— Что? — не поверил своим ушам Марк.
— Это уже стало частью ежедневного утреннего отчета. Он нахмурился. Быть предметом пересудов — участь малоприятная.
— Не думай, что я тебя осуждаю! — поспешила уточнить Лесли. — Как и они, впрочем. Они все тебя любят, уважают...
— Кто это «все»?
— Ну, Гейл, Джули, Крис...
— Чертовы болтушки!
— Да ничего здесь такого нет. Они наверняка никому об этом не говорили, кроме меня. Вероятно, считают, что, раз мы работаем вместе, я хорошо тебя знаю. Хотя, конечно, они ошибаются, — смущенно призналась Лесли. — Они догадываются, что у тебя кто-то есть, и понимают, что, как только она вернется, ты выйдешь из игры.
— Тут они правы, — кивнул Марк, чувствуя, что готов это сделать хоть сейчас.
— Понимаю. Речь идет о Кэтлин?
— Ну да. Помнится, она тебе понравилась, когда мы лечили ее мать.
— Еще бы! И скоро она возвращается? Дженет говорила, что в июле.
— Это что, допрос? — нахмурился Марк.
— Ну что ты! — негодующе воскликнула девушка.
— Да, она возвращается в июле. Одиннадцатого, — торопливо произнес он, жалея, что обидел ее. — Тебе все это кажется странным?
Она медленно покачала головой и подняла на него выразительные сапфировые глаза.
— Вам пришлось нелегко — тебе и Дженет. В таком деле нет правых и виноватых. Через это нужно пройти, вот и все.
— Как поживает Дженет? — спросил Марк после паузы.
— Занята в театре. Мы с ней не виделись после премьеры. Судя по голосу, у нее все хорошо.
Глава 11
Девятого июля в девять утра Марк позвонил Кэтлин. К телефону подошла она сама.
— Итак, ты вернулась.
— Да. Час назад. — За этот час Кэтлин не обнаружила никаких посланий от Марка. Это должно было означать, что его планы не изменились и он по-прежнему хочет ее видеть. — Мы решили не оставаться на свадьбу.
— Чью свадьбу?
— Чарльза и Дианы. Я имею в виду принца Уэльского. Бракосочетание назначено на двадцать девятое июля, а я не могла так долго ждать — ведь меня пригласили на день рождения.
— Понятно. Ну и как все было?
Он явно имел в виду их четырехмесячную разлуку. По голосу Кэтлин чувствовала, что он страшно хочет ее видеть, но решила немного помучить.
— Бесподобно! Неужели ты не видел ни одного матча? Полуфинал между Коннорсом и Боргом был теннисом с большой буквы. Я уверена, что именно поэтому Борг проиграл Макинрою в финале — он выглядел измотанным. А Макинрой, разумеется, вне конкуренции. Он еще много лет будет радовать нас своей блестящей игрой. Что же касается Крис Эверт Ллойд...
— Кэтлин, — прервал Марк, понимая, что она его дразнит. — Так как все-таки?
— Самые тягостные, самые мучительные четыре месяца в моей жизни. А у тебя?
— То же самое. Но сама идея превосходна. Ты оказалась права.
— Во всем?
— Во всем.
— Гм-м... Понравился тебе спектакль?
— А откуда ты... Значит, ты была в театре?
— Не могла же я пропустить такое событие!
— Ты сказала, что уезжаешь на четыре месяца, — с металлом в голосе напомнил Марк.
— Я уезжала от тебя. Но время от времени наведывалась в Атертон.
— Чтобы шпионить за мной?
— Нет, Марк. Я пришла только ради премьеры. Бетси, зная мое неуемное любопытство, не верит, что я предварительно не проехала мимо твоего дома на предмет обнаружения посторонних машин. Я ей сказала, что для меня все машины посторонние. Но дело не в этом, — посерьезнев, продолжала она. — Я не собиралась вторгаться в твою личную жизнь и не хотела знать, как ты проводишь время и с кем. — «Главное, чтобы в конце концов ты вернулся ко мне».
— Понятно, — обиженно протянул Марк. Кэтлин умолкла, едва сдерживая слезы.
— Киска, ты еще здесь? — наконец спросил он более мягко.
— Да. Давай начнем сначала — с самых тягостных и мучительных четырех месяцев.
