– Почему? – спросил он.
– Ну, просто так оно и есть. В нашем прошлом ожидалось, что женщина все ещё имеет плеву, когда выходит замуж... Находит своего Дашо или истинную пару, – поправилась она. – Сейчас, конечно, не так, потому что...
– Потому что, что?
– Потому что времена изменились, и большинство мужчин не хотят быть первыми у женщин. Им это неудобно, они хотят кого-то опытного и...
Нихил зарычал при мысли, что кто-то может считать её невинность неудобством. Это заставило его задаться вопросом, почему его родители позволили его сестрам удалить плеву. Хотя мысль осознанно причинить ей боль была для него отвратительна, но мысль о том, что он был её первым и единственным, была неописуемой.
– Это большая честь, стать твоим первым, Маккензи, – сказал он ей, а затем набросился на её суть ещё более яростно, зная, что должен привести её к освобождению, хотя бы один раз подарить ей наслаждение, прежде чем нарушать её защитный барьер. А потом он подарит ей ещё большее удовольствие, и она станет его навсегда.
Маккензи не смогла сдержать свой стон, когда Нихил возобновил атаку на её клитор и стал крутить своими толстыми пальцами внутри неё. Боже, это были прекрасные ощущения! Неудивительно, что люди так много говорили о сексе. Когда он добавил третий палец, в её теле начало нарастать напряжение, которого она никогда раньше не испытывала. Оно становилось всё сильнее и сильнее, пока каждая мышца её тела не сжалась, и она обнаружила, что не может дышать.
– Нихил! – вскрикнула она, почувствовав легкую боль, когда её первый оргазм прокатился сквозь неё.
Нихил знал, что её оргазм уже близок. Он чувствовал это в том, как её узкий вход сжался вокруг его пальцев, как её бедра дрожали под его рукой, а также в том, насколько прерывистым стало её дыхание. Когда мужчина понял, что она на пике наслаждения, он прорвался через её барьер, молясь Богине, чтобы не причинить ей боли больше, чем необходимо.
Подняв голову от местечка, в котором хотел бы остаться навсегда, мужчина обнаружил, что Маккензи откинула голову назад на постель, а руки девушки были расслаблены. Казалось, что все её тело светилось, вызывая в нём желание, пропитаться этим светом. Грудь Маккензи всё ещё вздымалась, соблазняя мужчину взять в рот один из тугих сосков. Едва заметная улыбка поселилась в уголках губ девушки, и Нихилу захотелось поцеловать их. Когда он взглянул на неё, то окунулся в бездонные глубины её довольных карих глаз.
– Нихил... – она не смогла удержаться, потянувшись, чтобы прикоснуться к его щеке.
– Ты должна дать мне минутку, чтобы вернуть контроль, моя Маккензи, – сказал он ей, мышцы его челюсти сжались под её рукой.
– Нет, я не могу. Потому что я нуждаюсь в твоих поцелуях. Мне необходимо, чтобы ты целовал меня, Нихил.
– Тогда я буду, – он опёрся на локти, приподнимаясь, а затем, скользнув руками под её покрытие, потянул его за собой, двигаясь вверх по её телу, мучая себя, позволяя своей обнаженной груди потереться об неё. – Я всегда дам тебе то, что ты захочешь, моя Маккензи. Ты всё, что важно для меня отныне.
Мак почувствовала, как что-то кольнуло глубоко внутри неё. Внезапно девушка поняла, что была там, где всегда должна была быть, с тем, с кем и должна была быть. Теперь уже не имело значения, что должно было произойти для того, чтобы она попала сюда. Уже не имело значения, что ей и Нихилу так много нужно было узнать и рассказать друг другу. Это и было то, что почувствовал Нихил, увидев на ней свою истинную пару? Мак обнаружила, что её мысли путаются, потому что вместо того, чтобы наброситься на её губы, как она жаждала, Нихил обращался с ней так, как будто наслаждался ею.
Нихил пощипывал и посасывал пухлую нижнюю губу Маккензи. Он не сделал этого в последний раз, когда они целовались. Он был слишком ошеломлён известием своей истинной пары, и потрясенный, нуждался в контроле над собой. Он сохранил контроль. Она отдала ему то, что никогда не предлагала другому мужчине, и теперь Нихил собирался убедиться, что ей известно, что он всегда будет ценить это. Ценить её. Когда мужчина добрался до тонкого уголка, он одарил её верхнюю губу таким же вниманием, перехватив сладкий вздох, что слетел с её уст.
