– Вижу, что пуговицы на твоем халате не хватает. Но странным мне это не кажется.
Долговязый Петр опускает голову, оглядывая себя: кажется с утра всё было в порядке. Он пробегает пальцами по застежке – одной пуговицы нет, еще одна вот-вот сорвется с нитки.
– Юля, мне не до шуток, – Петя отрывает слабую пуговицу и прячет ее в карман. – Я имею в виду странности в машине. То ли вирус, то ли еще какая чертовщина. Я у тебя спрашиваю, потому что все наши компьютеры в одной цепи, может, ты, что заметила.
– Это только с тобой всякая чертовщина случается, – Юля почти повторяет слова Станислава. – С моей машиной все в порядке.
Юля отходит к своему столу и открывает книгу по акустике. Надо изучить раздел, который ей пригодится при работе по новой теме.
Петя замолкает. Зря он поделился с этими снобами своими подозрениями. Хотел предупредить ребят. Вирус – дело серьезное. Ну и черт с ними. Пусть сами разбираются, когда их компьютер полетит. Петя хлопает дверью и тоже выходит из помещения лаборатории.
3
На следующий день Петя с нетерпением ожидал своего «машинного времени». По графику ему выделялся час работы на компьютере, перед самым обедом. Все утро он просидел в «аквариуме», листая технические справочники. Однако изредка поглядывал в машинный зал: нет ли там суматохи, обычно сопутствующей появлению компьютерного вируса. Но инженеры, сидящие перед мониторами, были по-деловому спокойны и сосредоточены.
Наконец по графику настал черед Петра работать на компьютере.
Едва Петр набрал свой личный пароль, как на экране появился знакомый гномик с треугольной бородой.
«Тебя приветствует Дух компьютера. Вчера ты подтвердил желание увидеть меня снова. Продолжим работу. Жду твоих команд, мой повелитель!»
– Почему именно я? Почему ты, несчастный вирус, явился ко мне? – в отчаянии прошептал Петя.
Он не рассчитывал на ответ, но гномик раскрыл на экране большую книгу, и строчки запестрели на синем поле. Петя едва успевал читать их.
«Просто – ты счастливчик! Вероятность моего появления равнялась одной миллионной доли. Я – не вирус, не создание умных мальчиков, портящих программы. Я – технологическая ошибка на заводе. Считай, ошибка природы, подобно рождению гения в человеческой общине. Я пришел к тебе и только к тебе. Я – твой личный выигрыш! Назови свое главное желание».
Петя задержал дыхание, пытаясь осмыслить прочитанное. Сейчас, когда пересаживают и вживляют искусственные органы в самого человека, одна возникшая извилина у компьютера, не предусмотренная разработчиками, – совсем не чудо. Похоже, ему чертовски повезло! Ребята правы, никакого вируса нет и в помине. Это что-то другое. Загадать желание? Желание у него одно – стать таким, как Стас: удачливым, уверенным в себе. Он беззвучно, перебирая пальцами по клавиатуре, сообщил компьютеру слова, которые не посмел бы сказать никому другому:
– Хочу иметь успех в науке, признание у окружающих., – затем добавил. – И у женщин тоже.
«Выполнить это просто. Я научу тебя, как».
Петр до боли в глазах всматривался в компьютер.
Гном на экране продолжал листать страницы книги, предлагая разные варианты действий. Одно предложение Пете понравилось особенно:
«Необходимо событие, которое выделит тебя, поднимет над окружением. Кто твой главный соперник?»
– Станислав, – ни секунду не медля, Петр набрал ненавистное имя.
«Ваша программа – коллективный труд. Мы вставим ошибку в его сегмент. Когда все окажутся бессильны перед ней, ты найдешь ошибку и исправишь ее».
– Чужой сегмент не доступен. Я не знаю пароль. И место сбоя Станислав обнаружит сразу.
«Пароль я вычислю, ошибка будет очень тонкой, проявляться лишь эпизодически. Станислав ничего не заметит, – лаконично рассеяла сомнения Петра машина и поторопила. – Время на раздумье истекает. Отвечай „да“, если согласен. Сомневаешься, жми „э-ге-ге“».
Петр нерешительно сказал компьютеру «да», и на экране замелькали ряды цифр.
– Ты закончил на машине работать? – раздался за спиной Пети голос Антон Антоновича.
– Нет, то есть да, – растерянно проговорил программист.
