Он предложил ей руку без перчатки, их он снял и сунул в карман, как только вышел в сад. Протянув руку вверх ладонью, он молча уговаривал ее принять.
По-видимому, решение было не из легких. Она отвела взгляд, выражение лица внезапно стало задумчивым, зубки закусили нижнюю губу. Как раз, когда Гидеон подумал, что она собирается ему отказать, она порывисто протянула руку, и ее теплые пальцы схватили его. Он держал ее руку, словно качал в ладони нежного птенца, и подтянул ее поближе, достаточно чтобы вдыхать ее запах, аромат роз в ее волосах. Тело ее было стройным, с нежными изгибами, не затянутая корсетом талия - мягкой под его пальцами. Несмотря на неоспоримую романтику момента, Гидеон почувствовал, как в нем зашевелилась отнюдь не романтическая похоть, его тело с типично мужской готовностью отреагировало на близость желанной женщины. Он осторожно повел партнершу в медленном вальсе, искусно направляя ее по неровным плитам.
- Я и раньше видел фей, танцующих на лужайке, - сказал он, - когда забирался достаточно глубоко в бутылку бренди. Но никогда по-настоящему ни с одной не танцевал. – Он сжал ее крепче, когда она попыталась изменить их направление. – Нет, позвольте мне вести.
- Мы были слишком близко к краю, - возразила она, рассмеявшись, когда он вернул ее обратно в свой ритм.
- Нет, не были.
- Любите командовать, - сказала она, наморщив нос. – Я уверена, что мне не следует танцевать с человеком, который признается, что видит фей. И ваша жена наверняка найдет что сказать по этому поводу.
- У меня нет жены.
- Нет, есть. – Она с упреком улыбнулась, как будто он был школьником, которого только что поймали на лжи.
- Почему вы так в этом уверены?
- Потому что вы – один их американцев, а они все женаты, за исключением мистера Маккенны. А вы не мистер Маккенна.
- В группе есть еще один неженатый американец, - лениво заметил Гидеон, отпуская ее талию и одной рукой кружа. Закончив пирует, он снова поймал ее и улыбнулся сверху вниз.
- Да, - ответила она, - но это значит, вы…
- Мистер Шоу, - услужливо подсказал Гидеон, поскольку ее голос затих.
- О…- Она уставилась на него, широко распахнув глаза. Если бы он не держал ее так крепко, она бы споткнулась. – Я должна держаться от вас подальше.
Он усмехнулся, услышав это. – Кто это сказал?
Она не обратила внимания на вопрос. – И пока я уверена, что хотя бы половина слухов о вас не может быть правдой…
- Но это –правда, - сказал Гидеон безо всякого стыда.
- Тогда вы – распутник.
- Хуже некуда.
Она отодвинулась от него со смешком. – По крайней мере вы честно признаетесь в этом. Однако, сейчас мне, пожалуй, лучше уйти. Спасибо за танец… он был замечательный.
- Не уходите, - сказал Гидеон мягко, но настойчиво. – Подождите. Скажите, кто вы.
- Даю вам три попытки, - сказала она.
- Вы – служанка?
- Нет.
- Вы не можете быть одной из Марсденов – вы совсем не похожи на них. Вы из деревни?
- Нет.
Гидеон нахмурился от внезапной идеи. – Вы ведь не любовница графа?
- Нет, - ответила она, мягко улыбаясь. – Это была ваша третья попытка. До свидания, мистер Шоу.
- Подождите…
- И никаких танцев с феями на лужайке, - предупредила она. – Здесь сыро, и вы испортите ваши туфли.
И она поспешно покинула его, оставив лишь пустой винный бокал на краешке фонтана и ошеломленную улыбку на губах Гидеона, как свидетельство того, что она здесь была.
- Он сказал что? – спросила Ливия, чуть не свалившись с края кровати, где устроилась, скрестив ноги. Как вошло у них в привычку, после бала она пришла к Алине в комнату услышать последние слухи.
Алина поглубже опустилась в испускающую пар, ароматную ванну посреди комнаты. Хотя вода была горячей, не только она была виновата в том, что на лице Алины проступил розовый румянец. Она перевела взгляд с недоверчивого лица младшей сестры на миссис Фэйрклоз, распахнувшую рот от изумления. Несмотря на ее собственное смятение, Алину это рассмешило. – Он сказал, что если ему позволят остаться в Стоуни Кросс, он затащит меня в постель.
