-- Спрашивай.
-- Ты связывалась с Александром?
Ответ последовал не сразу. Я напряглась, сжимая трубку телефона, отчего пластмасса начала трескаться.
-- Нет, - холодно ответила Люба, - А теперь, ты ответь.
-- Слушаю.
-- Ты меня подозревала? - лед, просочившийся из динамика, заморозил ухо.
-- Не уверена, - замялась я, - Может быть.
-- Врать не хорошо, - как плетью стегнула ведьма.
-- Я не вру, - слишком резко, даже грубо, - Когда я уходила от тебя, то у меня был контакт с хозяином. Денис назвал это ментальной тягой.
-- Почему не позвонила мне? - оттаяла ведьма, - Я могла бы помочь.
-- Было так плохо, что об этом и не подумала. А потом Ричард попросил забрать сына. Мы поехали к Таше.
-- Да, он рассказал. Как ребенок?
-- Все в порядке. Сейчас играется со стенкой.
-- Какой стенкой?
-- Эдвард за место двери поставил.
-- Эдвард? Это еще кто?
-- Маг из служба борьбы с нежитью. Один из напавших на меня у Ташиного дома.
-- Ну, Татьяна, - ехидно хмыкнула Люба.
-- Она самая. Но ты тоже не промах - Верховная.
-- Уже знаешь, - по голосу слышно, довольна до жути.
-- А как же, - улыбнулась я, - Ты это со Службой не перегибай палку. Они тут и так, как на иголках.
-- Им полезно. Может за тобой заехать?
-- Не сегодня.
-- Ты хочешь задержаться?
-- Да, хочу.
-- Хорошо, но, пожалуйста, оставайся на связи, - в голосе Верховной усталость вперемешку с облегчением.
-- Постараюсь, - согласилась я, - Только обещай больше не лицедействовать.
-- Постараюсь, - вторила ведьма.
***
Лёне так понравилось проходить сквозь матовую стену, что я с трудом уложила его спать. Зато уснул моментально. Рамон, утомленный играми, перебрался на коврик. Но его дрема была чуткой.
Убедившись, что все спят, и моего отсутствия не заметят, вышла из комнаты через магическую дверь. Помявшись в коридоре, я дошла до бункера и узрела, что стена напротив выглядит так, будто на нее позарился Тунгусский метеорит. Интересно, какие эксперименты они здесь проводят?
Прикоснувшись к вмятине, с всхлипом отдернула руку. Больно. Пальцы опухли, как если бы я их обожгла. Бяка какая.
-- Что ты здесь делаешь? - рявкнул кто-то над ухом.
Голос был до боли знаком, но вот существо, представшее передо мной, я видела впервые. Лохматый, шерстяной ком золотисто-серого цвета в широких зеленых штанишках на подтяжках с круглыми бараньими рогами на голове. При чем последние весьма внушительного размера. Увидев ЭТО, я тупо вытаращилась и глупо раззявила варежку.
-- Я спрашиваю, что ты здесь делаешь? - грозно повторило существо.
-- Э..э..э, - только и смогла произнести я.
-- Ты, что язык проглотила? - разозлилось оно.
-- Т-т-ты кто? - удалось мне выдавить из себя.
-- Золотое руно, - злобно съязвило чудное создание.
-- Правда что ли? - опешила я.
-- Нет, конечно. Я Иван.
-- Иван?
-- Да, вампирша чертова, Иван.
Нет, я не засмеялась. Что вы! У меня просто началась истерика. Я каталась по полу, стучала по нему кулаками, билась головой и безостановочно ржала. Слезы градом лились из глаз, голос осип от смеха, да и живот болел по той же причине.
Именно в таком состоянии меня и нашли Эдвард с Денисом (которого лучше за смертью послать, чем за кофе). Что ж, если у Ивана была цель меня прикончить, то ему это почти удалось. Я сидела на полу и испускала дух. Нервный смех слетал с губ, причиняя жуткую боль, но остановиться, видя это лохматое чудо, была не в состоянии. А он еще и смотрит на меня сквозь кудрявые заросли своими несчастными овечьими глазками.
-- Бе-ее, - на зло мне произнес блондинистый баран.
И я, схватившись за живот, всхлипывая, сползла по стенке, и начала судорожно хватать ртом воздух.
-- Что здесь происходит? - поинтересовался Эдвард.
