Перед глазами на мгновение снова появился туман, но почти сразу же исчез. И взгляд начал выхватывать остальное. Кричащий заголовок статьи, рассказ о ссоре на крыльце со слов свидетелей… И большая фотография. Влад, обнимающий незнакомую девушку на какой-то вечеринке. Больно? Нет. Просто… никак.
- Прости, - Никита протянул Артему газету, избегая смотреть ему в глаза. – И спасибо за то, что все это время был со мной. Это ОН отправил тебя?
Артем молча кивнул, забирая газету.
- Что же… Хотя бы за это я ему благодарен, - Никита усмехнулся, а потом развернулся к Артему спиной, собираясь уйти. Куда угодно. Можно сходить на речку, она недалеко.
- Никита Олегович?.. – в голосе Артема звучал вопрос и тихая паника.
- Не беспокойся, - тот ослепительно улыбнулся. – Ни топиться, ни вешаться я не собираюсь.
Глаза Артема потемнели еще больше, и Никита вздохнул:
- Все в порядке. Правда.
Слабо улыбнулся и вышел из кухни. Артем проводил его тяжелым, подозрительным взглядом, а потом выдохнул. Ну, сегодня он, по крайней мере, выглядит хотя бы живым. А то все эти дни Артему приходилось бороться с ощущением, что вместе с ним в этом доме обитает привидение. Никита ходил тихо и… бесцельно. Просто бродил по комнатам и коридорам. В глазах стоял туман, прогнать который Артем оказался не в силах. Шеф не звонил, и с каждой минутой желание Артема просто прибить его становилось все сильнее. А сегодня эта газета… Артем покосился на урну, в которой покоились остатки злосчастной газеты. Во избежание он порвал ее на мелкие кусочки.
Никита его беспокоил. Утром он вышел из дома впервые с того дня, как они приехали сюда. Артем не стал выходить следом, отлично понимая, что этим… конвоем только усугубит все. Но терять его из поля зрения тоже не хотелось. Никита ушел недалеко и его было отлично видно из окна маленькой комнатки для охраны, которую Артем себе облюбовал. Потом он вернулся, и Артем накормил его обедом. Пусть и не самым вкусным, но Никита съел все и даже поблагодарил после, чем очень удивил Артема, который ждал каждую секунду вопроса о том, зачем именно Влад отправил его вместе с ним. Он хоть и не знал этого сам, но мог предположить. Влад испугался. Испугался, что нежный и ранимый Никита что-нибудь сделает с собой после такого разрыва. Но то ли Влад плохо его знал, что невозможно, то ли просто забыл, насколько силен его… бывший супруг, несмотря на внешнюю хрупкость. И пусть «отношения изжили себя»… Владу не хотелось брать ответственность за жизнь и здоровье бывшего любимого. Господи, как же мерзко это звучит… «Бывший любимый». Но ведь по-другому и не скажешь.
Артем посмотрел на часы и покачал головой. Семь вечера. Вот и день почти прошел. Пустой и бесполезный. От безделья Артем был готов выть и лезть на стену, но если бы ему сейчас предложили бросить все и вернуться в город на работу, он бы с чистой совестью отказался: сама идея оставить Никиту казалась дикой. И пусть тот в действительности не был хрупкой девушкой, нуждающейся в защите… Просто… Просто его хотелось оберегать. Защищать. И – Артем был в том точно уверен – дело вовсе не в его особом отношении к Никите.
Он вздохнул и отошел от окна. Время ужина, а Никита, как прошел к себе почти сразу после обеда, так еще и не выходил. Надо бы его позвать. Артем прошел в кухню, окинул коротким взглядом сервированный стол. «Ты начальник охраны, а не кухарка», - в голове зазвучал голос Никиты, и Артем невольно улыбнулся. Кухарка, как оказалось. Готовил он, конечно, не ахти как, но вполне съедобно: холостая жизнь научила. К тому же готовить для Никиты неожиданно оказалось приятным. Артем коротко фыркнул, повернулся к двери и застыл на месте, прислушиваясь. Показалось или… Все сомнения развеял скрип деревянных лестниц крыльца. Артем мгновенно напрягся и скользнул в коридор, сливаясь с тенью. Рука сама потянулась к поясу, и Артем выругался про себя: кобура осталась лежать на тумбочке в его комнате. Расслабился… Секундные размышления о дальнейших действиях закончились неожиданно: властным голосом Влада, отдающего кому-то распоряжения. Артем немного расслабился и почти тут же снова напрягся, но теперь уже по другой причине: на пороге гостиной показался Никита. Похоже, он увидел машину из окна. Об этом говорило и его слишком спокойное, заледеневшее лицо.
