Каллиопа знала, что Абиссиан сделает все просто превосходно, но если после этого она еще больше пристрастится к нему? Она закроет глаза на то, что он спит с другими?
На хуй. Каллиопа отодвинулась и резко свела бедра.
* * * * *
Проклятье, что это было?
— После того, как я фантазировал об этом целую вечность, ты дождалась, пока я вдохну аромат твоего возбуждения и закрыла ворота в рай? Лила, ты чрезмерно жестока.
Она скрестила руки на груди.
— Я не желаю быть одной из твоих многочисленных баб.
С недоумением во взгляде он отшатнулся от нее.
— Почему ты вообще завела разговор о наложницах?
— Ты говорил, что добиваешься меня лишь потому, что любишь разнообразие и вызов. Я не желаю быть для тебя вызовом, а ты не желаешь распрощаться со своим разнообразием. — Она выдохнула. — Может, нам стоит просто избавиться от твоей демонской печати, и потом ты сможешь спать с другими. Сможешь обзавестись наследниками.
Хотя в прошлом Сиан так и планировал поступить, у него скрутило кишки.
— Значит, ты хочешь именно этого?
Его жена предпочла бы, чтобы он трахал кого угодно, лишь бы не ее? После того, как она разрушила меня?
Встряхнувшись, он сказал:
— Знаешь… не имеет гребаного значения, чего ты хочешь. — Он стоял, глядя на нее сверху вниз. — Я не собираюсь ни с кем делить тебя, а ты — меня. Ни о каких других ни для кого из нас не может быть и речи. Я требую полной верности.
Она смотрела на него снизу-вверх.
— Именно ты приказал мне ожидать совершенно обратного!
— Я говорил эти глупости, чтобы позлить тебя. Я не был с другими с тех пор, как в замке появилась ты.
— Теперь я знаю, что ты врешь. Я слышала твой рев сразу после того, как оказалась здесь, и он звучал сексуально.
— О-о, ну да.
Она поджала губы.
— Значит, я слышала, как ты кончил в чьих-то объятиях.
Неужели она на самом деле… ревнует? Подобная перспектива заставила сердце Сиана бешено колотиться в груди.
— Знаешь ли ты, что Чародейки отдали мне твой шелковый пеньюар?
— Какое это имеет отношение к делу?
— Я взревел, потому что поглаживал себя твоим гребаным пеньюаром, давшим мне запах, в котором я так нуждался. Ты слышала, как я удовлетворял себя, вспоминая о нашем первом поцелуе все эти тысячелетия назад.
На ее шее трепетала жилка пульса.
— Правда? — спросила она; ее гнев, казалось, испарялся.
Во имя всех богов, она ревновала! Каллиопа не тосковала по своему жениху; она была рассержена.
— Я унаследовал гарем с короной, но никогда не испытывал желания спать с кем-то, кто считает это своим долгом. Я никогда не был ни с одной из них.
— Раньше ты говорил обратное. Ты говорил, что они удовлетворяют все твои грязные желания.
— Мне очень понравилось злить тебя во время нашего ужина. Другими словами, моя гордость заставила меня провоцировать тебя, — признался он. — Каллиопа, я уже распустил гарем. В наших отношениях достаточно проблем… но неверность никогда не станет одной из них. Ты получила очень верного мужа.
По крайней мере, это всегда будет неизменным. В отличие от моей внешности…
* * * * *
Лила вспомнила, когда Абиссиан впервые упомянул гарем. О, да. Это было сразу же после того, как она высмеяла саму мысль о том, что может переспать с ним.
Лила уязвила гордость короля демонов, и он отреагировал ложью. Это снова заставило его выглядеть в ее глазах… нормальным.
Учитывая сколько лапши Лила сама навешала ему на уши, навряд ли она имеет право расстраиваться из-за его обмана.
Неужели он на самом деле использовал ее белье для мастурбации? Лиле хотелось бы увидеть его голым, поглаживающим свой твердый член…
Она посмотрела на его гордое лицо. В свете огня его взгляд мерцал голодом и обещанием грешных вещей.
Вещей, которыми будет наслаждаться только Лила.