— Согласен. Но не лучше ли продолжить разговор при личной встрече?
— А я увижу тебя до дня рождения?
— Надеюсь. В день рождения я дежурю.
— Господи! А разве ты не стал О-3?
— Стал и теперь дежурю в два раза реже. К несчастью, в больнице мне надо быть именно одиннадцатого.
— В два раза реже... Звучит заманчиво, — мечтательно произнесла Кэтлин.
— Все хорошо, Кэтлин. А будет еще лучше. Я собираюсь насладиться этим годом на всю катушку. Мы оба им насладимся, — уточнил он после паузы.
— Отлично! — в восторге выдохнула она.
В тот же вечер она явилась к Марку, нагруженная покупками.
— Что это? — спросил он, вынужденный взять у нее пакеты, вместо того чтобы ее обнять.
— Подарки и пирог, — ответила она, проходя вслед за ним в гостиную. В ведерке охлаждалось шампанское, рядом на подносе стояли тарелочки с сыром и крекерами.
Кэтлин улыбнулась. Марк как будто прочитал ее мысли: спокойная, сдержанная встреча после долгой разлуки, шампанское, изысканные закуски. Они вдоволь наговорятся и только потом...
Марк положил пакеты и обернулся к ней.
— Привет, — сказал он, пристально глядя в ее фиалковые глаза. Ему хотелось всего сразу: разговаривать с Кэтлин, держать ее в объятиях, любить. Он истосковался по ней.
— Привет, — прошептала она. «Как я скучала по тебе!»
— Шампанского хочешь?
— Пожалуй. — «Мне все равно. Лучше тебя».
— Вижу, что не очень, — улыбнулся Марк, подходя к ней.
Кэтлин затрепетала. Как давно она мечтала об этой минуте! Сердце ее радостно забилось, когда она увидела в глазах Марка неприкрытое желание. Ну и Бог с ней, со спокойной, сдержанной встречей!
Они поцеловались и принялись лихорадочно срывать друг с друга одежду, думая только о том, чтобы поскорее снова стать единым целым.
— Привет, — шепотом повторил Марк, утыкаясь в ее блестящие черные волосы.
— Привет, — еле слышно выдохнула она, приникая к его груди.
— Я соскучился. Я хочу тебя. Прямо сейчас.
— Я тоже, — прошептала она, опускаясь на кушетку. Наконец-то они вместе! Только так и должно быть...
— Как ты считаешь, нас связывает только секс? — спросила Кэтлин некоторое время спустя.
— Нет, — уверенно возразил он.
Она догадалась, что он судит на основании собственного опыта. Значит, эти четыре месяца он провел так, как она просила. И все же представить Марка с другой женщиной было мучительно, и она решила выбросить это из головы.
— Не хочешь переехать ко мне? — спросил он в следующем перерыве.
— Ты меня приглашаешь?
— Да.
— С удовольствием.
— Наверное, нам понадобится жилье попросторнее, — неуверенно произнес он, рассеянно гладя шелковистые черные пряди. — Один твой гардероб...
— Необязательно перебираться сразу со всеми пожитками, — возразила Кэтлин, надеясь, что и такой момент когда-нибудь наступит. — Сообщение с Атертоном удобное. Пока ты на работе, я могу смотаться туда и обратно, повидаться с родителями и все такое. А квартирка у тебя уютная.
— Благодаря тебе. Чем же ты занимаешься весь день, Кэтлин? Тебе не бывает скучно?
— Хожу по магазинам, навещаю друзей, заседаю в бесчисленных комитетах. Я очень занятой человек.
— Похоже, что так. Кстати, в ближайшую субботу в яхт-клубе состоится традиционный вечер медиков. Я должен там быть.
Кэтлин замерла.
— Ты приглашаешь меня с собой? — уточнила она, не уверенная, что правильно его поняла.
— Разумеется!
— Твоя подружка Лесли меня невзлюбила, — прошептала Кэтлин и легонько лизнула у Марка ухо. Они танцевали. Точнее, их стройные тела ритмично покачивались в такт музыке. Им не нужно было прижиматься друг к другу — каждый, кто наблюдал за этой парой, понял бы, что за целомудренностью их движений скрывается подлинная близость.