Богиня, она была сладкой и захватывающей, и он желал больше. Больше, чем только лишь её губы.
– Ты такая сладкая, моя Маккензи, – пробормотал он напротив её губ.
– Я не хочу быть сладкой. Я хочу быть твоей. Поцелуй меня, Нихил. По-настоящему. Поцелуй меня, – его нежные поцелуи сводили её с ума.
Мужчина только что подарил ей её первый оргазм, но она по-прежнему горела, желая большего, больше его, а Нихил относился к ней так, будто она какая-то хрупкая, нежная женщина.
Нихил зарычал, потеряв контроль от её слов. Впившись в её губы, он ворвался языком в её рот.
Мак обняла его за шею, её пальцы, зарылись в его косы, как будто он был последней надежной опорой в её мире, и, возможно, так оно и было.
Нихил разорвал поцелуй, отстранившись достаточно далеко, чтобы взглянуть на неё.
– Я сказал тебе не трогать меня.
– Я не очень хорошо выполняю приказы, – прошептала она, – и мне хотелось бы увидеть, сможешь ли ты не прикасаться ко мне так же долго, как я к тебе.
– Маккензи... я сделал это ради твоей безопасности. Ты рушишь мой контроль.
– Я не боюсь твоей потери контроля, Нихил, потому что знаю здесь, – она прикоснулась к груди, где покоилось её сердце, – что ты не навредишь мне. Твой размер никогда не пугал меня, Нихил. Только мысли о твоей сдержанности, о том, что ты не доверяешь мне.
– Маккензи... Ты такая маленькая... И прошла через многое.
– Да... И да... Но обе эти вещи изменятся... Будем надеяться.
– Что ты имеешь в виду?
– Надеюсь, я вернусь к своему нормальному размеру... Я не уверена, что тебе понравится... Но...
– Я буду любить тебя независимо от того, какого ты размера! Думаешь, твой размер имеет значение для меня?
– Но ты же думаешь, что твой – имеет для меня? – парировала она. – Ты думаешь, что раз ты намного больше меня, то я тебя испугаюсь.
– Другие пугались, – сказал он ей тихо.
– Так же, как другие не любили меня из-за моих больших размеров.
– Это смешно! Никто никогда не будет считать тебя большой.
– Может быть не в твоём мире, но в моём – есть те, кто считает женщину красивой, только если она такого размера, – Мак указала на своё исхудавшее тело.
– Ради Богини, почему? На вашей планете так мало еды?
– Нет, для большинства достаточно, но они считают, что быть худыми – красиво.
– Ваша Земля очень странная, Маккензи.
– Наши люди не страннее, чем судившие тебя за то, что ты слишком крупный, Нихил. Ты прекрасен таким, какой есть. Каким Богиня предназначила тебе быть, – отстранившись, она приподнялась и послала ему томный взгляд. – Итак, ты собираешься снять с меня эту рубашку? Или я должна сделать это самостоятельно?
Глава 11
Парлан стоял на стене, его глаза гневно сканировали пустынный пейзаж с другой её стороны. Он не мог поверить, что был назначен сюда.
На стену!
Особенно на Понте!
На Понте нет жизни! Некому нападать. И нет никого и ничего, что необходимо защищать. По крайней мере, никого, заслуживающего этого. Те выжившие, конечно, не в счёт. Если они были настолько глупы и слабы, чтобы попасть в плен к залудианцам, значит, заслужили всё, что получили.
Видимо, генерал Трейвон Рейнер считал по-другому из-за женщины. Той, что оказалась истинной парой Нихила. Но это невозможно! Она даже не кализианка! Потянувшись к поясу, он сорвал с себя комм и связался с единственным человеком, кто, как он знал, понял бы его.
– Парлан... – ответил хриплый голос. – Где ты? Скажи мне, что ты на Крарне.
– Не проси. Нет, я застрял на Понте. Патрулирую стену!
– Патрулируешь стену?! – недоумение, что он расслышал, было приятно. – За что? Ты Элитный воин Парлан Спада!
– Точно! Я знал, что ты поймешь.
– Рейнер перевел тебя в оцепление?
– Да, – прошипел он.
– За что?
