Поверхность неожиданно резко изогнулась и потемнела.
Чейн замер, испугавшись, что испортил древнюю реликвию. Но по мере высыхания, кожа приобретала прежний белый цвет. Но тем не менее, он взял свиток с осторожностью.
Он применял восстановление один раз в день, перед рассветом и держал свиток в тёмном прохладном углу. Он осторожно испытывал его гибкость и скручивал с наступлением сумерек, прежде чем свиток стал лежать нормально на ровной поверхности. Это была семнадцатая ночь, когда Чейн уловил первое представление о его содержании.
Верхняя часть свитка была почти что полностью чёрной, как буд-то на неё пролили чернила несколько столетий назад.
Чейн открыл рот от изумление и чуть не сжёг свиток, бросив его перед очагом.
Когда он вернулся под утро, чувствуя свежие силы после убийства, он не потрудился над тестировании гибкости свитка. Он закрыл окно, повесил на него одеяло, чтобы защититься от восходящего солнца и растянулся на соломенном матраце.
Его нос щекотал слабый запах. Это был запах не уксуса и не масла, а чего-то другого.
Чейн сел.
Его тело наполняла новая жизнь, и кожа покалывало при наступлении рассвета. Он слышал, как кто-то в передней части трактира растопил очаг. Чейн вдохнул глубоко через нос.
Он встал и подошёл к стулу, который использовал вместо стола.
Никогда раньше он не замечал этот тонкий аромат, исходящий от свитка. Возможно, смягчающий раствор скрывал этот запах. Но теперь воздух комнаты был очищен и он, подняв свиток, принюхался к чёрной поверхности.
Сначала он не мог уловить тонкий след аромата, и он обратился к памяти.
Это было в потерянном горном монастыре, где он воевал с Вельстилом и его укусила за ногу обращённая нежить. Чёрная жидкость просочилась через его штаны и рот Чейна наполнился вкусом прогорклого льняного масла...
И тот же тонкий запах от почерневшей поверхности свитка.
Он вспомнил надписи на стенах ледяного замка, сделанные той же жидкостью, кровью нежити. Только запах от свитка был более тонок.
Понимание бросило Чейна в дрожь. Теперь он узнал, что запах был сделан вовсе не чернилами.
Он был похож на прогорклое льняное масло.
Благородный мертвец написал свиток своей кровью или кровью другого, а затем смешал его вместе с чернилами. Но тогда почему свиток держали так долго?
Как он мог узнать это, не имея способа прочесть что-то под чёрным покрытием?
Чейн не мог удалить чернила, без риска повредить надписи под ними. И тогда он решил просто продолжать кропотливую работу по реставрации и на двадцатьседьмую ночь, свиток полностью восстановил свою гибкость.
Но раньше он не был одинок и даже сейчас, возможно ещё не всё потерянно. Содержание свитка будоражило его воображение и возвращало к мыслям о Винн. Четверть луны он всё ещё скрывался за старыми казармами. Всё что он хотел, быть рядом с Винн, хотя всё ещё не был уверен, должен ли и может увидеть её лицо снова. Но Винн не появилась. Чейн видел старого Домина Тилсвита несколько раз, но не мог раскрыть ему своего присутствия. И наконец, однажды вечером, он решил, что больше не может ждать.
Когда из казармы вышла девушка в серой одежде как у Винн, с пустыми бутылками из-под молока, Чейн вышел из тени.
Он нечасто говорил и ненавидел звук собственного голоса. Когда Магьер снесла ему голову, Вельстил вернул его к жизни, но голос так и не стал прежним.
В ухоженном плаще и вычищенных сапогах, он всё ещё выглядел как молодой и богатый джентльмен. Но всё же девушка чуть не выронила бутылки от удивления.
- Я ищу своего старого друга. - прохрипел он. - Вы не знаете, где я мог бы найти Винн Хигеорт?
Лоб девушки наморщился, когда она слушала искалеченный голос Чейна, но потом её глаза расширились в понимании. Хотя он и не гордился этим, но всё же понимал, что его благородное и красивое лицо соблазняло многих женщин. Она говорила на беласкианском с нуманским акцентом.
