Глава 20
— Он, э-э, хочет, чтобы мы поженились. Сегодня, — сообщила я по конференц-связи. — Вообще-то, он поставил мне ультиматум. Выйти за него замуж или потерять навсегда. Какая ирония, да? — Я уже описала им ссору с Бреттом и взгрела за подставу с письмом. Но никто не признался.
— А где ты сейчас? — спросил Пит.
— В здании суда, в какой-то маленькой комнате. Он попросил меня подождать здесь его возвращения. — Чувствовала я себя так, словно попала в полицию. Почему Дмитрий так долго? Его родственники уехали из Вегаса, так что их он ждать не мог. А про моих ни слова не говорил.
— Найди его! Ты же можешь его упустить! — вскричала мама. — В эту минуту юристы талдычат ему, почему он не должен на тебе жениться. В лучшем случае они составляют брачный контракт. Ты должна сделать так, чтобы Севастьянов дошёл до финишной черты!
— Мама права, — сказал Бенжи. — Теряешь время. Как только его пыл поутихнет, и он начнёт чётко мыслить…
— Вайс к этому не готова. — Жёстко произнёс отец. — Брачная афера может сбить с толку. Уж я-то знаю.
Бабуля издала одобрительный звук.
— Это верно. — После смерти дедушки она неоднократно выходила замуж за состоятельных мужчин.
— А если Вайс решит с ним остаться? — предположил Пит.
— И как это будет выглядеть? — спросила я, сожалея, что под рукой нет колоды, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. — «Привет, Дмитрий, знаю, что мы женаты всего пару дней, но мне нужен пустой чек стоимостью в целое состояние, и я не могу сказать, зачем» — Я сжала виски. — К тому же, я собиралась связать жизнь с таким же мошенником, которого смогу познакомить с семьёй. С настоящей семьёй. Если останусь с Дмитрием, то как мы с вами будем поддерживать отношения? — Я не буду принадлежать ни к тем, ни к другим. — Я не говорю, что его надо бросить прямо сейчас, но мы должны сблизиться — без всякой свадьбы.
Дверь открыл Дмитрий.
— Прошу прощения.
— Он вернулся, мне пора, — сказала я в телефон, это был код, означающий «оставайтесь на линии, я лишь сделаю вид, что отключаюсь». Трубку я положила на скамью экраном вниз. — Что случилось?
— Последние приготовления. — Составлял брачный договор? Он сел рядом. — Наверное, ты мечтала о красивой свадебной церемонии, а не о регистрации в здании суда, но как только мы устроимся, то обязательно организуем праздник для наших семей.
— Устроимся? — Охуеть. Он собирается отвезти меня к себе на родину! — В России?
— Нет, в Калифорнии. На северном побережье у нас особняк.
У нас. Минутку, в Калифорнии? Да ладно! Это же моя мечта. Похоже, госпожа Удача мне улыбнулась.
Он заправил локон мне за ухо.
— Я бы никогда не заставил тебя поселиться вдали от семьи. Дорога займёт чуть больше часа на самолёте.
— Дай мне минутку. Мне надо всё это с тобой обсудить…
— Вот. — Из кармана пиджака он извлёк и вручил мне маленькую коробочку. — Может, это оправдает спешку.
От веса коробочки тело бросило в дрожь.
— Она тяжёлая, — комментарий вслух для своих. Открыв крышку, я резко втянула воздух.
Вот это булыжник… джек-пот… не орать, не орать!
— Дмитрий, оно невероятное. Бриллиант «маркиз» весом, наверное, каратов пятнадцать. — Само кольцо из платины — мой любимый металл! — Где ты так быстро раздобыл кольцо? — Так вот где он пропадал!
— У меня есть возможности. Тебе нравится? Можем другое купить…
— НЕТ. — Этот булыжник МОЙ.
— Рад, что ты одобрила. Я отправил своих людей забрать твою сумку с вещами и запереть квартиру. Машина остаётся. Возможно, ею захочет воспользоваться кто-то из твоей семьи? Тебе я куплю другую. — Другую? Взяв меня за руку, он поднялся. — Пойдём, всё готово.
Уже?
— А документы? Ведь брачный договор тоже потребует времени.
Он нахмурился.
— Нам он не нужен.
