– Да он потом меня благодарил! – ударил себя в грудь кулаком Глеб. – За то, что я открыл ему глаза на… Он развелся и уехал к деду за границу.
– Не все такие благодарные, кое-кто наносит ответный удар шалунишкам вроде тебя. Может, кто-то пас, выпас, успешно подставил тебя и уполз в тень, торжествуя в душе?
Что ж, Глеб наследил немало по молодости и глупости, и его мозг нервически рылся в закромах памяти: кто, кто, кто?
– Бывший парень Дины?.. Думаю, она сказала бы тебе перед смертью, – рассуждал вслух Слава. – А вдруг все проще? На охоту вышел маньяк, в парке ему попалась девушка, загорающая под луной. Маньяк убивает потому, что его непреодолимо тянет убить. Видишь? Мотивировок много.
И трех достаточно, чтобы выяснять имя убийцы до скончания века. Глеб приуныл, будущее ему представлялось бесконечной чередой серых будней, ограниченных решеткой и бараком с двухэтажными нарами.
– Возьми телефон в бардачке, – прервал его размышления Слава. – Тебе же нужен мобильник? Это мой запасной. Зарядное устройство там же.
– Главное, найти гадючку, – произнес Глеб, осваивая дешевенький мобильник. – Возможно… хотя надежда слабая… но возможно, она сфотографировала убийцу. Луна светила – будь здоров…
– Тогда гадючку нужно найти в первую очередь. В первую!
– В первую? Почему это? – с недоумением покосился на друга Глеб.
– Если убийца попал в кадр, как ты предполагаешь, он тоже об этом догадывается. Значит, тоже будет искать ее.
– Зачем?
– Чтобы убить.
– Я помог бы ему прикончить эту гадину! Если бы не она…
– Теперь эта же гадина может спасти тебя, – усмирил его благоразумный Слава. – Но как ее найдешь? Фотики не ставят на учет, как автомобили.
– Ее фотик стоит как твоя тачка, – задумчиво пробормотал Глеб. – Или даже больше.
Он явно вспоминал что-то, связанное с фотографом, догадался Слава и не мешал ему – наговориться успеют. Калинин переключил внимание на дорогу, которая круто сворачивала и вела через смешанный лес.
– Слушай, а я знаю, как ее найти, – встрепенулся Глеб, повернувшись к Славе. – У моего знакомого такая же фотокамера…
– Ты успел разглядеть?!
– Я увидел похожий аппарат. К тому же, как всякий продвинутый мужчина, я периодически изучаю новинки в Интернете. Так вот, если фотик стоит бешеных бабок, это…
– Профессиональная камера, – сообразил Слава.
– Точно! – прищелкнул пальцами Глеб и ударил себя по колену. – Эта гадость – профессиональный фотограф!
– Она тебе так сказала?
– Именно! – В возбуждении Глеб заерзал, так как ухватил начало нити и очень надеялся, что приведет она к наглой девице. – Негодяйка пообещала не выкинуть мои фотки в Интернет, а также, что нигде не будет их выставлять, кроме заграницы, а там и не такое видели. Ее слова я привел дословно. Фото выставляют за границей только профи. Кстати! Она предложила мне… позировать! Все сходится!!! И раз камера крутая, то наверняка есть фотосалон. И не побоялась же тащить в парк ночью крутую камеру!
– Ты хоть представляешь, сколько точек придется обойти? Этих салонов-студий в городе…
– Есть другие предложения? (Конечно, не было у Славы предложений.) Вот и начнем с элитных салонов, куда простой человек не сунется, у него не хватит монет оплатить фотку этой камерой. Салонами займусь я…
– Ты? А как будешь выезжать из деревни?
– Купи скутер. Дорожных разбойников на скутерах не останавливают бандиты с полосатыми палками.
– Ты на себя посмотри со стороны и представь на скутере. Эдакая дылда, достающая коленками до подбородка. Тебя остановят, гарантирую.
– Ладно, подумаю, как быть. А ты займись прошлым Дины.
– Прошлое подождет. Первостепенная задача – фотограф. Я серьезно, Глеб: если убийца решит, что попал в кадр, к тому же вычислит, где искать фотографа… он уничтожит девчонку. Не опоздать бы.
– Уф, спасать мне ее что-то не хочется.
