— Извините, мистер Фриз, но я не могу обсуждать с вами деловые вопросы. Я просто должна была по поручению руководства позвонить вам и сообщить, что все будет известно завтра.
— Следовательно, завтра мне надо будет к вам прийти?
В третий раз за последние десять минут Этель не смогла должным образом попрощаться с одним из джентльменов, которые разговаривали с ней сегодня.
* * *
Ирвинг Френклин сидел на краю стола в гостиной своей квартиры и пил послеобеденный чай, одновременно слушая непрекращающийся щебет тещи.
— Ферн, — говорила пожилая женщина, демонстрируя дочери свеженаманикюренные ногти, — тебе нравится этот цвет? Я лично еще не решила… Может быть, в нем чересчур много коричневого оттенка? Когда я в прошлом году выясняла, какие цвета мне благоприятствуют, то получила настоятельный совет держаться подальше именно от коричневого.
— Ногти тебе покрасили изумительно, мама, — устало сказала дочь.
— Да? А я все равно не уверена. Темми здесь нет, а то я бы спросила у нее. А ты что думаешь, Ирвинг?
Ирвинг опустил на стол свою чашку. В глубине души ему хотелось сказать, что он плевать хотел на цвет ее ногтей, но, поймав умоляющий взгляд жены, ответил:
— Мне кажется, что этот цвет весьма выгодно оттеняет вас, ма.
Он терпеть не мог называть ее «ма». Это казалось ему предательством по отношению к его собственной покойной милой мамочке. Началось все это уже достаточно давно, когда его шурин вдруг решил именовать тещу «ма». Ну, тому-то на это решиться было довольно просто, потому что жить с тещей под одной крышей он был вовсе не обязан. Ирвингу, впрочем, в большинстве случаев все же удавалось избегать неприятной обязанности называть мать Ферн «ма». А все потому, что он старался вовсе никак не обращаться к ней. Сейчас же он сделал это только для того, чтобы доставить удовольствие жене, которая не замедлила благодарно ему улыбнуться.
— Может быть, на следующей неделе я попробую надеть колготки другого оттенка. Не знаю, посмотрим. А вы сегодня собираетесь идти в кино или нет?
— У Ирвинга еще есть работа, — мягко ответила Ферн.
— Еще какая-то работа?! Что ты все время делаешь в подвале, в своей лаборатории? Не надоело тебе? В конце концов сегодня же пятница. И к тому же вечер.
— Тесты колготок должны быть в обязательном порядке завершены к завтрашнему утру, — ответил Ирвинг. На губах его расплылась упрямая, жесткая улыбка.
— Я рассказала про эти твои колготки девушкам из маникюрного салона. Показала им, какие они замечательные.
— Я же говорил вам, что не следует пока рассказывать о них кому бы то ни было. Неужели вы не помните? — спросил Ирвинг. При этом он немного повысил голос.
Теща печально поглядела на него.
— Что ж, важно другое — то, что эти колготки благополучно выдержали еще один тест. Это тебя точно должно порадовать. Сидевшая рядом со мной девушка случайно испачкала их свежим лаком. Так вот лак мы стерли без всяких следов практически тут же.
— Правда?
— Правда, — уверенно подтвердила его теща. — Точно знаю, что такой тест ты никогда бы не придумал и не провел в своей подвальной лаборатории.
Ирвинг резко встал со стула.
— Как бы то ни было, я еще не закончил все свои лабораторные тесты. Я все еще пытаюсь выяснить, какие же компоненты входят в состав этих колготок. Сам я просто убежден, что с этими колготками должно быть что-то не так, — он помедлил, — и собираюсь в конце концов выяснить, что именно с ними не так. — Он поцеловал жену в макушку. — Ферн, дорогая, если я тебе понадоблюсь, позови меня. — Закрывая за собой дверь в подвал, в лабораторию, он был страшно рад таким образом прервать на полуслове фразу тещи:
— Есть еще один цвет, который бы мне больше подошел. Тот, что немного покраснее, но…
* * *
— Правда, здорово было, дорогой? — спросила Нора, когда они с Люком выходили из лифта.
— С Деркинами всегда бывает хорошо, это уж точно, — согласился Люк. — И я с радостью пойду на свадьбу Мауры в воскресенье. К тому времени мы уже свалим с плеч эту демонстрацию колготок, да и всю работу на форуме… И тогда уж мы сможем действительно отдохнуть как следует. — Он обнял Нору за талию, другой рукой взял ее кисть и в танце провел по коридору гостиницы.