- А Маккенна сказал также, что все еще любит тебя? – поинтересовалась Ливия.
- О Боже, нет, - насмешливо сказала Алина, вытягивая свои израненные ноги и шевеля пальцами под водой. – Намерения Маккенны относительно меня не имеют ничего общего с любовью – это абсолютно ясно.
- Но… но мужчина просто так не приходит и не говорит, что собирается за…за…
- По всей видимости, Маккенна поступает именно так.
Ливия ошеломленно покачала головой. – Какая неслыханная самонадеянность!
Мимолетная улыбка коснулась губ Алины. – Кто-то счел бы это лестным, полагаю, если посмотреть на это в таком свете. – Одинокая прядка выбилась из узла волос у нее на затылке, и она потянулась, чтобы ее заправить.
Ливия внезапно рассмеялась. – Довольно честно, на самом деле, предупредить тебя о своих намерениях.
- А я считаю это полнейшей наглостью, - сказала миссис Фэйрклоз, подходя к ванне со сложенным полотенцем, - и я при первой же возможности ему это скажу.
- Нет, нет, не говорите ему об этом, - поспешно сказала Алина. – Вы не должны. Это всего лишь игра. Я хочу насладиться ею, хоть немного…
Экономка изумленно вытаращилась на нее. – Миледи, вы утратили рассудок? Это далеко не игра в свете вашего с Маккенной прошлого. Чувства с обеих сторон слишком глубоки, и слишком долго были спрятаны. Не ступайте на этот путь, миледи, если не готовы пройти его до конца.
Сохраняя мятежное молчание, Алина встала, чтобы завернуться в толстое хлопковое полотенце, которое держала миссис Фэйрклоз. Она выбралась из ванны и не двигаясь стояла, пока миссис Фэйрклоз нагнулась, чтобы вытереть ее ноги. Бросив взгляд на Ливию, она увидела, что младшая сестра вдруг отвела глаза, устремив взгляд в камин, словно задумавшись. Она не винила Ливию за нежелание смотреть. Даже спустя все эти годы, вид ее собственных ног постоянно потрясал и саму Алину.
Двенадцать лет прошло с несчастного случая, о котором она помнила очень немного. Однако, ей хорошо было известно, что выжила она лишь благодаря миссис Фэйрклоз. Когда доктора, вызванные из Лондона, сказали, что не могут ничего сделать для Алины, экономка послала одного из лакеев за целительницей из соседнего графства. В действительности, белой ведьмой, местные жители клялись в действенности ее целительных талантов и относились к ней одновременно с почтением и страхом.
Маркус, будучи неисправимым реалистом, был крайне против прихода ведьмы, которая оказалась женщиной среднего возраста и непритязательной внешности, в одной руке она несла небольшой медный котелок, в другой – мешок, набитый травами. Поскольку Алина в то время была при смерти, она совсем не помнила ведьму, но ее здорово позабавило, как Ливия описала тот случай.
- Я думала, Маркус лично выкинет ее из дома, - с увлечением рассказывала Ливия Алине. – Он уселся у двери твоей спальни, решив, что должен защитить тебя в твой предсмертный час. А женщина бесстрашно направилась прямо к нему - она весила вдвое меньше Маркуса – и потребовала, чтобы ей дали тебя увидеть. Мы с миссис Фэйрклоз все утро умоляли Маркуса позволить ей сделать для тебя что возможно, мы думали, что вреда все равно не будет. Но он ужасно уперся, и отпустил какое-то страшно грубое замечание насчет ее помела.
- И ведьму это не испугало? – спрашивала Алина, зная, каким грозным может быть их старший брат.
- Вовсе нет. Она сказала ему, что если он не пустит ее в твою комнату, она наложит на него заклятье.
В ответ Алина улыбнулась. – Маркус не верит в магию или чары – он чересчур практичен.
- Да, но в конце концов, он – мужчина. И похоже, что она угрожала использовать заклинание, которое отберет его… его… - Ливия стала задыхаться от смеха. - Его мужскую силу, - смогла выдохнуть она наконец. – Одной только мысли об этом хватило, чтобы Маркус побледнел, и после горячего спора сказал ведьме, что в ее распоряжении ровно час в твоей комнате, и он будет следить за ней все это время.
