оказывается, они с коллегами недавно побывали на нашем концерте в Уэмбли, но на фуршет для ВИП персон времени у них не хватило – деловой визит в Лондон был закончен, им предстоял поздний перелет домой, и важное совещание следующим утром. А вот их британский партнер там побывал, и теперь он при каждом удобном случае упрекает немцев, что они упустили редкую возможность лично познакомиться с «русской АББой». От нашего телевизионной записи концерта немцы в полном восторге и горят желанием увидеть русских фройляйн. Ну, как отказать господам с BASF в такой малости?
Знакомство со звездочками проходит по всем канонам: господа восхищены и щедро рассыпают комплименты. Те смущаются и мило краснеют. Не все, правда. Некоторые из них демонстрируют свой истинно арийский характер. Нашу фройляйн Альдону комплиментами не проймешь, хотя они вполне заслуженные. Девчонки и, правда, выглядят превосходно, Львова со Светой постарались на славу. А Лада при этом еще и мило щебечет на немецком. Я тоже улыбаюсь, поддерживаю беседу и все жду, когда же немцы перейдут от комплиментов и восторгов к чему-нибудь более существенному. Например, к цели своего визита. Наконец, герр Оффергельд доверительно изрекает, деликатно придерживая меня за локоть:
- Знаете, Виктор, после вашего …отъезда с чемпионата в нашей прессе поднялась буря возмущения. Федеральную власть обвиняют во всех грехах.
Ага… это у нас теперь называется «отъездом». Ну-ну…! Улыбаемся и слушаем дальше. Очень уж это напоминает начало извинений, осталось понять: официальными они будут или нет. Но от шпильки удержаться не могу.
- Это вы про мою высылку из страны в 24 часа?
- Ну, не надо преувеличивать! Ведь высылки как таковой не было. Просто один чиновник нашего МИДа э-э… поторопился со звонком советскому послу. Он грубо превысил свои полномочия и в результате выставил федеральное правительство в дурном свете. И заверяю вас, что чиновник этот уже понес заслуженное наказание. Если бы не суббота, то ничего такого и не случилось бы вовсе. А здесь понимаете: весна, хорошая погода, все разъехались на выходные…
Да-да… Так прям все разъехались, что и связи с ними не было. Американцы вам не звонили, по телефону не материли. Охотно верю. Министр замолкает на секунду и потом решительно заканчивает.
– От лица канцлера Гельмута Шмидта и главы МИДа Ганса-Дитриха Геншера выражаю искреннее сожаление и приношу вам официальные извинения за произошедшее недоразумение. В качестве жеста доброй воли меня просили передать вам личное приглашение канцлера посетить ФРГ с визитом и обсудить возможность организации гастролей «Red Stars» в нашей стране.
О, как… Неожиданно. Но приятно! Это как же журналисты допекли Шмидта и Геншера, что они сподобились официально извиниться? Ладно, делаем ответный шаг навстречу:
- Герр Оффергельд, извинения приняты. Предлагаю считать этот инцидент исчерпанным. Что же касается гастролей, то этот вопрос нужно согласовывать с нашим продюсером и властями.
Я киваю в сторону Романова, который разглядывает фотографию Альдоны на демонстрации «Бессмертного полка». При этом Генеральный успевает что-то втолковывать стоящему рядом Маркову.
- Но сразу могу сказать, что в июле у нас по графику Япония
- А кто сейчас выступает в качестве ваших спонсоров? Концерн SONY?
Немец демонстрирует изрядную осведомленность.
- Совершенно верно.
Я ищу взглядом Клаймича. Мне очень не хватает его деликатности и… пронырливости.
Возникает неловкая пауза, а потом в разговор неожиданно вступает Юрген Штрубе – член совета директоров BASF
- Наш концерн тоже мог бы стать спонсором ваших гастролей в ФРГ. Мы заинтересованы в такой рекламе.
- Японцы, возможно, будут против. У нас контракт. Они же ваши конкуренты? В производстве аудиокассет, например.
- Не думаю. Наши бизнес-интересы лежат в совершенно разных сферах, и пересечения минимальны. Хотя… не скрою, в наших планах было СП по производству аудиокассет.