— Извини?
— Я намерен сделать так, чтобы ты была счастлива замужем. Всё моё станет твоим, а ты никогда не обманешь моё доверие.
У меня мозг взорвался. Через десять минут у меня могло бы появиться пятьсот миллионов долларов. Будь я плохим человеком.
Но угроза, нависшая над моей семьёй… Если б я только могла заполучить совсем чуть-чуть, только бы спасти родителей; зачем Дмитрий вынуждает меня подписаться на всё?
Думай, думай! Как бы поступила моя сестра? Кэрин к этому времени уже проводила бы где-нибудь медовый месяц.
— Твои братья и все остальные решат, что я — охотница за богатством. — Заставят его аннулировать брак. Типа, он сумасшедший и т. д. и т. п.
— Моя семья желает счастья нашему браку. — Дмитрий просто светился доверием, а я… словно прогнила изнутри.
— Разве ты не хочешь, чтобы они тоже здесь были?
— Сейчас у нас некоторые разногласия. Но это неважно. Сейчас важна ты. Что говорит тебе интуиция?
Никакого брачного контракта?
— Что ты слишком хорош, чтобы быть настоящим, здоровяк. — Всю мою жизнь я задавалась вопросом, как можно быть такими глупыми и попадаться на удочку мошенникам. Если что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, то, блядь, так оно и есть, идиоты.
— Я не такой, — ответил он. — Есть кое-что… некоторые сложности, с которыми тебе вместе со мной придётся столкнуться. Но мы их преодолеем, мы будем счастливы.
Сложности? Слишком расплывчато. Но что может быть хуже угрозы картеля сжечь заживо?
— И когда я сделаю тебя своей женой, за тобой всегда присмотрят, если со мной что-нибудь случится.
Что-нибудь случится? Я перепугалась:
— Ты что, умираешь?
Он ответил почти удивлённо:
— Нет, moy ángel. Но я хочу, чтобы ты стала Севастьяновой. Так будет проще.
Виктория Севастьянова. Да чтоб меня!
— Этот шаг приведёт нас к необходимости тесного сосуществования. А я ничего о тебе не знаю.
— Я рождён, чтобы делать тебя счастливой. Защищать тебя. Выйди за меня замуж, и я сделаю тебя свободной. Подарю тебе весь чёртов мир.
Свободной?
— Но и обо мне ты ничего не знаешь!
— Разве? Я вижу самую красивую, умную и талантливую девушку, которую я когда-либо встречал. К тому же, она шалунья, заставляющая вскипать мою кровь. — Я покраснела, зная, что моя семья всё слышит. — Другой такой мне не найти. Так отчего мне не хотеть заполучить её для себя?
Он говорил так логично. И куда только делись недавние страхи?
Дмитрий обхватил ладонями моё лицо.
— Ты сказала, что глядя на меня, ты чувствуешь себя словно под гипнозом. Не сопротивляйся этому. Потому что я чувствую то же самое, когда смотрю на тебя, и я отдался этому ощущению. Просто отдайся.
Глаза закололо от слёз. Настоящих.
— Я не люблю тебя, — выпалила я. Так и видела, как вся моя семья возвела очи к небу. Глупышка Вайс всё испортила.
Дмитрий чуть наклонил голову, пытаясь разгадать выражение моего лица.
— А могла бы?
Пока я обдумывала ответ на его вопрос, в голове проносились воспоминания…
Его игривый тон, когда я пялилась на его задницу. То, как я идеально умещалась у него на коленях. Моё желание его защитить. Связь, которую я чувствовала, когда он притягивал мой люб к своему. То, как он смотрел на моё тело, словно на бесценный подарок. Прикосновения. Поцелуи.
И я ответила правду.
— Да. Могла бы.
Он протянул мне руку. На ладони ещё оставались следы от ногтей. Потому что вчера он сдерживался изо всех сил. Чтобы выполнить данное мне обещание.
Разве я могла не принять эту руку?
Его глаза вспыхнули золотом.
— Ты станешь моей женой, правда? — Уголки губ изогнулись. Его первая полуулыбка.
Сердце загрохотало в груди. И. Я. Окончательно. Пропала.
***
Стоя перед мировым судьёй, я занервничала.