- Никита… - Артем шепнул одними губами, сам не зная зачем. Может, хотел попросить его вернуться к себе? Судя по голосу, Влад явно не мириться приехал. Но сбегать в любом случае уже было поздно. Дверь открылась, и на пороге застыл Влад. Окинул стоящих хмурым взглядом и произнес:
- Добрый вечер.
Артем коротко кивнул головой, пытаясь разглядеть то, что стояло на крыльце позади Влада.
- Зачем ты приехал? – ледяной голос Никиты ударил даже Артема. А Влад, казалось, не обратил на него никакого внимания:
- Привез тебе твои вещи.
Артем затаил дыхание, пытаясь превратиться в невидимку и заодно понять, что ему не нравится в безразличном голосе Янковского.
- Не стоило беспокоиться, - Никита смотрел на Влада прямо, с видимым спокойствием. Но Артем слишком хорошо видел, как горели его глаза.
- Не надо, Никита, - Влад поморщился, и Артем неожиданно понял, что же ему не понравилось. Голос Влада казался безразличным потому, что в нем было слишком много эмоций. – Если мы больше не вместе, это не значит, что мы не можем стать друзьями.
- Не можем, Влад, - голос Никиты не дрогнул, и прямой взгляд не изменился. – Оставляй это и уходи.
В глазах Влада что-то быстро промелькнуло, он вдруг с силой двинул дверью и буквально влетел в дом, Артем еле успел посторониться. А потом… Влад остановился перед Никитой, заглянул в его расширившиеся глаза и, сжав плечи, рывком дернул к себе. Голова Никиты откинулась назад, а в следующую секунду Влад прижался к его губам. Артем застыл, завороженный этой картиной. Они никогда не проявляли при посторонних никаких чувств и сейчас Артему казалось, что его сердце вот-вот разорвется. Влад целовал Никиту глубоко, очень сильно. Закрыв глаза, он ласкал его губы жадно и наверняка больно.
Из чьей груди вырвался отчаянный стон, Артем не понял. Но после него Никита оттолкнул Влада. Потемневшие глаза горели холодной яростью, но только слепой мог не разглядеть… Там была еще и страсть. Голодная и злая.
- Убирайся, - Никита говорил тихо, но, казалось, что еще чуть-чуть, и он зарычит. – Просто убирайся из моего дома и из моей жизни.
Влад молча отступил на шаг, не сводя с него глаз, а потом развернулся к нему спиной. Проходя мимо окаменевшего Артема, шепнул одними губами: «Выйди». Тот кинул растерянный взгляд на Никиту и вышел на крыльцо вслед за Владом, прикрыв за собой дверь. Чуть не споткнулся о стоящие чемоданы и, подойдя к шефу, встал рядом. Тот жадно курил, глядя куда-то вдаль. Сигарета в дрожащих руках ходила ходуном, но Влад, кажется, даже не замечал этого.
- Останешься с ним, - он говорил резко, очень холодно. – И если хоть волос с его головы упадет… Похороню, - кинул скользящий взгляд, резким движением выкинул окурок в сторону и спустился с крыльца. Сел в машину и она тронулась с места. Артем проводил ее хмурым взглядом, чувствуя себя странно. Какого черта вообще происходит?! Влад выставляет Никиту из дома, даже привозит его вещи. Но при этом целует и оставляет начальника охраны, который уж точно нужнее в городе, обещая похоронить в случае чего. И если этот поцелуй с большой натяжкой еще можно назвать «прощальным», то как сюда вписывается последний приказ? Артем покачал головой и, обещая себе разобраться в этом по возможности, решил вернуться к Никите. Оглядел настороженно-профессиональным взглядом окружающую обстановку и занес вещи в дом.
Никита все еще был там. Он стоял так же, как они оставили его – на пороге комнаты. Скрещенные на груди руки, вокруг губ хорошо просматривалась красная кайма.
- Почему ты не уехал с ним? – голос был безразличен, ни капли интереса. Артем вскинул на него взгляд, и по телу продрало холодом. Глаза Никиты были абсолютно пусты. И он опять плакал внутри.
- Он велел мне остаться с вами, - приняв решение, Артем шагнул к Никите.