Аллилуйя! Неужели наших меломанов ожидает такое счастье? Как вспомню эти убогие отечественные МК-60 – аж, в дрожь бросает. Не хотел бы я, чтобы нашу музыку на них записывали, но только где же рядовому меломану взять кассеты SONY, TDK или BASF? Дефицит страшный.
Незаметно пролетел час. Мы с Клаймичем уже показали высоким гостям все самое интересное в студии, и даже мастерскую Львовой, чьи стены теперь украшают две огромные фотографии, отпечатанные с негативов, присланных Гором. Как он смог договориться с Vogue – загадка. Обычно негативы с фото сессии остаются в собственности журнала, но для нас Грейс Мирабелла сделала исключение и подарила два великолепных кадра – один с разворота журнала, где мы с девчонками в смокингах, а второй, где я застыл со шляпой в руке в образе а-ля Джексон. Приличные фотографии такого большого размера для нас в Москве смогли сделать только в черно-белом цвете, и то по большому знакомству. Но как ни странно, в монохромном варианте они выглядят еще интереснее. На радостях мы напечатали себе сотню таких снимков размером с А4, и теперь раздаем их в качестве сувениров для особо важных гостей. Немцам они тоже достаются, вместе с контактами Гора и обещанием прислать в подарок американские диски с автографами и кассетами с новыми клипами.
Неожиданно ко мне подходит Коля Завадский и отзывает в сторону – у него в руках гитара:
- Вить, а чего бы нам гостям не спеть нашу новую песню? – Коля берет первые аккорды, к нам поворачиваются все головы. Я тут же зажимаю гриф рукой.
- У нас же все готово! – Завадский удивленно смотрит на мою руку - Вон и племянница Романова глазами поедает тебя.
Вот же… Трубадур мне нашелся! Внимания что ли захотел, или мой кельнский «подвиг» ему покоя не дает?!
- Ты вообще понимаешь, что делаешь, а?! – шиплю на ухо музыканту - Мы только-только уладили конфликт с немцами, на носу многомиллионные контракты, а ты все похерить хочешь?
- Да, что такого-то? - Коля в недоумении. – Ну, подумаешь, новая песня! Мы же все равно ее скоро споем?
- Споем. Но споем тогда, когда нам партия прикажет, а не твоя лева нога захочет!
- Так может хотя бы Романову исполним? – вот неугомонный
- Ладно, черт с тобой! Сейчас немцы уедут…
Генеральный с подозрением наблюдает за нашими перешептываниями, после чего подзывает меня к себе. Рядом маячит Веверс.
- Что-то случилось?
- Да вот, ребята горят желанием исполнить нашу антивоенную песню, ждем, пока немцы не уедут.
- И это правильно – Романов одобрительно хмыкает – Не стоит гусей дразнить.
Приходит время прощаться. Немцам еще сегодня на переговоры к Косыгину в Совмин, а я провожу Генсека с племянницей в репетиционную. Завадский, наконец, берет первые аккорды, я подхожу к микрофону. Звездочки на бэквокале. Позади Генерального встают охранники, сотрудники студии… Ну понеслась. Пою мощно, пронзительно. Романов одобрительно кивает головой, Алена тихо переводит ему с английского, не отрывая от меня взгляда. Девчонка явно в меня влюбилась. Заканчиваю песню под аплодисменты.
- Не подвел, молодец! – Генсек крепко жмет мне руку и поворачивается к Маркову – Надо продумать где и как первый раз исполнить песню. Так чтобы на весь мир прогремело! Но до Вены с премьерой повременим, пусть сначала американцы договор ОСВ-2 подпишут, не будем их раздражать. Кстати, хочу предупредить, что в Вену ваша группа летит в составе советской делегации - будете представлять там культурную программу СССР. Поэтому заранее продумайте свой репертуар – чтобы никаких там вольностей и антиамериканских настроений, все должно быть нейтрально.
- И когда лететь? – я растерян, Клаймич тоже. Такие решения планируются и согласовываются заранее. А вовсе не экспромтом, как сейчас. Ищу взглядом Веверса. Тот только слегка пожимает плечами.
- 15-го июня
- И что нам там делать?
- Ну а ты как думаешь? – Романов смотрит на часы, свита начинает постепенно рассасываться из студии – Споете пару песен на фуршете, пожмете руки членам американской делегации… Тебя кажется, пригласили в посольство на День Независимости?
Я киваю.