— И раз-два-три, и раз-два-три, — пропел Люк.
— Ой, Боже мой! — рассмеялась Нора, когда они так дотанцевали до двери своего номера. — Вот когда замуж будет выходить Риган, тогда нам придется…
— Нора! — возмутился Люк.
— Извини. Ничего не могу с собой поделать, но я все время только и делаю, что думаю…
Люк отпер дверь номера.
— Не будем торопить события. Каждой свадьбе свое время. Сейчас замуж выходит Маура. — Указывая рукой на дверь, Люк церемонно предложил: — Прошу, моя дорогая!
Нора вздохнула.
— Ладно. Давай-ка пока проверим, не поступили ли какие-нибудь сообщения о новых желающих посетить наш показ колготок.
— Я сгораю от нетерпения, — буркнул Люк себе под нос.
Нора подошла к телефону и сняла трубку. Электронный голос сообщил ей, что на ее имя поступило десять сообщений. Она села и стала записывать по мере того, как автоответчик воспроизводил их. Первые девять были от людей, которые подтверждали свое намерение принять приглашение и прийти на коктейль. Все говорили, что придут с удовольствием. Наконец, дошла очередь до десятого сообщения.
Хорошо поставленный мужской голос сказал:
— Здравствуйте, миссис Рейли. Меня зовут Дейтон Роттер. Я повстречал тут нескольких манекенщиц, которые будут завтра участвовать в вашем показе. Вообще-то я приехал сюда на несколько дней из Нью-Йорка отдохнуть, но в душе всегда остаюсь капиталистом-предпринимателем, следовательно, никогда не отхожу от дел. — Он рассмеялся. — А эти ваши колготки выглядят весьма привлекательно. Вот я и подумал, что и мне, может быть, стоит прийти на ваш показ?
Нора наспех записала номер комнаты в гостинице, названный господином Роттером.
— Люк, ты мне просто не поверишь! — воскликнула она.
— Что такое? — спросил Люк, который успел уже повесить пиджак в шкаф и теперь ослаблял узел галстука.
— На нашу презентацию собирается прийти сам Дейтон Роттер!
— Сам Дейтон Роттер!?
— Голос похож на его собственный. Это точно должен быть именно он. Он тут натолкнулся на нескольких наших манекенщиц и теперь хочет выяснить, действительно ли наши колготки так хороши.
Люк присвистнул.
— Да, он — большая шишка. Возможно, это тот, кто действительно нужен Ричи. Он оставил свой номер?
— Да.
— Тогда перезвони ему.
— Я как раз это и собираюсь сделать.
Нора набрала номер и стала ждать ответа, постукивая ручкой по поверхности стола. Когда отозвался мужской голос, Норе показалось, что ответивший на ее звонок находится где-то в переполненном людьми баре.
— У телефона Нора Риган Рейли. Могу я поговорить с Дейтоном Роттером?
— Это я, — ответил мужчина. — Извините за шум. Я сейчас в клубе и говорю с вами по сотовому телефону.
«Ничего удивительного в этом не вижу. Абсолютно ничего», — подумала Нора.
— Я получила ваше телефонное сообщение, — сказала она. — Мы были бы рады, если бы вы смогли прийти к нам на презентацию. Мы действительно считаем, что эти колготки представляют собой нечто уникальное.
Люк улыбнулся жене и одобрительно поднял брови.
Тем временем Нора напряженно пыталась расслышать ответ Дейтона, заглушаемый грохочущей музыкой.
— Прекрасно! — кричал тот. — Я очень хочу прийти. Если продукт так хорош, как о нем говорят девушки, то я буду весьма заинтересован в том, чтобы запустить эти колготки в производство. В конце концов я именно тем и занимаюсь, что нахожу новые идеи и даю людям возможность заработать. К тому же я очень люблю ваши книги.
Нора просто расплылась в улыбке.
— О, благодарю вас. Значит мы увидимся на нашем показе завтра?
— Итак, он тоже любит твои книги, да? — спросил Люк, когда Нора повесила трубку.
— Никак не пойму, Люк, ты знаком со мною или нет?
— Думаю, что знаком. Во всяком случае, после совместно прожитых тридцати пяти лет я думаю, что имею право так считать. Нужно сообщить всем, что Роттер тоже будет у нас на коктейле. Это только подхлестнет интерес к нашим мероприятиям. — Люк сел на кровать и принялся развязывать шнурки на ботинках.
