— Завистница, — выдала победно демоница. — Всю жизнь завидовала брату, думала, что не нужна своей семье. И ты была права, Королева. Твой брат ненавидит тебя, а за что тебя любить? Ты отобрала у него жизнь, всё, о чём он мог думать так это о твоей сохранности, но ты даже этого ослушалась. Тсс, уперто желала вернуться домой, разрушила всё то, что он так долго строил для тебя. Притворялась, что не винишь его в смерти матери. Лгунья. Но вот себя за смерть отца не истязаешь...
— Нет смыла верить ей, Тина. Ехидна слишком ехидная для правды, — Мира скрестила руки на груди и, улыбаясь, смотрела на демоницу.
На самом деле Вьюжина очень сильно боялась, страх сковал все её внутренности, скручивая живот и призывая к тошноте, но она старалась не подавать виду, ибо знала, если Ехидна поймет, что ты скрываешь что-то от неё, или боишься её, то тебе придет незамедлительная смерть от её яда.
— Боишься, — продолжала Ехидна, — думаешь, не оправдаешь надежды, возложенные на тебя. И ты права, ты так же слаба, как и твоя подружка... тсс, ничтожна. Не способна к действиям, привыкла, что тебя вечно оберегают, то брат, то подружка, то... аххх, — демоница перевела свой «колющийся» взгляд на Марка.
Солнце развеяло туман, и в отблесках света Князев казался потерянным. На его лицо падали лучи: утонченные скулы, ходящие желваками, тёмно-русые волосы в беспорядке, нарастающая щетина, которая совсем не придавала ему привлекательности, как Артёму, глубокие серые глаза, подсвечивающиеся чёрной дымкой, блуждали в растерянности. Сейчас он больше всего не хотел показаться слабым, но ему казалось, что он стоит над пропастью и каждое шипящие слово Ехидны отдавалось ему шагом к бездне. Слово — шаг, и он всё ближе к краю, к падению.
— Ха, вот это да, — демоница наклонилась к груди Марка и стала слушать его сердце. — Стукссс, стук... один удар — один секрет.
— МАРК, НЕТ! — закричала Мира, понявшая смысл слов Ехидны. — Марк, если ты откроешь ей свои эмоции, то погибнешь. Перестань бояться! Сколько у тебя секретов, столько у тебя и минут жизни. Когда секреты закончатся...
— Я умру? — голос Князева дрогнул, он сглотнул подступивший комок и попытался набраться храбрости.
— Тсс, ты умрешь, — Ехидна обвила его тело своим хвостом и, схватившись за горло, стала нашептывать секретики, таившиеся в сознании парня.
— Я не боюсь! — сказал Князев, сам не веря в свои слова.
— Конечно-конечно, — Ехидна оскалилась и, наклонившись к его уху, прикусила мочку.
Что же может быть страшней открытых секретов? Иллюзии страха, того момента, когда ты не можешь контролировать своё тело?
Ехидна, всё также обвивая парня своим склизким телом, посмотрела на Кристину и, прикусив губу, улыбнулась:
— Аяяй, мы влюблены в Королеву, но боимся не того, что не сможем быть с нею, а того, что она не отвечает нам взаимностью? Бедный, бедный мальчик, — желтые глаза демоницы полыхнули огоньком, кажется, она натолкнулась на золотую жилу.
_________________________________
* Из «Божественной комедии» («Ад», песнь 3) итальянского средневекового поэта Данте Алигьери (1265—1321) — надпись на вратах ада.
Глава 6
Туманный ров
В огромной библиотеке особняка династии Князевых царила тишина. Свет, пробивающийся через щели зашторенных занавесок, отливал свои блики на кофейный столик и маленький стульчик, на котором сидела рыжая девочка.
Запрокинув ноги на столик, Катюша листала книгу с серьезным выражением лица и пыталась вдуматься в текст написанного. Дисциплины давались ей с неимоверной сложностью. К её годам двоюродная сестра - Мирослава Вьюжина - уже владела пятью языками на допустимом уровне для одиннадцатилетней девочки, а вот сама Катя даже свой родной язык выучить не может, не то, что бы иные грамоты и языки.
Дверь отворилась, прервав младшею Князеву от невыносимой латыни, на пороге стоял Виктор, служебный эльф династии Ивашковых и крестный отец Кристины. В руках он держал маленький черный клубочек и еле-еле поглаживал его.
