В общем…. еще немного — и…
— Привет.
— Что ты здесь делаешь?
— Ты меня не рад видеть?
— Если… если… тебя сейчас увидят…
— Брось, Мар. Меня охранники сами впустили.
(нервно вздохнул: черт, знаю, о чем сейчас подумал: мол, каким же таким умным способом я "уговорила их", но… не хочу, не хочу его переубеждать, оправдываться — надоело)
— Тебе опять деньги нужны?
— А чего сразу деньги?
— Ты только за ними и являешься.
— Марат, я тебя не видела уже целый месяц. Мог бы проявить какое уважение, нарисовать восторг, радость, что увидел…
— Не месяц, а двадцать три дня. Ровно столько прошло с прошлой моей получки стипендии.
— И что?
— А то, что денег у меня сейчас нет.
— Я есть хочу.
— Да ты что?
— Да.
— Так пошли в столовую. Я тебе…
— У тебя же денег нет?
— Я тебе свой обед отдам.
— Марат, — нервно скривилась я.
— В общем так, родная моя, пока ты не согласишься отправиться со мной к врачу, пока не согласишься пройти курс…
— Я — не наркоманка!
— Пока… я видеть тебя не хочу.
— Марат…
— Прощай…
(резкий разворот — и пошагал, пошагал долой)
— Ну, и катись, ублюдок!! Уж больно нужен.
Резкий разворот… — и вдруг, вдруг мой взгляд уловил что-то гадкое, гадкое для меня: совсем рядом, буквально в двадцати ярдах,
… у дорого, черного джипа застыл молодой мужчина; устало облокотившись на авто, он пристально изучал меня, меряя с головы до ног… и, казалось бы, внимал каждому моему вдоху. Улыбнулся, "мило" улыбнулся, едва уловил мое к себе внимание (о, да, я узнала эту улыбку, этот взгляд…. распознала…
кому, как не мне, Барби со стажем, известны все эти мужские похоти и намеки).
Ах, чеееерт! Сколько же бесов в этот миг разгулялось, зашипело во мне, да так и норовя вырваться наружу и растерзать самоуверенного кобеля:
… резкое, четкое, дерзкое движение — и неприличный жест оповестил этого засранца, что ему срочно нужно "покинуть пределы нашей галактики". А по-нашему, просто-напросто выписала смачный "фак".
(я готова была уже отвернуться, заливаясь ликующей, язвительной ухмылкой,
но вдруг тот захохотал,
… залился жестоким, едким смехом,
а затем… лицо вмиг стало серьезным, мертвым, холодным —
резкое движение рукой… и, отчеканив четкую линию пальцем у своего горла, явно дал понять, что с юмором у него туго — и с жить мне оставалось… считанные минуты)
Нервно хихикнула я. Разворот — и, едва ли не срываясь на бег, помчала к выходу.
И стоило ли так глупо надеяться, что это все было — лишь жеманный обмен дерзостью? грубостью?
Не успела я выскочить за пределы студенческого городка, не успела кинуться к проезжей части (чтобы перебежать на другую сторону улицы), как тут же дикий визг шин раздался за моей спиной. За долю секунды передо мной вырос (знакомый уже) черный джип. Распахнулись дверки — и грубо, как какую скотину, схватили меня за шкирку и затащили внутрь.
На заднем сидении нахально развалилось двое мужчин, огромных амбала, так что я едва вписывалась туда третей. Как какую бездушную вещь, они растянула меня во весь рост, нагло уложив себе на колени.
— ОТПУСТИТЕ, СУКИ!
— Цыц, малявка, иначе быстро заткну.
— ОТПУСТИТЕ!!! — попытка драться, кусаться — отшвырнул тот инстинктивно от себя. Свалилась я в ноги им, болезненно хрястнувшись об пол и жесткую, твердую обувь.
— Да что вы там творите???
(раздался нервный крик с переднего сидения: нет, не водитель это был — тот, почему-то, покорно молчал, не реагировал)
— Сука, еще раз укусишь меня — увалю. Не посмотрю, что женщина.
(взволновано запричитал "амбал" и тут же принялся меня поднимать с пола)
(авто, авто уже мчало куда-то… увозя меня в неизвестном направлении)
— ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА!
(и снова попытка воззвать не так к совести, как к страху, что кто-то там, за пределами, на улице услышит)
— ОТПУСТИТЕ!
— ДА ЗАТКНИ ЕЕ!
(нервно снова вскрикнул пассажир "спереди" и тут же обернулся к нам)
Узнала. Узнала…. Это был тот самый, который "обещал" мне скоропостижную кончину…
Резкий удар в лицо, заставил меня тут же согнуться вдвое, жадно обхватив лицо руками — юшка, кровяная юшка тут же потекла с моего носа.