Ливия описала последовавшую за этим сцену, голубые свечи… круг, нарисованный вокруг ее кровати испачканной в саже палкой… запах благовоний, окутавший воздух едкой дымкой, пока ведьма проводила свои ритуалы.
Ко всеобщему изумлению, Алина пережила ночь. Когда смоченные в отваре из трав простыни, которыми накрыли ее ноги, сняли утром, раны ее больше не гноились, но были чистыми и начали заживать. К несчастью, удивительные способности ведьмы не смогли предотвратить образования глубоких, вздувшихся, красных рубцов, которые начинались от лодыжек Алины и тянулись до самых бедер. Ноги ее были уродливы… не существовало другого слова, чтобы их описать. Ступни, во время несчастного случая обутые в кожаные туфельки, благополучно избежали большей части повреждений. Однако, в местах где кожа сильно пострадала, сеть шрамов туго натянула края оставшейся кожи, отразившись на движениях мышц и суставов под ней. Иногда ходьба становилась затруднительной и даже причиняла боль, в дни, когда она доводила себя до крайности. Она принимала ежевечерние ванны с добавлением травяных масел, чтобы смягчить шрамы, и легко массировала ноги, чтобы оставаться по возможности гибкой.
- Что, если вы расскажете Маккенне о своих ногах? – спросила миссис Фэйрклоз, надевая на Алину белую, тонкую ночную рубашку. – Какой, по-вашему, будет его реакция?
Одеяние накрыло ее, скрывая несочетаемую разницу между стройным телом с чистой, белой кожей и обезображенными ногами.
- Маккенна не терпит слабости в любом виде, - сказала Алина, добравшись до кресла и тяжело упав в него. – Он станет жалеть меня, а это чувство так близко к презрению, что мне тошно даже думать об этом.
- Вы не можете быть в этом уверены.
- Хотите сказать, что Маккенна не сочтет эти рубцы отвратительными? – спросила Алина, слегка вздрагивая, когда экономка стала натирать ее ноги травяной мазью, которая успокаивала зудящую паутину шрамов. Никому другому, даже Ливии, не позволялось прикасаться к ней таким образом. – Вам известно, что сочтет. Любой так посчитает.
- Алина, - донесся с кровати голос младшей сестры, - если кто-то любит тебя, он не станет судить тебя по внешнему виду.
- Это все здорово для сказки, - сказал Алина. – Но я больше в них не верю.
В неловкой тишине, охватившей комнату, Ливия соскользнула с кровати и подошла к туалетному столику, стоящему перед квадратным зеркалом в стиле времен королевы Анны. Она подняла щетку и пригладила кончики своей косы, попытавшись сменить тему разговора. – Вы обе ни за что не догадаетесь, что случилось со мной вечером. Я вышла в сад подышать свежим воздухом и оказалась у фонтана с русалкой… ты помнишь, это там, где слышно музыку из бального зала.
- Тебе следовало бы быть внутри и танцевать, - отозвалась Алина, но Ливия махнула рукой, чтобы та помолчала.
- Нет, нет, это было гораздо лучше чего угодно, что могло произойти на балу. Я пила вино из бокала и, пошатываясь, танцевала словно слабоумная балерина, как вдруг увидела, что рядом кто-то стоит и наблюдает за мной.
Алина рассмеялась, история отвлекла ее. – Я бы закричала.
- Я чуть не закричала.
- Это был мужчина или женщина? – спросила миссис Фэйрклоз.
- Мужчина. – Ливия повернулась на стуле перед столиком и широко улыбнулась им обеим. – Высокий и возмутительно красивый, с чудесными, золотистыми волосами. И прежде чем мы даже успели представиться, он обнял меня и мы стали танцевать.
- Не может быть, - воскликнула Алина в изумленном восторге.
Ливия в волнении обхватила себя руками. – Может! И моим партнером по вальсу оказался не кто иной, как мистер Шоу, самый приятный джентльмен из всех, кого я встречала. О, я уверена, что он ужасный повеса… но какой это был танец!
- Он пьет, - хмуро сказала миссис Фэйрклоз, будучи посвященной в сплетни, ходящие среди слуг.
- В этом я не сомневаюсь. – Ливия в замешательстве покачала головой. – В его глазах такое выражение, словно он видел и делал все тысячу раз, и теперь ничто не вызывает у него интереса и не доставляет ему удовольствия.
