Вот и в этот раз, едва Хозяин перенес их в Камень, оба свалились пластом и с часок приходили в себя, а когда более-менее поправились, то Хозяин еще и добавил:
– Экие вы хлипкие оказались! Падают в обморок, как барышни!
– Тренироваться надо, – хмыкнул Монти. – Вон недавно я летал на другой конец страны и привозил в гости одного гражданина, так тот даже ухом не повел. Правда, сразу к «Чивас Ригалу» присосался, но…
– …но у нас не только этот «…ригал» имеется. – И Хозяин показал рукой на стол, а там чего только не было!
В общем, несмотря на неважное состояние и недавний ресторан, Текс и Кэп не устояли и вновь оказались за столом. И там после «легонького вступления» состоялся разговор. Утолив первый – и когда успел нагуляться? – аппетит, Кэп, откинувшись на спинку кресла и подняв стакан с соком (!), сказал:
– Ну что, уважаемые? Утром кое-кто встретил нас и сообщил, что…
– …что Док пропал, – очень серьезно и без всегдашней улыбки продолжил Хозяин. – И это факт! Его нет нигде: ни на Земле, ни на Марсе, ни в других реальностях. Нас, Звездных, здесь ровно семеро, и мы периодически общаемся, или, как бы сказали некоторые, сплетничаем. Так вот, никто из наших и слыхом не слыхивал о том, куда запропастился Док. А он, между прочим, все последнее время был погружен в какую-то проблему, что-то пытался узнать, понять, а может быть, и сделать.
– Так вы же в одном… поле мыслите, ваши мозги открыты друг для друга, ты-то должен знать, где… – начал было Текс, но Хозяин, не дожидаясь окончания его упрека, ответил:
– Должны, но… не открыты. В том-то и дело, я могу читать мысли у Дока – только тогда, когда он это разрешает. Незадолго до его ухода я узнал кое-что про… Пока раскрывать не буду, как говорится, во избежание. Скажу только, что способности Дока оказались весьма высоки, ибо он еще совершеннейший юнец в… наших делах, а сумел выйти в Пространство Великой Вселенной. Так вот, поговорил я с нашими и выяснил, что никого из Отступников за последнее время в скалы не заточали.
– А разве ты Отступник? – спросил Кэп. – Разве тебя заточили? Ведь ты тоже в скале живешь.
В ответ на это Хозяин хохотнул и, став серьезным, сказал:
– Нет, я не о том. Отступники – это те, кто покушался на… основы Мироздания, или нарушил Запрет на то или иное действие, или убил Мага. Вот таких и замуровывают в скалу. Не просто заточают в малюсенькую пещерку без выхода, а вмуровывают непосредственно в камень, то есть их тела становятся камнем, а часть камня – человеком. При этом вмурованный в камень преступник – не мертвый и не живой и останется таким на сотни миллионов лет.
– А зачем??? – недоуменно спросил Текс. – Казнили бы, и все!
– Э нет!.. Дело в том, что наша планета – живое существо. По-другому, но живое. Скалы на ее поверхности – это ее оголенные нервы, которыми планета ощущает изменения, а замурованный туда человек многократно усиливает эту способность ощущать и чувствовать.
– Как больной нерв в зубе, – пояснил молчавший до этого Монти.
– Ага… нерв, но у него существует теоретическая возможность освободиться. Или самому, или по решению тех, кто его замуровал, – задумчиво промолвил Хозяин.
– Б-р-р, – содрогнулся Кэп, – ничего себе порядочки! И много таких замурованных?
– Много! Туда попадали… злодеи, начиная со страшных Динозавров и кончая вашим старым знакомым – Гербертом.
– О как! А он-то что натворил? – с искренним недоумением спросил Кэп, а Текс добавил:
– А таким добрым дяденькой казался. Это что ж такое надо совершить, чтобы его… в скалу… сейчас?
– Сейчас? – задумчиво повторил Хозяин и добавил: – Да, сейчас, но в то же время он замурован давно – миллионы лет назад.
– Как – миллионы? Мы же его видели совсем недавно, – удивленно начал Текс, но Хозяин его перебил:
– Помните о Пространстве Великой Вселенной? Там Время становится Пространством – вам это тот же Герберт говорил.
– Да, помню, но… не понимаю!
