— Ирвинг, нам просто позарез нужно заполучить патент на эти колготки.
— А что мы будем делать, когда срок действия этого патента истечет?
— Это случится аж через семнадцать лет.
— И все же, что мы будем делать тогда, Рут? — мягко продолжал настаивать на своем Ирвинг. — Хотя к тому времени это вряд ли будет тебя особенно беспокоить. Ты уже сможешь с чистой совестью лежать в гамаке во дворе своего дома и ни о чем более не заботиться.
— Вовсе нет, Ирвинг! Если ты помнишь, мой дед оставался в активном бизнесе до самого конца, и я собираюсь поступить точно так же. Непосредственно перед истечением срока действия нашего патента мы выбросим эти колготки на рынок. Во всяком случае, тогда мы хоть заставим пострадать другие компании. Надеюсь, что к тому времени будет модно носить колготки двадцати двух различных цветов.
— Я просто убежден, что за эти семнадцать лет ты обязательно придумаешь способ сделать так, чтобы именно это вошло в моду. Ты ведь, Рут, всегда ухитряешься контролировать ситуацию. — Ирвинг улыбнулся. Рут почувствовала это, хотя и не видела его лица. — Впрочем, на этот раз ты, кажется, потерпела фиаско.
Рут передернуло.
— Мне пора идти. Держи меня в курсе дел. — Она бросила трубку и крикнула: — Этель, нам надо арендовать еще несколько вертолетов. Во что бы то ни стало следует найти этого новоявленного Деви Крокетта, даже ценой собственной жизни.
* * *
Надин забралась в автомобиль Джоя и тут же чуть не выпрыгнула из него, когда ее голые ноги коснулись раскаленной поверхности сиденья.
— Надо быстренько включить кондиционер, — с этими словами она запустила двигатель и повернула переключатель температурного контроля на полную мощность.
Из щелей кондиционера повалил еще более горячий воздух, чем тот, что был в кабине. Надин вынуждена была сесть на собственные ладони, чтобы навсегда не прилипнуть к виниловым чехлам, прикрывающим сиденья.
— Прошу тебя, милый холодный воздух, приходи поскорее, — взмолилась Надин.
Вернувшись домой с пляжа, она приняла душ, переоделась в шорты и легкую блузку. Ей было очень приятно находиться в доме Джоя, среди его вещей, несмотря на то что Джой и его соседи практически никогда здесь не убирали. В разбросанных мужских вещах, валявшихся по всем углам, было что-то трогательное. Спортивные штанги и тренажеры стояли почему-то посреди гостиной, обставленной, к тому же, разного стиля мебелью, которая, казалось, была занесена сюда прямо с улицы, где простояла, видимо, дня три под проливным дождем. На окнах висели блеклые занавески с неровными нижними краями. Похоже, они уже были в таком состоянии, когда Понс де Леон в свое время открывал Флориду. Повсюду по ковровому покрытию были разбросаны кеды, кроссовки, спортивные сумки и мячи для гольфа. Однако это совершенно не заботило хозяев помещения. Надин хотела было заняться уборкой, но потом передумала, вспомнив одну практическую мудрость, завещанную ей бабушкой: «Если у парня не убрано в квартире, он и есть тот самый закоренелый холостяк, который тебе нужен. А вот если неприбранная квартира у девушки, то девушка эта — просто-напросто неряха».
Выехав на дорогу, Надин вдруг подумала, что со временем она действительно может привыкнуть к Майами. Оставалось еще заставить Джоя привыкнуть к мысли о том, что и ему надо быть с ней вместе. Все эти перелеты через полстраны начинали надоедать, не говоря уже о том, что они плохо сказывались на ее здоровье. Надин просто ненавидела чувство опустошенности, которое испытывала по пути из Майами после очередного уик-энда. «Джозеф, — подумала вдруг Надин, — когда же ты догадаешься купить мне билет всего в один конец?».
Глубоко задумавшись, она ехала в плотном потоке машин по двухполосной дороге. Неожиданно ей на глаза попался нужный указатель: «Значительное событие! Открылся новый маникюрный салон». Быстро глянув в зеркало заднего обзора, Надин решила, что у нее достаточно времени и места для того, чтобы свернуть в указанном направлении. Ей даже удалось припарковаться как раз напротив входа в салон. «Если это — большое событие для всего города, — подумала она, — то здесь в состоянии неплохо поработать с моими ногтями. Ведь они заинтересованы в том, чтобы мне захотелось снова сюда вернуться. Нет нужды сообщать им, что я проездом в Майами, во всяком случае, пока».