-- Не видишь, что ли, - удивился Иван, - Вампиршу на тот свет отправляю.
-- Каким образом? - не понял Денис.
-- Своим присутствием, - хмыкнул этот паразит, - Видишь, как корежит. Видать не долго осталось. Бе-ее.
-- С-с-св.., - попыталась сказать я, но не вышло.
-- Прекрати, - сжалился надо мной Эдвард, пряча улыбку, - Это же форменное издевательство.
-- Она первая начала.
-- А я закончу. Иди лучше травку пощипли.
-- Пошел ты, - злобно сверкнул глазами Иван.
-- Сейчас и пойду, только подниму эту припадочную, - отмахнулся маг.
Когда это чудо развернулось, и куда-то засеменило, шаркая ножками и покачивая, затянутым в зеленые штанишки, задом, я облилась холодным потом. Слезы брызнули из глаз, на миг, лишив возможности видеть.
-- По-моему, без успокоительного не обойтись, - вздохнул Денис.
-- Похоже на то, - согласился Эдвард.
И меня понесли в медпункт.
***
Первым делом, Ивэтт (так зовут медсестру) вышвырнула мужчин за дверь, приказав им найти мне сменную одежду. Затем пихнув меня в душевую, пошла делать настой.
Вода помогла. Она сняла усталость и успокоила нервы. Так как моя одежда еще не прибыла, я завернулась в огромное махровое полотенце, пожалованное мне Ивэтт. На мои попытки завести разговор сестра не обращала внимания. Возникало ощущение, что она мне рада так же, как собака новой блохе.
В меня влили два стакана мутной жидкости неопределенного вкуса. Вернувшиеся Денис и Эдвард принесли короткую черную блузку и клешоную джинсовую юбку. Все сидело как влитое.
Поблагодарив сестру, мы поспешили удалиться. Не люблю я это ощущение, когда тебе не рады, а терпеть приходится.
-- Валерий Дмитриевич хочет тебя видеть, - первым нарушил затянувшееся молчание Денис, - Он ждет тебя в своем кабинете.
-- Мы не знаем, о чем он хочет поговорить, - вклинился Эдвард, - но уверен - этот разговор не будет приятным. Ты готова?
-- Хорошо, - спокойно восприняла я поступившую информацию, - Идем.
Мы пошли к лифту, хотя Эдвард предлагал подняться по лестнице. Лифт долго не ехал, и я уже подумывала выбрать второй вариант, как вдруг механизм заработал. Платформа спускалась. Словно в замедленно съемке я видела, как появляются: сперва дорогие, начищенные до блеска ботинки; длинные ноги в черных, идеально отпаренные брюках; сильное, атлетически сложенное тело в белой накрахмаленной рубашке, и, наконец, его нестерпимо красивое лицо в шоколадно-каштановой раме.
Если бы мое сердце билось, оно бы замерло. А так, камнем рухнуло куда-то в область живота. Наши глаза встретились.
-- Александр, - прошептала я.
-- Таня? - вторил его бархатный голос.
Больше ничего сказать я не успела. Последнее, что запомнила, погружаясь в непредвиденный обморок, это удивленные возгласы и чьи-то сильные руки, подхватившие мое безвольное тело.
Глава 18
Мне снился сон. Или мне казалось, что снился, а на самом деле... Ощущения расплывчатые, мир зыбкий, податливый. Хочешь, рисуй на нем, хочешь куличики лепи. Я лежала в удобном белом кресле с откинутой до упора спинкой и любовалась потолком.
Поверьте, там было на что посмотреть. По нему, во все стороны, непрерывно передвигались цветные полоски. Они, то плыли параллельно, то закручивались в спиральки, то создавали пары, то синхронно повторяли движения друг друга. Зрелище было завораживающее.
-- Игнатьева Татьяна Валерьевна, - задумчиво растягивая мое имя, произнес чей-то мужской голос.
Я отвлеклась от созерцания потолка и повернула голову на звук. В метрах шести от того места, где я расположилась, стоял огромный белый стол, на краю которого притулил пятую точку высоченный (гигант, ей богу) красивый мужчина лет тридцати пяти. Но я могу и ошибаться.
Длинные белые шелковистые волосы, каскадом струясь по плечам, исчезали в складках сияющей тоги, в прямом смысле этого слова. Глаза зеленые, как листва ранней весной, такие яркие, искрящиеся озорным лукавством, бесовские глаза. Посмотришь в них и пиши, пропало.