– Вот то-то! Герберт ушел в далекое прошлое, там совершил… ошибку и за это поплатился. Вот теперь слушайте то, ради чего я вас и позвал. Наблюдатель, набулькайте всем! – Но, увидев, что и Кэп и Текс уже сами взялись за дело, махнул рукой и, плеснув себе, предложил: – Ну, за Дока! – Но вдруг к чему-то прислушался и с досадой бросил: – Все-таки к нам сюда прутся! Сезон начинается!
– Кто прется? Какой сезон? – взволнованно спросил Кэп.
– Да эти, как их… ну, дурни с парашютами за спиной, со скалы которые прыгают, – пояснил Хозяин. – Вон Монти хорошо, он почти все время проводит в Атомном мире, там никаких незваных гостей, а здесь как лето начинается, так отбоя от них нет! Надоели! Шум, гам, суета, так и тянет иной раз им какую-нибудь пакость подстроить. Ан нет! Порой даже помогаешь… парашюту раскрываться, а человеку – не свернуть шею. – И, подняв руку вверх, повел ладонью. Перед друзьями вновь открылась волшебная картина медленного протаивания каменной стены и появления огромного окна. А за окном, прижавшись спинами к «стеклу», стояли два человека. «Это же Галина площадка, – подумал Кэп. – Отсюда сигают разные там дельтапланеристы и парашютисты». А вслух спросил:
– И часто они здесь бывают?
– Да как тепло наступает, толпами прутся, – надоели. Ну да ладно, разговор у нас не о том! Вот главное: ко мне вчера Хорс нагрянул. Знаете такого?
– Это кто-то из древнеславянских богов, – спросил Тэкс, – или волхвов?
– Ну да, они и есть! Святая троица – Хорс, Яровит и Свентовит. Только на самом деле они богами были тысячелетия назад, а теперь простые трудящиеся – Хранители древнего Заповедника, – ответил Хозяин.
– Это того, который в далеком прошлом?
– Угу, – утвердительно промычал Хозяин. – Только они пришли по другому делу. Оказывается, Док, выйдя в пространство Великой Вселенной, отправился на 65 миллионов лет назад, чтобы самому посмотреть на тот Заповедник…
– Искать приключения на свою пятую точку он отправился! – с досадой уточнил Монти.
– Именно – искать… И нашел! Хорс рассказал, что Дока там поджидал Герберт, ну, ваш знакомый – он давно ищет вход в Заповедник, – и, узнав про Дока, понял, что тот имеет шансы сделать то, чего не может он сам, потому и решил его убрать – примитивно сжечь аннигилятором.
– А зачем? – недоуменно спросил Кэп. – Ведь убив, ничего не узнаешь!
– Как говорится: ни вашим ни нашим, – ответил Хозяин. – Давайте не будем фантазировать и отвлекаться. Но поскольку там стоят не обнаруживаемые даже магами сигнализаторы, или метки-сторожа, то об этом мгновенно узнала эта святая троица Хранителей…
– И…
– А дальше у Герберта случился прокол: то ли они поставили преграду, то ли сам Док это умудрился сделать, но возникшая защита спасла его от лучевого воздействия, и Док не погиб сразу. Он получил сильнейший удар, от которого либо упал в Заповедник – что почти исключается, – либо погиб, банально сгорев в атмосфере, – мрачно закончил Хозяин. На некоторое время воцарилось тягостное молчание. Потом помрачневший Кэп налил себе из большой бутыли нечто прозрачное, хватанул его залпом и, поморщившись, спросил:
– А зачем он приходил? Что хотел?
– А хотел выведать, знаю ли я что-нибудь об этом или не знаю!
– А ты? – азартно продолжил Тэкс.
– Я так и ответил – не знаю! И этим он утерся, ибо проверить мои слова не в силах!
– Но ведь и ты… не в силах?
– А я в силах! Как вам известно, у нас с Хранителями паритет. Они не могут проникнуть ко мне в эйдосферу, а я – к ним. Но у меня есть преимущество: я могу видеть… ощущать сокращения мельчайших мышечных волокон на их лицах! И на основании этих мимических движений легко определить, правду ли говорит человек. Они говорили правду… на девяносто девять процентов, что правду! С Доком – плохо!
После этих слов повисла тишина… Потом Текс, посмотрев на Кэпа, сварливо произнес:
– Это ты накаркал: «Наши приключения еще впереди… наши приключения еще впереди!» Тебя что, за язык тянули, каркуша?