А наблюдать было кому. Гейл, Джули и Крис, к примеру, занимались этим с большим интересом. Значит, темноволосая красотка с фиалковыми глазами и аристократической грацией и есть их соперница? Ну что ж, Марк, прощай. Адью.
Лесли тоже время от времени бросала взгляды в их сторону. Это происходило помимо ее воли, но она никак не могла удержаться.
— Ну что ты! Конечно, ты ей нравишься, — возразил Марк.
— Да она просто испепеляет меня взглядом! Хотя нет... Скорее морозит — ведь ее глаза похожи на сверкающие льдинки.
— Ты преувеличиваешь, — с сомнением покачал головой Марк, а про себя подумал, что Кэтлин вряд ли ошибается. Выразительные взгляды Лесли были ему хорошо знакомы. — У нее нет никаких причин тебя не любить.
Кэтлин промолчала. К концу вечера она догадалась о причине подобной холодности. Лесли невзлюбила не ее — просто ей слишком нравится Марк. Интересно, знает ли он об этом?
Наверняка нет, решила она, наблюдая, как Марк попрощался с Лесли, когда пришло время расходиться по домам.
— Я должна поступить на работу, — неожиданно объявила Кэтлин десять дней спустя, когда они с Бетси обедали. Стоял конец июля. Утро девушки провели в Сан-Франциско, покупая кое-какие мелочи для приданого, а затем вернулись в Атертон и отправились в Карлтон-клуб.
Бетси чуть не выронила сандвич.
— На работу? Это еще зачем?
— По-моему, Марку не нравится, что я не работаю.
— Но ты состоишь в уйме комитетов, благотворительных обществ, клубов...
— Знаю. Но ему это кажется несерьезным.
— Кэтлин, дорогая, а сама-то ты серьезная? Хотя, — поразмыслив, добавила Бетси, — когда дело касается Марка...
— Мне он небезразличен, — лаконично пояснила Кэтлин.
— Это видно. А знает ли он, насколько ты богата? Чем занимается твой отец? Какова девичья фамилия твоей матери? Для него было бы открытием узнать, сколько улиц, зданий, площадей, памятников и мостов в Сан-Франциско носят то же имя!
— Ничего этого он не знает. Только про отца. А тебе известно, что ежемесячные проценты с акций, доставшихся мне от бабушки, превышают годовую зарплату Марка?
— Ты шутишь! Я считала, что врачи...
— Баснословно богаты? Я тоже так думала. Теперь же знаю, что стажеры и ординаторы получают до обидного мало, особенно если учесть, сколько им приходится работать. Некоторые врачи, добившись известности, скажем, нейрохирурги, и в самом деле имеют большие деньги, но зато и вкалывают с утра до ночи.
— Значит, миф о богатых докторах не соответствует действительности?
— Нет. Конечно, их доходы несопоставимы с зарплатой других служащих, но это ничто по сравнению с тем, чем владеем мы. Мне кажется, — задумчиво продолжала Кэтлин, — что в силу своей профессии врачи все время на виду. О нас же никто не знает. Наши фамилии каждый год публикуются в списке самых богатых десяти, двадцати или тридцати семей, но никто не задумывается над тем, что в этих семьях есть дети вроде нас — мультимиллионеры с рождения. Мы скрыты от глаз широкой публики, в противном случае за нами началась бы охота.
Это была сущая правда. Бетси, Кэтлин и их друзья с малых лет были приучены не привлекать к себе внимания, потому что богатство всегда притягивает к себе любителей легкой наживы: похитителей детей, охотников за приданым, наркодельцов и так далее. Глядя на них, никто бы не подумал, насколько они богаты, — просто две молодые женщины, забежавшие в перерыв перекусить.
С той только разницей, что ленч они вкушали в Карлтон-клубе. Но здесь они чувствовали себя в безопасности. Это была их территория, а друг другу они доверяли, потому и предпочитали держаться вместе.
— Ты хочешь работать?
— Конечно, нет! Я вполне довольна своей жизнью, и дел у меня хватает.
— А что бы ты стала делать, если бы тебе не на что было жить? Кэтлин рассеянно ковырнула вилкой салат из морского гребешка.
— Не знаю. Наверное, нашла бы себе богатого доктора!
Глава 12
— Привет, — поздоровался Марк, входя в небольшую лабораторию блока интенсивной терапии городской больницы Сан-Франциско.