Он настороженно посмотрел на шефа. Давно ли тот подошел? Но из глаз Доктора струился привычный доброжелательный свет. Никаких вопросов в его взгляде не было.
– Хочу обсудить с тобой план новой разработки, – спокойно сообщил Доктор. Потом спохватился и спросил. – Ты в столовой уже был?
Узнав, что Петя еще не обедал, он отпустил сотрудника в столовую, а сам присел к компьютеру – шеф тоже любил программировать. Он решительно тыкал двумя пальцами по клавишам, набирая команды, и с любопытством смотрел на экран:
– Так, так. Это что-то новенькое, – как обычно, сеанс общения с машиной его захватил, и Антон Антонович забыл обо всем на свете.
Красивая закономерность выплывала из хаоса чисел.
Петя пришел в столовую, когда обед в большинстве отделов закончился. Прилавок с блюдами почти опустел. Не было уже и очереди. Петя взял остывшие котлеты и компот, и сел за дальний столик, лицом к залу. Говорят, инстинкт прятать спину, остался у людей с доисторических времен, когда хищные звери и людоеды подстерегали на каждом шагу. Пете ничего не угрожало со спины, но от занозы, что сидела в груди, избавиться не удавалось.
– Подумаешь, ошибка, – отмахивался новый, решительный Петр, повелитель машинного Духа, – Я же ее объясню потом, и лаборатория все равно выполнит план.
– Но Стаса-то ты подведешь, – возражал старый, робкий Петюня. – На его фоне решил выставиться.
– Стасу ничего не повредит, вывернется, – вновь нападал повелитель Духа. – Я тоже неплохой специалист. Нужен случай, показать себя.
Трудно сказать, чем бы закончился поединок Пети с самим собой, но тут он заметил незнакомую девушку с длинной косой. Она нерешительно замерла среди пустых столиков, выбирая, за какой сесть.
– Садитесь сюда, – приветливо махнул рукой Петр, удивляясь собственной смелости.
Девушка обрадовалась неожиданному приглашению, быстро подошла к Петиному столику и поставила на него свой поднос.
– Я вас прежде здесь не видел, – с непривычной легкостью Петр завязывал непринужденный разговор. Как будто вся затеянная им афера уже благополучно завершилась, и он был объявлен первым человеком лаборатории.
Даже воображаемые победы придают человеку уверенности. А каково будет потом!
– Я сегодня третий день на работе.
– А, что же вы одна? Вы из какой лаборатории?
– Я в архиве работаю. А наши женщины в столовую не ходят, носят с собой завтраки. И, потом, их разговоры мне неинтересны: дети, мужья, продукты. Сами понимаете.
«Естественно, – подумал Петр, – такая молоденькая, симпатичная девчонка», и вслух уточнил:
– Вам сколько лет? Вы, наверно, сразу после школы к нам пришли?
– Восемнадцать, – с охотой призналась девушкой. Затем лицо ее погрустнело. – Я на исторический поступала, баллов недобрала. Потом в деревню к бабушке уехала: никого видеть не хотелось. А недавно вернулась, сюда на работу устроилась, буду снова в университет поступать. Вот, трудовой стаж нарабатываю.
– А как вас звать? – спохватился Петр.
– Ира, – ответила собеседница, – а вас?
– Петр.
Ненадолго разговор прервался. Каждый подбирал вилкой липкие макароны со своей тарелки и отправлял их в рот. Петя первый опустошил свою тарелку и вновь продолжил разговор.
– А я – акустик! На компьютере дыхание человека исследую, чтобы отличить мужчин от женщин, – Петр похвастался новой темой, только поставленной перед лабораторией.
– Как!? – ахнула Ира. – Разве мужчины и женщины дышат по разному?
– Разумеется, – выпятил грудь Петр. Перед этой несмышленой в технике девушкой он чувствовал себя сильным специалистом. – Голоса у мужчин и женщин отличаются, верно?
– Верно, – согласилась Ира, проглотив последний кусок.
– А привычный нам голос дает не весь спектр голосового шума, – Петр увлекся и не заметил, как речь его оказалась пересыпанной акустическими терминами. – Мы даже в звуковом диапазоне можем менять тон: от пронзительного писка до едва слышного шепота. Ну, а ниже шепота, и вовсе не воспринимаемые ухом сигналы, наше дыхание – инфразвук называется. И спектры его колебаний у мужчин и женщин отличаются так же, как высота обычного голоса.