- Ну вот что-то в том же духе. Исполнишь «Мы мир» и пусть американцы подпевают.
Понятно. В Кремле доросли до идеи «мягкой силы». Что ж… Это неплохо.
Я соглашаюсь и тут же приглашаю Алену принять завтра участие в съемках клипа. «Куй железо не отходя от кассы». Девушка вопросительно смотрит на своего дядю:
- А можно?
- Ну, если в массовке, на заднем плане, то почему бы и нет – довольный Романов само благодушие.
Договариваемся встретиться с ней утром в Кремле, где мы с японцами будем снимать «лунную походку». Наконец, последние гости уезжают, и мы с Клаймичем можем перевести дух. Даже не думал, что такие визиты могут так выматывать. Принимаем с Григорием Давыдовичем по пятьдесят грамм коньяка для просветления в мозгах, и коротко обговариваем с ним сначала Вену, потом подробно план битвы на завтрашний день. Рано утром у нас Красная площадь и Кремль, потом все встречаемся на ВДНХ, после обеда Таманская дивизия. Рижане приедут в Москву сегодня вечером, их еще ждет примерка камуфляжа, который мастерицы Львовой сейчас срочно дошивают. Форму для съемок антивоенного клипа, добытую на Мосфильме, уже привезли в студию, а к вечеру еще и несколько пар роликовых коньков также должны доставить. Вроде все идет по плану.
Пока я парился под софитами, изображая перед камерами студента МГУ, Григорий Давыдович взял на себя организационные вопросы и справляется с этим блестяще. Звонки, согласования, заказ пропусков, костюмы – все на нем, и без него я как без рук. При этом он еще успевает следить за репетиционным процессом. И есть у меня стойкое подозрение, что такая насыщенная событиями жизнь ему самому очень нравится.
Дозваниваюсь до Говорухина. Извиняюсь, что встретиться с ним в пятницу не смогу – съемки. Предлагаю перенести нашу встречу на понедельник.
- Жаль… А в понедельник уже я не смогу. Мне нужно срочно лететь в Ялту на съемки «Пиратов».
- Что же нам делать?
- Предлагаю полететь всем месте в Ялту. Ты ведь обещал Альдону отпустить на несколько дней, сняться в эпизодах? Ну, так и полетели. Там со временем у меня будет немного посвободнее, обсудим черновик сценария. Рейс в воскресенье днем.
Неожиданное предложение… Но в принципе здравое. Заодно и отдохну, подышу морским воздухом. Поэтому после коротких раздумий даю Говорухину свое согласие. Осталось договориться с Веверсом.
Глава 6
Утром опять встаю ни свет ни заря. График съемок такой плотный, что приходится экономить каждую минуту. Но для меня работать в бешеном темпе – дело привычное, для японцев, кажется тоже, а вот всем остальным приходится туго. Особенно достается бедной Свете, которая приступает к работе самой первой, раскладывая свой гримерный стол еще до моего приезда и в сотый раз вспоминая добрым словом Грейс Мирабеллу. Пока я дремлю под ее чуткими руками, сидя в пластиковом кресле, японцы выставляют свет на фоне Исторического музея. В семь утра Красная площадь абсолютно пуста, только поливальные машины нарушают ее утреннюю тишину, да гулко печатают шаг солдаты из Кремлевского полка, идущие сменить караул у Мавзолея. Японский режиссер, имени которого я не могу не то что запомнить, но даже и выговорить, и к которому обращаюсь «господин режиссер» или просто «сэнсэй», с тоской поглядывает на солдат. Понимаю его – вышли бы красивые кадры на фоне Мавзолея, но …низя-я-я! В ЦК убедительно просили его воздержаться от такого креатива.
Сняв меня на фоне краснокирпичного терема и Никольской башни, перемещаемся в Кремль, на площадь перед Успенским собором. Режиссеру очень понравился старинный храм, и лунную походку я буду изображать рядом с его древними мозаиками. Вот парадокс. Мавзолей снимать нельзя, а у храма танцевать можно! Пройдет двадцать лет и все кардинально поменяется. Или уже нет?