* * *
Риган заехала за Ричи в агентство манекенщиц. Вместе они проехали вдоль Оушн-драйв, возвращаясь в «Четвертую Четверть». Войдя в здание, они поднялись в квартиру Ричи, чтобы взять там необходимое количество колготок для репетиции показа. На телефоне Ричи мигала лампочка, сигнализировавшая о том, что на его имя поступило какое-то сообщение.
— Риган, правда, это замечательно: возвращаться домой и видеть, что про тебя не забывают, и кто-то даже оставил тебе послание.
— Да, за исключением тех случаев, когда ты пытаешься воспроизвести это послание на своем автоответчике, и выясняется, что кто-то просто взял и вместо сообщения повесил трубку.
Ричи нажал на кнопку воспроизведения. Электронный голос монотонно сообщил: «Количество поступивших посланий — одно». Риган всегда казалось, что голос этот должен звучать тем живее, чем больше посланий для абонента поступило. Или же, например, он должен был бы произносить какую-нибудь другую фразу, например: «Поздравляю! Вам позвонили целых восемь человек!». Или: «Вы, видимо, стали очень популярной личностью! Вам позвонили аж двенадцать человек!». Или: «У вас, видимо, накопилась куча неоплаченных счетов. Вам звонили двадцать три раза!».
Мгновение спустя аппарат воспроизвел голос Норы Риган Рейли: «Ричи. Это — Нора. У меня для тебя прекрасные известия. Удалось зарезервировать для нас пентхаус в нашей гостинице. Здесь мы сможем провести и коктейль, и презентацию колготок. Перезвони мне».
— Твоя мать — святая женщина! — У Ричи даже дыхание перехватило. Он принялся торопливо набирать телефон «Уотергрина». — Она просто-напросто святая женщина.
— Святая Нора? — повторила Риган. — Что-то в этом сочетании действительно есть. Может быть, в книжных магазинах стоило бы перенести ее книжки в секцию религиозной литературы?
— Алло, Нора! — между тем закричал в трубку Ричи. — Как ты поживаешь, любовь моя?
Риган заметила, как расцвело лицо Ричи, пока мать рассказывала ему в деталях об организации предстоящего коктейля.
— Подожди-ка, Нора, дай я включу микрофон, чтобы твои слова могла слышать и Риган. Она тут как раз у меня.
— Привет, ма! — откликнулась Риган.
— Привет, Ненси! — ответила Нора.
Риган улыбнулась.
— Ты получила мое сообщение?
— Да, дорогая. Клерк дежурной службы гостиницы спросил меня, неужели я так хочу придать всем элементам своей жизни нотки детективных тайн, что даже свою дочь назвала именем героини известного детективного романа — Ненси Дру?
— Ты бы ему сказала, что у тебя дома есть еще и сынок, которого ты назвала Эдгар Алан По Рейли.
— Послушай, Нора, — взволнованно вступил в разговор Ричи, — повтори для Риган то, что ты мне уже рассказала насчет всяких организационных деталей предстоящего коктейля…
— Здешний менеджер гостиницы — очень милый молодой человек… — начала рассказывать Нора, и в течение следующих десяти минут они обсуждали, как все будет организовано в субботу вечером. Когда их разговор завершился, они договорились встретиться на ужине в «Уотергрине» в компании семьи Деркинов.
— Ричи, — спросила Риган, — а музыку ты какую-нибудь предусмотрел для показа?
— Музыку? — удивленно переспросил Ричи. — Вот об этом я даже не подумал.
— Музыка здорово помогает создать нужную атмосферу, настроение, возбудить интерес публики. Дизайнеры всегда запускают какое-нибудь особое музыкальное сопровождение на своих демонстрациях. У вас в «Четвертой Четверти» вообще есть какая-нибудь стереосистема, музыкальный центр?
Ричи как-то виновато посмотрел на нее.
— Ну, видишь ли… — с этими словами он подвел ее к громоздкой оранжевого цвета развалюхе с красочной картинкой удивленного коричнево-белого пса, обнюхивающего раструб граммофона. Надпись под картинкой гласила: «Он слушает голос своего хозяина».
