– Я так рада, что Папочка разрешил нам надеть эти кольца, – она посмотрела на Эрика, чувствую подступающие слезы.
– Я подумал, тебе понравится эта идея.
Он вытянул руку, положив ее Ребекке на затылок. Его глаза блестели ярче обычного.
– Он рассказал тебе историю этих колец
– Нет.
– Его пра-пра-дедушка иммигрировал в США из Англии в середине 19 века. Уолтер – так его звали, был опытным столяром, но все заработанные тогда деньги вкладывали в развитие его мастерской. Очевидно, им пришлось продать свои обручальные кольца, чтобы купить детям обувь, чтобы те смогли пойти в школу. Спустя несколько лет, бизнес начал приносить доход, и Уолтер с женой смогли позволить себе купить дом, и обувь для детей. Они даже купили себе новые обручальные кольца, а старые отдали на переплавку. И однажды, старик Уолтер занимался столярными работами в ювелирном магазине, и угадай, что он увидел в витрине?
– Эти кольца.
– Да. Их серебряные кольца. С тех пор в их семье появилась традиция: молодожены носили эти простые кольца, до тех пор, пока не могли заработать себе на более дорогие. Они меняли их, а эти сохраняли для своих детей. К моменту женитьбы моих родителей, финансовое положение его семьи было не таким плачевным, поэтому они использовали кольца только для церемонии.
Эрик убрал руку с руля, рассматривая кольцо на пальце.
– Значит, мы не должны носить их всю жизнь?
– Мы будем носить их столько, сколько пожелаем, – ответила Ребекка. Все равно у них не будет детей, которым они перейдут по наследству. Точнее родных детей. Интересно, как отреагируют ее близкие, если она подарит кольца усыновленным детям?
– А если Дэйв захочет надеть их в день своей свадьбы?
Ребекка улыбнулась, надеясь, что ее брат найдет девушку, с которой захочет связать свою жизнь.
– Тогда мы отдадим их ему. Они были благословлены любовью не одного поколения, включая и нашу. Мы не можем лишить его такого.
– Жаль, я не могу поделиться такой же клеевой историей. Я ничего не знаю о своих предках. Наверно, они были сплошь бедными или связанными с криминалом.
– Я так не думаю. Эрик, у тебя доброе сердце. Мне кажется, это ты унаследовал от родственников.
Эрик сосредоточился на дороге. Они были все еще далеко от дома. Он некоторое время молчал, и Ребекка понимала его состояние. Она начала сожалеть о рассказанной истории. Ей не хотелось заставлять его грустить в такой счастливый для них день. Эти кольца связывали ее с его предками, в то время, как у Эрика никого не было.
Они свернули на подъездную дорогу к огромному желтому дому Эрика. Он припарковал машину, выключил двигатель, но не двинулся с места.
Сделав глубокий вдох, Эрик потянулся к ней.
– Я никогда не задумывался о своей семье, или чего был лишен, пока не встретил тебя.
– Малыш, если ты хочешь найти своих родственников, мы можем поднять информацию с архива, узнать есть ли они у тебя. Думаю с твоими предками связано столько же захватывающих историй, сколько и с моими.
–Но я не знаю с чего начать.
– С твоего свидетельства о рождении. Раз ты родился в этом штате, то должна же быть запись о твоих родителях. Но ничего страшного, если ты не хочешь этого выяснять. Я не против быть пока единственным членом твоей семьи.
– Ты и моя группа – вот кто моя семья, – сказал он. Он взял ее руку, и поцеловал костяшки пальцев, чуть выше обручального кольца. – Но я подумаю на эту тему. Возможно правда о том кто я, и кем были мои родители, будет не такой уж страшной, пока ты будешь рядом. Ты заставляешь меня чувствовать силу, способность преодолеть любые препятствия.
Ребекка расслабилась на своем сидении, даря ему мечтательную улыбку.
– Перестань говорить такие романтичные слова, иначе я растаю и упаду в обморок прямо здесь.
– Мне нравится говорить тебе нежности. У меня никогда не было девушки, которой хотелось говорить такие вещи.
– Тогда ты ни одной из своих девушек не показывал своего истинного я.
– Ты же не думаешь, что образ сопливого романтика это и есть мое истинное я? Я говорю все это лишь бы забраться тебе в штаны.