Обручальное кольцо жгло палец. Сидело оно великолепно, но каждый раз касалось щеки, когда я заправляла волосы за ухо — признак нервозности, от которого я себя отучила ещё в детстве.
Разумеется, для Дмитрия у меня не было кольца, поскольку я не обладала для этого ни временем, ни средствами. Но стоять там с пустыми руками всё равно было очень странно.
С момента нашего с ним знакомства жизнь напоминала зыбучие пески: чем старательнее я пыталась исправиться — поступать правильно ради Дмитрия и ради семьи — тем глубже я с ним увязала. Словно у судьбы не было для меня никакого другого варианта.
Какие у него были сложности? Что он сделает, когда я потребую развода? Мелькнула предательская мысль. А если… не попрошу?
Явно гордясь тем, что женится на мне, Дмитрий глубоким звучным голосом уже сказал «Согласен».
Я по-настоящему выхожу замуж. Не действительно по-настоящему. Но всё выглядит так реально.
Мой черёд. Я посмотрела ему в глаза. Как Дмитрий и просил, я поддалась гипнозу. И словно с расстояния в сотни километров до меня донеслись мои собственные слова: — Согласна.
После слов судьи «я объявляю вас мужем и женой» мои губы раскрылись в долго сдерживаемом вздохе.
В глазах Дмитрия появилась новая эмоция, испугавшая меня сильнее любого красного флажка.
Теперь в его глазах горела… надежда.
Глава 21
— Здесь начинается наша земля, — сказал Дмитрий, когда лимузин из частного аэропорта повернул на извилистую дорогу.
По обочинам росли гигантские секвойи. Их кроны казались зелёными и влажными, так не похожими на деревья в Вегасе.
Каждую секунду нашего полета я ждала, что он пожалеет о своём поспешном решении. Вместо этого казалось, что он испытывает облегчение. Дмитрий с гордостью всем меня представил: пилоту, полётному диспетчеру и телохранителям — в качестве своей жены, Виктории Севастьяновой. Во время короткого телефонного разговора с Алексом он назвал моё имя несколько раз, остановив на мне удовлетворённый взгляд.
Когда я воскликнула, что его самолёт нереально крут, он поправил: «Наш самолёт».
Потом предложил позвонить моим родным и сообщить им новости, пока он сам будет делать пару звонков по работе.
Управление империей? Пусть я и ненастоящая жена, но всегда могу поддержать.
— Конечно, не торопись.
Украдкой сделав фото кольца, я разослала его нашей группе, а потом позвонила по конференцсвязи, стараясь со своей стороны обходиться максимально нейтральными фразами. В рядах ближайших родственников мгновенно воцарился хаос, все пытались перекричать друг друга. Я так и видела, как в кукольном театре взбунтовались куклы.
Папа, Эл и бабуля советовали мне остаться с мужем, превратившись в счастливую миллиардершу. Папа сформулировал это так:
— Севастьянов с ума по тебе сходит, а мы со своей стороны уж что-нибудь придумаем. Мы всегда что-нибудь придумываем.
Мама, Пит и Кэрин советовали мне «потерять» кольцо, передав его им. В конце концов, оно наверняка застраховано, а его стоимости хватит, чтобы расплатиться с картелем навсегда.
Эл прикинул, что оно стоит… восемь миллионов.
Обсудив ситуацию с долгом, все решили вернуться к вопросу «замужества с лохом» в целом. Потому что аферы — это не работа, а стиль жизни.
Бенжи буднично заметил, что развод с девятизначными отступными не сможет пройти незамеченным.
Я бы никогда не поставила семью под удар. Оставалось всего два выхода…
Я посмотрела на мужа, сидящего рядом со мной в лимузине.
Он почти не шевелился, изучая моё лицо. Разве можно хоть что-то на нём прочесть, если даже я сама не могу разобраться в собственных чувствах? Одно я знала наверняка: щедрость и доверие Дмитрия Севастьянова меня окончательно сбили с толку.
В конце нашего разговора бабуля спросила меня:
— Ты сказала правду, когда ответила, что могла бы его полюбить?
Лицо вспыхнуло от воспоминаний слов Дмитрия прямо перед этим вопросом (кхе-кхе, развратная). Но я вновь ответила правду:
— Да.