Эльф боязливо посмотрел на девочку, вниманием которой полностью завладел черный клубочек и поманил её к себе.
Светло-рыжие волосы Кати были рассыпаны по плечам и напоминали лучики утреннего солнца. Её яркие зеленные глаза были широко распахнуты от удивления, рот, изогнувшийся в форму буквы «О», подергивался, вот-вот грозясь расплыться в улыбке.
Встав с миниатюрного стульчика, девочка подбежала к месту происшествия и разразилась хохотом, так напоминающим смех её брата.
— Не могу поверить! — хлопнув ладошками, Катя подпрыгнула на месте и, обхватив черного кота, стала его тискать.
Бедное животное, точно сетующие в данный момент на Гринпис, жалобно мяукало. Кошка с безучастным видом и обмякшим тельцем терпела нападки этого ребенка, перенося и ожидая, когда же, наконец, её отпустят. Вот её хозяйка почти никогда не позволяла себе таких вольностей даже тогда, когда была в возрасте этого злосчастного рыжего существа, именующегося Екатерина Дарьевна Князева.
— Ты ведь Фомочка, верно? — Катя поднесла кошку к уровню своих глаз и стала всматриваться в желтые зрачки животного.
— Катерина Дарьевна, — позвал эльф, — это ведьмовская кошка моей Кристины...
— Слишком галантно, Викториан, — проговорила кошка, растопырив ранее подогнутые ушки. — Это ведь всего лишь ребенок...
Катя была слишком увлечена ведьмовской кошкой, чтобы обратить внимание на то, что она говорит.
— Где твоя мама, ребенок? — спросила Фомочка, опираясь лапами об плечи девочки.
— Мама на кухне, — сюсюкала Князева, пытаясь прижать существо к своей щеке.
Викториан, развернувшись на носках обуви, засеменил к Елене.
— Эй, эльф! — позвала кошка, безуспешно пытаясь вырваться из рук девочки.
— Отдыхай, котяра, — махнув рукой, сказал Виктор, поворачивая за угол.
Прежде чем войти в комнату, эльф прислушался к доносящимся голосам. Как он понял, разговор вели три женщины, Виктор хмуро улыбнулся: три охотницы за нечистью, что ж ему - противоестественному существу - будет весьма неуютно.
Постучав, он вошел, задержавшись на пороге, эльф осмотрел кухню. На барном стуле сидела вдова Елена Князева и потягивала ароматный кофе. На ней были одеты легинсы и широкий темно-синий свитер; её темно-русы волосы были собраны в косу; утомленные серые глаза взглядом блуждали по лицу другой женщины, сидевшей противоположно от неё.
На вид этой женщине было около шестидесяти. Вокруг сине-голубых глаз у неё давно уже образовались гусиные лапки. Смотря на неё, приятней было думать, что эти издержки старости - всего лишь признак хорошего юмора и привычки посмеяться. Может быть, когда-то это было и так, но только не сейчас. Потеря двух внуков слишком сказалась на ней. В этой приятной на внешность женщине Виктор узнал Вьюжину Нину Антоновну.
А поодаль ото всех стояла точная копия своей матери, только более молодая. Наташа Вьюжина была одета в белый костюм ещё больше «выбеляющий» её светлую кожу. Короткие волосы Натали были заправлены за уши. Когда-то надменное и всегда презрительное выражение лица было не узнать - сейчас оно потемнело и высунулось. Под глазами залегли тени. И отсутствующий взгляд устремлялся куда-то далеко, явно не задерживаясь на кухне своей сестры.
— Викториан? — оторвав взгляд от своей мамы, заметила эльфа Елена. Встав, она приблизилась к Нине Антоновне и положила руку ей на плечо, при этом наблюдая за крестным Кристины. — Что ты тут делаешь?
— Я... — запнулся Виктор, не находя подходящих слов. Как ему просить помощи у врагов его народа?
— Кажется, ещё один, — на лице Нины Антоновны проскочила тень улыбки. Похлопав дочь по руке, она ободряюще кивнула головой.
Эльф, нахмурив брови, покачал головой и, вдохнув побольше воздуха, выпалил:
— Я знаю, что не должен этого просить, но мне некуда идти. Всю свою жизнь я работал на династию Ивашковых, но, когда мой народ объявил войну и приговорил меня к служению и боевым действиям, — Викториан опустил голову и сжал правой рукой ворот пальто, — я не смог пойти против тех, кто меня вырастил и у кого я работал.
