– Я.
– Как твое имя?
– Крэйг. Меня зовут Крэйг Коллинз.
– А как называется твой вид?
– Человек.
– Как давно ты здесь, Крэйг Коллинз? – Трейвон знал, что они не могли появиться здесь давно, поскольку они были слишком малы и слабы. Объём работы, который требовали залудианцы, убил бы их за несколько дней.
– Мы не знаем.
Трейвон взглянул на остальных, и они кивнули в знак согласия.
– Где Мак? Что ты с ней сделал?
– Вы говорите о пострадавшей женщине, которую мы нашли? – спросил Трейвон.
– Да.
– В настоящее время она транспортирована на нашу базу, где наш целитель сможет эффективнее вылечить её раны.
– Почему мы должны верить тебе? – требовательно спросил другой мужчина.
Утробное рычание Грифа заставило всех самцов боязливо спрятаться в глубине пещеры. Правильно. Оскорбление, которое мелкий мужчина только что нанес его генералу, поставило под сомнение честь кализианского воина. Никто, сделавший это, не выжил бы. Трейвон опустил руку на плечо Грифа, когда тот вытащил меч.
– Похоже, вы были правы, капитан, они ничего не знают о нас. Как и мы о них ничего не знаем, – взгляд Трейвона вернулся к группе. – Они не понимают, что оскорбление чести кализианского воина, равносильно вызову на смертельный поединок, – он наблюдал, как мужчины ещё глубже продвинулись в пещеру. – Мы должны быть милосердными по отношению к ним, в этот раз, – подчеркнул он последнее слово. – Поскольку этот мужчина не знал, что бросает вызов, – когда никто не заговорил, Трейвон продолжил. – Хорошо. Как я уже сказал, твоя самка была перевезена на нашу базу. Среди вас есть её пара?
На несколько мгновений воцарилась тишина, прежде чем Крэйг снова вышел вперёд и ответил:
– Нет.
– После того, как целитель вылечит её, ей будет разрешено присоединиться к вам, если она захочет. Сейчас…
Рот Крэйга захлопнулся под грозным взглядом генерала.
– ...вам выдадут одежду. Она будут защищать вас от холодов на Понте. Как только вы получите её, вы будете сопровождены в зону погрузки, где ожидают остальные выжившие. Вас перевезут на нашу базу, – Трейвон помолчал, окинув их взглядом. – Если хотите, можете остаться здесь.
– Мы не хотим, – сразу же откликнулись они.
Поклонившись, Трейвон развернулся на каблуках и покинул пещеру.
***
– Что думаешь, Джен? – тихо спросил Крэйг.
Джен осторожно вышла из расщелины, где она пряталась с тех пор, как они услышали звуки боя. Она не видела, кто приходил, но слышала их.
– Не думаю, что мы можем сделать что-то, кроме того, что сказал генерал. Похоже, что он здесь главный.
– Но...
– Мы не можем оставаться здесь, Крэйг. Ты знаешь, что мы с Мак обнаружили за пределами этой шахты. Нам никогда не выжить в таких суровых условиях, и, кроме того, мы не можем просто отказаться от Мак.
– А что насчет тебя? Что, если они узнают, что ты тоже женщина?
– Мы разберёмся с этим, если или когда, это произойдет. Сейчас нам нужно добраться до Мак.
Звуки приближающихся шагов заставили Джен пригнуться так, чтобы её не было видно, но при этом она могла бы подглядывать, прячась между телами.
– Люди, – насмешливо произнес появившийся мужчина. – Я – воин Парлан. Генерал Рейнер назначил меня главным по вашей эвакуации. Это, – он поднял руку, прежде чем сбросить на пол то, что принёс, – ваша одежда. Разбирайте.
Парлан скрестил руки на груди и уставился на них.
Крэйг медленно двинулся вперёд, не спуская глаз с Парлана, поднял одежду, затем отступил назад, чтобы раздать её. «Одежда» на самом деле представляла собой плащи с большими капюшонами, идеально подходящими для маскировки Джен.
– Поторопитесь! – сердито приказал Парлан. – Все ждут!