Однако Кэп, даже не взглянув в сторону Текса, встал и подошел к окну, в котором опять маячили спины очередных испытателей судьбы. Немного посмотрев, как эти несчастные спины, ведомые их владельцами – бесшабашными головами, одна за другой исчезали в пропасти, Кэп повернулся к Хозяину:
– И какие будут предложения? – пристально глядя на него, спросил он. – Ведь таковые наверняка имеются? Да, и еще: давайте обозначимся с именем – как нам вас называть? А то и Звездный, и Хозяин, и…
– Зовите меня просто Иван Иванович. – Помолчав, нерешительно продолжил: – Предложения-то имеются. – И, пытливо оглядев друзей, закончил: – Для того чтобы узнать, что произошло с Доком, вам всем надо… стать Наблюдателями!
4. Молох появился
Док проснулся рано. Открыв глаза, он в который уже раз оглядел низкий и неровный потолок пещеры. Потом сел, посмотрел вокруг. Большинство народу еще спало – кто-то спокойно посапывал, кто-то громко храпел. Все это напоминало обыкновенную, земную казарму: лежанки в ряд, одинаковые зеленые одеяла. Правда, лежанки были плетеными, а одеялами служили огромные, мягкие и долго не вянущие листья каких-то растений, а так… точно казарма – и по форме, и по своей сути. Док сел, подтянул колени к подбородку и, обхватив их руками, задумался. Сегодня ровно три недели, как он здесь, и за это время так ничего-то и не выяснил… По сути, все, что он знает об этом мире, ему еще по дороге в лагерь рассказал Архип – так звали первого встреченного им человека. «Где-то он теперь?» – подумал Док.
Тогда, в первый день, он быстро догнал Архипа, и они пошли вместе. Архип шел спокойно, не торопясь и не пытаясь остановиться. Он довольно охотно отвечал на расспросы Дока, однако ничего существенного так и не рассказал. Пройдя с полчаса, Док впервые обратил внимание на то, как вокруг по-прежнему жарко и душно. «Будто после летней грозы», – подумал он. И действительно, пари́ло так, что пот лил ручьем. Да и дышать было тяжело – словно высоко в горах. «Только там не бывает такой влажной жары», – подумал Док, в который уже раз смахивая со лба заливавший глаза пот. Еще Дока поразило полное отсутствие травы. Роскошная, летняя, даже тропическая растительность – и земля без единой травинки. Нет, она не была голой и черной. Она была покрыта какими-то сухими и пожухлыми листьями, палочками и еще чем-то коричневато-зеленым. Вот это несоответствие – яркая летняя зеленая растительность, пусть и незнакомая на вид, и типично осенняя земля – было странно и сильно бросалось в глаза, вызывая четкое ощущение неправильности и чужеродности.
Что еще рассказал Архип? Он всю дорогу удивлялся тому, как это Док мог сразу оказаться не там, в горах, где Установка, а здесь, на равнине?
– Понимаешь, все приходят туда, – и он махнул рукой в ту сторону, куда они шли. – Иногда бывает такое: кто-то оказывается не в Установке, а чуть ли не в версте от нее. Но они уже неживые.
– И часто такое бывает? – спросил Док.
– Да при мне было два таких случая: один просто неживой, а другой… бр-р-р… – передернул плечами Архип, – лучше и не вспоминать. – А на все расспросы, что такое Установка, он ничего толком ответить так и не смог.
Еще он рассказал, что прибывших никто не охраняет, что можно идти куда хошь и никто особо искать не будет.
– А когда вернешься, накажут? – поинтересовался Док.
– Не-а… и слова не скажут и даже накормят.
Еще Архип поведал, что он здесь уже дён тридцать и скоро ему в чудище превращаться. Сообщил об этом спокойно, необреченно.
– А зачем все это? Зачем в чудищ превращают?
– Не знаю. Просто однажды ты не захочешь оттуда вылезать, и тогда сам становишься чудищем и уходишь насовсем. – Куда – Архип не знал, но повторил, что воевать.