Голубые глаза сверкнули желанием, и Эрик подмигнул ей.
– Признаю, это хороший способ, – захихикала Ребекка. – Вот только я сегодня не в штанах. И теперь не уверена, позволю ли я тебе забраться мне под платье.
– Когда мы войдем, на тебе уже не будет этого платья.
Она открыла рот, чтобы возразить, но он быстро добавил:
– И трусиков.
Она засмеялась. Он слишком хорошо ее знал: она собиралась подразнить его, предложив сказать нечто более романтичное, если он желал забраться ей в трусики.
Его улыбающееся лицо приняло серьезный вид. Его взгляд бегал по ее лицу, будто он решал, сможет ли она быть с ним, если убрать из их отношений юмор и страстный секс. Ее сердце билось о ребра, и она приготовилась выслушать его вердикт, когда их взгляды наконец встретились. Она будет поддерживать его всегда и во всем. Возможно сейчас, она немного подталкивала его к выяснению информации о его семье, но она не будет заставлять его встречаться с ними, если он не захочет этого.
– Последние 25 лет своей жизни, я старался забыть, что когда-то у меня была семья, – начал он. – Я прожил свою жизнь, думая только о настоящем. И впервые в жизни я готов начать планировать свое будущее, сосредоточенное на тебе. И я не уверен, хочу ли, чтобы мое прошлое было частью этой будущей жизни.
Планирование их совместной жизни было весьма важным моментом, но в отличие от Эрика, Ребекку пугало ее будущее, а не прошлое. Они оба прошли через многое, и выжили. Но будет ли также в будущем?
– Хорошо, милый. – Она провела пальцем по его подбородку, а после обхватила лицо руками. – Запомни, я всегда поддержу тебя. Всегда.
Его взгляд переместился на ее лоб, а потом он расплылся в широкой улыбке.
– Ты же понимаешь, я буду проверять, сдержишь ты свое обещание или нет. Буду припоминать о нем при каждых ссорах и спорах.
– Тогда нас ждет огромное количество примирительного секса, – она потянулась, желая поцеловать его.
Их поцелуй закончился, когда она почувствовала, как Эрик начал расстегивать пуговицы на ее платье.
– Не здесь, – сказала она, потянувшись к дверной ручке.
– Да, – твердо сказал он. – Именно здесь.
– Но нас могут увидеть соседи.
Эрик посмотрел в сторону ближайшего дома, расположенного примерно в миле от них. С такого расстояния они вряд ли смогут что-либо увидеть. Он перевел взгляд обратно на Ребекку.
– Я так не думаю, – сказал он. – А ты помнишь, когда мы впервые с тобой сблизились?
– Стоя возле этой машины, – тихо ответила она.
Эрик кивнул.
– Именно тогда я понял, что влюбился в тебя. Я понял что пропал, когда ты начала говорить о замене карбюратора и головках цилиндра.
– Ты опять несешь романтический бред, – поддразнивала она.
Он расстегнул брюки, запустил ее руку в ширинку, прижимая к твердому члену. Ее киска сжалась, и она ахнула от проснувшегося в ней желания.
– Все еще считаешь этот момент романтичным?
– Ага, – сказала она, высвобождая его член из брюк. – А я отсасывала тебе в этой машине?
– Пока нет.
– Тогда нужно срочно исправить это недоразумение.
Эрик отодвинул кресло, слегка откидывая его назад. Зная, как сильно Эрик любит смотреть, Ребекка склонилась над его пахом, наклоняя голову в сторону. Она медленно провела языком по всей длине, обводя головку языком, при этом подув на нее и появившуюся на ней каплю. Эрик аккуратно провел рукой по ее волосам, пока она замедлила свои ласки.
– Я все делаю правильно? – взволновано спросила она.
– Ты и сама это знаешь.
– Я была не уверена, ведь я вышла замуж девственницей, – ответила она, игриво подмигнув ему.
Он подмигнул в ответ, молча давая ей понять, что он понял ее желание поиграть.
– Мне будет приятно, если ты его пососешь.
– Вот так?
Она скрыла зубы, вытянув губы трубочкой, почти целиком взяв его в рот.
– Обычно начинаю с головки, и медленно продвигаются вниз, – проинструктировал ее Эрик.
