Моё дыхание участилось.
— Я чувствовал потрясение. У меня никого не было какое-то время, и вдруг появилась ты. В его пронзительном взгляде многое можно было прочесть, но алкоголь во мне делал эту задачу невыполнимой.
— Как долго у тебя никого не было?
— Очень долго. Могу поспорить, я ждал именно тебя.
Ой.
— Дмитрий, чего ты от меня хочешь? — Встретившись с ним взглядом, я сократила остававшееся между нами расстояние. — Просто скажи, и проверим, хотим ли мы одного и того же.
Он смотрел мне в глаза, раздувая ноздри. — По твоим словам всё выходит так просто.
— Ну, так и не усложняй. Просто подведи итог.
— Мне нужно больше того, что было прошлой ночью, — его слова сочились неприкрытым желанием.
Я прильнула к нему и пьяно прошептала: — Хочешь слова облизать мои сиськи?
— Пощадите, — прошипел он, и рывком усадил меня к себе на колени, прямо на выпирающий твёрдый член.
Жар от его эрекции я чувствовала даже сквозь одежду, веки сразу отяжелели. — Я так понимаю, это значит «да», — я поёрзала на нём.
Он резко вздохнул. — Мне нужно больше тебя. Больше твоего тела.
Это напомнило мне недавнее одиночество и раздрай.
— Но ты не позвонил? — пробубнила я расстроенно и пьяно. — Если бы позвонил, мы бы поговорили. Смогли бы лучше друг друга узнать.
— Я… не узнавал сам себя. Думаешь, я не хотел с тобой поговорить? Я боялся тебя отпугнуть. Мне говорили, я могу быть очень настойчив.
— Это девушки так говорили?
— Это все так говорили.
И хотя его одежда была безупречна, а лицо — гладко выбрито, на коже осталось несколько порезов. Между обидой и волнением я выбрала последнее. — Почему ты не узнавал сам себя? — Что-то случилось? Я чувствовала нарастающее желание защитить.
— Я поссорился со своим братом, Максимом.
— Очень жаль. По-моему, вы очень близки.
— Так и есть. После смерти родителей он практически меня вырастил.
Почему же этого не сделал его старший брат?
— Хочешь рассказать о том, что случилось?
— Максим сунул нос в мои дела. — В его глазах вспыхнула чистейшая ярость. — А потом он сказал, что я, скорее всего, потеряю то, чего так сильно желаю.
Разговор принял странный оборот. Снова я напилась во время розыгрыша и оказалась в уязвимом положении.
— Я попросил семью уехать, — сказал он.
— А сам остался? Из-за инвестиционных возможностей?
Он кивнул, и его взгляд смягчился. — Da. — Обведя помещение взглядом, он выдохнул. — Такого я не планировал.
— Ты всегда всё планируешь?
— Если это что-то важное, то да. — Обхватив мой затылок, он притянул нас лбом ко лбу. Мне нравилось, когда он так делал. Казалось, он тщательно выбирал слова, — растерянность… мне вредит. Я… плохо с этим справляюсь. — Его голос срывался, и сам он казался немного спятившим. — Мне нужно, чтобы была определённость. Но разве с тобой определённость возможна?
Вряд ли под определённостью мы с ним подразумеваем одно и то же — разве что он имеет в виду закрепление отношений после одного дня знакомства.
— Пойдём в мой номер.
Ух ты, и это когда я только-только поверила, что ему нужно нечто большее, чем просто секс.
Значит, я не должна думать ни о чём большем, чем просто деньги. Розыгрыш продолжается. Пора вновь прикинуться хорошей девочкой. — Этого не будет. Вчера я оставила о себе неверное представление. Не знаю, почему я так себя повела. — Правда. — Но повторения не будет. — Ложь.
Он одарил меня своим гипнотизирующим взглядом. — Побалуй меня — и я побалую тебя. — Он говорил о деньгах? Или о сексе?
Поскольку я была пьяна, то зарывшись лицом в шею Дмитрия, вдохнула его запах.
— Твой аромат совершенно сводит меня с ума. Если ты когда-нибудь уложишь меня в свою постель, я, наверное, буду просто кататься на простынях и мастурбировать.
— Я никогда не перестану представлять эту сцену, — простонал он.
Оторвавшись от его плеча, я взглянула Дмитрию в лицо и затрепетала от взгляда полуприкрытых глаз. Я гладила его грудь, и мне нравилось, как в ответ двигались его мышцы. — Наверное, ты качаешься.