— Я позвоню Нику завтра утром. И Ричи с Риган тоже позвоню. О Люк, я так надеюсь на то, что все это сработает. Тогда эти выходные будут просто великолепными.
Люк поднялся и направился в ванную.
— Вот если еще именно Риган поймает букет, брошенный невестой, тогда вообще в нашей жизни все будет замечательно. — С этими словами Люк захлопнул за собой дверь ванной комнаты. И вовремя, иначе в него угодила бы брошенная женой тапка.
* * *
Люсил лежала на кровати своей сестры Долли и разговаривала по телефону со своим другом Артуром. Она только что поднялась сюда после отличного ужина в зале памяти Долли Твиггз.
— Поминальная служба была такой замечательной, такой трогательной, Артур. Я бы очень хотела, чтобы и ты был со мной сегодня. Все здесь так любили Долли. Потом мы все вместе поужинали. — Люсил помедлила, и спросила: — А что ты ел на ужин, дорогой? — Через мгновение она буквально подскочила на кровати. — Что ты сказал? Милдред принесла тебе целую кастрюлю с супом из тунца?! Я ведь тебе оставила в холодильнике кучу всего съестного, все это ты и сам можешь себе подогреть в микроволновой печи… А, так она говорит, что для тебя лучше есть свежую пищу? Так она говорит?..
Люсил почувствовала, как в ней начинает закипать гнев, пока она выслушивала рассказ о том, каким замечательным оказался суп, приготовленный Милдред. Даже рыбой особо не пахло, все было в меру. Добило же ее то, что Артур вдруг предложил ей дать обитателям «Четвертой Четверти» отсрочку. Тут она не выдержала.
— Артур, — закричала Люсил, — я не могу дать им никакой отсрочки, потому что мое пребывание здесь действует на меня просто удручающе! — Глаза ее наполнились слезами. — Я хочу поскорее вернуться домой! — Слушая его ответ, она расплакалась. Слезы ручьями потекли по ее щекам. — О, я тоже тебя люблю, миленький мой. Я знаю, что ты просто хотел помочь мне советом. Я тоже по тебе скучаю. — Она прикрыла ладонью трубку и всхлипнула. — Я приеду домой как раз к твоему дню рождения на следующей неделе. Я даже уже знаю, какой торт для тебя испеку… Что? Милдред предложила организовать твой день рождения? Надеюсь, ты отверг ее предложение?.. Ты сказал, что спросишь у меня? Тогда скажи ей, что наш с тобой ответ — «нет», потому что у тебя и у меня уже есть собственные планы на твой день рождения.
Закончив разговор и положив трубку, Люсил задумчиво выпятила нижнюю губу. «Такие вот дела, — думала она. — Все понятно, но, если я не вернусь домой как можно быстрее, мой дорогой Артур просто выскользнет из моих рук. В нашем захолустье, полном пенсионеров, на каждого мужчину приходится по десять женщин. А он самый красивый из всех оставшихся там мужчин. Не говоря уже о том, что он еще и самый здоровый».
Люсил поднялась с кровати. «Надо прогуляться, — решила она. — После такого разговора мне что-то спать расхотелось. Спущусь вниз и посмотрю на прохожих. Они тут все такие странные».
Люсил раздвинула шезлонг и устроилась перед входом в дом. Все обитатели «Четвертой Четверти» уже разошлись. Но, как обычно по пятницам, народу на улице было предостаточно.
Люди гуляли в одиночестве, парами или целыми группами. Одеты они все были как-то причудливо и совсем не по-вечернему. «Неужели никто из них не простужается?» — подумала Люсил.
К тротуару подъехало такси. Открылась дверца, и оттуда вышел Ричи.
Люсил слышала, как он сказал кому-то:
— Да, я буду дома. А об этом поговорим завтра утром. — С этими словами он повернулся, увидел Люсил и приветливо помахал ей рукой. Потом направился по тротуару ко входу в дом. — Вы здесь одна сидите? А где все остальные?
— Наверное, смотрят какую-нибудь программу по телевизору.
— Можно посидеть с вами? — спросил Ричи.
— Конечно. Садитесь вот сюда, пожалуйста. — Она указала на скамейку. — Вы же здесь живете.
— Надеюсь, что так будет и дальше, — засмеялся Ричи, но слова его повисли в воздухе. — Вы чем-то расстроены, Люсил?