Потерять кольцо и обрести мужа? Тогда я не буду такой уж плохой?
Может быть я нужна ему, чтобы защитить себя и своё состояние от таких же, как я. Распознать и отогнать мошенников я способна. И смогу его защитить.
Но оставшись с ним, придётся дистанцироваться от прошлого — и, в конечном итоге, от моей семьи. Богачи и мошенники — словно кошки и собаки.
Не в силах смотреть ему в глаза, я отвернулась и принялась разглядывать лес.
— Думаю, наш новый дом тебе понравится, — сказал он, — но если нет, мы будем покупать особняки до тех пор, пока ты не почувствуешь себя как дома.
Уже второй мужчина сегодня называет помещение, в котором живёт, моим домом.
Неужели ссора с Бреттом произошла всего несколько часов назад? Бывший обязательно услышит о нашей свадьбе, как и все остальные. Я не хотела намеренно обижать Бретта, но эти новости заставят его, наконец, двинуться дальше.
— Ты совсем притихла с тех пор, как мы покинули суд, — сказал Дмитрий. — И почти ничего не ела в обед. — Трапеза из четырёх блюд, сервированная с фарфором и серебряными приборами на высоте десять тысяч метров. — И снова я пытаюсь тебя прочитать. Только… только не жалей об этом, Вика.
Не выдержав, я повернулась к нему.
— Это ты об этом пожалеешь! Когда проснёшься и поймёшь, что ты наделал. — Я вновь повторила: — Ты ничего обо мне не знаешь.
Он открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но потом передумал.
— Я достаточно знаю.
— И ты бы действительно сказал мне сегодня «до свидания»?
— Ни за что, — уверенно ответил он.
Я прищурилась:
— Значит, ты солгал.
— Разве?
Скажи да или скажи до свидания. Хитрый русский!
— Возможно, я тобой немного манипулировал, — ну, не совсем, Дмитрий, — но я никогда не буду тебе лгать.
Это моя семья манипулировала им, провернув всё за его спиной, использовав Бретта ради нашего самого крупного розыгрыша.
— Мои юристы составили для тебя контракт.
Он достал папку для бумаг.
— Вот. Я распечатал документы перед приземлением. — На нашем борту был даже офис. Ну, разумеется. — Пожалуйста, прочти и подпиши.
А, тот самый внушающий страх контракт. За разговорами о доверии, гипнозе и будущей любви я словно перенеслась в романтическую сказку. А вот теперь реальность напомнила о себе.
Потому что сказок не бывает.
И хотя, вероятнее всего, через некоторое время меня ожидал развод, я всё равно почувствовала разочарование. В папке оказалась всего пара листов. Один содержал брачный контракт, второй — его идентичную копию. Каждый был подписан чётким размашистым завитком Дмитрия.
Прочитав документ, я изумилась до глубины души.
— Здесь… здесь говорится, что с момента консумации брака в случае развода я получу половину всего. Без всяких вопросов.
— Хочу, чтобы ты была спокойна относительно международной законности брака. Контракт будет зарегистрирован и в России, и в Америке.
К слову о доверии. Вернее, о безумии.
— Ты надо мной издеваешься? — При первой же возможности контракт я сфотографирую и перешлю.
— Нет, не издеваюсь.
Один лишь момент относительно формулировки привлёк моё внимание.
— А условие консумации является стандартным в русских брачных договорах? — Для продолжения розыгрыша я должна буду с ним переспать. Стало совершенно ясно, что мы с Дмитрием Севастьяновым займёмся сексом. Скоро.
— Есть возражения?
— Нет, конечно, нет.
— Тогда, пожалуйста… — Он протянул мне ручку.
Чтобы удобнее было подписывать, я положила на страницу левую ладонь, и на меня осуждающе уставилось обручальное кольцо. Чёрт! Я подняла лицо к Дмитрию. — Слушай, давай разберёмся с этим завтра, когда ты обдумаешь всё на свежую голову? — предложила мошенница в одной подписи от состояния в пятьсот миллионов.
У меня случился кризис самоидентификации! И всё из-за этого мужчины. Его безумие заразно!
— Nyet. Я хочу, чтобы ты сейчас всё подписала. Я же говорил, что не люблю неопределённость. Окажи мне услугу.