— Добросовестно весь прошлый год.
— Дай угадаю, — сухо заметила я, — так ты недостаточно горяч?
— Я качаюсь, чтобы сфокусироваться, а не ради внешнего вида. Очевидно, я тебя привлекаю, — ответил он, словно только это имело значение.
— Не слишком ли самонадеянно? Что, если я притворялась?
— Ты была слишком возбуждена, чтобы притворяться. И готов спорить, что ты думала обо мне, когда снимала напряжение сегодня.
— Ага. Так и было, несколько раз. Под душем я ласкала себя пальчиками и кончила так, что у меня колени подогнулись.
— Пощади, женщина! — снова взмолился он, и его член подо мной дёрнулся. — Ты не знаешь, что ты со мной делаешь.
Вот только я знала.
— Если ты не заметил, я слегка набралась. Позаботишься обо мне?
Быстрый кивок. — Непременно.
Я улыбнулась. — Мне это нравится. Ты не воспользуешься моим состоянием? Я не хочу заниматься с тобой сексом.
— Значит, не хочешь, — он будто не верил собственным ушам.
— Мне не нужна короткая интрижка — даже если ты рассчитываешь на длительный срок.
— А что тебе нужно? — казалось, его очень интересует мой ответ.
— Мужчина, достойно зарекомендовавший себя, — убедительно ответила я, хотя моя планка была слишком высока.
— Значит, я не трахну тебя. Но это не значит, что я не смогу тебя трогать. Мне до боли нужно доставить тебе наслаждение, — он протянул ко мне руку.
— Здесь? — в «Карусели»? Сейчас в этом тёмном помещении мы оставались одни, но надолго ли?
— Здесь.
Глава 11
Дмитрий провёл костяшками пальцев по линии подбородка, и дальше, вдоль моей шеи.
— Прекраснее нельзя и представить.
Я вздрогнула, когда он коснулся ключиц. Его руки продолжали опускаться всё ниже. Он расстегнул молнию на моём платье так, что грудь готова была вывалиться наружу — на что я и рассчитывала, создавая его дизайн.
Горячая ладонь проскользнула внутрь, обхватывая меня. Я выгнулась к неё, а он что-то пробормотал по-русски. Я могла поклясться, что расслышала в конце его имя.
Он разговаривал сам с собой? Но этот вопрос, как и моё беспокойство — исчезли, когда он потёр один сосок подушечкой большого пальца. Меня пронзило волной удовольствия, и он перекатил вершинку между пальцев, сначала слегка ущипнув. Потом — чуть сильнее. Потянув за сосок в последний раз, он перешёл к другой груди, принимаясь её массировать. — Раздвинь для меня ножки.
Я позволила одному колену откинуться в сторону.
Его вторая рука поднималась вдоль внутренней поверхности моего бедра всё выше и выше. Костяшки скользили по чувствительной коже.
Ещё выше. Он дошёл до моей мокрой киски. — Ты не надела трусики? — рявкнул он. Я думала, он обрадуется, а не придёт в ярость. — И кто из них получил такой сюрприз? Тот, с кем ты танцевала?
— Может, в следующий раз ты мне позвонишь.
— Может, я научу тебя желать только меня, — он снова выглядел немного спятившим. — Лишь я знаю, что тебе нужно.
Разве я не подозревала, что он был моим ключом? Очевидно, Дмитрий подозревал то же самое. — Ну, скажи, что мне нужно.
— Я сейчас покажу.
— Но я тоже хочу к тебе прикасаться, — моя рука нырнула вниз.
— А-а. — Схватив за запястье, он прижал мою ладонь к своей груди. — Это лишь для тебя.
— Может, ты думаешь, что я настолько забудусь, что позволю себя трахнуть?
— Хотел бы я видеть тебя настолько раскрепощённой. — Этот низкий голос, эти гипнотизирующие глаза. — Но сегодня я буду только трогать тебя, Вика. Подчинись моим желаниям.
Вика. Уменьшительная форма моего имени. Невероятно сексуально. Он просто источал жар. В тот момент мне безумно хотелось сдаться этому мужчине. Но надо было продемонстрировать сопротивление. — Почему именно я всегда оказываюсь в уязвимом положении? Ты, в отличие от меня, ничем не делишься.