Это все, что тогда узнал от него Док. Потом они подошли к тропе, вернее, к полноценной дороге, ведущей вверх некрутым и довольно длинным серпантином. Шли небыстро. Весь подъем у них занял примерно два часа – чувствовалась явная нехватка кислорода. Когда они наконец-то вышли наверх, Док, несмотря на тревожно-мрачные мысли, остановился, пораженный красотой, открывшейся взгляду. Пред ними была панорама широкой и плоской долины, где росли такие же хвощи, что и внизу, только были они чуть пониже. По бокам долины высились крутые, местами отвесные скалы без признаков какой-либо растительности, а далеко вверху отчетливо виднелись ярко-белые снеговые шапки. И всю открывшуюся панораму покрывала легкая дымка. Поверхность долины была такой же плоской, как та равнина, с которой они только что поднялись. И, сравнивая их, Док четко понимал, что эта часть равнины совсем недавно в результате горообразования приподнялась и края этого разлома еще не сгладились, не стали пологими. В долине не было никаких постов или пропускных пунктов – иди куда хочешь! Док вопросительно посмотрел на спутника, и тот махнул рукой куда-то вперед:
– Айда быстрее, а то живот к позвоночнику уже прирос, трапезничать сильно хоца! – И Док пошел следом за провожатым. Шел и привычно сканировал окружающее пространство. Каких-либо мыслей, направленных на его эйдосферу, он не уловил, так же как общего враждебного настроя. Вскоре стали попадаться люди: и одиночки, и небольшие группки по три-четыре человека. Разглядывая равнодушные лица встречных, Док испытал четкое ощущение их полнейшего безразличия ко всему, что происходит вокруг. Никто не проявил ни малейшей заинтересованности при его виде: так, мазнут взглядом, и все. Вдруг Док понял, что он все же ошибся: кто-то внимательно и ненавязчиво пытался его прощупать, и, когда Док это понял, «мысленный» прожектор мгновенно угас, как бы втянулся, но Док успел уловить нотку немалого удивления смотревшего. На этом все и закончилось. Больше никто им не интересовался. Никто не приходил ни к нему, ни за ним. Пару раз снизу приходили Дейнохейрусы – их здесь звали Смотрителями. Но они просто шли по долине, абсолютно не реагируя на окружающую их обстановку. В общем, сплошной курорт – отдыхай, не хочу! И еще Док отметил одну странность – с ним никто не завязывал отношений. И вроде они все вместе, рядом едят, рядом спят, но при встрече смотрят как бы «сквозь» или просто отводят глаза, а когда Док пытался поговорить, от него явно шарахались. Правда, из полутора сотен живших здесь людей не более десятка говорили по-русски, причем все были откуда-то из Средних веков, так что такая изолированность Дока вроде бы и была понятна, но… И еще он не мог понять, почему он не может мысленно общаться, сканировать своих товарищей по несчастью. Несколько раз пытался уйти в Большую Вселенную, но эти попытки вообще никакого отклика не давали. Правда, он сохранил способность резко ускорять течение времени и соответственно очень быстро двигаться. Но это и все. А еще Док частенько приходил к краю долины и, выбрав удобное место, садился и подолгу разглядывал лежащую внизу равнину. Она была однообразно огромна: хвощи, стоявшие сплошной стеной, да еще далеко слева, на пределе видимости, угадывалась какая-то вода. Сколько Док ни пытался понять, что это такое – море или озеро, так толком и не понял. По равнине передвигались группы больших зверюг – бронтозавров, а между кустами папоротников шныряла какая-то мелочь, величиной не более человека. По виду эти создания напоминали маленьких тираннозавров. «Шакалы», – окрестил их Док. И вот однажды, когда он так сидел и довольно бездумно разглядывал равнину, его накрыла волна какого-то раздвоения и отчетливого чувства, что все это – сон, что вот сейчас он проснется и… Ведь всего каких-то полгода назад он был обыкновенным врачом, жил не тужил, и на тебе – понесла нелегкая в заповедник, в тайгу. Вот и попал в заповедник… да в какой! И опять, где-то на уровне подсознания, возникло понимание, что все это не просто так, что все это кому-то нужно и кто-то ведет его к цели. Он что-то должен сделать? А что? Ответа Док не находил. Однажды в его памяти всплыло лицо незнакомого человека. Он успел его увидеть буквально за секунду до того, как потерял сознание: узкое, со слегка ввалившимися щеками лицо, небольшая темно-русая бородка и глаза! Глубокие, сияющие странным светом…