Но дни шли, а работы так и не было. От денег уже ничего не осталось, случайных заработков хватало только на еду, а хозяйка обещала выкинуть его из квартиры. И Артем, скрепя сердце, решил, что попробует устроиться на работу к Янковскому. Осмотрится, может, подзаработает, а там, глядишь, и работу другую найдет. На следующий день он стоял перед дверью в кабинет Янковского, не замечая настороженный взгляд секретаря и с любопытством оглядываясь. Но что бы он ни ожидал увидеть, его встретила только строгая, деловая обстановка. А потом была первая встреча… Артем помнил фотографию Влада в газете, но та была черно-белая и старая, поэтому к тому, что увидит, он оказался не готов. Его воображение рисовало ему слащавое, манерное создание, тянущее слова и с блеском на губах. Встретивший его взгляд пронзительно-голубых глаз оказался почти шоком. Все остальное только его усилило. Да, Влад был красив. Но без грамма слащавости. Длинные волосы не делали его похожим на женщину, скорее, придавали сходство со львом. Широкие плечи, хорошо развитое тело… И церемонное рукопожатие оказалось сильным и крепким. Разговаривал Влад скупо и только по делу. Серьезные условия работы, права, обязанности, оплата… Артема устраивало все. А потом… Когда он уже был готов подписать контракт, Влад вдруг вскинул взгляд и, глядя прямо в душу, обыденным голосом сообщил, что у него есть супруг, пренебрежительного отношения к которому он не потерпит. Так же, как и к себе. Проверка… Последняя и самая важная. Если Артем скривится, или Влад увидит хоть один признак недовольства на его лице… Но вместо недовольства Артем вдруг почувствовал уважение к этому человеку. Потому что только очень сильные люди способны на такое признание. И пусть в сознании Артема это пока не желало укладываться, он знал, что никакого «пренебрежительного отношения» с его стороны не будет. Влад понял его решительное выражение лица правильно, и спустя час Артем уже знакомился со своими подчиненными.
Он разговаривал с ними долго, снедаемый информационным голодом. Шок от встречи с теперь уже шефом еще не прошел и ему нужно было знать все, что только можно было знать. И ребята с удовольствием делились информацией. По их разговору, по тому, как они отзываются о шефе, Артем понял, что в охране его уважают безмерно. А когда Артем осторожно поинтересовался, как же тогда обстоят дела с его не совсем стандартной ориентацией и как в таком случае с ним работается, только махнули рукой. «Да он на мужиков не заглядывается. И ведет с ними себя, как обычно. Так, что и не догадаешься». Много чего ребята рассказали. И про то, как много желающих «проехаться шефу по мозгам». И подставить, и соблазнить. А один охранник даже рассказал, как лично чистил морду одному такому…
…- Он сначала ему цветы прислал, представляешь? – глаза у парня горели при воспоминании. – Так шеф только брови вскинул и велел их обратно отправить. А спустя час этот… «ухажер» сам примчался. Оскорбился очень, что его кто-то отшить посмел. Шеф как раз домой собирался, я его уже у двери ждал, а тут этот подкатывает. Из машины вылетел, давай пальцы веером гнуть. Я на шефа смотрю, знака жду. А у самого так кулаки и чешутся. Наш-то хоть и «с отливом», но мужик серьезный, а этот был… Так, тряпка половая. Ну, в общем, шеф стоит, вопли его слушает, я уже зевать начал, а потом этот типчик вдруг что-то про Никиту ляпнул. Тут даже я испугался. Смотрю, а шеф просто белеть начал, и глаза горят, ну очень нехорошо. Я напрягся, а он к нам спокойно поворачивается и, кивнув на этого «ухажера», просит нас с ним разобраться. Но так, чтобы без повреждений и синяков. Но больно. Тот, как понял, взвизгнул что-то и к машине, да разве от нас уйдешь? Вот мы ему и начистили.
- Никиту? – Артем только головой качал, слушая это.