Ира была польщена знакомством с таким серьезным инженером. Все, что говорил Петр, она находила очень интересным. Подумать только, машина по дыханию распознает пол человека! Интересно, а компьютер сможет различить, насколько красив шепчущий Он или Она?
Петр продолжал раскрывать перед Ирой перспективы новой темы. «Со временем, – говорил он, – машина научится различать по дыханию, женат человек или холост, есть ли у него дети, говорит он правду или лжет. Спектральная модальность дыхания ...». Скоро Ира утомилась от технически сложной речи инженера и заскучала. Она, перебросив косу за спину, встала из-за стола. Петр поднялся следом, поставил на поднос свою и Ирину грязную посуду, чтобы отнести ее в мойку.
– У нас самообслуживание, – пояснил он. – И со стола убираем, и посуду моем сами.
– Как сами? Каждый свою посуду под раковиной трет? – Ира широко распахнула от удивления глаза.
– Не совсем так, но почти. Наши женщины-инженеры по очереди дежурят на кухне, помогают посудомойкам, там всегда персонала не хватает. Ну, вас-то не пошлют, в архиве и так людей наперечет.
– Сомневаюсь, – глаза Иры будто померкли. Мыть посуду она и дома не любила, а тут с такой грудой тарелок управляться, – меня уже на овощебазу на завтра записали.
Петя вернулся в машинный зал в приподнятом настроении. Он снова сел к компьютеру, набрал личный пароль. Дух явился вновь.
«Подтверждаешь ввод ошибки в программу Станислава, мой Повелитель?»
– Да, – теперь у Петра не было сомнений.
«В этой ошибке твоя сила, твоя власть. Сумей сохранить тайну и найти выгодный момент для использования. Как только ты захочешь исправить ошибку, вызывай меня. Больше я не буду являться без приглашения. Я сообщу тебе секретный ключ: „Ошибка № 99“». Гномик начертал заветное слово и удалился с экрана.
Петя вызвал на экран свою программу, чтобы продолжить текущую работу. Но едва он ввел с клавиатуры первый оператор, как, вновь, незапланированная надпись возникла на экране.
«Твоя программа отлажена. Полный порядок. Иди отдыхай. С первого числа будет приказ о переводе тебя на должность старшего инженера».
Петя присвистнул от восторга и выключил компьютер. Что работа сделана стараниями Духа машины, он не удивился. Когда машина выходит из-под контроля, она и не на такое способна. Но насчет нового приказа Петр сильно сомневался. Тут же Петя вспомнил, что перед обедом шеф просил его подойти. Он вошел в «аквариум» и подсел к столу шефа.
– Во-первых, Петр, поздравляю. – с первого числа ты переводишься на должность старшего инженера.
Петя вздрогнул, но Доктор продолжал:
– Это конечно, аванс. Но ты теперь ведешь тему, а эта большая ответственность. Соответственно, и деньги больше. А теперь, взгляни сюда ...
Шеф разложил на столе схему нового задания и начал что-то объяснять по ней. Но слова шефа доносились откуда-то далеко, скользя мимо сознания инженера.
– Вижу, Петр, ты сегодня не в форме, – начальник заметил, что Петр его почти не слушает и отложил бумаги в сторону Ладно. Завтра все едем на овощебазу, там развеешься. А с понедельника приступим к новой теме. Иди.
Петр с облегчением встал и вышел в коридор. События, предсказанные Духом, развивались так быстро, что Петр не успевал осмыслить их. Одно его радовало. Завтра на овощебазе он снова встретится с Ирой!
4
Трудно представить более несовместимую деятельность, чем научная работа и переборка гнилого картофеля. Но экономика «застоя» создала такой гибрид: ученый, отбывающий повинность на овощебазе.
В назначенный день все инженеры, лаборанты и доктора наук, разом покинув компьютеры, устремились на овощехранилище. Машбюро и архив замыкали научный десант.
Хранилище было старым, темным и сырым. Под высоким потолком, обезображенном разводами мокрых пятен, тускло светили несколько голых лампочек. Щуплый Петюня в длинном, брезентовом фартуке, покачиваясь от груженого картошкой ящика, брёл по цементному полу вдоль прохода. Станислав и Юля склонились головами в контейнер с мокрой гнилью, выбирая из нее чудом сохранившиеся здоровые картофелины. Озабочено разглядывала свои почерневшие ногти Ира, впервые попавшая в это средневековье.