Джен накинула тяжёлый плащ так быстро, как могла. Эта одежда, очевидно, предназначалась для кализианца: рукава свисали на приличное расстояние, и плащ был велик. Зато у него был капюшон, и девушка быстро подняла его, позволяя ему упасть вперёд, прикрывая лицо. Придерживая как можно большую часть избыточной длины своего плаща, Джен кивнула Крэйгу, давая ему понять, что готова.
Крэйг и Пол шли по бокам от Джен, пока они следовали за Парланом через туннели; каждый придерживал её под локоть, помогая ей идти, хотя она знала, что быстрый темп был слишком тяжёл для них. Наконец они остановились, выйдя из шахты на поверхность. Вокруг быстро темнело.
– Парлан!
– Да, командир, – Парлан повернулся к Грифу, стоящему в нескольких футах от них.
– Сажайте их в транспорт! Приближается песчаная буря! – приказал он, отворачиваясь, чтобы поговорить с другим воином.
– Да, командир! – Парлан стал сбивать их в кучу. – Шевелитесь!
Джен выбрала самое дальнее место в транспорте, какое только могла – между Полом и Крэйгом, пытавшимися прикрыть её своими худыми плечами от чужих взглядов. Оглядевшись, девушка увидела, как несколько джербоянцев прижимались к противоположной стене. Джен не была уверена, что это – те же самые, которых продали с ними, поскольку на их телах отсутствовали большие участки меха. Когда кализианские воины грузились в транспорт, Джен натянула капюшон ещё ниже, надеясь остаться незамеченной.
– Все на месте, капитан? – спросил Трейвон.
– Да, генерал, – ответил командующий.
– Тогда увози нас отсюда.
– Да, генерал.
***
– Как она, Луол? – спросил Нихил, всё ещё стоя на коленях около своей истинной пары.
– Лучше, чем я ожидал. Хорошая новость состоит в том, что регенератору удалось просканировать её и диагностировать то, что ей нужно восстановить.
– А что же плохо?
– А плохо то, что она очень худая. Не смотря на то, что её общее самочувствие вроде бы удовлетворительно, тело женщины очень серьёзно истощено, исчерпан запас некоторых весьма важных питательных веществ. Потребуется время, чтобы заменить всё, что она потеряла.
– Что с другими травмами?
– Не волнуйся, Нихил. Регенератор легко их устранит. Как долго она пробыла у залудианцев?
– Я не знаю.
– Есть такие же, как она?
– Я не знаю. Я ушел, как только нашел её.
– Ты, вероятно, спас ей жизнь. Она бы не пережила ещё больше издевательств.
– Издевательств? Она подвергалась насилию? Кто...? Залудианцы не могут...
– Нет, Нихил! Не такому насилию! Мне жаль, если мои слова заставили тебя думать, что твоя истинная пара подвергалась сексуальному насилию. Регенератор не обнаружил никаких следов.
– Тогда что ты имел в виду? – пытаясь успокоить своё сердце, Нихил тяжело вздохнул.
– Я имел в виду то, что она не пережила бы еще одного избиения. Её маленькое тело достигло предела самовосстановления.
– Она маленькая, не так ли?
– Да.
– Она... Она взрослая Луол? – желудок Нихила сжался при мысли о том, что он, возможно, нашёл свою истинную пару, но она была ещё только ребенком. Он слышал рассказы о суджа-бусинах, которые оказывались на детях, и, хотя он охотно бы ждал, когда она достигнет совершеннолетия, мужчина знал, что это будет для него пыткой.
– Все мои тесты показывают, что для её вида она полностью выросла, – заверил его Луол.
– Хвала Богине!
– Но это не означает, что ты можешь сразу же требовать её, Нихил. Тебе нужно будет обращаться с ней с большой осторожностью. Ведь она не только гораздо меньше наших женщин, её тело также было истощено больше, чем я когда-либо видел. Если она выживет...
– Если? Что ты имеешь в виду, говоря «если»?! – Нихил поднялся во весь рост, в его голосе прозвучал гнев.
– Воин Козар... – начал было мужчина, но оба замерли, когда женщина вдруг закричала.
– Что не так? – в отчаянии Нихил посмотрел на Луола. – Ей больно?
Целитель проверил показания машины и покачал головой.
– Нет, не думаю. Кажется, твоя истинная пара реагирует на твой гнев, Козар.
– Что?