- Ну… - охранник замялся. – Бойфренд шефа нашего…
Артем только вздохнул…
На следующий день он заплатил за квартиру из выданного аванса, почистил костюм и вышел на свой первый рабочий день. А там… его представили Никите, который входил в «Первый список» охраняемых, наряду с самим Владом, людей. Артем до сих пор помнил свое изумление, когда стоящее рядом с Владом хрупкое создание шагнуло вперед, неожиданно крепко пожало руку и сильным, мужским голосом поприветствовало. Но все мысли вылетели из головы, когда он улыбнулся, пряча за ресницами глаза. Никита тоже оказался не таким, каким Артем представлял себе супруга шефа. Чуть застенчивым и офигительно красивым. В отличие от Влада, он-то как раз был похож на девушку, но только если не смотреть в его глаза, на дне которых тускло сиял холодный металл. И тоже никакой манерности. Вместе с Владом… Они смотрелись просто сногсшибательно и, глядя на то, как озаряются их лица, когда они смотрят друг на друга, Артем чувствовал, как тает его гомофобность. Потому что ничего мерзкого, противного и даже противоестественного в этой паре не было. «Супруг», Влад назвал Никиту «супругом». И это идеально подходило им обоим. Супруги. Артему поначалу даже немного завидно было и обидно за сильный пол: это что ж с миром-то делается, если мужики влюбляться в мужиков начали? А то, что там именно любовь, невооруженным взглядом было видно. Пусть общались они на людях вполне обыденно, без нежных словечек, да и касались друг друга только по необходимости, их тяга друг к другу просто с ног сшибала.
И вот полетели дни. Работа была, когда сложной, когда не очень, но интересной. Дела шеф вел жестко, от компаньонов требовал полной лояльности и предательств не прощал. За это Янковского очень многие не любили, на что тому было откровенно все равно. Он собрал серьезную команду, которая его уважала и работала не за страх, а за совесть. Требуя от своих людей преданности, Влад отвечал им тем же, за что свои его просто обожали, а чужие ненавидели. Артему очень часто приходилось сопровождать Влада и Никиту на различные пафосные и не очень мероприятия и он часто ловил полные черной, жгучей ненависти взгляды на своем шефе. Но Влад словно не замечал их. А вот Никита… Они его пугали. Коробили. Заставляли напрягаться. Он был хорошим актером, но такому внимательному наблюдателю, как Артем, было видно, что прячется за маской счастливого и полного радости жизни человека. А еще… Еще Артем видел, как Никита, вычислив очередного ненавидящего, очаровывает его, пытаясь превратить врага в друга. Улыбается, окутывает голосом и тот, на кого нацелен удар, тает, смягчается. А Никита, добившись своего и убедившись, что очередная «крепость» пала, отходит, очень мило извинившись, провожаемый восхищенным и чуть испуганным взглядом. С каждой вечеринкой, с каждым мероприятием Артем со все возрастающим интересом следил за ним, начиная втайне уважать и восхищаться. Нежная оболочка снаружи и металл внутри. Никита неизменно сопровождал Влада, хотя было видно, что такие сборища ему не нравятся. И к их окончанию его, уставшего и обессиленного, можно было найти только рядом с Владом. Глядя в никуда и потягивая вино, Никита просто стоял рядом, словно подпитываясь энергией Янковского. Обычно после этого Влад быстро прощался и вежливо, но решительно уходил, увлекая Никиту с собой. Такая забота потрясала. А еще Влад был «подкаблучником». При мысли об этом Артем тихо фыркнул и закрыл окно машины до конца. Да, жесткий и решительный Влад Янковский превращался в мурлычущего котенка в руках Никиты, который, в свою очередь, забывал о необходимости быть сильным. Оставалась только нежность. Она проявлялась в том, как Никита по дороге домой после очередного мероприятия на заднем сидении машины приникал к Владу. Просто клал голову на его плечо и закрывал глаза, чему-то тихо улыбаясь, позволяя тени усталости лечь на лицо. А Влад неизменно обнимал его за плечи, на пару секунд прижимался щекой к его макушке и снова устремлял взгляд в окно. Когда Артем увидел это в зеркале заднего вида в первый раз, ему показалось, что сердце сорвалось с места и рухнуло куда-то вниз. Слишком… Необычно для него это было. Слишком… интимно? Хотя самый большой шок он испытал, когда узнал, что Никита старше Влада на четыре года. Он казался еще совсем мальчишкой. Тонкое улыбчивое лицо в обрамлении медовых волос. Серьезный и высокий Влад выглядел если не старше, то одногодком.