Ревность исчезла, уступив место бесспорной похоти для него. Подобрав правильные слова, Абиссиан вернул ее к тому состоянию возбуждения, в котором она была, прежде чем прочла то приглашение.
— Твои глаза светятся бирюзой. Тебе легче от того, что я буду только твоим?
Она передернула плечами.
— Может быть.
— Ты ревновала!
Демон был в восторге.
Вскинув подбородок, Лила ответила:
— Я гордая и уважающая себя женщина.
Он еще сильнее оживился.
— Предназначенная мне судьбой фея не собирается ни с кем делиться мной, и она будет решительно сообщать мне о своих желаниях.
Лила вздохнула.
— Что ты имеешь в виду?
— Получил бы я бокал вина в лицо, если бы ты не разозлилась? Ты сомкнула свои прекрасные бедра, потому что хочешь, чтобы мой рот дарил удовольствие только тебе. Урок усвоен, моя маленькая жена.
Лила думала, что Абиссиан не может выглядеть еще самодовольнее, чем сегодня утром. Она ошибалась.
— У тебя никогда не будет причин снова закрывать эти ворота.
— Ладно. Я ревновала. — Она смахнула с глаз прядь волос. — Тебе не надоело?
Ухмыляясь, он покачал головой.
— Ни в коей мере.
— Пока ты тут злорадствуешь, я могу пойти помастурбировать.
— М-м-м. — Он прижался к ней. — Ни в коем случае. Я буду ласкать языком местечко, за обладание которым готов убить кого угодно. Теперь, успокоив твой гнев, я хочу успокоить и другие части тебя.
Снедаемая любопытством, она расправила плечи.
— Окей.
Его восторг усилился.
— Моя фея любит получать удовольствие. К тому же моя ревнивая королева ада не желает делить меня с другими. Я самый счастливый мужчина.
Он никогда не позволит ей забыть это. Но она может принять его подколки.
Демон нежно поцеловал ее. Прижался губами к ее шее, груди, пупку… Затем начал тереться об ее тело рогами, бормоча:
— Хочу, чтобы ты пахла мной.
К тому времени, когда он вернулся на исходную, Лила задыхалась от возбуждения.
— Я действительно хочу узнать вкус моей женщины. — Он всегда был очень высокомерным, но в данный момент утратил бдительность. — Я возьму тебя лишь в этих подвязках и чулках. — Абиссиан распорол когтем остатки платья Лилы. Он с благоговением блуждал взглядом по ее телу. — Я не забуду, как ты выглядела в этот момент, даже если проживу еще десять тысяч лет.
Когда он облизал губы своим остроконечным языком, Лила ощутила страстное желание. Инстинктивную потребность. Она жаждала ласкать его губами. Ощутить своим языком вкус его огненно-красной кожи…
— Мне придется приложить все усилия, чтобы не кончить в ту же секунду, как только я попробую тебя. Мой член вот-вот взорвется.
— Не кончай. У меня есть планы на твой член.
Глава 42
У Сиана отвисла челюсть. Он попытался ответить ей. Но не смог. Сдавленным голосом он наконец выдавил:
— К твоим услугам, красавица.
Ему придется как-то сдержаться и не кончить. Представив больше того, что она вытворяла с ним вчера в ванной, он поклялся не разочаровывать ее. А прямо сейчас он насладится своим угощением…
— Покажи мне свое самое страждущее местечко.
Глядя на него со страстью, Каллиопа раздвинула бедра.
Сиан застонал. Ее маленький клитор был настолько опухшим, что, должно быть, болел. Когда она выгнулась, ее пухлые губы открылись для него. Бляяяяяя.
В свете огня ее блестящее лоно казалось иллюзией.
— Разведи ножки еще шире для меня. — Она доверчиво подчинилась. С хриплым прерывистым стоном он раздвинул пальцами ее губки. — Лила.
Он видел вход в ее розовые ножны. Его член стал твердокаменным для этого местечка.
Сиан может дразнить ее, удерживая на краю, пока она не станет умолять его, предъявить на нее права. Сегодня ночью он может узнать, что такое эякуляция. Тайна может быть раскрыта.
Нет, Сиан! После этого Каллиопа может обидеться, а он желал от нее гораздо большего, чем просто секс.