- Странница Хигеорт? Мне жаль, но её уже нет рядом с нами. Когда она вернулась со старыми текстами, Домин дал ей задание отвезти их обратно в Мэлорн. Она уехала.
Чейн отступил.
Ученица посмотрела на него с большим интересом и возможно состраданием.
- Вы могли бы написать ей. - предложила девушка. - Хотя письмо будет очень долго идти до Колсита. Мы отправляем письма накануне каждого новолуния. Я могла бы включить туда и ваше письмо, если хотите.
Он кивнул, попятившись, как буд-то земля вот-вот могла ускользнуть из под его ног.
- Да... спасибо. Я подумаю.
Винн ушла, уехала домой через целый континент в другой мир.
Чейн уныло бродил по ночным улицам Белы, не обращая внимание на дорогу, которой он шёл. Потом он оказался на набережной, стоя перед доками и складами. Он смотрел на воды залива в которых отражались звёзды. Единственный свет исходил от редких фонарей, которые висели вдоль двухэтажных причалов или на кораблях, стоящих в гавани.
Это было место, где Винн села на корабль и уехала в нуманские земли, лишая его шанса найти её...
- Сэр, не желаете ли вы выпить чаю этим вечером?
Чейн дёрнулся от звука голоса, который вернул его из воспоминаний в комнату в Колсите. Он шагнул к потрескавшейся двери.
В коридоре стоял тучный трактирщик Натье. На севере в Запределье, Чейн взял привычку пить чай. И только недавно, он начал выходить с наступлением сумерек и искать фолиант. Хозяин иногда заглядывал к нему. Он всегда оплачивал свой счёт заранее и жирный владелец относился к нему с уважением и выполнял просьбу не стучаться в течение дня.
- Нет спасибо, не сегодня. - ответил Чейн и закрыл дверь.
Пора было идти и он слишком много времени потратил на переживания событий, которые уже нельзя изменить. Он схватил свой плащ, меч и пакеты, а затем запер дверь и вышел из трактира.
Никто не обратился к нему, пока он быстро шёл по затемнённым улицам. Он носил невзрачный длинный плащ из шерсти. Несколько пьяниц, которые выходили из кабака, проводили его взглядом, но ничего не сказали. Он направился в более освещённый восточный торговый район.
Он знал расположение магазина 'Перья и чернила', но проклинал себя за то, что не вышел из магазина раньше. Идти было далеко, даже если срезать путь через переулки. Посланники гильдии хранителей уже должно быть забрали фолиант. Тем не менее, он должен был быть уверен и быстро пошёл по главной улице.
Свернув на углу, он застыл в тени, недалеко от скриптории. Вся улица была пуста, свет же в магазине не горел, и не было слышно голосов. Он остановился, глядя на переднюю дверь магазина.
Затем, Чейн медленно вышел из-за угла к магазину писца.
Все окна были темны, как и в других магазинах по улице, но входная дверь...
На булыжниках мостовой лежали осколки и щепки от входной двери магазина 'Перья и чернила'. На месте двери зиял лишь чёрный провал. Не было ни книжников, ни хранителей, магазин был закрыт на ночь, а кто-то сломал дверь...
Чейн взглянул на остатки двери.
Затем, он подкрался ближе, чтобы заглянуть внутрь, но снизу по улице раздались голоса. Если кто-то это видел, то вызвал стражу? Он не мог быть застигнутым здесь и тем более сейчас.
Дико расстроенный, что не удалось заглянуть внутрь магазина и узнать что случилось, Чейн скользнул в тень и быстро направился прочь.
Глава 5
Родиан проснулся на следующее утро оттого, что услышал стук в дверь своей комнаты, которая прилегала к его кабинету.