Ее губы заметно дрогнули.
— Да, пожалуй. Мне здесь очень трудно. Я ведь так скучаю по Долли. Мне ее страшно не хватает. А теперь еще и мой друг Артур, я и по нему сильно скучаю.
Ричи присел рядом.
— Одна женщина сегодня сварила для него целую кастрюлю супа, — не выдержала Люсил.
— Бог мой, неужели? — притворно возмутился Ричи. — Неужели она решилась на это?
— Милдред — страшная негодяйка. Я знаю, что меня все это не должно волновать, потому что Артур совершенно ею не интересуется. — Люсил смахнула слезу. — Но мне все равно неспокойно. Мне все еще ужасно больно от того, что я потеряла Долли год назад. И теперь вот Артур начал было заполнять ту пустоту, которая осталась в моей душе после того, как умер мой муж.
— Так вы были раньше замужем? — мягко спросил Ричи.
— Да, была в течение прекрасных сорока пяти лет моей жизни.
— Что ж, я вас понимаю. Бёрди и я прожили вместе сорок восемь лет. Люди говорят, что только счастливчики могут похвастаться такими достижениями.
— Я знаю. Но статистика не помогает, когда остаешься один-одинешенек.
Ричи помолчал, вздохнул.
— Вы правы. Иногда и мне надоедает слушать, как люди говорят, что мне еще повезло так долго состоять в счастливом браке. Я им отвечаю: мол, а сейчас-то что мне делать? — В его голосе появились нотки напряжения. — Я бы хотел, чтобы моя Бёрди сейчас, вот в этот момент, была рядом со мной. И только это имеет значение.
— О, как я это понимаю! — воскликнула Люсил.
— Люсил…
— Да, Ричи.
— А вам было сложно после смерти вашего мужа начать встречаться с другими мужчинами?
— Вы шутите? Конечно, это было страшно трудно! Поначалу я вообще думала, что не смогу и взглянуть на другого мужчину. Но однажды это случилось, и все. Ты просто начинаешь понимать, что твой ушедший супруг хотел бы, чтобы ты была счастлива. А мне просто повезло: я встретила моего Артура.
Несколько минут они сидели молча. Потом Люсил поднялась со своего шезлонга.
— Пойду к себе и попробую немного поспать. Завтра предстоит трудный и важный день, Ричи. Вам тоже надо постараться как следует отдохнуть.
— Да, согласен, но мне хочется еще немного посидеть здесь одному.
Люсил вошла в дом. А Ричи подумал, что если завтра у него ничего не получится, он ни за что в жизни не сможет попросить у этой женщины отсрочить продажу дома. Ведь у нее куча своих проблем, которые ждут своего решения.
Стеклянная дверь раздвинулась, и на улицу вышел Элмер Пикетт.
— Привет, Элмер, — сказал ему Ричи.
Элмер замер на месте, уставившись на Ричи сверху вниз.
— Знаешь, Ричи, каждый из нас мог принять предложение агентства по торговле недвижимостью и отказаться от своих прав на этот дом. Тебе-то хорошо, тебя это, вероятно, не волнует, потому что ты теперь неплохо зарабатываешь, снимаясь в этих своих рекламных роликах.
— Элмер, я снялся в одном-единственном рекламном ролике, — возразил Ричи.
— Это неважно. Я думаю, что ты просто взял и увлек своей сумасшедшей затеей всех обитателей дома, что стоит в конце этой аллейки. Из-за этого кое-кто из них окончит свою жизнь на улице, под забором. И это в то время, когда каждый мог бы уехать отсюда, имея с собой определенную сумму.
Ричи поднялся со скамейки и посмотрел Элмеру прямо в глаза. Сквозь плотно сжатые зубы он сказал:
— Речь вовсе не идет о какой-то сумасшедшей затее! Кроме того, все проголосовали за мой план! — Сердце его бешено колотилось. Не говоря больше ни слова, Ричи бросился по аллее прочь от дома, выскочил на тротуар и окликнул такси. «Мне надо срочно добраться до колготочной фабрики, — решил он. — Стоя у станка, я успокоюсь. Кроме того, надо проверить фамилии всех в этом колготочном бизнесе, кому я в свое время писал письма. Наконец, на фабрике, вероятно, осталось еще несколько пар колготок». Ричи забрался в такси, назвал адрес. Ему вдруг стало гораздо лучше, гораздо спокойнее на душе.