Лесли вздрогнула и резко обернулась. Все сотрудники блока в последнее время немного нервничали. Дело в том, что недавно сюда поступил необычный пациент — важный свидетель по громкому уголовному делу. Состояние здоровья пока не позволяло ему общаться с полицией, а за пределами больницы существовали люди, готовые пойти на все, лишь бы он никогда не заговорил. Одна попытка покушения на его жизнь — к счастью, неудачная — уже состоялась.
Полиция усиленно охраняла этого человека. Персонал больницы просили внимательнее относиться к посторонним. Но как это сделать в июле, когда половина врачебного корпуса только что обновилась? Появились новые стажеры, восторженные лица которых еще не несли следов усталости и напряжения; новые ординаторы, переведенные из других отделений. Наконец, недавно в больницу прибыли несколько человек, окончившие ординатуру в других городах и намеревавшиеся продолжить специализацию в Сан-Франциско.
Каждый день Лесли видела незнакомые лица. Вот и сегодня, идя в лабораторию, она столкнулась с очередным новичком — высоким голубоглазым блондином в длинном белом халате. Поравнявшись с ней, мужчина улыбнулся, она ответила улыбкой, но не остановилась, поскольку очень спешила.
— Ох, Марк, это ты? Привет, — облегченно выдохнула Лесли. — Неужели опять твое дежурство?
— Ты не представляешь, как быстро пролетают пять дней! Не успеешь оглянуться — и на тебе, пожалуйте дежурить...
— Ну, мне-то к этому не привыкать — я дежурю через два дня на третий, — напомнила Лесли. — А ты хорошо выглядишь. Отдохнувшим, — заметила она, оценив его свежий загар и чуть пополневшее лицо.
Марк казался счастливым, и только сейчас она поняла, что до сих пор он не был счастлив.
— Еще бы! О-3 — это просто курорт.
— Ты ведь, кажется, работаешь в инфекционном отделении? Есть что-нибудь новое о СПИДе?
— Только то, что эпидемия распространяется с угрожающей скоростью. Полагают, что это некий вирус, который передается, как гепатит В.
— То есть не только половым путем, но и через кровь?
— Вероятно. Пока это только предположение. Во всяком случае, я бы пока воздержался делать переливание крови в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе или... у нас.
— Ужасная болезнь, — согласилась Лесли, и тут же с ее губ сорвалось проклятие.
— В чем дело? — удивился Марк.
— Я уже устала всем напоминать, чтобы мыли после себя приборы! Невозможно сделать анализ.
— Позвольте, я помогу вам, мой доблестный О-2. Лесли рассмеялась:
— Я становлюсь брюзгой, да?
— Немножко.
— Ты уже познакомился с моим стажером Хэлом? То есть доктором Хэлом Роллинсом.
— Это тот, у которого на все есть готовый ответ?
— Точно. Помнится, год назад, когда я поступила под твое начало, ты утверждал, что, когда у меня появится свой стажер, он моментально в меня влюбится, будет бегать следом, как собачонка, и смотреть мне в рот. Вместо этого я имею Хэла, у которого, по его скромному признанию, прирожденный дар к медицине.
— Погоди, через месяц он в тебя влюбится. Когда поймет, насколько мало на самом деле знает.
— Вряд ли. Кстати, это его кровь. То есть его больного. Он решил, что хватит одного анализа...
—А ты тайком решила повторить? Лесли, Лесли... Тебе не хватает твердости.
— Мне казалось, что наш главный приоритет — здоровье пациентов, а не амбиции. Или я ошибаюсь?
— Нет, конечно. Но с зазнайками вроде Хэла все же лучше держаться построже. Давай-ка пробирку. Прибор готов.
— Ты мой отважный герой.
— Это кровь того парня, над которым полиция так трясется? — спросил Марк, увидев табличку на пробирке.
— Ну да. Он не успел выдать им информацию — его ранили.
— И как он сейчас?
— Понемногу идет на поправку. Думаю, скоро его можно будет допросить.
— Вот почему блок наводнен полицией.
— Угу. Похоже, они воображают, что кто-то может ворваться в больницу и начать стрельбу среди бела дня.
— А что? Любой человек, надев белый халат, беспрепятственно сюда проникнет. Конечно, замаскировать пулемет под стетоскоп непросто, но для профессионала...