Он разместился меж ее ног. Прищелкнул языком по нежной коже одного бедра. Поцеловал во второе, что заставило Каллиопу снова выгнуться, предлагая ему свое самое сокровенное местечко.
— Ты потекла прямо на моих глазах.
Сиан вдохнул этот восхитительный аромат, позволяя своей паре ощутить клитором его дыхание.
— Не дразни меня. Я хочу узнать, каково это.
— Ты хочешь узнать? Каждую ночь своей жизни, я представлял, как залижу тебя до оргазма.
Он щелкнул языком по ее клитору.
Каллиопа закричала, выгибаясь еще сильнее.
Сиан потерся носом о ее мокрые губки и прорычал:
— Стоила гребаного ожидания.
Он пробует на вкус свою пару. Правильность. Баланс. Она нежная, как шелк.
Ее дыхание стало поверхностным, сиськи дрожали. Уже на краю. Полностью капитулировав, она пробормотала:
— Демон, я никогда не смогу насытиться этим.
Он на мгновение отстранился, чтобы проскрежетать:
— Я тоже.
И снова вернулся к вылизыванию ее розовой плоти.
Его пара отчаянно застонала.
— Сейчас кончу!
Сиан укусил ее за бедро.
— Ты кончишь, когда твой муж разрешит тебе. Не раньше, чем ты станешь необузданной для меня.
Он накрыл ее лоно ртом и проник языком внутрь.
— Абиссиан! — Он обезумел от ее стонов. — Да-да-да.
Она сжала его рога.
Он дернулся от потрясения. Не кончай! Боги, только не кончай! Когда она рванула его за рога и тут же выгнулась навстречу его языку, Сиан потерял рассудок.
* * * * *
— А-а-а-а!
Похоронив свой рот в киске Лилы, демон зарычал, посылая вибрацию по ее плоти.
Когда она обхватила его рога, он вонзил когти в каменный стол, а его крылья широко распахнулись, вздымая огонь очага. Демон безжалостно сломал нижние когти крыльев, вонзив их в стол по бокам ее бедер. Хр-р.
— Абиссиан?
Используя рога, Лила заставила его посмотреть на нее.
Будто слившийся ртом с ее плотью, он поднял глаза. Она увидела, что его глаза затопила чернота.
От этого взгляда Лила стала еще более влажной; первозданная похоть этого демона подстегнула ее.
— Нужно кончить, Абиссиан!
Она бесстыдно поддавала бедрами, поглаживая его рога, отчаянно стремясь ослабить напряжение.
С рычанием он начал трахать ее языком.
— Да! — Все внутри нее сжалось, тело было готово. — О, боги, боги! Я сейчас кончу… так сильно.
Он начал сосать ее клитор.
Глаза Лилы широко распахнулись. Мир опрокинулся и все, что осталось — его горячие, обжигающие губы. Она откинулась и закричала.
В безумии он мотал головой меж ее ног, рыча прямо в ее плоть.
Ножны Лилы сжались, пульсируя снова и снова, пока демон продолжал поглощать ее. Она крепко сжала его и застонала:
— Абиссиан.
Пульсация начала ослабевать, но он продолжал целовать ее.
Она отпустила его рога и откинулась на стол, закинув руки за голову.
— О-о боги, демон…
Король ада сидел за своим обеденным столом, пируя ею, и у Лилы возникло искушение позволить ему продолжать. Но соблазн ответить взаимностью был более велик. Его первобытность привлекала ее. Пора утолить его жажду.
Наслаждение изменило ее.
Лила села и толкнула его голову; но Абиссиан продолжил лизать. Она пробормотала его имя. Он не остановился.
Прежде чем отодвинуться, она сказала:
— Теперь… моя… очередь.
Глава 43
Когда Сиан упивался ее роскошным оргазмом, голос Каллиопы звучал будто издалека.
Дегустация ее разрядки была подобна крещению огнем. Демонские инстинкты Сиана ревели от удовлетворения, но член пульсировал, желая кончить.
Когда она оттолкнула его, используя его же рога, он неохотно отстранился от своего приза. Сиан не представлял, как сможет сдержаться и не влюбиться в нее снова.