Его потребности были невелики - ему нужна была кровать, таз для того, чтобы мыться, зеркало для ухода за волосами и шкафчик с дополнительной одеждой. Проводя долгие часы, заполняя отчёты и обновляя записи в журнале, он чувствовал, что лучше всего, если личное пространство всегда будет под рукой. Поэтому он выбрал кабинет с пустующей соседней комнатой, чтобы обустроить её под себя.
Родиан мгновенно сел. Никто не мог постучаться так рано, если только не Гаррот, но и то не без оснований.
По обеим сторонам от входа валялись ящики, вырванные вместе с механизмами блокировки прямо из стола. Нижние ящики каждого из столов по-прежнему оставались на месте. Справа он был заполнен журналами и книгами, а слева оставался пустым.
Он присел, изучая сломанный стол и провёл пальцем по верхней поверхности, а затем взглянул на наружные кромки край стола. Он не видел никаких признаков того, что стол был вскрыт при помощи рычага. Тот, кто сделал это, сильно спешил и имел огромную силу.
- Что было в фолианте? - требовательно поинтересовался Родиан.
Мастер Шилвайс изменился в лице.
- Простите?
- Вы и ваши люди делали копии для гильдии?
Шилвайс взглянул на двух писцов, которые дежурили у входа.
- Как мы можем это знать? - спросил один из них.
- Вы переписывали текст без хранителей, да? - спросил Родиан. - Я мог бы посмотреть над чем вы работали?
Шилвайс посмотрел на него с удивлением.
- Вы знаете слоговую транскрипцию?
А вы могли бы прочитать? - спросил Родиан.
Лицо Шилвайса приобрело розовый оттенок.
- Я не боюсь. Я купил эту скрипторию и являюсь её хозяином, но это мой бизнес и не более того. Я нанимаю квалифицированных писцов, чтобы они выполняли свою работу. Сам я... не писец.
- В отличие от Пауля а'Сита?
Шилвайс угрюмо хмыкнул и покраснел.
- Я могу прочитать то, что здесь было. - сказал один из молодых писцов.
- Закрой рот! - прорычал Шилвайс и повернулся к Родиану. - Если вы говорили с а'Ситом, то должны знать, что скриптории подписали с гильдией договор о неразглашении, опираясь на указ королевской семьи. Пока у вас нет постановления суда, я не могу дать вам эту информацию. У меня есть репутация и клиенты.
- Это в любом случае не поможет. - сказал молодой писарь. - Там всё равно написан один бред.
- Что я тебе сказал? - предупредил его Шилвайс.
- Молчи! - рыкнул на него Родиан и оттолкнул пузатого владельца магазина, закрывая от писца. - Что вы имели ввиду?
Молодой человек был долговязым, а жирные чёрные волосы были зачесаны назад. Его глубоко посаженные глаза тускло мерцали.
- Там просто система слогов... таких какие есть в любом языке. Это экономит пространство, а следовательно, бумагу и пергамент. Это то немногое, что я могу сделать, потому что не смог понять.
- Почему? Спросил Родиан. - На каком языке это было?
- Я не смог определить. Мне казалось, что это суманский, но я не уверен. Или другой...
- молодой писарь покачал головой.
- Этого достаточно. - предупредил Шилвайс. - Капитан, если вы хотите узнать больше, идите спросите хранителей. Я не знаю, почему кто-то сделал это и разгромил мой магазин из-за фолианта. Если я узнаю, что содержание фолианта было опасным, мой адвокат подаст заявление... по поводу работы гильдии под ложными предлогами.
Родиан проигнорировал бушующего мастера и окинул взглядом магазин.
- Чего-то ещё не хватает?
- Я не уверен. - замялся Шилвайс. - Пока мы разобрались со всем этим. Теперь, если вы закончили, мы можем начать прибираться?
- Нет. - ответил Родиан. - Когда мой лейтенант опросит ваших соседей, он осмотрит ваш магазин. А пока ничего не трогайте.
Взгляд Родиана остановился на пустом проёме двери.
Казалось, что дверь выбил один сокрушительный удар, который разбил древесину на щепки. Как и почему, кто-то пробрался в мастерскую, таким образом, и выкрал фолиант?