- Так ты теперь мой сторож?
Взгляд Артема на мгновение вильнул:
- Нет. Всего лишь охрана.
В глубине глаз Никиты всколыхнулось пламя и тут же исчезло, оставив в них даже не пустоту. Что-то более страшное, чему Артем не нашел названия. Не отпуская взгляда Никиты, он за пару секунд преодолел расстояние между ними. Заглянул в глаза, а потом, мысленно попросив прощения, с размаху влепил пощечину. Не сильную, но болезненную. Голова Никиты мотнулась в сторону, волосы взлетели и упали на лицо, закрыв его от взгляда. Закаменевшие плечи дрогнули, и Артем, отключая вопящее от ужаса сознание, мягко притянул Никиту к себе. Сжал сильно, снова причиняя намеренную боль. Никита в его руках дернулся и задрожал. Артем грустно улыбнулся и ласково, как ребенка, погладил по голове. Да Никита сейчас и был ребенком. Храбрым и отчаянно пытающимся казаться взрослым.
- Плачь… - Артем никогда не умел передавать голосом нежность и теплоту, но сейчас все получалось само собой. И плевать, что не по-мужски. Внутренние слезы Никиты нужно вытащить наружу, иначе они сожгут его. И как маленький ребенок, Никита послушно всхлипнул. А потом слезы хлынули градом. Никита плакал тихо, но сильно и очень горько. Его била крупная дрожь, он вцепился пальцами в рубашку Артема, обжигая горячей влагой кожу под ней. А тот перебирал его волосы, обнимая и прижимая к себе. Хотелось что-то сказать, как-то утешить, только в голову лезла всякая чушь, да он и не был никогда мастером разговоров. Но тонкое тело в его руках что-то делало с ним. Что-то рушило, корежило. А потом проснулась ярость. На Влада, на то, что смог, посмел причинить боль. А Никита еще и плачет из-за него.
- Не стоит… - контроль над телом был упущен, и слова сами начали выплескиваться из груди: - Он не стоит того… Он просто дурак, законченный дурак… Если бы у меня был такой мужчина, как ты… Я бы берег его и любил, радуясь тому, что он у меня есть, - когда до Артема дошло, что он сказал, зубы с силой прикусили язык, но было поздно. А паническая мысль «может, он не услышал» умерла, не успев окрепнуть. Никита замер, и отстранился. Медленно поднял голову, глядя на Артема широко распахнутыми глазами. Живыми глазами.
- Простите… Мне не нужно было это говорить, - Артем попытался улыбнуться, а когда это не получилось, отодвинулся, отпуская Никиту. Но тот внезапно подался вперед. Заглянул в лицо бешеными глазами, а потом вдруг схватил его за воротник, дернул на себя и прижался к губам. Отчаянно и сильно. Его губы… Нежные, полные, соленые до горечи. Никита целовал жестко, по-настоящему. Артем изумленно выдохнул, сознание просто захлебнулось в нахлынувших эмоциях, а тело уже все решило само. Руки сжали талию, ладони лаской прошлись по спине, он попытался перехватить инициативу, превращая поцелуй в борьбу. На короткий миг Артем позволил себе увлечься ощущением мягких губ под его губами. Выкинуть все из головы, забыть обо всем. Только он, только Никита.
- Нет!! – Никита вдруг оторвался и шарахнулся в сторону, ударяясь спиной о косяк. – Нет… - его глаза горели шоком и паникой, его колотило, и Артем мгновенно подавил в себе желание подойти к нему, успокоить. Но Никита пришел в себя быстро.
- Прости… - в его темных глазах заискрилась вина. – Я не знаю, что на меня нашло…
- Все в порядке, - Артем улыбнулся очень мягко и успокаивающе. – Я тоже не знаю, что на меня нашло, что я начал нести эту чушь.
- Так ты не… - Никита позволил незаконченному вопросу повиснуть в воздухе, в его глазах горела такая надежда, что Артем не смог, не посмел ее обмануть.
- Нет. Эти слова ничего не значат. Я всего лишь хотел вас успокоить. И сделал все не так. Простите, - он склонил голову, словно каясь. Облегченный выдох Никиты отозвался болью во всем теле:
- Хорошо… Спасибо, - Никита слабо улыбнулся, поймав полный удивления взгляд Артема. – Мне нужна была хорошая встряска. И ты мне ее дал.