Он продемонстрировал, что может отлично удовлетворить свою женщину. Ее глаза блестели, кожа раскраснелась. Его грудь распирало от гордости, несмотря на то, что тело невыносимо болело от возбуждения.
Каллиопа желала прикоснуться к нему и озвучила свое желание. Сиан встал перед ней.
Добравшись до его рубашки, она расстегнула одну пуговицу, затем другую. Когда Лила распахнула рубашку, его рельефные глифы пылали, отражаясь в ее полуприкрытых глазах.
Сиан нахмурился.
— Не знаю, сколько смогу сдерживаться…
Его член был настолько опухшим, что Лила не могла развязать завязки на штанах. Сиан располосовал их.
— Спасибо.
Она решительно стащила с него штаны. Когда его член вздыбился прямо возле ее рук, глаза Лилы заблестели, будто бы с жадностью.
Это не укладывалось в затуманенном похотью разуме Сиана. Каллиопа неторопливо рассматривала его подергивающийся под ее взглядом член, и Сиан позволил ей насмотреться вдоволь.
Не кончай!
— Я могу кончить только от того, как ты смотришь на меня.
Стиснув зубы, он собрал всю волю в кулак и заставил себя не соскальзывать с края. Когда Лила обхватила ладонью его член, бедра Сиана бесконтрольно выгнулись. Ее бледные пальчики резко контрастировали с его демонской кожей.
Нежная ладошка опустилась к отяжелевшим яйцам. Сиан широко раздвинул ноги для нее и задохнулся от стона, когда Каллиопа стала ласкать эти изнывающие от боли шары, оттягивая их, сминая.
Так близко… Он мог с легкостью кончить прямо сейчас, но должен был узнать, что она намеревалась делать дальше! Если Сиан сможет продержаться достаточно долго, чтобы Лила полностью раскрыла свои намерения, то узнает, что происходит в ее непостижимом разуме…
— Тебе нужно сесть.
Она толкнула его в грудь, и он, не сопротивляясь, рухнул обратно в кресло; его член вздыбился. Сиан поерзал, высвобождая стиснутые сзади крылья.
Что Каллиопа будет делать?
Она спрыгнула со стола и встала на колени меж его ног.
Сиан замер, боясь спугнуть ее. Она хочет… его пара намерена отсосать ему?
— Я представляла, какой будет на вкус твоя кожа.
Всемогущие боги! Сиан как-то взял себя в руки и наколдовал подушку под ее коленями.
Каллиопа с нежностью посмотрела на него.
Он был бессилен перед этим взглядом.
— Ты так на меня смотришь, что я готов растечься перед тобой лавой.
— Возьму на заметку. — Ее голос был хриплым от криков. А взгляд скользил от его яиц до лица. — Я слышала, что женщины тебе прохода не давали.
Так и было. Прежде…
— Раньше я не понимала почему. — Встретившись с ним взглядом, она добавила: — Но сейчас это очевидно.
Он сглотнул. Лила…
Она сосредоточила внимание на его члене. Кончик был влажным и после каждого пульсирующего толчка этой влаги становилось все больше. Его пара облизала губы.
Не… кончай.
— Я сплю. Должно быть.
— И что я собираюсь делать в твоем сне?
Он обхватил ладонями ее необыкновенное лицо.
— Ты собираешься делать то, что тебя захочется и так, как тебе захочется. Ты собираешься…
Ее язык щелкнул по его чувствительной головке.
— …идальшеделатьтак, идальшеблядьделатьтак!
И она продолжила, сорвав с его губ рычание. Слишком быстро Лила отстранилась.
— Ты даже на вкус, как огонь.
Она подула на кончик его члена.
Сиан содрогнулся от боли / удовольствия.
Обхватив его головку губами, Лила начала полизывать ее.
Язычок его пары двигался так же быстро, как и она сама!
— Лила, — выдохнул он, когда множество быстрых полизываний покрыло его головку. — Твой язык… подобен вибрации…
Замерев, она пробормотала:
— Это плохо?
Он проскрежетал:
— Черт. Нет. — Он отдернул от нее руки, вцепившись в стул. — Никогда не ощущал… ничего подобного.