… заныла, испуганно, тихо заныла, боясь даже коротким (непроизвольно громким) звуком вызвать повторную попытку "убеждения".
(Барби доселе (да, да, и даже Барби-наркоманку) еще никто не бил, а тут — такое…)
— ТЫ ЧЕ ТВОРИШЬ??? — вдруг неистово завопил "босс", казалось бы, едва не поперхнувшись своей слюною.
— Заткнул.
— ДЕБИЛ! ДА НЕ ТАК ЖЕ!!!
— А как??
— Я тебе, сука, по приезду покажу КАК. Ой, как покажу.
* * *
Тишина. Тишина установилась в салоне… отчего время этой поездки казалось нееевероятно долгим и резиновым. Я испуганно сжималась в калачик, сидя у их ног (на полу) и покорно молчала. Прикусить гордость, дерзость — и ждать. Настанет миг (безусловно, а как же иначе?), когда мы останемся наедине с этим уродом, с тем, что всю эту кашу заварил — и уж тут-то я ему устрою пекло.
Бог мой, только теперь понимаю, насколько я была глупа и недалека. Насколько это были мысли дурны и безрассудны.
По приезду, все так же обращаясь со мной, как с отбросами, за шкирку потащили, потарабанили из подвальных помещений куда-то наверх, и там закрыли в комнате. Нет, это не была ни камера пыток, ни даже место содержания "пленных". Самая обычная (кхм, убранная со вкусом, и не из дешевых вариантов) спаленка, именно она оказалась мне темницей.
Моя фантазия, как и ваша, наверняка, в этот миг… ой как бурно разгулялась. Причем дрейфила как от ужасных мыслей об грядущем групповом изнасиловании — к интимному сражению лишь нас двоих, этого красавчика (эээ, "уродца") и меня, несчастной…
Черт, отчего-то я несомненно считала, что расплата за мою дерзость будет носить "сексуальный" характер. Для меня это было — самое страшное, а потому… ничего хуже с этой обстановкой (спальней и мной, пленницей), больше не вязалось.
Но время тикало, и если бы не предательские спазмы желудка в позывах голода (которые явно приходят не позже суток), то точно бы поклялась, что прошла целая вечность.
…
Больше терпеть не было сил: я хотела и по естественным нуждам человека (попросту говоря, в туалет), так и по такой примитивной "причине" — как кушать.
В общем, что было духу — затарабанила, забарабанила руками в дверь, требуя внимания.
Вы полагаете, что я поступила как самая последняя дура? Самая недалекоглядная глупая, самоуверенная малолетка?
Так и есть. Отчего-то я всё больше и больше входила в (казалось бы, давно забытую) роль Барби
(при этом окончательно забыв желание убиться травкой и отрешиться от этого чертового мира)
… и требовала внимания, уважения и заботы.
Сейчас перебираю воспоминания, и…. стыдно, конечно, признаваться, но врать не буду. Что есть, то есть…
Запал, запал мне в душу этот "уродец",
и виделся тогда мне эдаким, дерзким, с бандитскими замашками, "Принцем", на черном джипе, который влюбился в меня с первого взгляда (то есть это уже произошло), и теперь, как только мы останемся наедине, все мои… льдины треснут и начнется… весна.
И мало того, именно этот человек затем разберется со всем окружающим меня миром, со всеми моими обидчиками… — и я наконец-то обрету… заслуженное счастье.
Но принц не спешил ни за весной, ни за обычной трапезой обычного, самого приземленного, насильника.
Сколько бы я не кричала, не билась головой, руками, ногами, попой об дверь — меня никто не слышал.
С каждым таким тщетным моим позывом… образ "Принца"… неустанно таял.
… И вот. Наконец-то. Замок щелкнул. Дверь дрогнула — и я застыла в шоке. Мужчина, лет так под шестьдесят, усталым взглядом окинул меня и вполне равнодушно спросил:
— Чего кричим?
— Я в туалет хочу. И кушать!
(обижено надула губы, будто передо мной застыл мой "Принц", черт его уже дери!)
— В туалет — свожу. А кушать — не обещаю. Только не шуми. У Господина прием, и он ненавидит, если кто-то нарушает четко спланированную, сотворенную им идиллию.
Глава Пятая
"У Господина прием, и он ненавидит, если кто-то нарушает четко спланированную, сотворенную им идиллию".
Эти слова назойливым эхом стояли, вторились в моей голове, когда я неспешно продвигалась за дворецким (так я определила роль этого незнакомого, флегматичного мужчины во всем этом цирке).