- Не за что, - Артем пожал плечами. Мысль о том, что он смог помочь Никите хоть чем-то, согревала. – Как насчет ужина?
С лица Никиты мгновенно сошли все краски, и Артем про себя выругался. Черт, сам все испортил!
- Нет, я не хочу есть, - Никита смотрел чуть виновато. – Спасибо за заботу.
Артем опустил взгляд. Смотреть на Никиту сейчас было просто невыносимо. Видеть его таким – невыносимо. Влад, что же ты наделал?..
12.
Никита закрыл за собой дверь и подошел к окну. Стемнело уже. Рука сама собой коснулась горящих после поцелуя губ. Странно, целовался он с Артемом, а на губах – вкус Влада. Любимого… В памяти всплыли холодные голубые глаза, и Никита мотнул головой, прогоняя этот образ из головы. Все, хватит. Если он хочет выжить, то должен забыть Влада. А выжить он очень хочет. Ему всего тридцать. Вся жизнь впереди. Есть деньги, есть жилье, есть даже работа: книга еще не дописана. Чего еще ему желать в его возрасте? Никита отвернулся от окна, окидывая комнату внимательным взглядом. Сердце тоскливо сжалось, предчувствуя новую волну боли, но Никита с силой сжал пальцы. Так, чтобы ногти впились в ладонь. Это немного помогло, и Никита встряхнулся. Туман в голове слегка рассеялся, и рассудок с радостью принялся за дело. Пока он остается в этом доме, память будет пытать его каждую минуту. Потому что здесь все напоминало о Владе, хотя этот дом и принадлежал Никите. Именно его он купил, когда только-только вернулся в Москву и начал зарабатывать неплохие деньги на концертах. Сейчас это все казалось лишь далеким сном. С артистической карьерой он покончил сразу и резко, как только правда о них с Владом выплыла наружу. И не потому, что эта самая правда мешала карьере. Просто в то время он был очень нужен Владу, который с упрямством породистого барана доказывал всем и каждому, что ему плевать на чье-либо мнение, сплетни, слухи и смешки. Это было дикое время. Бешеное. Жестокое и очень злое. Совет директоров, партнеры, которые вдруг начали разрывать контракты, и еще куча других неприятностей. Влад стискивал зубы, молча терпел все смешки, огрызаясь лишь, когда кто-то задевал Никиту. А потом возвращался домой и улыбался. Ласково и очень нежно… Словно и не было вокруг всего этого ада. Обнимал Никиту, прижимал к себе и затихал, глядя в никуда мягко сияющими глазами. Они могли сидеть так часами. Молча, в темноте. Никита перебирал мягкие волосы Влада, а тот иногда ловил его руку и целовал кончики пальцев. Словно набирался сил для следующего дня.
Марк понял и принял его решение. Любивший Влада тихо, но очень сильно, он беспокоился и считал, что лучше Никиты никто не сможет его поддержать. И отпустил. Никита не жалел об этом ни минуты. И когда все улеглось, он нашел себе новое занятие, которое любил не меньше, чем петь когда-то. Писать книги было интересно. Увлекательно. Он создавал новые миры, своих героев и был просто счастлив. Свою первую изданную книгу он посвятил маме. Вторую – самую нашумевшую и знаменитую – Владу. Потом были сценарии для фильмов и пьес, международный конкурс, который он выиграл… И издательство ждало от него следующей книги, контракт на которую уже был подписан.
Никита с тоской кинул взгляд за окно и начал раздеваться. Он устал. Сегодняшний день выпил его до капли. А ему еще надо решить, что делать дальше. Никита стянул покрывало с кровати и лег прямо на одеяло. Спину приятно обожгло холодом. Странно, почему ему так жарко? Никита прислушался, а потом нахмурился. Рука потянулась к губам, пальцы дотронулись до них и отдернулись. Горячие… Почти обжигают. В памяти мгновенно всплыл последний поцелуй Влада, и Никита тихо застонал, переворачиваясь на живот и зарываясь лицом в подушку. Зачем?! Зачем он это сделал?! Было так больно… И сладко. Влад целовал его, как в последний раз. При мысли об этом Никита горько улыбнулся. А разве не в последний? Прощальный подарок от Влада Янковского своему бывшему супругу. Финальная точка.
Никита стиснул зубы и велел себя отвлечься. Он еще успеет свихнуться от этих мыслей. А сейчас надо поспать. Пожалуйста, пусть это будет просто сон.