Артем вздохнул и, откинув голову на спинку сидения, прикрыл глаза. Настроение в последние месяцы не поднималось выше отметки «хуже некуда». Нет, на работе все было нормально, кредит за квартиру он выплатил еще три месяца назад и теперь жил в, может, и не слишком роскошной, но своей квартире. Дружный, сплоченный коллектив. Все вроде было в порядке, но… На самом деле ничего не было в порядке. Когда он поймал себя на том, что на вечеринках больше следит за Никитой, чем за Владом? И что смотрит на него не потому, что так требует долг, а потому что ему просто нравится? Наблюдать за его скольжением среди людей, за тем, как он разговаривает, как улыбается. Или смотрит – холодно и уничтожающе – на того, кто в беседе осмелился нахамить или отозваться пренебрежительно о Владе. Когда видеть Никиту каждый день стало потребностью. Понимание обернулось пропастью. Коварной ловушкой, местью за все его прежние насмешки над «нестандартной» любовью. Первые недели он не верил. Потом начал отчаянно бороться, пытаясь пробудить в себе былое презрение, но на этот раз – к себе. А когда это не получилось – ненависть к Никите. Но все старания осыпались, как карточный домик, стоило только случайному взгляду странных, красивых глаз остановиться на нем. И, в конце концов, пришлось признаться самому себе – это случилось. Материться поздно. Нужно придумать, что делать. Если все это останется на сегодняшнем уровне, когда он еще может контролировать себя, свои эмоции, то, в принципе, ничего особенно страшного и не будет. А его ноющее сердце – только его проблемы. А если… Два дня назад он поймал себя на том, что, как зачарованный, смотрит на губы Никиты и думает о том, каково это будет, если к ним прикоснуться своими. Тогда он сумел скрыть заставший его врасплох шок от собственных мыслей, но если это продолжится… Влад замечает все. Нет, даже не так. ВСЕ. Все, что, так или иначе, касается Никиты. И такое внимание начальника охраны к своему… супругу ему явно не понравится. А он, рано или поздно, все увидит и поймет. Что будет тогда? Позорное увольнение или осторожный совет от секретаря написать заявление «по собственному желанию» - разницы не будет никакой. А может, не дожидаться и уволиться самому? Положить заявление на стол и уйти. За эти годы он смог поднакопить деньжат. Не пропадет. К тому же и военную пенсию удалось выбить. Но при мысли об этом сердце принималось отчаянно и протестующе стучать. Он уйдет, а вдруг вместо него возьмут какого-нибудь раздолбая, который ни охрану поставить толком не сможет, ни… А вдруг он будет таким же гомофобом, каким сам Артем был когда-то? А при одной мысли о том, что на его шефа и Никиту кто-то посмотрит косо, уже кулаки чесались. К тому же, Никите рядом с ним комфортно. Спокойно. А с другими охранниками он нервничать начинает. И не за себя, а за Влада. Хотя умница шеф негласно усилил его охрану, свою собственную оставив на прежнем уровне. Потому что понимает, что если с Никитой что-нибудь случится… Нет, уходить нельзя, иначе он свихнется от беспокойства. А сошедший с ума боец спецназа – не самое безопасное создание в этом мире. Черт… Выхода нет? Такого просто не может быть. Надо лучше подумать.
- Артем? – машина остановилась, и он открыл глаза.
- Приехали? – он провел рукой по волосам, собираясь и снова включаясь в работу.
- Да, здесь это случилось, - шофер кивнул прямо перед собой на дорогу. - Вон, даже мой тормозной путь еще виден.
- Ладно, - Артем потянулся к ручке дверцы. – Отгони машину чуть подальше, а я осмотрюсь, откуда этот малец выскочить мог.
4.
Влад чувствовал себя разбитым. Никакого рабочего настроения, никакой сосредоточенности. Если утром еще удалось немного встряхнуться, то после обеда мысли просто отказывались собираться в одну кучу. Влад зло отпихнул от себя стопку документов и покосился на часы. Через десять минут придет Марк, он уже звонил сообщить, что подъезжает. Надо было решить кое-какие деловые вопросы. У Марка был свой продюсерский центр, совладельцем которого являлся Влад. Как смеялся Никита – «по старой памяти». И то, что происходило с бухгалтерией этого самого центра, Владу категорически не нравилось. Он собирался отправить туда негласного аудитора, который бы под видом работника проверил все документы. Но нужно было получить согласие Марка. К тому же, устройством на работу этого самого аудитора все равно должен заняться он. Нет, самому Марку Влад доверял безоговорочно, но тот не имел ни времени, ни возможности вникать во все тонкости бухгалтерии. Обмануть его не стоило больших трудов. И, похоже, именно этим кто-то и занимается в центре Марка.
