Наконец, вперед показался хорошо знакомый небоскреб. Его купол напоминала грот, испещренный десятками овальных пещер. Иногда в этих пещерах вспыхивали синие огоньки, оттуда доносились сдавленные крики и пение. Однако вряд ли в куполе кто-то жил. Скорее, это был изыск архитектора. В доме было немало подобных чудных особенностей, словно бы его строителям обладали извращенным воображением. Но ничего, жить можно.
Дао чуть спустилась до уровня семьдесят пятого этажа и, наконец, приземлились на своей обширной лоджии, по обе стороны которой стояли нелепые мраморные колонны. Она уже и не помнила, когда таким образом возвращалась в свою квартиру, но не спускаться же сейчас вниз, к лифтовым кабинкам!
Оконная дверь была, разумеется, заперта изнутри, так что девушке пришлось снять кроссовку и разбить стекло. Стекло можно было разбить и рукой, но одна мысль о кровь и ранах была ей неприятна, хотя опасности в ее нынешнем состоянии не было никакой.
Квартира располагалась на трех уровнях. Дао сразу же направилась в ванную, с брезгливостью сдирая с себя мокрую одежду и бросая ее сразу на пол. Робот уборщик, что-то ворча по своему обыкновению, полз вслед за хозяйкой и собирал вещи.
Дао забралась в цилиндрическую кабинку, включила душ и под горячими струями воды сразу же почувствовала себя лучше. Вода смывала не только пот, но и воспоминания от этого нелепого дня, который принес ей очередные разочарования.
Она работала в Оранжерее, где выращивались фрукты и ягоды с многих обитаемых миров. Оранжерея напоминала огромный тропический сад, в котором круглые сутки светило горячее солнце, было тепло и уютно. Дао отвечала за учет выращенных комнатных растений, которые затем развозились роботами-посыльными по многих квартирам города. Работа была несложная и довольно приятная, поскольку вокруг было немало живых растений. А с некоторого времени растения были ей куда приятнее, чем люди.
Живых растений? А с чего она взяла, что растения были живыми? Ведь не были же живыми обитатели города Красных Зорь, и она в том числе. Нет, разумеется, они были живыми, поскольку имели душу и воспоминания о той, прошлой жизни. Но все остальное…
Дао посмотрела на себя. Ничего не скажешь – довольно красивое тело. Упругая белая кожа, тонкая талия, в меру тяжелые бедра – мужчины любят такие попки. Вот разве грудь немного отвисла: увы, все – таки ей уже не двадцать лет… И на коже появились прыщики. Фу, и как это она себя так запустила в последнее время?
Дао зажмурилась и сосредоточилась на мысленном образе своего тела – уже без замеченных ею недостатков. Открыв глаза, она увидела, что грудь приподнялась и отвердела – такой она была лет десять назад. Прыщики тоже исчезли, даже странно, что они вообще появились. Ноги… А что ноги? Нормальные ноги. Тэд считает их красивыми, другие мужчины тоже с удовольствие смотрят ей вслед, так что ноги трогать не стоит. А то она и сама не заметит, как превратится в суперкрасавицу. А ведь она никогда красавицей не была! Только дай себе волю, как делают многие ее знакомые женщины, и мигом забудешь, кем ты была раньше…
Дао судорожно сглотнула. Ей захотелось плакать от одного этого слова «раньше». Здесь, в этом городе, оно звучало порой зловеще!
Раньше она была человеком из плоти и кожи. Не самым совершенным, но все же человеком. А сейчас…
Дао снова закрыла глаза, отдала себе приказ – то, что им было категорически запрещено делать, а потом снова открыла глаза. И не увидела ничего! Вода хлестала из душа и проходя сквозь воздух, с шумом падая на пол кабинки. Ни одна струйка не отклонилась от своей траектории, будто в кабинке никого не было!
Девушка снова всхлипнула и провела руками по своему телу. Вернее, мысленно провела руками по своему несуществующему телу. Поначалу она ничего не почувствовала, и в который уже раз ощутила панический ужас. Но затем усилием мысли вернула себе прежний облик – и сразу же ощутила кончиками пальцев каждую шероховатость на своем теле, пульсацию крови в жилах, легкую, тянущую боль внизу живота (завтра у нее должны были начаться месячные) – словом все, что ощущала прежде, когда жила на Земле.