Как всё-таки он разбил дверь?
Может быть, кто-то впустил его, а он уже потом вырвался отсюда?
Это был уже второй фолиант, который пропал в течение двух суток. И до сих пор не было информации о содержании ни одного из них. Был только один вариант - ещё раз поговорить с хранителями.
Гассан иль'Шанк замедлил шаг от удивления при входе в общий зал гильдии, когда шёл на завтрак.
Винн сидела между двумя учениками в сером и ела миску варёного овса.
Он знал, что она предпочитала питаться в своей комнате, но сегодня утром всё было не так. Слева от неё сидел молодой человек, которого другие называли застенчивым Николасом.
Винн подняла глаза, и её рука с ложкой застыла на полпути ко рту. Она кивнула ему в знак приветствия. Обычно он тоже предпочитал завтракать в одиночестве, но её необычный взгляд заставил его изменить правилам.
- Снова варёный овёс? - спросил он. - В моём филиале подают пряники каждое утро, после чего нечто иное кажется менее привлекательным.
Винн слабо улыбнулась, возвращая ложку.
- Тогда как же вы остаётесь настолько стройным?
- О, это сказывается время, которое я прожил бедствуя. - ответил он.
На этот раз она улыбнулась более открыто.
- Вы вряд ли слишком старый.
'Нет, - думал Гассан. - нельзя было так разговаривать'.
Николас и Мириам с испугом смотрели, как он садился на стол.
- Я... мне нужно начать работу по чистке. - запинаясь, сказала Мириам, поднимаясь и быстро убегая прочь.
Её глаза казались слишком малы на её пухлом и простом лице. Но видимо, Хайтауэр нашёл в ней что-то перспективное. Старый карлик как-то раз отметил, что он редко встречает учеников, которым легко даётся слоговая система. Но большинство учеников чувствовало себя неуютно в присутствие Гассана.
Во-первых, он имел экзотический вид иностранца, более высокий, чем обычный для его народа, рост и выдающуюся внешность человека умудрённого опытом (как сам он любил думать). Во-вторых, он был Домином метеологов.
Орден Метеологии в Колсите был меньше и не так выражен, как его собственная ветвь, но всё же она находилась в некоторой степени закрытости. В большинстве случаев, слухи о них были преувеличены. Единственная истинная работа, которую они делали, было тавматургией через артефакты, которые, в свою очередь, изготавливались в результате алхимических процессов. Они были ответственны за холодные лампы, кристаллы и другие мелкие предметы, которые использовались в гильдии.
В других случаях, слухи были неправдой и Гассан старался их игнорировать.
К чести Николаса, он хорошо держался. Это впечатляло, но у Гассана не было никакого интереса к молодому человеку, только к Винн. Ему хотелось знать то, что она знала и могла с кем-нибудь поделиться. Она выглядела бледной сегодня утром, как буд-то бы не спала всю ночь, но её волосы были чистыми и аккуратно собраны в хвост.
- Вы хотели бы хлеб с маслом и мёдом? - спросила Винн. - Я могу пойти и найти.
Её простое предложение сбило его с толку. Затем, он взял себя в руки.
Она обладала даром видеть дух и в нынешних условиях это не было хорошо. Если бы она была по-прежнему закрыта, то вызвала у него меньше беспокойства. Он часто был вынужден принимать взвешенные решения и делать то, что необходимо, а не то, что ему хотелось, к его сожалению.
Гассан вежливо покачал головой на предложение Винн. Он собирался сказать ей, что варёный овёс тоже неплох, когда его внимание сместилось. Из северо-восточного входа, появился Хайтауэр.
Старый карлик был в плаще, а его губы были гневно сжаты. Он направился через весь зал к двойным дверям.
Почему Домин такой суровый и куда он так рано сегодня собирается?
Символы и линии возникли в голове у Гассана, тут же связываемые с мыслями Хайтауэра. Он потянулся к разуму карлика, чтобы считать его поверхностные мысли.
Со стороны основной арки вдруг поднялся шум.