- Всеволод Андреевич, здесь Марк Иосифович, - селектор ожил, и Влад облегченно выдохнул.
- Пусть проходит, - ответил Влад и сам встал навстречу зашедшему в кабинет мужчине. – Рад тебя видеть, Марк, - улыбнулся и вышел из-за стола.
- Я тоже рад тебя видеть, - Марк сжал протянутую руку, а потом дернул Влада на себя. Обнял и Влад на секунду вернулся на десять лет назад, когда он стоял в коридоре подвала и пытался забить внутрь рвущийся наружу вой от песни Никиты. Тогда… Марк обнимал его почти также. Столько лет прошло, а рядом с ним он до сих пор чувствует себя ребенком. Единственный, рядом с которым он чувствует себя так.
- Как у вас дела? – Влад отстранился и, кивнув на маленький диван в углу кабинета, сам направился туда. Это «вас» вошло в привычку легко и быстро.
Марк только пожал плечами и сел на диван, стараясь поменьше смотреть на Влада. Тот только вздохнул, чувствуя себя виноватым: как-то Алексей рассказал ему с горечью, что Марк до сих пор не забыл Влада и при встрече ему сначала довольно тяжело. Потом он берет память и эмоции под контроль и поднимает взгляд, глядя на Влада уже без боли в глазах. Влад тогда спросил у Леши насчет его самого, но тот только отвел взгляд. Все было понятно без слов. Никита тоже никуда не делся из сердца Леши. Может, именно поэтому они стараются встречаться как можно реже, обходясь лишь телефонными разговорами?
- Нормально, - выдохнул Марк, и Влад понял, что никакого разговора о работе сегодня не будет. Его слишком сильно волновало другое.
- Марк… - Влад колебался всего секунду. – Вы когда-нибудь думали о детях?
Марк вздрогнул и вскинул на Влада почти испуганный взгляд:
- С чего вдруг такие вопросы?
Но Влад только вздернул бровь, и Марк потемнел лицом, понимая, что от ответа уйти не удастся.
- Мне почти сорок, - Марк инстинктивно провел ладонью по угольно-черным волосам, в которых блестела всего лишь одна серебряная нить. – Уже поздно думать о детях.
- Марк, - мягко упрекнул его Влад. – Не уходи от темы.
Тот вздохнул:
- Да, думали. Но совместные дети невозможны, а искать суррогатную мать… Никто из нас не может предугадать, как сложатся наши отношения после, а рисковать ими… Это не для нас.
- Как вы это пережили? – пожалуй, главный вопрос в сегодняшнем разговоре.
- А мы это и не пережили, - Марк внезапно усмехнулся. – Мы каждый день порываемся заняться наконец усыновлением.
- И что останавливает? – Владу действительно было интересно.
- Страх, - Марк вздохнул. – Страх стать плохими родителями, не справиться. Полюбим ли мы его, полюбит ли он нас? На эти вопросы ответить никто не может. Это у тебя Ник… - лицо Марка озарила теплая улыбка. - Такой, что дети его обожают.
Влад невольно вздрогнул, вспомнив, как там, на дороге, Саша кинулся Никите на шею, прячась от большого и страшного «дяди Влада». И Светка… Да, дети в Никите души не чают. Впрочем, он отвечает им полной взаимностью.
- Влад, что случилось? С чего вдруг такие разговоры? – Марк дотронулся до его руки, привлекая к себе внимание.
Влад вздохнул и, неожиданно для самого себя, рассказал о ночном происшествии, о Саше и словах Никиты. Марк потемнел лицом и откинулся на спинку дивана.
- И что ты думаешь об этом?
- Сашу нужно вернуть родителям. Я понимаю Никиту, но… Так нельзя.
- Согласен, - Марк потер переносицу. – А если он окажется сиротой?