Дао была энергочеловеком – таким же, как и сорок тысяч первых обитателей города Красных Зорь. Что такое энерголюди, она и сама толком не понимала. За пять с лишним лет, что она прожила на этой планете, Дао изучила только крохотную долю своих новых возможностей.
Она могла при желании принять любую псевдоматериальную форму, в частности, форму своего прежнего тела. Но это было не обязательно – она могла жить в виде любого другого тела или материального объекта, скажем, стула. А могла и вовсе обходится без оболочки, как сейчас. Ее энергическая структура при этом сохранялась, а все остальное не имело жизненно важного значения.
Она могла есть, пить, заниматься любовью с себе подобными энерголюдьми, ходить на работу и делать вид, что занимается некой важной для общества деятельностью. Но могла этого всего и не делать, никто бы ей и слова не сказал. Денег в городе Красных Зорь не существовало, все магазины были завалены товарами с многих галактических миров – бери, не хочу. Поначалу она и брала, а теперь чаще не хотела.
Дао обладала бессмертием и полной свободой передвижения. При желании она могла превратиться в ракету и отправиться в далекое космическое путешествие. Но она могла странствовать по Вселенной и в виде сгустка энергетического замкнутого поля, существенного значения это не имело.
Она могла… Дьявол, в том – то и дело, что она могла решительно все! Будучи человеком, она была слабой и уязвимой, подверженной болезням, стрессам, старению и всем прочим сомнительным радостям бытия, не говоря уже о неизбежной смерти. Сейчас ничего из этого (за исключением стрессов) ей уже больше не грозило. Войдя в огненную печь Чистилища и пройдя процедуру Превращения, она рассталась не только с прежним, хрупким и уязвимым телом, но и со многими прежними проблемами. Ей пообещали, что в новой форме энергочеловека она не потеряет ничего из тех радостей, которые имеет любой обычный землянин, и не обманули. Она вовсе не превратилась в бесплотного человека-невидимку. Она сохранила свой разум и свою душу. Одним усилием воли она может воссоздать свое тело, вернее, его видимость, сотканную из тончайших силовых полей. Ее пять чувств по-прежнему дарят ей все радости жизни. Более того, при желании она может обрести еще сто других органов чувство, о которых прежде и не подозревала! Она может…
Да, она может многое, очень многое, почти все. Но не хочет. Пока не хочет…
Мысленно вздохнув, Дао мысленно выключила кран, и вода перестала течь. Ей было лень открывать дверцу души, и она вновь превратилась в невидимку. Она прошла сквозь стекло кабинки и инстинктивно мысленно потянулась рукой к полотенцу. И только потом вспомнила, что у нее сейчас нет тела, и вытирать ей нечего. В общем-то она вполне могло обойтись и без душа, просто привыкла, что по вечерам после работы надо идти в ванную.
В дверь позвонили. Дао поплелась в прихожую, что располагалась на среднем уровне квартиры, и только уже открыв дверь, вспомнила, что встречать гостей в невидимом состоянии – это верх неприличия.
На лестничной площадке стоял давешний мужчина в черном пальто. В руке он держал большой букет роз. Розовых роз, именно таких, какие ей нравились.
– Ох! – испуганно выдохнула Дао. – Вы! Как вы меня нашли?
Мужчина улыбнулся, глядя через нее, словно сквозь стекло.
– Мисс Дао, вы забыли надеть халат…
Взвизгнув от стыда, Дао словно вихрь помчалась назад. Оказавшись на третьем уровне, в спальне, она вернула себе свой натуральный облик в последнем варианте, с подтянутой грудью и без прыщиков на коже, а затем стала рыться в шкафу. Халат? Нет уж, дудки. Хотя она и выбросила массу ненужных тряпок, но все же десятка три вечерних туалетов у нее найдется.
Надев синее, с глубоким декольте платье, она с тоской уставилась в зеркало. Всколоченные волосы, лицо без следа грима, усталые глаза. Сколько же нужно времени, чтобы привести себя в порядок? В прежние времена на это ей редко хватало часа. Но сейчас она вспомнила, что нужно только закрыть глаза и пожелать стать такой, какой она хочет. В ее воображении тотчас возникли сотни вариантов возможного макияжа. Она торопливо подобрала более или подходящий вариант своей «боевой раскраски», полюбовалась на свое новое, преображенное лицо, надела немного драгоценностей, а потом побежала к лестнице.
Мужчина стоял посреди гостиницы, продолжая держать букет. Он был одет в безукоризненный черный смокинг. Джентльмен, да и только, – констатировала не без удовольствия Дао. Не чета моим знакомым охламонам, которые до того распустились, что уже и футболки не всегда заправляют под брюки.