-- Ну, так что, Таня? - улыбнулся зеленоглазый обольститель, подергивая себя за тоненькую косичку, сплетенную от виска, - Что делать то будем?
-- А об чем вопрос? - мяукнула я в ответ.
-- Милая, ты же у меня ни по одним спискам не проходишь.
-- А надо?
-- В том-то и дело.
-- Прошу прощения, но я не понимаю.
Беловолосый о чем-то задумался, вздохнул и начал по порядку:
-- Неделю назад ко мне прибежал Ибрагим и начал бессвязно бормотать что-то о неправильной вампирше на которую не действует ангельское изгнание. Назвал твое имя. Я проверил - в списках проклятых ты не числишься. Неожиданно. Но объясняет твой иммунитет к ангельской Силе. Капнул глубже - и выяснил, что в списке мертвых тебя тоже нет. Это меня озадачило. Без перехода на ту грань вампиром стать невозможно.
Мое радужное настроение испарилось, как если бы его и не было вовсе.
-- Это не смешно, - не на шутку испугалась я.
-- Согласен. Но самое интересное, - решил добить меня беловолосый, - что в списке живых ты тоже отсутствуешь.
-- То есть как?!!
-- А вот так. Нет тебя, и никогда не было, - пояснил ангел, - Что, как ты понимаешь, быть не может.
-- Мама, - жалобно пискнула я, хватаясь за голову.
Глаза увлажнились. По крайней мере, возникло такое ощущение. Мир всколыхнулся. Вскинула голову, почувствовав неладное. Изумлению не было придела. Да, и зеленоглазый ангел, не остался равнодушен к увиденному.
Исчез потолок, пропали веселые разноцветные полосы. Над нами сгустились самые натуральные тучки. Пошел дождь.
Минут пять мы молча вглядывались в пасмурное небо. Дождь разумно огибал ангела стороной. Однако сырость, в любом ее проявлении, видимо была светлому не по душе. Он капризно морщил нос и смотрел на меня с укоризной.
-- Ну, хватит, - примирительно вздохнул ангел, - Я не хотел тебя расстроить.
-- Да неужто? - обреченно вздохнула я, ощущая себя совершенно вымотанной и опустошенной.
-- Я же еще не сказал, что брошу тебя на произвол судьбы, - попытался подбодрить ангел.
-- Ну, а как мне вас...ну... - замямлила, подбирая слова.
-- Орион. Серафим. По должности - Ангел Смерти.
Дождь стих, тучи рассеялись и на темном "небе" зажглись мириады крошечных точек - звезды.
Серафим раздраженно дернул за ворот просторной рубахи. Он ему не мешал, просто нервный жест. Сам, наверное, не знает, что со мной делать.
-- Именно, - кивнул Орион.
-- Вы читаете мысли?
-- Нет.
Не стала интересоваться метафизической сущностью способностей ангела. Оно мне надо?
-- А что мы будем теперь делать?
-- Мы будем искать.
-- Что?... И где?
-- Тебя конечно! Но в других списках.
-- А есть другие? - навострила уши.
-- Есть, - напрягся серафим.
-- И?
-- И лучше бы тебе не быть в том, о котором я сейчас подумал.
-- А в другом?
Орион посмотрел на меня очень внимательно. Я даже смутилась.
-- Возникнут трудности с твоей вампирьей ипостасью, но в целом результат получится интересный.
Серафим улыбнулся и, живенько преодолев разделяющее нас расстояние, присел на краешек кресла.
-- А теперь отвлечемся, - хитро улыбнулся ангел, - Как тебе Ибрагим?
От неожиданности начала икать. Хотя не должна бы. Но, возможно это единственный способ выразить особую степень удивления. Орион провел ладонью у меня перед "лицом" и икота прошла сама собой.
-- Ну, так как? - намного серьезнее, чем хотелось бы (мне, кому же еще).
-- Ну, он милый, - наморщила лоб, - добрый... забавный... иногда вредный...
-- Еще и целоваться умеет.
-- Д-аа, - с придыханием, а когда дошло, с ужасом, -... а Что?!! Ик...я...я
-- Не переживай, - опять эти лукавые искорки, - Просто запомни: не ты первая.
Сначала, в смысл услышанного я конкретно не въехала. Но когда дошло! Мой мозг начал вскипать. Что значит - "не ты первая"? Почему? Кто успел? Не первая!!! Да как он посмел!!!