— Не делюсь? Хочешь, открою тебе секрет? Это тебя удовлетворит?
— Попробуй и узнаешь.
В его голосе слышалась хрипотца: — Я передёрнул в лимузине, когда вчера возвращался в отель. Хотел, кончая, чувствовать на языке твой вкус. После двух рывков я излился в кулак, облизывая губы, думая о тебе.
Я судорожно выдохнула. И повторила его же собственные слова: — Я никогда не перестану представлять себе эту сцену.
Может, он изобразил на лице микро-улыбку, но и она померкла, когда он начал поглаживать мою кожу у самого входа. — Хочешь чувствовать мой палец внутри? Невероятно, но его член подо мной стал ещё твёрже.
— Да, — я задыхалась. — Да…
Он сместил меня так, что теперь мы оба были развёрнуты в одну сторону, мои раздвинутые ноги лежали у него на коленях, а его ладони покоились на моих бёдрах. — Тогда подними руки и переплети их за моей головой. Не убирай их оттуда, что бы я ни делал.
Выбора у меня не было, и я подчинилась.
— Умница. В награду он ввёл свой средний палец между моими влажными губками.
Я вскрикнула, и моя киска сжалась.
Он хрипло застонал: — О, Боже, ты такая тугая. И такая скользкая. И любишь кончать, правда? — Он вращал пальцем внутри, изводя меня. Потом начал просовывать внутрь второй.
— Вот так, — прохрипел он. — Прими их в свою сладкую маленькую киску. Хочешь, чтобы я трахал тебя пальцами? Тогда прими их глубже.
От этих фразочек и его сексуального акцента я просто таяла!
Другой рукой он надавил на мой лобок и на низ живота, отчего его пальцы внутри показались ещё больше. Он вытащил их, потом погрузил обратно. Снова и снова. — Чего бы я только не дал, чтобы заменить их собственным членом.
И моё тело тоже молило об этом горячем набухшем органе. Он ещё ни разу не коснулся клитора, а я уже была на грани.
— Дмитрий, мне нужно кончить!
Он проигнорировал мою мольбу, продолжая двигать пальцами в медленном, сводящем с ума темпе. Он перекрещивал их, погружая в меня, и снова скрещивал, вынимая.
Его опытность меня поражала. Несмотря на то, что столько удовольствия, сколько доставлял он мне, я не получала за всю свою жизнь, я подсознательно задавалась вопросом, как буду дальше без этого обходиться.
И, словно прочитав мои мысли, он произнёс: — Тебе придётся держать меня поблизости ради этого. Ты ласкала свою киску в душе, но этого ты сделать не сможешь. Ты не сможешь, сплетя пальцы, засовывать их так глубоко, чтобы достать до всех чувствительных точек.
— Дай мне кончить, пожалуйста! — Или трахни меня. Я представила, как он насаживает меня на свой большой проколотый член.
— Дам. В конце концов. — Глубоко во мне он двинул пальцами так, словно подманивал кого-то.
Я резко выпрямилась. — О! О-о-о. Я больше не выдержу! — Я могла бы довести себя до пика за миллисекунду и чувствовала такой соблазн. Но всё равно оставила руки там, где они были. — Я помню, что говорила о сексе, но это было не серьёзно! У тебя есть резинки? Я на таблетках, но, возможно, стоит подстраховаться.
Между вздохами он произнёс: — Я никогда раньше не занимался сексом без резинки, так что могу это сделать с тобой. — Он не лгал.
— Значит, мы это сделаем? — с энтузиазмом спросила я.
Он вновь застонал. — Чтобы трахнуть тебя, я готов на убийство. Подумай только, на что я могу пойти, чтобы заполучить тебя полностью.
Я ахнула, потому что не считала, что он лжёт.
— А значит, мне придётся сдержать слово.
От досады я тяжело задышала. Казалось, прошли годы, а он продолжал удерживать меня так близко к пику! — Я сейчас просто взорвусь!
— В этом и есть смысл. Это и есть БДСМ, — прошептал он мне на ухо. — Доминирование, удерживание на краю, игра. Я же не всегда буду тебя шлёпать. — Он вынул пальцы.
— Не-е-ет! Они мне нужны. Верни их обратно.
Он прижал два пальца, раскрытых в виде буквы V по обеим сторонам от клитора, заставив чувствительный бугорок выпятиться наружу.