- Кажется, он не похож на Эмберли, - осторожно отметила Алина, обеспокоенная тем, что ее сестра по-настоящему увлеклась американцем.
- Абсолютно не похож, - согласилась Ливия, отложив серебряную щетку. Голос ее смягчился, когда она задумчиво продолжила. – И все же мне он нравится. Алина, ты должна узнать о нем все, что сможешь, и рассказать мне…
- Нет. – Алина смягчила свой отказ насмешливой улыбкой и вздрогнула, когда миссис Фэйрклоз стала аккуратно массировать ее лодыжку, сгибая и разгибая неподвижный сустав. – Если ты хочешь узнать больше о мистере Шоу, тебе придется выйти из укрытия и спросить его самой.
- Отстань, - сдержанно бросила Ливия и зевнула. – Может, я так и сделаю. – Встав, она подошла к Алине и поцеловала ее в макушку. – Что касается тебя, милая, будь осторожна в отношениях с Маккенной. Я подозреваю, что он куда лучший игрок, чем ты.
- Это мы еще посмотрим, - ответила Алина, вызвав смешок у Ливии и обеспокоенный хмурый взгляд у миссис Фэйрклоз.
Глава девятая
После ночи танцев никто из гостей Стоуни Кросс Парка не собирался вставать до полудня, кроме небольшой группки мужчин, которые хотели отправиться на охоту. Алина прихлебывала чай и улыбалась рано вставшим, собиравшимся на задней террасе, и была совсем обескуражена появлением среди них Маккенны.
Начинался рассвет. Воздух был прохладным и тяжелым, слабое английское солнце тщетно пыталось пробиться сквозь туман. Сидя за столиком на террасе с шелковой шалью, накинутой поверх ее тонкого утреннего платья, Алина пыталась не смотреть на Маккенну. Однако, было трудно отрицать ее глубокую заинтересованность. В Маккенне была какая-то живая энергия, врожденная мужественность, какой она не встречала в других мужчинах, за исключением, наверное, ее брата. И охотничий костюм превосходно сидел на нем, черный сюртук, подчеркивающий ширину его плеч с темными травянисто-зелеными брюками, плотно обтягивающими его мускулистые ноги и черными кожаными сапогами, облегающими его длинные икры. Подобный костюм был к лицу любому мужчине, но на ком-то таком высоком как Маккенна смотрелся особенно впечатляюще.
Почувствовав, как она осторожно его разглядывает, Маккенна быстро посмотрел на нее. Их взгляды скрестились в приступе острого интереса, прежде чем он заставил себя отвернуться и ответить подошедшему гостю.
Алина уставилась в горячую янтарную глубину своего чая, тело ее застыло от неистового напряжения. Она не поднимала взгляда, пока к ней не подошел ее брат спросить о планах на сегодня.
- Завтрак будет подан в павильоне у озера, - ответила Алина. Во время длительных визитов вроде этого, завтрак никогда не подавали до полудня. Это будет настоящее пиршество, со множеством сытных блюд и достаточным количеством шампанского, чтобы воскресить настроение прошлого вечера. Алина потянулась и дотронулась до широкой загорелой руки брата. – Хорошего тебе утра, - сказала она весело, - и попытайся держаться подальше от гостей, которые часто промахиваются.
Маркус ухмыльнулся и тихо произнес. – Обычно это не проблема американцев. Хотя мало кто из них может прилично ездить верхом, они отличные стрелки. - Продолжив стоять над Алиной, он подождал пока она не поднимет на него взгляд. Его черные глаза сузились. – Ты вместе с Маккенной исчезла почти на полчаса прошлым вечером. Куда вы с ним ходили и чем занимались?
- Маркус, - ответила Алина с укоряющей улыбкой, - в тех случаях, когда ты исчезал с одной из гостей – а таких было немало – я никогда не изъявляла желания знать, куда вы ходили и что делали.
- Для тебя это совсем не то, что для меня.
Алину одновременно тронула и позабавила его защита. – Почему?
Темные брови Маркуса нахмурились, а голос стал сердитым. – Потому что ты – моя сестра.
- Мне нечего бояться Маккенны, - сказала она. – Я достаточно хорошо его знаю, Маркус.
- Ты знала его, когда он был мальчишкой, - возразил ее брат. – Но сейчас Маккенна – незнакомец, и ты не имеешь понятия, на что он способен.