-- Успокойся. Ну, не всерьез же ты думала, что он сам по себя так хорошо целуется!?
-- Думала, - коротко и ясно (ясно, что я идиотка, причем неисправимая, а это уже диагноз).
-- Очень мило, - хмыкнул серафим, - Однако Ибрагим только кажется глуповатым недотепой. А на деле, все иначе.
-- Н-да. Вот так и разбиваются хрупкие девичьи мечты, - разочарованно пробурчала я.
-- Лучше сейчас, - прошептал он на ушко, - пока есть выбор.
Кому лучше? Какой еще выбор? Ничего не понимаю.
-- Дело в том, что после третьего поцелуя выбор отпадает сам собой, - сверля меня тяжелым взглядом, пояснил Орион.
-- Выбор чего? - все-таки я непроходимая тупица.
-- Твой выбор, милая моя.
Вот это номер! Это что же получается, если Ибрагим поцелует меня еще два раза, то... или ... Вот засада! Мне не хватило воображения! Что именно произойдет, если ангел поцелует меня еще два раза? ...
-- Ты навечно станешь его собственностью, - поспешил разъяснить серафим, - Для тебя исчезнет мир, в котором ты живешь, исчезнут люди, которых ты любишь и которыми дорожишь. Все твои мысли, стремления и чувства сосредоточатся только на нем одном. Ты не сможешь без него ни есть, ни пить. Ты даже думать без него не сможешь.
Я нервно взглотнула. Меня ощутимо потряхивало. Блин, Ибрагим, мы так не договаривались! Я так не хочу.
-- Какая жестокая ирония, не находишь?! - сарказм, звучащий в притворно мягком голосе, сочился ядом, - Любовь ангела - не манна небесная, это сущий ад.
Подлокотники покрылись тонкой коркой льда. Холод сделал пространство плотным и неподвижным. Время замедлило бег.
Смотря в глаза, пылающие призрачным зеленым огнем, мне срочно захотелось драпануть на ближайшее кладбище, в поисках уютного местечка для спешного самозахоронения. Страх деликатно поправил удавку на моей шее.
-- Но, - словно насмехаясь надо мной, продолжил Орион, и голос его был полон желчи, - есть и другая сторона медали. Один поцелуй ангела залечит раны и воскресит еще не лишившееся души тело. Два поцелуя даруют защиту от всех порождений Тьмы и Хаоса. Три поцелуя сделают сильнее, быстрее... могущественнее. Четыре, при условии если целуют разные ангелы конечно, подарят силу видеть в душах. Иные случаи лично мне не известны. Эта тайна, которую знают не многие. Среди простых смертных и вовсе никто. Но вампиры знают о силе поцелуя ангела издавна. Они неустанно охотятся за нашим братом. Слава Всевышнему, поймать сильного ангела им не удается, в основном это вестники или хранители. А они слабы, и их поцелуй не имеет такой ценности, как поцелуй архангела или серафима. Поцелуй ангела ...
-- Зачем вы все это мне рассказываете? - перебила я его.
В пламенеющих глазах Ориона плескалась сила, которая могла в мгновение ока превратить меня в горстку пепла. И он так близко, что почувствовала мимолетное прикосновение язычков смертоносного пламени. Смерть в этом огне будет бесповоротной.
Меня прошиб холодный пот. В сознании пульсировала единственная мысль. Я не готова!... Нет, не так.... Не хочу!... Я не хочу умирать!
-- Пожалуйста, - сдавленно всхлипнула я, - Пожалуйста.
В отчаянии толкнула его в грудь раскрытыми ладонями, в которых появился небольшой сгусток света. Серафиму свет не причинил вреда. Тем не менее, Орион моргнул, потом еще раз, еще, словно пытаясь избавиться от наважденья. Он резко отстранился. Пугающий огонь угас, и он вновь стал собой.
-- Прости, - застонал серафим, потирая вески, как при головной боли, - Не знаю, что на меня нашло.
-- Ддда лла-аддно, - все еще трясясь как пресловутый вибромассажер, выдавила я из себя.
-- Напугал? - Орион склонил голову к плечу.
-- О-оочень, - призналась честно.
-- Прости, - грустно улыбнулся серафим.
-- Ну, я.. ?
-- Конечно. Иди. А мне надо подумать.