– Из-за женщины.
– Из-за женщины?! – завизжала женщина на другом конце провода.
– Уймись. Она не кализианка. Она одна из выживших, которых мы нашли на залудианских рудниках.
– Залудианка? Ты...
– Она определенно не залудианка. Ты ещё не слышала?
– Слышала что?
– В последней шахте мы обнаружили неизвестный ранее вид, который называет себя «человек». Среди них была женщина. Её нашел Нихил и заявил, что она его истинная пара.
– Что?!
– Не могу поверить, что ты не слышала этого.
– Я была... в путешествии. Как давно они были обнаружены?
– Позавчера.
– Но я думала...
– Что?
– Ничего. Значит, вы нашли их в шахте. Были ли выжившие залудианцы?
– Нет, они все умерли, как паразиты, кем они и являются.
– Зачем ты позвонил мне, Парлан? – требовательно спросила она.
– Я просто хотел кому-нибудь высказаться. Эта... человеческая самка... ударила меня, без причины, а когда я собирался отомстить, Рейнер отправил меня на стену.
– Рейнер никогда не был лоялен к своему народу, но я думаю, что это ожидаемо, учитывая, кем был его предок.
– Согласен.
– Ему нужно напомнить, что он в действительности не является одним из нас, что он не достоин быть одним из нас.
– Он вспомнит, – охотно согласился Парлан.
– И Нихил так же. Как он вообще мог подумать, что женщина не кализианка может быть его истинной парой?! – ярость наполнила другой голос. – Возмутительно!
– Она носит его бусину, – сообщил он ей.
– Что она делает? – голос притих, зазвучал вкрадчиво.
– Да, я сам видел это.
– Есть... идея, как заставить всех увидеть Рейнера и Нихила такими, какими их видим мы?
– Как будто это возможно. Рейнер имеет поддержку Лирона, всегда имел, а Нихил...
– Теперь уязвим.
– Нихил?! Уязвим?! Ты забыла его размеры? Он никогда не был уязвим.
– А теперь – да. Если кое-кто носит его бусину истинной пары.
– Что...
– Я должна всё тебе объяснять, Парлан?
Парлан молчал несколько минут, пока его разум блуждал.
– Но я думал, что это миф.
– Не думаешь, что стоило бы это выяснить?
– Что я должен сделать?
***
Нихил встал на колени, его глаза пылали, когда он схватил край штормовки Маккензи, стягивая её через голову девушки и отбрасывая в сторону. Всё, чего он хотел, это утвердить свою Маккензи, но он не смог удержаться от вздоха, когда понял, что обнаружил своими действиями.
Как он мог забыть серьёзность того, что она недавно пережила, и думать лишь о своих желаниях? Хотя синяки на её лице и теле исчезли, лечение, которое она получила, ещё не полностью восстановило её здоровье. У неё было только три приема пищи, и последний она не закончила потому, что её организм ещё не привык к нормальному количеству еды.
Ему нравилось, как её маленькие, дерзкие груди ощущались в его руках и во рту, но он понял, что раньше они были больше, намного больше, из-за того, как её кожа немного провисла. Нихил уже видел это раньше, в охваченных войной районах, куда вторглись ратакцы, и там, где продуктовые пайки были урезаны. Не в области женской груди, конечно, но в других областях.
– Нихил, что случилось? – девушка протянула руки, захватывая его лицо в чашу ладоней и наклоняя к себе, ловя его взгляд. Мак почувствовала, что у неё перехватило дыхание, а глаза наполнились слезами, и отдёрнула руки. Он был разочарован. Прикрывая обнажённые груди ладонями, девушка попыталась отстраниться, но его нежная и, вместе с тем, крепкая хватка на её плечах, остановила её.
– Как ты думаешь, куда ты собралась? – спросил он грубовато.
– Я... Мне нужно прикрыться, нужно...
– Нет. Ты должна сказать мне, что не так? То, что мы делали раньше... Это причинило тебе вред? – Нихил почувствовал, как его внутренности сжались при этой мысли.
– Нет.
– Тогда что? – когда Маккензи покачала головой, его дыхание перехватило от того, что бусина в её волосах наткнулась на его руку, и ощущение её опустошения наполнило Нихила. – Почему ты испытываешь подобные чувства? Что я с тобой сделал?