Риган долго и удивленно смотрела на чудовищную машину.
— Я не думаю, что эта штука нам подойдет, — сказала она. Ей вдруг представилось, как она стоит и крутит ручку граммофона, а манекенщицы в это время торжественно вышагивают по подиуму, демонстрируя колготки. — Но она явно заслуживает почетного места в какой-нибудь коллекции. Это я тебе точно говорю.
На глазах Ричи появились слезы.
— Бёрди и я купили эту вещь ко дню нашей свадьбы. Нам тогда нравилось включать ее и танцевать вдвоем. До свадьбы мы даже брали уроки танцев, чтобы не выглядеть смешно, когда нас попросят станцевать на свадьбе.
— Думаю, что Маура и Джон тоже прошли соответствующую ускоренную подготовку на этой неделе, — заметила Риган. — Ладно, давай пока не будем переживать насчет музыки. Сейчас нам надо побыстрее спуститься вниз, потому что остальные, наверное, уже собрались там. Попозже я позвоню маме и узнаю, нет ли у ее «милого молодого человека — менеджера гостиницы» еще и стереосистемы в его превосходном пентхаусе. А сейчас давай поскорее возьмем все эти колготки и…
— Ты тоже святая, Риган. Я тебе точно говорю!
— Ричи, пожалуйста, не надо преувеличивать! Что касается моей матери, то, пожалуй, ты прав. Но в отношении меня это вовсе не так, потому что я точно знаю, что я — не святая, — рассмеялась Риган.
— Но тогда ты просто мой ангел-хранитель.
Риган замерла, потрясенная этим сравнением. После того что произошло вчера, эти слова вовсе не казались ей шуткой, далекой от действительности.
* * *
Надин вошла в раскрашенные красно-бело-голубые двери маникюрного салона, носившего название «Прочны как гвозди», и содрогнулась. Из кондиционера в углу помещения шел обжигающе холодный воздух. Рядом с аппаратом на раздвижной лестнице стоял рабочий и пытался как-то перекрыть этот леденящий поток. К Надин тут же подскочила сотрудница салона с блестящими черными волосами и густым макияжем. Несмотря на это, ясно было, что женщине почти пятьдесят лет.
— Что бы вы хотели сделать? Маникюр или педикюр?
Надин зябко повела плечами.
— Здесь у вас страшно холодно.
— Мы это сейчас быстренько исправим. Так вы хотите маникюр или педикюр? — настойчиво и с надеждой в голосе переспросила женщина.
— А свои инструменты вы стерилизуете? — осторожно уточнила Надин.
— Да, естественно. Для этого у нас есть специальная стерилизующая машина. Она здорово уничтожает микробы.
— Что ж, — согласилась Надин, хотя ее смутило отсутствие в салоне других клиентов. Это всегда вызывало у нее подозрения. «Правда, — признала Надин, — если это у них действительно один из первых рабочих дней, то, может быть, им нужно время, чтобы обзавестись своей клиентурой, запустить бизнес полным ходом».
В салоне все выглядело вполне сносно, соответствовало обстановке прочих подобных заведений. Вдоль небольшого фасадного окна выстроились шесть маникюрных столиков с необходимыми инструментами и принадлежностями. В уголке, отведенном под зал ожидания, на бамбуковом столе лежали пачки журналов. Этот уголок, вероятно, когда-нибудь будет полон клиентов с потрескавшимися ногтями и пальцами в заусенцах, ждущих своей очереди бок о бок с теми, кому уже обработали их ногти и кто сидел теперь с вставленными между пальцами клочками специальной бумаги и ждал момента, когда высохнет лак и им разрешат наконец обуться.
— Меня зовут София, — представилась женщина. — Проходите, пожалуйста, и садитесь. Я принесу сейчас удобный тазик с приятной горячей водой для ваших ног.
— Мне не нужен педикюр, — твердо ответила Надин. — Единственное, что мне необходимо, так это поправить кончики ногтей.
— О, такие операции — наша специальность! — воскликнула женщина, пытаясь скрыть свое разочарование. — Тогда педикюром мы с вами займемся в ваш следующий визит, хорошо?
Это прозвучало почти как приказ.
