Я отправился к Софи, рассказал ей обо всем, а когда она расплакалась. Боже правый, я предложил ей денег. Глупо, но я думал, это поможет. Но стало лишь хуже...
Леон умолк, а Джулия придержала дыхание, боясь пошевелиться, боясь, что он не станет продолжать. Он беспомощно повел руками.
- Свадьба все приближалась. Я считал, что надо следовать планам отца, потому что наивно верил в честь семьи и все такое. Похоже, у моего отца и твоего дяди есть кое-что общее, а? - Джулия не отвечала, он пожал плечами и продолжил:
- Все довольно внезапно закончилось утром того дня, когда должна была произойти свадьба: я случайно услышал, как мать невесты болтает с ней, и узнал, что девица вовсе не беременна, меня просто обманули.
Молчание. Казалось, тишина будет длиться вечно. Даже звуки во дворе стихли.
- И что же ты сделал? - наконец спросила Джулия.
- Да то, что надо было сделать с самого начала. Сел в машину и помчался к Софи, как будто за мной гнались сто чертей. Я хотел попросить прощения. Подарить ей Луну с неба, если понадобится. Убедить ее в том, что я действительно любил ее, что мы оба оказались жертвами честолюбивых устремлений других людей. Она бы простила меня. Я все себе так хорошо представлял...
- И?
- Накануне ночью она приняла слишком большую дозу снотворного. - Он посмотрел на Джулию, и у нее сердце внутри перевернулось при виде неприкрытой муки в его глазах. - Через несколько часов она умерла.
Моя семейка просто манипулировала мной в собственных целях, собираясь женить меня, заставить остепениться и покорно заняться семейным бизнесом. Оказывается, они предложили Джеме принять участие в заговоре, и она с радостью согласилась. Она собиралась сказать мне после свадьбы, что она не беременна, считая, что к тому времени я все равно уже буду к ней прочно привязан. - Леон горько усмехнулся. - Брак, заключенный на небесах, так называл все это мой отец. И тогда уж я точно перестану мечтать о карьере писателя. Все, что им нужно было, это долбить мне о чести и долге, я ведь был так молод и глуп, что поверил им.
Отец рассказал мне обо всем ночью, когда я вернулся из больницы. Он наорал на меня, стуча кулаком по столу, угрожал выкинуть меня из завещания за то, что я сбежал со свадьбы, но к тому времени для меня это все уже не имело значения. Я выслушал правду, упаковал свои вещи и уехал.
Леон ласково взял Джулию за подбородок.
- Ну что, теперь тебе кажется, что ты узнала меня получше?
- Да. Теперь я понимаю, почему ты встал на мою защиту там, в церкви. Почему ты так рисковал, спасая меня.
Леон кивнул.
- Возможно.
Схватив его за руку, Джулия склонилась к нему.
- Нельзя вечно наказывать себя, нельзя, Леон. Ты был молод и глуп, а твой отец и та девушка, на которой ты чуть не женился, манипулировали тобой. Ведь добровольно ты бы на это не пошел. Ты не виноват, ты должен простить себя.
Леон сурово посмотрел на Джулию.
- Если бы мне нужен был психоаналитик, я бы съездил в Штаты, отозвался он сердито. - Спасибо, у меня все нормально.
- Ты снова замыкаешься в себе!
- Желать кого-то не то же самое, что любить, Джулия. Я давно дал себе обещание: не влюбляться.
- Нельзя так с собой поступать, - прошептала девушка, продолжая держать его за руку.
Она почувствовала, как рука его сжалась в кулак, словно он физически не позволял себе принять предлагаемое ею утешение.
- То, чем я занимаюсь в жизни, - мое дело.
- Вот как?
- Да ты знаешь, сколько у меня было романов? Ты представляешь, сколько женщин сидели вот так, рядом, называя меня всеми ласковыми именами, какие только есть под солнцем? - Джулия молча смотрела на него. - Нет, я так и думал. Уж если на то пошло, я и сам не знаю сколько.
- Ты что же, доказываешь так свою мужественность, у тебя такая игра? Хотя сердце у нее опять бурно забилось, она храбро смотрела ему в глаза.
Леон беспомощно воздел руки к небу.
- Да я просто пытаюсь доказать, что я тебе не подхожу!
- Но ведь ты спас меня от Микеле!
- Может быть. Я просто оказался в нужном месте в нужное время. Ты меня не знаешь.
Я вытащил тебя из переделки, вот ты и чувствуешь ко мне благодарность. Через некоторое время, когда будешь у своей Фанни Лаваль, ты меня забудешь. Как и должно быть.