– Всем известно, что со временем истинные пары чувствуют эмоции друг друга. Это – часть связи. Правда, я никогда не слышал о том, чтобы это происходило так быстро или было бы настолько сильным. Хотя может быть это совсем не то, что мы сейчас наблюдали.
– Почему нет? Ты думаешь, что я не достоин иметь истинную пару?!
– Нет, Нихил, я так не думаю, – быстро успокоил его Луол. – Я знаю, что ты более, чем достоин истинной пары. Всё, что я хочу сказать, – мы ничего не знаем о ней и её виде. Реакция женщины может означать не то, что мы думаем.
– Но ты слышал о такой сильной связи раньше?
– Да, но как я уже говорил, только между истинными парами, – он послал Нихилу строгий взгляд. – Давай проверим это. Ты успокоишься прямо сейчас?
Нихил нахмурился.
– Да.
Они оба посмотрели на Маккензи и увидели, что она спит.
– Хорошо. Теперь я приказываю тебе оставить эту женщину и больше не возвращаться.
– Что?! – заорал Нихил, и как только он это сделал, Маккензи с криком стала биться об крышку регенератора.
– Спокойно, Воин Козар, или твоя истинная пара навредит себе.
– Но...
– Это был тест, Нихил. Чтобы увидеть, могли ли вы быть связаны так быстро. Я не ожидал такой бурной реакции от неё. Мне очень жаль... И я поздравляю тебя, Воин Козар. Ты нашел свою истинную пару!
– Но... – Нихил потрогал бусину, оставшуюся в его косе, ту, что он должен предложить, а она должна принять.
– Дай ей время, Нихил. Ты достойный мужчина, благородный воин. Ей нужно время, чтобы приспособиться, время, чтобы узнать тебя, но я не сомневаюсь, что ты добьешься её. Я никогда не слышал, чтобы истинная пара не приняла бусину Эша. Поздравляю, Нихил! Богиня благословила тебя истинной парой.
– Я... – Нихил слегка побледнел.
Самый большой подарок, который Богиня может преподнести мужчине – послать ему истинную пару. Нихил почувствовал, что его мир пошатнулся.
– Она будет нуждаться в понимании и заботе, – предупредил Луол.
– Я могу дать ей это.
– Я надеюсь, что можешь, Нихил. Потому что, если ты не сможешь, я боюсь, что будет потеряна не только твоя истинная пара.
Глава 2
Maк знала, что это был просто сон, но не могла заставить себя проснуться, и просто смотрела, как проносится её жизнь. Она слишком устала. Всё это было там, в её памяти, — её мама улыбалась, глядя на неё сверху вниз и целуя её. Вот её вручают человеку, который тоже улыбается, это её папа. Любовь и безопасность окружают её.
Потом всё исчезает.
Maк уже шесть лет, и горе поселилось на лице её матери. Её глаза покраснели от слёз, глубокая темная тоска наполняет их. Она не обращает внимания на маленькую девочку тянущую её за руку, её глаза не отрываются от гроба, который опускают в землю...
...Они сказали ей, что папа в этой коробке, но не позволили ей увидеть его, и девочка не понимает, почему. Мак не понимает, почему он уходит, и не понимает, почему они не могут пойти с ним. И её мать не разговаривает с ней. Теперь её мама только плачет.
Потом плачет Мак, наблюдая, как её мать уходит без единого слова, без поцелуя, не обратив назад не единого взгляда. Maк пытается бежать за ней, кричит на неё, говорит ей, что она будет хорошей девочкой, что она не будет больше плакать, если её мама просто останется. Но две руки хватают её за плечи, удерживая на месте. Эти руки, такие сильные, поднимают её и уносят прочь.
Её дедушка, отец её отца, пришёл к ней после смерти её отца и забрал к себе, когда мать Маккензи была не в состоянии ухаживать за ней. Он вырастил её, как вырастил и её отца. Раньше она бывала у него только на летних каникулах.
Её мать так и не вернулась.
Maк знала, что дедушке было тяжело растить её. Он все ещё скорбел по поводу гибели своего единственного сына, но он сделал всё, что мог. Он учил её тому, что он знал и любил — жизни в горах. Маккензи любила эти горы. Любила, зная, что она ходит по тем же местам, по которым когда-то ходил и её отец. Это заставляло девочку чувствовать себя ближе к нему, как будто он не отказался от неё, как её собственная мать.