Света поправляет мой грим, я занимаю исходную позицию. Костюм а-ля Джексон смотрится диковато в антураже древних стен, а перчатка, переливающаяся стразами на солнце, вообще словно с другой планеты, но кто я такой, чтобы спорить со вкусами японцев? Они у них прямо сказать специфические и такими останутся и в следующем столетии. Привычно исполняю сложную дорожку лунных шагов, прокручиваюсь на каблуках, придерживая шляпу перчаткой, и застываю, сдвинув ее на глаза. Помощник режиссера говорит, что все отлично, но плохо виден плеер – в последнем кадре мне нужно немного поменять ракурс, заканчивая поворот. Снимаем еще дубль и еще один. Самое трудное– не поскользнуться на булыжниках, которыми замощена площадь, и удержать равновесие при финальном "фуэте". Наконец, последний дубль и режиссер кричит: «Снято!». Съемочная группа аплодирует, я шутливо раскланиваюсь со всеми, прижимая шляпу к груди. И тут же натыкаюсь на восхищенный взгляд Алены, которая незаметно присоединилась к нашей группе. Я разве приглашал ее в Кремль? Мне еще сталкера-преследователя не хватает. И ведь от нее не отделаешься и охраной не отгородишься!
- Лех, че делать? – я взглядом показываю Мамонту на Алену
- Женись на ней – парень неделикатно ржет, хлопая меня плечу – Сразу от тебя отстанет
- Кстати, слышал новый анекдот?
К нам подходят сотрудники студии…
- Загс. После нескольких неудачных попыток распаренная и теряющая терпение регистраторша обращается к жениху: — Молодой человек! На вопрос: — Согласны ли Вы взять в жены? нужно отвечать: — Согласен!, а не Была—не была!
Группа разом делится на две части. Парни чуть ли не валятся на газон от смеха, дамы хмуро меня разглядывают.
- Нет, а я что… - оправдываюсь под их тяжелыми взглядами – «Я полезных инициатив – никогда не супротив». Священный институт брака – это наше все!
Поверили? Судя по лицам не очень.
------
На ВДНХ народу уже побольше. Утро закончилось, москвичи и гости столицы потянулись на главную выставку страны. Клаймич раздал рижанам коньки, подтанцовка раскатывается. Здесь же и Мирослава с сокурсниками выписывает пируэты на фоне фонтана. При виде нашей массовки, у меня невольно вырывается стон – почти все они явились на съемки в джинсах. Вроде бы понятно, что в них удобно кататься, и желание ребят надеть на съемки модную одежду тоже понятно, но сплошная потертая джинса… Господи, да Суслов меня за такой продвинутый образ советской молодежи утопит прямо в этом фонтане! Хорошо еще, что «звездочки» на общем фоне нормально выглядят – Львова, как мы и договаривались, обрядила их в разноцветные футболки и спортивные шорты. Ладно… джинсовые куртки с ребят снимем, у рубашек закатаем рукава, может и прокатит. Все уже перезнакомились между собой, теперь общаются в ожидании съемочной группы. Света начинает по очереди гримировать «звездочек», мы с Григорием Давыдовичем как два генерала окидываем взором поле битвы. Наблюдательный Клаймич обращает мое внимание, что на газоне за нашими спинами очень удачно расположена инсталляция с олимпийской символикой. Видно, что установили ее совсем недавно - все краски яркие и пахнет ими так, что слезу вышибает. Прекрасно! Сейчас еще и про предстоящую Олимпиаду японцам напомним. А через них – всему миру.
Ну, а дальше начинается самое интересное – на коньки становлюсь я. И хорошо, что у меня оставалось время вспомнить прежние навыки, иначе бы точно опозорился перед японцами. Такие коньки были у меня когда-то в юности, но потом из памяти их надежно вытеснили ролики 90-х и нулевых, а это, как оказалось, уже совсем другое дело, и моя самонадеянность чуть не сыграла со мной злую шутку. Нет, через полчаса я уже рассекал на них вполне уверенно, но в первую минуту, стыдно сказать, чуть не растянулся на асфальте у ног улыбающейся Александры. Вот позорище-то! Но потом ничего, приспособился. Оказалось, что мозг хорошо хранит на задворках все наши прежние навыки, и при необходимости тут же вытаскивает их на свет божий. Сначала мы с Ладой осторожно нарезаем круги вокруг фонтана, крепко держась за руки, а потом даже и выезжаем за оцепление, чтобы не спеша проехаться по аллее.