Все еще удерживая его член во рту, Ребекка подключила язык, аккуратно обводя им по всей длине двигаясь к головке и обратно, при этом немного покачивая головой из стороны в сторону.
– Блять, – другие слова застряли у него в груди. – Но можно и так.
Она заставила себя не смеяться, продолжая работать ртом, двигая им вверх-вниз по его члену. При каждом движении она высвобождала его все больше, пока наконец, он не выскользнул из нее с громким чмоком. Головка стала очень чувствительной, и теперь она сосредоточила все свое внимание на ней, сося ее сильнее. Голова ее была наклонена в сторону, от чего головку упиралась во внутреннюю сторону щеки, но это позволяло Эрику наблюдать за всем процессом.
Рукой она ощутила, как начал напрягаться его пресс, а дыхание ускорилось.
– Ты офигенно сексуальная, – прорычал он, приподнимая бедра, проталкивая член глубже, еще сильнее упираясь ей в щеку. – Реб, запрыгивая на меня. Я хочу быть в тебе, когда впервые кончу будучи женатыми.
Она подняла голову, отпуская его член.
– Запрыгнуть на тебя? Но я не знаю как, – испуганно прошептала она.
– Милая, мы поиграем позже, – пообещал он, поднимая ее подмышки и усаживая на себя. – Сейчас я слишком нетерпелив.
– Милый, даже если ты не хочешь представить что я неопытная девственница, я сомневаюсь, что нам удастся заняться пока я в этом платье в твоей маленькой машине.
Эрик посчитал своим долгом доказать ей обратное. В считанные секунды подол ее платья взлетел вверх, падая на лобовое стекло и зеленый капот Corvette. Но все же перед ее платья сложился гармошкой, разделяя их тела, что ей не особо понравилось. Подобрав ноги, Ребекка удобно расставила их на водительском сидении, усаживаясь на Эрике.
Его палец в этот момент пробирался в ее трусики, найдя ее мокрой и такой же нетерпеливой, как и он.
Она задумалась, что скажет ее мать, когда увидит платье испачканным, но забыла обо всем, стоило Эрику войти в нее. Он притянул ее к себе, зарываясь лицом в ее шее. Его горячее дыхание обжигало ее грудь. Его твердый член идеально ее заполнял. Она раскачивала бедрами для более глубокого проникновения. Руки Эрика были на ее спине, прижимали ее ближе. Казалось, он не хотел двигаться, а просто наслаждался нахождением в ней. А может он считал секс в этой машине таким же невозможный, как и она.
– Я так сильно тебя люблю, – бормотал он ей в шею, его голос был полон эмоций. – Так сильно.
– Шшш, я знаю, – Ребекка обняла его, и поцеловала его волосы. Ее тело было заполнено им, но сердце переполняли эмоции.
– Так сильно, Ребекка. Чертовски сильно.
– Я тоже тебя люблю, Эрик.
– Милая, я хочу дать тебе все. Все что пожелаешь в этом мире. Вселенной. Что ты хочешь? Назови и оно будет твоим.
Она взяла его за подбородок, приподнимая его голову, встречаясь взглядом с его голубыми глазами. Она разгладила морщинку на его сосредоточенном лице.
– Эрик, у меня уже есть все, о чем я только мечтала.
– Но если бы ты чего-то хотела? Что бы это было?
Очевидно он не верил в искренность ее слов.
– А если я спрошу тебя о том же? Что ты хочешь в данный момент, за исключением меня?
– Ничего, кроме твоего счастья.
– Тогда у тебя тоже есть все, о чем ты мечтаешь.
Он прикусил губу, смущенно опуская взгляд.
– Прости. Просто… мне кажется, я должен тебе что-то купить. Доказать, как сильно я тебя люблю.
– Ты считаешь, мне тоже нужно накупить тебе кучу вещей, чтобы показать свою любовь?
Он снова нахмурился, но отрицательно покачал головой.
– Тогда почему думаешь, что мне это нужно? Ты считаешь меня меркантильной, да?
– Нет. Конечно, нет.
– Эрик, мне достаточно быть с тобой. Ты понял?
Она видела сомнение в его глазах, но не могла понять, откуда это взялось.
– Почему ты считаешь, что мне тебя мало?