– Ого, а вы – красавица! – улыбнувшись, сказал незнакомец. – Надеюсь…
– Все натуральное, можете не беспокоиться, – кивнула Дао. – Я не люблю ничего искусственного… Как ваше имя?
– Смит, – ответил гость. – Зовите меня просто Смит. Не весть какое оригинальное имя, зато легко запоминается. Я рад, что мы встретились, мисс Дао!
Он вручил девушке цветы, и та поставила ее в вазу, а потом отдала мысленный приказ и ваза наполнилась водой.
– Садитесь, Смит, – сказала она, указывая на кресло, похожее на морскую раковину. – Хотите вина?
– Да. Лучше что-нибудь с виноградников нашей родной Земли. Как насчет шампанского?
Дао замешкалась. В ее баре были десятки видов вид, но шампанское… Нет, этого вина она вообще никогда не пробовала, хотя что-то про него слышала.
Поняв причину ее замешательства, Смит сунул руку в карман брюк, и словно фокусник вытащил оттуда бутылку с длинным горлышком, закутанным в серебристую фольгу. Из другого кармана он извлек солидных размеров серебристое ведерко со льдом.
– Простите, но у меня просто не было другого выхода, – немного смущенно сказал он. – Сам терпеть не могу подобные штучки!
– Ничего, – улыбнулась Дао. – Это я виновата, вы здорово меня поддели с шампанским… Давайте выпьем за знакомство!
Смит умело открыл бутылку и разлил шампанское по высоким бокалам. Они выпили, изучающее глядя друг на друга.
«Черт, да у меня добрых два месяца не было мужчины! – пронеслось в голове девушки. – Тэд в последнее время стал совсем невыносим, только и говорит о своих космических проектах… А ведь мне от него надо совсем другое: немного тепла и заботы. Смит… хм-м, почему бы и нет? Этот мужчина совсем другой, чем зануда Тэд. Смит явно куда серьезнее и основательней, и это мне нравится».
– Выходит, я невольно украла вас у вашей дамы? – после паузы с натянутой улыбкой произнесла Дао.
– Так уж получилось, – пожал плечами Смит. – Сам не понимаю, почему полетел вслед за вами. Там, в бутике, вы больше походили на мокрого воробышка. А сейчас я вижу, что вы прекрасны, и вполне соответствуете вашему амбициозному имени. Дао! Я никогда не встречал женщин с таким чудесным именем… Вы любите заниматься любовью с незнакомцами?
Дао внезапно ощутила прилив желания. Этот человек был редким нахалом, но ей определенно нравился. Да и зачем упускать шанс наконец-то избавиться от постылого одиночества?
– Нет, я не хочу отдаваться первому встречному, – наконец нежно промолвила она. – Но разве ныне это – проблема? Давайте откроемся друг другу, Смит! Я хочу знать о вас все – разумеется то, что вы готовы открыть постороннему человеку. В свою очередь я готова вам открыться. А потом мы сразу же ляжем в постель. Честно говоря, я вся дрожу от желания.
Гость задумчиво пожевал губы.
– Открыться… В принципе, я не против. Но видите ли, моя работа запрещает мне делать подобные вещи. Я – инспектор, и прибыл в город Красных Зорь по служебным делам. А это обязывает меня к известной сдержанности.
– А-а, инспектор, – разочарованно произнесла Дао. – И чего же вы инспектируете? Наверное, Фабрику? Уж не знаю, что она изготавливает, но имейте ввиду: трубы порой так дымят, что все небо над городом покрывается плотной серой дымкой! А иногда сквозь окна проникает глухой грохот, словно где-то вдали стучат сотни кузнечных молотов. Здесь, на окраине, от всего это становится просто невозможно жить!
Смит покачал головой:
– Боюсь, вы просто мнительны, мисс Дао. Во-первых, кузнечных молотов на Фабрике не сотни, а десятки тысяч. А во-вторых, силовая ограда, что находится невдалеке от вашего дома, гасит все звуки и вибрации, что идут со стороны цехов, и не дает вредным выбросам попасть в город Красных Зорь. Если бы ограда отключилась хотя бы на час, тот вы бы быстро оглохли и задохнулись от гари. Со временем мы непременно перенесем Фабрику в другую часть планеты. Но сейчас есть то, что есть.