Я извивалась на его члене. — Прикоснись к нему, — прошептала я, — прикоснись к нему. Пожалуйста-пожалуйста, милый, прикоснись к моему бедному клитору.
Издав стон, указательным пальцем другой руки он медленно потёр выставленную напоказ плоть.
Моя голова откинулась на его плечо.
— Сейчас ты на всё готова, правда, красавица?
Я что-то невнятно бормотала. Он владел мной. Контролировал.
Этот мужчина прорвался через все барьеры, превратив меня в первобытное, бьющее через край желание.
Приближающийся оргазм казался самым мощным из всех, которые мне довелось испытать. Самым глубоким.
Пугающим.
И уже практически достигнув пика, я вдруг заметила сквозь ткань портьеры какого-то человека. — Дмитрий, с-стой. Мы не одни. Я уронила руки вниз.
Вошедший блондин — сёрфер по всей видимости — позвал ещё кого-то:
— Сюда.
За ним следовали рыжеволосая красотка и ещё один симпатичный темноволосый мужчина. Выглядели они такими же пьяными, какой чувствовала себя я. Вся троица уселась на противоположной стороне комнаты в ещё одной кабинке. Рыжеволосая оказалась посередине.
От талии и выше я полностью находилась в их поле зрения! Моя грудь, освещённая мерцающим светом ошейника, чуть не вываливалась наружу. — Так нельзя! — шикнула я Дмитрию, не переставая, однако, двигать бёдрами.
— Им не видно то, что происходит у нас под столом. Ты правда хочешь, чтобы я остановился? — Он продолжал меня гладить. — Скажи «Дмитрий, не трогай мою киску».
У меня получилось только всхлипнуть.
Троица окинула нас взглядом. Рука Дмитрия двигалась. Они не могли не понимать, чем он занимается.
Парни хищно на меня посмотрели, а их руки принялись гладить рыжеволосую. Которая встретилась со мной взглядом, а потом вытаращила глаза. В этой комнате нас обеих ласкали одновременно — и мы обе это знали. Вскоре веки у рыжей отяжелели. Казалось, зрители её нисколько не смущают.
Неужели я выглядела так же? Неужели Дмитрий завёлся от этой девки? Я бросила на него взгляд. Он смотрел только на меня.
— Я не могу позволить тебе это, — пробормотала я.
— Конечно, можешь. — Словно сам дьявол шептал мне на ухо, порабощая волю.
Конечно, я могла. Нет! Вайс, приди в себя.
— Мы не будем делать ничего из того, что не сделают они, — продолжал он. — От этого вскипает кровь, разве нет? Так отдайся этому ощущению, Вика. Отдайся мне. Снова переплети руки за моей головой.
Такая уязвимая позиция для чужих глаз.
— Сделай это, иначе я не дам тебе кончить.
Не-е-ет! Дрожа, я подняла руки и сцепила их наверху. В награду он шокировал меня, сквозь платье ущипнув мой сосок. Я едва сдержала стон.
Рыжая тоже завела руки назад, но темноволосый поднял ставки, стянув ниже её облегающее платье и обнажив дерзкие грудки.
Ей явно нравилось выставлять себя напоказ. Её спина выгнулась, и я не сомневалась, что её бёдра тоже насаживаются на пальцы партнёров.
Пока я на неё смотрела, её руки опустились — одновременно с молнией моего платья. Дмитрий тоже решил меня раздеть?
Такого просто не могло быть.
От стыда хотелось провалиться. Или кончить. Опять в моей голове всё перемешалось, и смущение лишь подогревало возбуждение.
Я собиралась его остановить, но потом поняла, что рыжая двигала под столом двумя руками. Она дрочила обоим.
И все трое пялились на меня.
— Это какой-то… разврат, — прошептала я. Это недопустимо.
— Подчинись мне, — потребовал Дмитрий. — Я лишь следую твоим нуждам, потому что ты — развратная девочка.
Это он меня такой делал. И вот я уже выгнула спину. — Да, да…
Он шире раздвинул платье, оголяя грудь.
Реакция зрителей — полуприкрытые веки и приоткрытые губы — сделала мои соски ещё твёрже. Дмитрий и сам был для меня незнакомцем, а теперь зрелище разделяли ещё трое.
— Смотри, какой ты стала влажной! — пробормотал он, совершая эти адско-райские движения пальцами. — Ты ведь хочешь, чтобы на тебя смотрели.