– Я не знаю, – ответил он, не глядя ей в глаза. – Я хочу в это верить. Просто думаю, а вдруг придет день, когда ты поймешь, что я тебе не подхожу, и никогда не подходил, и ты… ты меня бросишь.
– Я тебя не брошу, – сказала она. Она вновь взяла его за подбородок, желая видеть его глаза. – Посмотри на меня, черт побери. Я никуда не денусь. Я не уйду. Я тебя не брошу. Эрик, я не твоя гребанная мать.
– И слава богу, ведь мой член все еще в тебе.
Она ударила его по плечу, злясь на его слова.
– Эрик, не смей превращать это в шутку. Я знаю, как сильно это тебя ранит.
– А у тебя сильный удар для девчонки, – поддразнил он.
Ребекка застонала от непонимания. Она знала, Эрик использовал юмор как защитный механизм, но боже, она могла бы задушить его, когда так он закрывался от нее, пряча свои эмоции. Она открыла дверь машины, начала вставать с его колен. Эрик обеими руками вцепился в ее платье, останавливая ее.
– Ты меня обманула, ты уже сейчас готова уйти! – его голос был на удивление твердым.
– Я не ухожу от тебя. Я хочу зайти в дом. Отпусти мое платье.
– А если не отпущу?
– Тогда сам будешь объяснять моей матери, почему оно порвано.
Ребекка приподнялась, и на этот раз Эрик не стал ее останавливать. Сжав губы, она собрала подол платья и направилась в дом.
Как она может убедить Эрика, что у нее хватит сил поддерживать его, если она убежала при первой же ссоре? Блять, ей нужно было взять себя в руки. Он никогда не поверит в ее любовь, если она каждый раз будет так реагировать на его защитную реакцию. Но она ничего не могла с этим поделать. В душе она понимала, его неуверенность в ее любви была именно его проблемой, а не ее, но это было чертовски больно и обидно. Но как ей показать все силу и глубину ее любви? Как заставить его понять, что ее слова были чистой правдой? Она безоговорочно его любила, да и как она могла его не любить? Но как ей это доказать? И почему она вообще должна доказывать свою любовь?
Она смахивала слезы, поднимаясь по лестнице. Звук ее шагов разносился по округе, пока она поднималась на крыльцо. Она схватила дверную ручку, но дверь оказалась запертой. Она застонала и подергала ее сильнее, в надежде, что это поможет ее открыть. В это же время другая рука легка поверх ее. Эрик бесшумно подошел сзади, окружив ее, не давая возможности сбежать. Она замерла, наслаждаясь соприкосновением с его кожей.
Даже будучи расстроенной и растерянной, ее тело реагировало на его прикосновения.
– Сегодня тебе запрещено на меня сердиться, – сказал Эрик ей в ухо, протягивая ключ.
– Я могу сердиться, когда захочу! – Ребекка вставила ключ в скважину, и повернула его. И почему ее руки так сильно тряслись?
– Почему ты сердишься?
– Я не сержусь! – она не лгала. Она не сердилась. Она была обижена и напугана. Напугана тем, что ее любви не хватит, чтобы стереть его воспоминания о несчастливом прошлом.
– Мы пообещали больше этого не делать. Мы решили говорить о своих чувствах, даже если это тяжело. Так что расскажи мне, что случилось, чтобы мы смогли все исправить.
Она нервно сглотнула и подняла глаза к навесу над крыльцом. Она никогда не обращала внимание на это строение. Ей стало интересно, чего еще она не заметила в огромном старом доме Эрика. И задумалась об этом именно сейчас, ведь ей сложно было начать разговор и объяснить ему свои чувства.
– Ребекка, – шепнул Эрик, слегка касаясь ее волос, – поговори со мной.
Она прикусила губу, и посмотрела на их руки на дверной ручке.
– Иногда, – начала она, – иногда ты заставляешь меня чувствовать, что я люблю тебя недостаточно сильно. Или ты вообще не веришь в мою любовь.
– Я сомневаюсь, – тихо ответил он.
– Почему? К-как мне доказать свою любовь? Эрик как мне заставить тебя поверить моим словам?
– Для начала, ты можешь поцеловать мою кобру, которую ты так сильно любишь. – Свободной рукой он опять начал играть с пуговицами на ее платье. – Кобры предпочитают видеть их женщин обнаженными.