Династия Ивашковых всегда была добра к своим подчиненным и к своим охотникам, Викториан считал именно их своими родными. Как же можно пойти против родственников?
— В общем, теперь мне некуда деваться, — эльф пожал плечами и посмотрел на женщин, которые всё это время насторожено слушали его, даже безучастная Наташа.
— Почему ты думаешь, что мы предоставим тебе укрытие, Викториан? — спросила Королева Вьюжина, приподняв светлую бровь. — Ты доверяешься сейчас сразу двум династиям охотников.
Эльф, сжав челюсти, отпустил ворот пальто и подошел к Елене, взяв её за руки, он сказал:
— Помнишь, когда ты была маленькой девочкой, ты сказала мне, что не существует классификации народов? Мы все равны, и все достойны мира, — в глазах мужчины горела надежда.
— Слишком хорошо она это помнит, — закатив глаза, прошептала Наташа.
Елена, бросив озлобленный взгляд на сестру, в ответ сжала руки эльфа и кивнула головой. Обойдя его стороной, она открыла дверь в соседнюю комнату, выходящую в гостиную. Эльф, широко распахнув от удивления глаза, рассмеялся.
Ему открылась огромная комната заполненная охотниками, фейри, друидами, ведьмами, ведьмаками, эльфами, гномами — всеми теми беженцами, которые не примкнули ни к какой враждующей стороне.
— Ты не первый Виктор, кто внимает все слова Елены, — сказала Нина Антоновна, с гордостью смотря на младшую дочку.
***
Жизнь обычного охотника всегда казалась верхушкам династий каплей воды в океане, не более. Что такое для титулованных охотников чья-то отданная жизнь? Ровным счетом ничего. Соблюдая все правила, нетитулованные охотники всё равно не обеспечивали себе беспечное будущее, они вообще не гарантировали себе никакого будущего. Всего лишь пешки в игре Королей и Королев. Но иногда даже пешка может решить ход действий своей шахматной армии. Особенно, когда этих пешек больше, чем Королей. Ведь, когда Короли теряют голову, приходит время всех придворных шутов, служанок и пажей.
— Эта дрянная девчонка собирает армию, ты знал? — её голос скрипел по слуху. — И из нашего народа и из народа нечисти, Александр.
Катрина Павловна сидела за столом и перебирала все сведения, которые смогла добыть. Информацию на предавших! Отошедших от войны, а тем самым разрушивших её планы. Её племянница поступила очень разумно. Должно было существовать два враждующих фронта: нечисть и охотники, а теперь есть и те, кто не сражается вообще. Эта глупая девка обещала им равноправие и свободу! Будто она может им это даровать!
— Знал, конечно, — Радов повернул голову в сторону, не желая смотреть на Катерину.
— А знал ли ты, что твой сын сейчас где-то в поисках моего племянника? — женщина откинула бумаги, её иссиня-черные кудрявые волосы, напоминающее вороново гнездо, колыхнулись от движения.
— Я не могу управлять его жизнью, Катрин. Он сам вправе решать, на чьей стороне ему быть, — кадык Радова дернулся от собственных сказанных слов.
— Всё равно им не выжить в Загадочном лесу, — женщина опустила свою голову дальше, продолжая исследовать документы и справки на всех тех, кто решил предать их.
***
Тело Ехидны все туже обтягивало тело Марка, не давая ему возможности вдохнуть. Её шершавая, покрытая шелухой кожа скользила по нему. Наклонив голову, демоница произнесла:
— Скажи то, чего больше всего боишься, и я отпущу тебя, — она ткнула пальцем ему в грудь. — Стук, стук, стук... Так мало минут осталось тебе. Честное слово, скажи мне, произнеси это вслух, и я отпущу тебя.
— Ты же сказала, что один удар — один секрет, — тихо вставила Мира. Девушка не доверяла подлой демонице.
Если твои эмоции чисты и закрыты для Ехидны, то она никогда не заставит тебя произнести свои секреты и страхи вслух, иначе - смерть. Но если ты открыт для неё, как раскрытая книга, то будь готов к пытке, ибо игра становится для неё неинтересна и скучна, а значит, пора привести жертву к более интересному времяпрепровождению. К примеру, наиграться с ней, а потом убить.
— Я сделаю исключение. Тсс, думаю, кое-кто из вас должен слышать то, что он скажет. Всего лишь один секрет и я отпущу всех вас, — пообещала демоница, облизывая губы в предвкушении.