Надин села за столик напротив Софии, которая тут же принялась объяснять ей, что еще две сотрудницы выходят на работу только завтра, а третья (в это трудно поверить, не правда ли?) сказалась больной в первый же свой рабочий день! Кроме того, придется нанять еще нескольких девушек, но только самых лучших, разумеется.
«Боже мой, неужели она так никогда и не приступит к работе? Неужели она не может немного поторопиться?» — подумала Надин раздраженно.
София взяла руку Надин в свои ладони и принялась ее изучать.
— О, а вы здорово повредили свои ногти. Они выглядят просто ужасно. — Но тут же успокоила: — Не волнуйтесь. Я все исправлю.
Действовала София ловко и быстро. Лишь изредка Надин на всякий случай восклицала: «Ой, осторожно!». Но беспокоиться было нечего, поэтому вскоре Надин переключилась с ногтей, на окружавшую ее обстановку. Ее внимание привлек рабочий. Он несколько раз спускался по раздвижной лестнице на пол, рылся в чемоданчике с инструментами, потом взбирался обратно под потолок, к кондиционеру. «Приятный паренек, — подумала Надин. — Но не такой симпатичный, как мой Джой».
Неожиданно дверь салона с грохотом распахнулась.
— Я хотела бы сделать маникюр! — прокричала прямо с порога крепкая пожилая дама. — Я по почте получила одно из ваших рекламных объявлений.
София выпустила из рук пальцы Надин и бросилась к новой клиентке.
— Конечно, конечно. Только подождите секундочку.
Дама развернулась и прокричала кому-то, ожидавшему ее на улице:
— Все в порядке, можешь ехать дальше! Они примут меня. Только возвращайся поскорее. Я не хочу тут торчать весь день.
— Входите, садитесь. Вам придется подождать всего только минутку, — затараторила София.
«Бог мой, то же самое она говорила минуту назад», — констатировала Надин, которой чертовски надоел этот салон.
Новая клиентка, отдуваясь, плюхнулась в кресло рядом с Надин.
— Ой, как у вас тут холодно! — пожаловалась она.
Надин заметила, как обиженно взглянул на нее рабочий, продолжавший возиться с кондиционером.
— Кондиционер у нас что-то стал работать слишком сильно, — попыталась пошутить София. — Мы сейчас его починим. Буквально через несколько минут, не больше.
Пожилая дама тем временем уставилась на голые ноги Надин.
— Неужели вам не холодно?! — спросила она.
— Очень холодно. Я просто замерзаю, — усмехнулась Надин.
— Слава Богу, что на мне эти замечательные колготки. Иначе я бы тут ни за что не осталась.
Надин сморщила нос.
— По-моему, сегодня слишком жарко, чтобы еще и колготки носить?
— Эти колготки совершенно особенные, — объявила пожилая женщина со знанием дела. С этими словами она приподняла подол своего длинного платья, очень напоминавшего домашний халат, и продемонстрировала собравшимся красивые колготки розового цвета. — Они просто дышат. Они дают вам прохладу, когда вам это нужно, сохраняют для вас тепло, когда вам бывает холодно. А лучше всего то, что они не рвутся!
— Вы это серьезно? — удивилась Надин, не сводя взгляда с колготок.
— Вполне! Я и сама в это не верила, пока не испытала на себе.
— А где вы их раздобыли? — все еще недоверчиво спросила Надин.
Пожилая женщина опустила подол платья и чуть понизила голос.
— Они еще не выпущены в продажу. Мой зять — инженер. Он проверяет их для своей компании, чтобы выяснить, насколько реальны их замечательные качества. Его компания хочет купить права на эти колготки. Только это пока большой-большой секрет! Мой зять особо и не рассказывает мне об этом. Если говорить честно, то он вообще со мной мало разговаривает.
— Все, готово! — воскликнула София, закручивая крышку на флакончике лака. — Будьте осторожны.
— Я понимаю, — ответила Надин.
С этими словами она наклонилась, чтобы поднять с пола свою сумочку. Одетая в замечательные колготки пожилая клиентка в тот же момент начала вставать со стула.
— О, только не это! — успела закричать Надин, видя, как ее еще не высохшие ногти коснулись ног женщины. Лак мгновенно смазался. — Я опять испортила себе все ногти. — Спустя секунду она добавила: — А кроме того, я испортила еще и ваши замечательные колготки.