Её отец был пожарным, в поисково-спасательной команде, специализировавшейся на спасении утопающих. Во время наводнения он увидел ребёнка, которого унесло течением. Ребенок выжил, а он — нет.
Мак знала, что должна была гордиться им, знала, что не должна была злиться на ребенка или его родителей, но она злилась. Она не хотела, чтобы её отец был героем; она хотела, чтобы он обнимал и укладывал её в маленькую кроватку по ночам. Но из-за этих людей это никогда уже не случится.
Потребовались годы, чтобы смириться с этим, чтобы, наконец, простить не только незнакомцев, которые разрушили её семью, но и её отца, выбравшего других, а не её. Единственный человек, которого она никогда не смогла простить, — её мать. Это не отец решил оставить её, а её мать. Maк точно знала, что никогда так не сделает. Она никогда не бросит кого-то, кого полюбит.
Гора стала её убежищем. Она нашла там покой и чувство принадлежности, нужности — то, что она никогда не встречала нигде больше. Это послужило одной из причин, почему девушка пошла в колледж и стала изучать лесное хозяйство. Она хотела быть способной позаботиться о горах, которые так любил её дедушка, убедиться, что эффект от его туристического бизнеса не оказывает негативного воздействия на флору и фауну.
Её дедушка был большим и несколько грубоватым человеком. По крайней мере, таким его видели другие. Некоторые из них даже боялись его. Только не Maк, потому что она видела его сердце. Её дедушка был добрым и мягким человеком с теми, кого любил и кого защищал. Он использовал свой рост и силу только против тех, кто нёс угрозу его близким.
Последней просьбой дедушки была кремация, чтобы его прах развеяли на самой высокой точке — на его горе. Мак готова была расшибиться, но сделать так, как он просил. Потом она сидела и смотрела, как ветер разносил его прах, так что он навсегда стал частью своих гор.
Мак увидела, как время, казалось, быстро пронеслось вперед, и удивилась тому, что она всегда была одинокой. Даже когда состояла в отношениях, даже когда люди, в основном мужчины, для которых она была гидом, окружали её. Может быть, поэтому она осталась с группой, которую вела в горы, потому что там с ними была ещё одна женщина. Женщина, которая не хотела быть там. Она была явно не в своей стихии и неуютно чувствовала себя, находясь на свежем воздухе, по крайней мере, пока она не начала готовить.
Maк содержала кемпинг, занималась пешим туризмом и жила на открытом воздухе большую часть своей жизни. Она могла приготовить еду из ничего, просто с помощью того, что можно было найти в лесу. Но она никогда пробовала ничего столь изумительного на вкус, что приготовила в ту ночь Джен.
Maк любила свои горы. Любила и понимала каждое существо, обитавшее в горах. Это был её дом, и она чувствовала себя в безопасности. До того дня, когда появилось нечто, чего она никогда раньше не видела, направившее на неё странное устройство. И всё померкло.
Девушка проснулась в клетке, как будто это она была животным, хотя на самом деле, настоящие животные находились за пределами клетки. Это были большие существа, покрытые шерстью как медведи, но ходившие на двух ногах как люди. При разговоре они шипели и издавали щелчки, будто насекомые, а воняли, словно тухлые яйца.
«Кем, мать их, они были?! И кем были те, находившиеся в соседней клетке?»
Они напомнили ей маленьких кенгуру, но это явно были не кенгуру. Они жались друг к другу, оглядывая комнату. Мак не понимала, что их так взволновало, но быстро обнаружила это, когда одно из крупных вонючих существ в одежде с белым воротником, вошло в комнату. Оно отперло клетку других существ, отбросило одного стоящего у него на пути, схватило другого и вытащило его на свет.
Именно тогда все они поняли, что существо в клетке было самкой, и что должно было с ней произойти. Вскоре все услышали её пронзительный визг, и те, кто остался, жались друг к другу, ища утешения.
Мак задавалась вопросом, как скоро они утащат её, но потом случилось нечто неожиданное. Люди, которых она привела в гору, те, о ком она должна была заботиться, утянули её внутрь группы, спрятав рядом с Джен.