— Марк... — выпустив пар, изо рта произнесла Тина. — Скажи ей.
— Да, Князев, хватит строить комедию! — прорычал Артём. — Мы все чего-то боимся, у всех нас есть секреты. Давай же.
Марк безучастно наблюдал за лицом Кристины, пытаясь вдохнуть, он прикусил губу и сказал:
— Я боюсь стать своим отцом!
Тело Ехидны всё также сдавливало парня, не отпуская. Она была недовольно сказанным.
— Он же сказал! — выговорила Лера.
— Это не всё, — расплываясь в дьявольской улыбке, Ехидна постучала по груди Марка. — Ещё один стук сердца, а значит ещё один секрет, милок. Давай же, Марк. Тот самый!
Князев, сглотнув комок, прочистил горло и открыл рот, но слова так и не вырвались. Посмотрев на Тину, которая насторожено и боязливо наблюдала за ним, он закрыл глаза и сказал:
— Я не хочу любить Кристину.
Тело его обмякло, а Ехидна довольно улыбаясь, отползла от парня.
— Сделка, есть сделка, — проскользнув во тьму гущи, она открыла им проход в Загадочный лес, оставив после себя гробовую тишину.
Как по мановению волшебной палочки, туман рассеялся вместе с темнотой. Солнце отливало свои лучи на недоумевающие лицо Ивашковой. Её плечи поникли, покачав головой, она отвернулась от прерывисто дышавшего Марка.
Ребята переглянулись и тогда Воланд прокашлявшись, прошептал:
— Что ж, она была стражем, теперь у нас есть возможность попасть в сам лес.
***
Тор сидел по-турецки и, широко улыбаясь, поглядывал на Дмитрия, устремив свой взгляд на зеленую траву, он вырвал кусок с землей и откинул его в сторону. Вытерев руку об ткань своего сюртука, когда-то принадлежавшего старшему брату, Хакону, он поднял голову к голубому небу и стал всматриваться в быстро удаляющиеся облака.
— А на балах Почета ты был? — весело спрашивал мальчишка. — А стигматированых вампиров видел? Я слышал, они ужасны, и воняет от них, как от трупов.
Дима, рассмеявшись, отхлебнул речной воды, принесенной эльфийкой, и посмотрел на девушку, которая всё это время сидела на ветке дерева и наблюдала за мальчишками.
— А он у тебя энтузиаст, — Ивашков, заправив за ухо длинные волосы, прочистил горло и стал рассказывать: — Я не раз даже сражался с такими вампирами. Воняет от них скорей гнилью и плотью прожженной солнцем. Однажды стигматированный вампир прижал меня к стене и ухватился за горло своей рукой, сдавливая мне путь к кислороду, — Дима схватился своей рукой за горло для лучшей наглядности и закатил глаза, имитируя асфиксию, от чего мальчишка расплылся в такой широкой улыбке, что, казалось, его рот вот-вот разорвется.
— И что было дальше? — заинтересовалась Мэрит, нагнувшись к охотнику и повиснув на ветке, от чего ветка зашелестела своими листиками.
— Ты же не хотела слушать истории! — встрял Тор, поворачиваясь к сестре, сузив глаза, он протянул: — Вообще ты что тут делаешь? Это разговоры для мужчин!
— Для кого? — прыснув со смеху, эльфийка скрестила руки на груди. — Да, я больше мужчина, чем ты.
Тор, обижено выпятив нижнюю губу, подорвался с места и, запрыгнув на ветку, подполз к сестре. Дима на удивление самому себе разразился хохотом.
Мэрит, услышав смех Дмитрия и заметив наступающего брата, испугано отошла назад, но запутавшись в подоле своего шелкового платья, она рухнулась на землю.
— Ты в порядке? — встревожено спросил Дима, резко перестав смеяться.
— Мэр, прости, я не хотел, — Тор прытко спрыгнул на землю и помог сестре встать.
Девушка, покачав головой, отшатнулась от руки брата, густо покраснев, она кинула мальчишке:
— Тебе пора идти учиться, Хакон будет тебя искать.
— Но Мэрит... — запротестовал брюнет.
— Что сказала сестра, Тор? Лучше иди, а то ни тебе, ни сестре несдобровать, если кто-то, а тем более ваш брат, узнает, чем вы тут занимаетесь, — резонно подметил Дима.