И вот, будучи уже совсем рассвирепелой, обозленной на "уродца"
(в большей части за то, что он ко мне, его трофею, так и не явился)… я просто не смогла не среагировать "правильно" на отпущенное в мою сторону "предостережение".
… и, как только мы спустились по лестнице, прошмыгнули ("мышей") мимо зала, где собрались все "благочестивые" гости, я застыла, как вкопанная.
Этот смех, эти шуточки, этот азарт, вызванный увлекательной игрой в покер, меня просто вывели окончательно из себя.
Резкий разворот, шаги туда, где…
— Эй, Вы куда?? Девушка, стойте. Не смейте!
Застыла, застыла я у входа в зал, заставляя, манипулируя, как еще никогда, мужскими взглядами, вниманием.
Тишина, тишина… в три ступени (сначала стихли фоновые разговоры, затем смех, а дальше смолк и сам Господин) разразилась вокруг… Все стихло.
Мужчины жадно изучали меня (немного помятую, с замазанным кровью лицом — это до меня только потом дошло), но гордую, статную, красивую, сексуальную, молодую девушку.
— Ты чего-то хотела? — раздраженно прорычал мой "Принц" (не выдержав, наконец-то, долгой паузы).
— Внимания.
(едко прыснула я и тут же улыбнулась, выпустила свою короную змейку, распустила цветок на губах, окончательно губя кобелиное самообладание)
(рассмеялись, заулыбались в ответ "гости" — да, да… повторили, подчинились мне, как овцы — черт, я уже и забыла, как это же хорошо быть… "коварной СУКОЙ"!)
Не покорился лишь он. Холодное, жестокое равнодушие (ан-нет, как раз насильно замаскированные эмоции гнева) раздалось в ответ.
— Пусть идет к нам. Развлечется…
(любезно улыбнулась я молодому мужчине, и, было, уже хотела сделать шаг вперед, в зал, как тут же "Принц" нервно рявкнул)
— Пусть начала умоется и переоденется, а затем лишь… на люди высовывается. Господа, давайте не будем обращать на этот каверз внимания…
— Почему каверз? Очень даже… милое создание!
— Наркоманка, вымаливающая у своего брата деньги на очередную дозу. Не думаю, что она — милое… создание.
(словно кто сердце мое только что разрезал напополам и попытался вытащить из груди)
Вмиг все вновь на меня обернулись, да только… вместо огонька восхищения там теперь было… ужас, возмущение, недоверие… отвращение.
(нервно сглотнула я; отчего-то… правда… меня ранила больше, чем если бы мне сейчас в грудь нож засадили — вмиг протрезвела, исчезла самоуверенность, сменившись на стыд).
Мир помрачнел, и "Принц" вновь превратился… в "уродца".
— А зачем же Вы тогда ее в свой дом привели? — вдруг раздался дерзкий, нахальный голос из дальнего угла.
(как по команде все перевели на "наглеца" взгляды).
— Лорд Балдмер? Очень удивлен Вашим визитом.
(едко ухмыльнулся; не знаю, но почему-то лишь только от одного вида этого незнакомца, мужчины бросало в дрожь — безумец… в каждой его черте… читалось словосочетание "жестокий маньяк-убийца";
Нервно сглотнула я — невольно попятилась)
— Как говориться, Вы — к нам. И мы — к Вам. Раз в полгода… я позволяю себе подобные "вечера".
(едко хмыкнул "Уродец", но так сдержано, что едва можно было уловить эту насмешку за его жеманностью)
— Рад видеть.
— Так… как? Зачем вы это существо привели тогда в свой дом, если…
… не считаете ее достойной нашего общества?
(сдержанно улыбнулся; глубокий вдох)
— У меня с ней… свои счеты.
— И только?
— И только.
— Что же… — вдруг резкие, смелые шаги… к игровому столу. — Тогда предлагаю увеселить сегодняшний вечер. Предлагаю, сыграть на эту, такую уникальную и двойственную, диву. Если побеждаю я — то весь ее долг перед Вами списывается, и она полностью переходит в мои владения. Проиграю — просите у меня, что хотите…
— Что хочу?
— Да. Кажется, Вы когда-то выказывали свое восхищение по поводу моего замка в Уэльсе?
(нервно рассмеялся)
— Не знаю, Лорд. Право не знаю.
— ДА НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВО ТЫ МЕНЯ ИГРАТЬ! — гневно завопила я, и, сама того не осознавая, тут же бросилась вперед, к уродцу, — но едва попыталась приблизиться как тут же…. неизвестно откуда, появились двое мужчин и вмиг меня схватили, оттянули назад.
(тяжело вздохнул; промолчал мой… "бывший" Принц)
— Ну, же… граф Берн де Геер. Решайтесь, играете ли вы на это дивное существо…. или нет?