Было бы так легко полюбить тебя, Джулия. Но я не поддамся. Довезу тебя до места и попрощаюсь. Мне даже не нужна твоя помощь, чтобы написать книгу, так что ты свободна.
- Нет! - завопила она, как будто бы ей необходимо было немедленно разрушить возведенную им вокруг собственного сердца стену. - Ты не можешь так со мной поступить!
- Напротив - могу и поступлю.
- Но ведь я... - возразила она, глотая остатки гордости. - Я никогда еще ничего такого не чувствовала. Я.., я люблю тебя.
- Да кто ты такая, чтобы говорить со мной о любви? Что ты об этом знаешь? Что ты вообще знаешь о реальной жизни?
Он уставился на нее ледяным взором, но Джулия все же храбро задрала подбородок вверх и отчеканила:
- Больше, чем ты думаешь!
- Неужели, - протянул Леон. - Прости меня, я и не знал, что изливаю душу такой опытной женщине. Скажи-ка, сколько неудачных романов ты пережила?
9
Джулия сидела, стиснув пальцы, стараясь удержаться от, слез.
- Я влюбилась в прошлом году, если тебе уж так надо знать, - напряженно солгала она. - Нечего так удивленно глазеть на меня!
- Джулия, - мягко промолвил Леон, - ты же сама сказала мне утром, что еще ни с кем не спала.
- Я солгала.
- Вот как?
- Вот так. Ты думаешь, я всю жизнь провела под колпаком?
- Да. Не могу представить себе, что твой дядя или Микеле позволили кому-то приблизиться к тебе ближе, чем на три километра.
- Ты не прав, - отрезала Джулия. - Я ведь жила некоторое время в пансионе. - Тут ей вспомнился крохотный темный домик в швейцарской провинции, но она упрямо задрала подбородок вверх. - Я была там целый год. В Швейцарии.
- Умираю от любопытства. - В голосе Леона звучало лукавство, но в глазах все же мелькнуло любопытство. - Ну рассказывай! Тебе удалось совратить семнадцать лыжников и мастера, пришедшего в школу, чтобы завести там часы.
- Нечего надо мной смеяться. Все произошло не в школе, но я тебе ничего не расскажу.
Ты надо мной издеваешься.
- Да неужели?
- Да! - Джулия могла бы поклясться, что жесткие линии на его лице разглаживаются и на нем появляется.., нежность? Невозможно.
Только не у Леона!
А он примирительно поднял руки вверх.
- Я не смеюсь, просто...
- Что?
Мужчина смотрел на нее глазами цвета темного ночного неба.
- Просто ты так буднично говоришь о самых невероятных вещах. - Он пожал плечами. - Говоришь, что любила кого-то так, как сообщила бы, что побывала на экскурсии в Помпеях.
- А почему бы и нет? - с вызовом бросила Джулия. - Я так много узнала, да мы три дня не вылезали из постели!
Леон удивленно и насмешливо приподнял бровь.
- Вот как? Да ты, наверное, была вымотана. Ну расскажи мне, я весь внимание, - вкрадчиво промолвил он. Джулия с трудом подавила желание придвинуться к нему.
В глазах его заплясали искорки. Но пути назад у нее не было.
- Он был очень хорош собой. Куда красивее тебя. Он не был высокомерным, не выводил меня из себя, не был таким самоуверенным...
Леон поглаживал ее по руке, и сердце ее учащенно забилось.
- Три дня, а? Вот это парень!
- Это было великолепно! Тебе что, нужны все детали?
- Нет. - Пальцы Леона скользнули под тонкие лямочки ее платья. - Может быть, просто покажешь?
Деваться было некуда.
- Показать тебе? - Ей не хотелось, чтобы он останавливался, но она так ужасно боялась! - Что.., что ты хочешь сказать?
Леон похлопал по кровати.
- Уверен, что женщина с твоим опытом точно знает, что я хочу сказать. Ну почему бы тебе не приблизиться, мы смогли бы заняться предварительной игрой, а? - Джулия облизнула пересохшие губы, а он продолжал:
- Не уверен, что могу обещать тебе три дня - как насчет двадцати минут?
Джулия вскочила с кровати и, отступив, налетела на шкаф. Все шло не так, как она себе представляла.
- Я... - Она прикусила губу.
- Джулия...
- Что?
Леон укоризненно покачал головой:
- Ты совсем не умеешь врать. Мне так не хочется раскрывать твою игру.