– Девушка, идите к нам апельсины перебирать, – заметив симпатичную новенькую, бросил ей Станислав.
Оценив шутку, Ира неожиданно оставила Петю, в паре с которым работала: заполняла картошкой его ящики. Она решительно переместилась к Станиславу с Юлей.
– Будем знакомы, – Стас представил себя и свою напарницу.
Ира назвала свое имя.
– Вообще-то, картошку перебирать – не мужское занятие, – пожаловался Станислав. Он выпрямился и потер ноющую поясницу.
Юля с пониманием приняла его жалобу:
– Мы, сами, Стасик, закончим. Ты только груженые ящики оттаскивай.
Станислав, легко вскинув к груди полный ящик, поставил его на поддон. Девушке все ниже склонялись головой в глубокий контейнер. Они уже упирались грудью о края его стенок, с трудом дотягиваясь руками до придонной картофельной жижи.
– Ну-ка, посторонись, – скомандовал Станислав, взглянув на мучение девушек.
Он взял лопату и подцепил ею склизкую массу на дне контейнера.
– Ты что, сукин сын, лопатой подгребаешь, – раздался зычный голос бригадирши. Она – единственный штатный работник овощебазы и начальство над бесправными инженерами. Ее задача – учить их уму-разуму. – Давай-ка, тунеядец, ручками поработай!
– Да здесь одно месиво, а не картошка, – вяло начал оправдываться Станислав. – Небось со своей картошки пылинки сдуваете, а государственную гноите. Даже на корм скоту такая не годится, а вы в магазины ее отправляете ...
– Ты у меня еще поговори, байбак. Сщас норму увеличу. До ночи с базы не выйдешь! – бригадирша злорадно ухмыльнулась.
– Пора нам перекурить, – не удостаивая больше вниманием надсмотрщицу, обратился Станислав к девушкам. – Пошли, Иринка, позавтракаем. А ты, Юля, помоги пока Пете. Мы потом вас сменим.
Юля нехотя отошла к контейнеру Петра. Он был разобран только на половину.
– Все копаешься, тюха, – безрадостно сказала Юля. Ее жгла обида на Стаса, но она вымещала ее на Петре.
Петр почувствовал себя виноватым, он, действительно все делает медленно. Но он тоже был не прочь передохнуть.
– Ну-ка, Юля, давай засыпем свой контейнер сверху гнилью. Подумают, что в нем отходы.
«Это – выход, – думает Юля. – Контейнеры с отходами стоят тут же, вперемешку с теми, которые считаются хорошими». Оба с энтузиазмом ссыпали лопатами гниль из соседних контейнеров в свой собственный. Но скоро их маневр засек зоркий глаз бригадирши. Рабы вновь проиграли надсмотрщице.
– Ты куда валишь, мать твою! – она осыпала Петра грубой бранью. – Еще и кралю свою подучил!
– А вы нам не тыкайте! – тотчас огрызнулась Юля. – Мы, вообще, за вас тут работать не обязаны.
– Значит, обязаны, раз посылают. Небось сидите в своей конторе, ни хрена не делаете, только денежки задарма получаете, – не унималась бригадирша. Ее ярко накрашенный рот презрительно искривился.
Громкая перебранка была отчетливо слышна в сыром пространстве хранилища. К месту конфликта приблизился Антон Антонович. В широких лыжных штанах и размашистой штормовке защитного цвета он выглядел то ли военнопленным, то ли лагерным заключенным. Но его вид не обманул бригадиршу.
– Ты старшой? – утвердительно спрашивает она Доктора.
– В чем дело?
– Смотреть надо за своими тунеядцами! Один лопатой орудовал там, где ручки требуются, а этот бездельник, – бригадирша кивнула на Петра. – удумал хороший картофель гнилью засыпать. Я вынуждена, товарищ начальник, вам норму сегодня увеличить.
Антон Антонович подошел к контейнеру Петра и, нагнувшись, начал выбирать из него слизкую гниль. Он работал голыми руками, без рукавиц. Его пальцы, привыкшие к нежной клавиатуре компьютера, стразу покрылись мелкими трещинами и начали пощипывать. Но начальник терпел, он знал, что личный пример – самый действенный. Петя и Юля молча присоединились к нему.