– Что? О чем ты говоришь? – Мак замерла, взглянув на него. – Ты ничего со мной не сделал, ничем не навредил мне.
– Тогда почему ты чувствуешь подобное? – потребовал он.
– Чувствую... – она посмотрела на бусины в его волосах. – Ты... Ты действительно...
– Да. Это часть дара истинных пар. Один всегда будет знать, что чувствует другой и в чём нуждается. Вы становитесь одним целым и никогда уже не будете одиноки.
– Я...
– Правду, Маккензи. Мне нужно, чтобы ты сказала мне правду. Я чем-то расстроил тебя, заставил почувствовать, что тебе необходимо скрыть свою красоту от меня, – он протянул руки и, после короткой и безрезультатной борьбы с её стороны, притянул девушку обратно. – Скажи мне.
– Ты... Был разочарован, когда взглянул на меня, – призналась она.
– Нет! – взревел Нихил.
– Я увидела это в твоих глазах, Нихил, – сказала она, её голос был так же тих, как его громок. – Тебе не понравилось смотреть на моё тело.
– Не понравилось, – признался он, потому что не хотел ей лгать, никогда, – но только из-за понимания, что это не естественная форма твоего тела. Мне было больно узнать, что ты так сильно пострадала, а я не помешал этому.
– Ты не мог предотвратить это. Ты даже не знал меня, когда это происходило.
– Это не имеет значения. Ты – моя истинная пара. Я должен был знать!
– Нихил... – она почувствовала, что её глаза снова наполняются слезами, из-за боли в его взгляде.
– А теперь я поставил свои потребности и желания превыше твоих. Тебе нужны сон, еда и уход.
– Всё, что мне нужно, – это ты, Нихил. Разве ты не знаешь? – она склонила голову, ловя его удрученный взгляд. – Ты дал мне жизнь, сделал меня сильной. С тобой...
– Со мной?
– С тобой я стала той, кем всегда хотела быть. Потому что с тобой, я цельная. Не покидай меня сейчас, – умоляла она.
– Никогда не покину. Ты моя, Маккензи, – сказал он, обхватывая её тонкое, в форме сердца, личико своими большими, мозолистыми руками. Его глаза светились мягким сосново-зеленым цветом – цветом деревьев, которые она так любила на Земле. – Моя. Моя Маккензи. Моя Истинная пара. Моя!
– Тогда почему ты отстраняешься от меня? Почему ты не хочешь любить меня... Соединиться со мной?
– Хочу! Богиня, Маккензи, я хочу тебя так сильно, что мне даже больно, но я никогда не хотел бы причинить тебе вред. Тебе необходимо больше времени.
– Нет. То, что мне необходимо, это ты, Нихил. Мне нужно связаться с тобой самым простым способом. Отдать себя тебе, и чтобы ты сделал то же самое. Я прошу слишком многого?
– Нет. Ты никогда не попросишь слишком много.
– Не будь так уверен, – сказала она, посылая ему легкую улыбку. – Ты не знаешь, что я могла бы попросить.
– Ты можешь просить все мои кредиты. Ты можешь просить мою честь. Ты даже можешь попросить дыхание моей жизни. И я охотно отдам его, если это то, что тебе нужно, моя Маккензи, ибо без тебя в моей жизни ничто не имеет значения.
– Нихил... разве ты не знаешь, что я чувствую к тебе то же самое? Если бы у меня была бусина истинной пары, ты бы носил её. Я бы очень хотела дать её тебе.
– Ты уже дала мне гораздо больше, моя Макензи.
– Что? Что я могла тебе дать?
– Ты отдала мне свою невинность. Разве ты не понимаешь?
– Ты... её нет?
– Да, я не хотел, чтобы ты испытывала боль во время нашего соединения. Я все ещё не получил освобождения, поэтому мы должны подождать.
– Нет, Нихил, поэтому мы и не должны.
– Я не могу вынести мысль, что обижу тебя, малыш.
– Тогда позволь мне сделать это.
– Что? Что ты имеешь в виду?
– Ты доверяешь мне, Нихил?
– Свою жизнь.
– Тогда перевернись на спину, – девушка надавила на одно из его массивных плеч, зная, что способна опрокинуть его на спину, только если он это позволит, и устроилась меж его бедер. – Пришло время увидеть, как долго ты продержишься, не касаясь меня, в то время как я буду сводить тебя с ума.