- Но я встречалась с мужчиной - во Флоренции! - выпалила она. - Если тебе так уж надо знать! Как ты смеешь надо мной так издеваться!
- Прости. - Леон взял ее за руку. - Ты правильно делаешь, что сердишься на меня.
Но временами.., стоит мне посмотреть на тебя, и здравый смысл улетает в окно.
Девушка молчала, не зная, всерьез он или смеется над ней.
- Ну расскажи мне еще про свой роман. - Он притянул ее обратно на постель.
- Вовсе это был не роман. - Она покраснела. - Я навещала кузенов во Флоренции, когда Микеле и мой дядя уезжали по делам, один из них был очень мил, вот и все. Очень мил. - Она мечтательно смотрела на шкаф.
- Рассказывай же.
В голосе его звучала непривычная нотка.
Неужели он ревнует? Неужели? Она пристально всматривалась в его лицо, но ничего не могла там прочесть.
- Мы пили шампанское. А потом он отвез меня домой и поцеловал при лунном свете. - Она вздохнула, вспомнив свое опустошенное ощущение. Как будто Ринальдо действовал по какой-то инструкции.
- И он сказал тебе, что ты прекрасна? - резко спросил Леон.
- Да, - отозвалась девушка, припоминая. - Он постоянно это повторял, только все это ничего не означало. Похоже было, что он боится прикоснуться ко мне. Как будто бы ему приходилось постоянно оглядываться.
Леон кивнул, словно ничему не удивляясь, но лицо его осталось серьезным.
- Тебе бы хотелось снова с ним увидеться?
- Нет. Он говорил лишь на одну тему: сможет ли он получить работу у моего дяди:
Если бы он стал моим возлюбленным, с ним было бы так скучно... Да ты опять надо мной смеешься, - рассердилась она.
- Да.., то есть нет. Ничего не могу поделать, Джулия. Все дело в том, что именно ты мне рассказываешь. - Лицо его обрело серьезное выражение. - А Микеле? Он подошел на роль возлюбленного?
Джулия изумленно уставилась на него.
- Да ведь он хотел жениться на мне, а не любить меня, - просто ответила она. - Должно быть, я согласилась, думая, что это даст мне свободу. Но когда подошло время свадьбы, я поняла, что попросту меняю свод дядиных правил на правила Микеле. И чем больше я думала об этом, тем яснее понимала, что не могу на такое пойти.
Во дворе поднялся шум, скрип, хлопанье дверей, глаза их невольно обратились к окну.
Леон встал и пошел посмотреть.
- Что происходит? - спросила Джулия, идя за ним.
Они высунулись в окно, глядя на царивший внизу хаос.
- Расставляют столы, похоже, собираются что-то отметить. - Леон крикнул что-то Лидии, которая руководила операцией, в то время как ее муж расставлял бутылки.
Просияв, Лидия ответила потоком французских слов, ни одну из которых Джулия не поняла.
- Что они там делают?
Леон обернулся к ней с непроницаемым лицом.
- Собираются отметить нашу свадьбу.
- Это шутка?
- Нет.
Это единственное слово напомнило ей все, что он ей говорил тогда утром, а его невыразительный тон принес в ее сердце холод.
Он никогда ее не полюбит, какой же она была дурой... Для него она была лишь неудобной вещью, которую надо было доставить на место, в Тулузу. Отступив, Джулия холодно промолвила:
- Не волнуйся, я пойду и скажу Лидии, что произошла ошибка.
Леон поймал ее за руку.
- Ничего подобного! И что же ты ей скажешь?
- Правду, конечно, что же еще?
- Правду?
- Да. - Голос ее предательски задрожал. - Что мы совершенно друг другу не подходим, и произошла большая ошибка. Что мы с тобой провели довольно много времени и уже можем расстаться. Конечно, эти дни несравнимы с теми тридцатью годами, что провели вместе Лидия и Пьетро... Я пойду объясню им все и попрошу дать мне отдельную комнату.
Леон прижал ее к себе и поцеловал так, что ей захотелось, чтобы поцелуй никогда не кончался. Лишь когда прекратился шум снизу, Леон выпустил ее и уставился на нее с непонятным выражением на лице.
- Если они хотят устроить пирушку в нашу честь, так тому и быть, мрачно произнес он.
Джулия вырвалась от него, пульс все еще бился у нее в ушах. Ну как он смеет так с ней обращаться?
- Я не пойду! - отрезала она.
- Пойдешь, - прорычал Леон. - Даже если мне придется перекинуть тебя через плечо и потащить вниз, а у тебя будет такой вид, будто тебе все это нравится.