– Хорошо, – нетерпеливо сказала Дао. – Раз инспекторам запрещено открываться, то я сделаю это сама. Не хочу, чтобы вы обнимали постели девушку, о которой ничего не знаете. Приготовьтесь, Смит!
Она вновь закрыла глаза и, глубоко вздохнув, распахнула створки двери, что вели в ее мозг, в те его потаенные уголки, где хранились ее самые драгоценные воспоминания. Первые смутные образы родительского дома в Канзасе, ее комната с окнами, выходящие в яблоневый сад, куклы, разбросанные по мягкому ковру, теплые, заботливые руки матери… Первая девичья влюбленность в соседского мальчишку Энди, хулигана и задиру, который ей почему-то казался смелым и благородным рыцарем…. Колледж, частые пропуски занятий вместе с развеселой кампанией обалдуев… Первый поцелуй, тисканья на заднем сиденье машины, потеря невинности на какой-то пьяной вечеринки – она так и не узнала, кто из троих ее приятелей имел счастье первым лишить ее девичества… Недолгая учеба в технологическом институте, смерть родителей в автокатастрофе, разорение… Неудачи во всех ее начинаниях, частая смена мест работы, череда парней, которые попросту использовали ее и бросали при первом удобном случае… Внезапно появившаяся боль в левом легком, страшный диагноз врачей… Безуспешные попытки занять у родственников деньги на дорогостоящую операцию, отчаяние, слезы, одиночество… Твердое решение покончить с бессмысленной, беспросветной жизнью… И тот удивительный, трагический момент, когда она плыла на лодке по озеру Мичиган, и на дне лодки лежал тяжелый камень и крепкая веревка. Тогда она думала только об одном: как сделать так, чтобы умереть в полном одиночестве, чтобы вокруг была только природа, и она. Но вдруг в ее сознании зазвучал мужской, бархатистый голос и сделал ей предложение, от которого она не смогла отказаться…
Разумеется, в этом уголке памяти хранились лишь тщательно отобранные и отредактированные воспоминания, предназначенные для чужого взгляда. Дао убрала оттуда очень многое. И неприятный случай в детстве, когда она отравила соседского пса, досаждавшего ей своим бешенным лаем, и оргии в колледже, когда она впервые попробовала наркотики, и участие в ограблении магазина, и ее сексуальные опыты с «розовыми» подругами, и многое другое. Впрочем, так поступали все, никто и никому до конца не раскрывал душу. Да и зачем это было нужно?
Наконец, она открыла глаза и посмотрела на гостя. К ее удивлению Смит что-то торопливо записывала на своем карманном компьютере. Уловив ее возмущенный взгляд, он со смешком пояснил:
– Простите, Дао, но я не могу забыть о своем профессиональном долге. Ведь я – инспектор, и поэтому мне интересно решительно все, что касается личной жизни города Красных Зорь. Ваши воспоминания… это отличная подборка. Три года назад, когда я был здесь в последний раз, подобные вещи передавались в плоском изображении, с примитивным монозвуком, монтаж страдал многочисленными накладками. Сейчас же – совсем другое дело!
Дао нахмурилась и нервно стала потирать руки – была у нее такая дурная привычка.
– И это все, что вы почувствовали, Смит?
Мужчина слегка смутился.
– О, простите… Я понимаю, что вы раскрылись передо мной, открыли интимные уголки своей души. Благодарю! Теперь я знаю, с кем меня свела судьба. И ваши вкусы и привычки я тоже знаю…
Он внезапно вскочил с кресла и грубо набросился на Дао. Выкрикивая какие-то непристойности, он содрал с ее вечернее платье, и дрожащими от нетерпения пальцами начал рвать тонкое кружевное белье. Девушка отчаянно сопротивлялась, звала на помощь, кусалась…
Но мужчина, естественно был намного сильнее и, лишившись последнее детали своего туалета, она сдалась. А затем погрузилась в наслаждение. Этот мужчина был опытным любовником, он правильно воспринял те картины секса, которые она ему показала. Она любила смесь дикой, необузданной мужской страсти с периодами нежности, когда ее истерзанное тело на время превращалось в скрипку, на которой умелый мастер мог извлечь мелодию любви. Но однообразие ее утомляло, и она начинала жаждать, чтобы ее с грубой руганью сбросили с пьедестала богини в грязную канаву похоти… Такие привычки они приобрела еще в колледже, когда ее имели сразу несколько студентов по очереди, и ныне не собиралась менять свои привычки.