– А придется. Она нужна нам живая. Представь: находят ее труп, просматривают флешки, а на них – ты во всей красе и злобе. В результате несложных умственных комбинаций на тебе…
– Двойное убийство! – поник Глеб.
– Одно утешает: убийце тоже нужно отыскать девчонку среди огромного количества ее коллег, значит, время у нас есть. Но немного.
* * *
Ника вытянула вверх руки и запрокинула назад голову. Устала. Съемки на крыше заняли два часа, солнце садилось быстро, меняясь ежеминутно, соответственно изменялось и освещение. Но и в сумерках, и в темноте работа продолжалась, это была ее идея – снять девочек с мальчиками на закате и на фоне городских огней. Кадры получились – шик! Особенно парные и на контражуре или высвеченные лучами мощных фонарей, которые Ника выпросила у охраны здания. Впрочем, и одиночки, облитые малиновым закатом…
– Отлично, – похвалил Эд, ему Ника показала результат на мониторе в студии. – Но гарантии не дам, что заведующие бутиков возьмут затемненные фото, на которых одежды не видно или почти не видно.
– Неважно, – улыбнулась Ника. – Эти кадры пригодятся мне.
– Послушай, Ника… (Вступление сразу не понравилось ей, кажется, Эд что-то замыслил, и предчувствие не обмануло проницательную Нику.) Давай поужинаем наверху?
Наверху – ресторан «Поднебесье», он на последнем этаже. Панорамные окна, расположенные вкруговую, открывают вид на город, который ночью выглядит космодромом, куда приземляются летающие тарелки. Стало модным предлагать там руку и сердце, Ника в первую очередь вспомнила об этой глупой традиции и чуть не выпалила: «С ума сошел!»
– Эд, у меня куча работы…
– А, да, да, да… – закивал он разочарованно. – Я забыл, что на первом и втором месте у тебя работа, ей ты посвящаешь себя всю. А на третьем?..
– Карьера, Эдик, – вздохнула Ника.
– М, карьера и работа, конечно, не одно и то же.
– Не иронизируй. В современном мире женщина должна рассчитывать на себя, я хочу быть умной, поэтому учусь на чужих ошибках. Но не отказываюсь. Давай в другой раз, а?
– Ну, в другой так в другой. Пока, Ника.
Обиделся. Ничего, переживет. Ника занялась сортировкой и забыла не только об Эдике, но и о времени, утекающем, как вода сквозь пальцы. Но заскреблась мышка, она и отвлекла Нику, вдруг почувствовавшую, что спина заныла, а шея задеревенела.
– О-о-ой, засиделась же я… – протянула Ника, глядя на часы.
Была уверена: Эд ушел минут десять назад, а прошло, как ни странно, два часа. Начало двенадцатого! Давно пора лежать дома на диване и набираться сил, ведь завтра предстоит трудоемкая работа по обработке кадров. Ника взяла со стола телефон, собираясь вызвать такси… вдруг щелкнула дверная ручка. У нее особый щелчок, будто срывается пружинка, поэтому слышно всякий раз, когда в студию заходят. Почему такой звук – Ника понятия не имела, мастера не вызывала, чтобы наладил, ведь замок закрывался и открывался без проблем. К тому же это удобно, когда слышишь, что кто-то заходит.
Ника встала из-за стола и заглянула в крохотную прихожую, отгороженную от студии стенками из оргстекла. Сейчас по этим стенам висела одежда на специальных крючках, потому входная дверь не видна с рабочего места. А дверная ручка действительно поворачивалась, но как-то странно, неуверенно…
– Толик, ты? – крикнула Ника. – Что ты там возишься? Заходи…
Толик – охранник из службы безопасности, Ника его прозвала обходчиком. В свое дежурство Толик регулярно обходит этажи, проверяя… что уж он тут проверял, Ника с трудом представляла. Посетить студию в столь поздний час некому, когда офисы на этажах пустуют.
А Толик-то не ответил. Странно. Дверная ручка вернулась в исходное положение, дверь так и не открылась. Очень странно.
– Алло-о!.. То-лик! – еще раз крикнула Ника, разделяя слова на слоги. – Это ты?.. (В ответ – гробовая тишина.) Что за ерунда! – пыхнула Ника, шагнув в прихожую.
Шагнула и внезапно застыла. Если Толик не ответил, то его там нет – логично? А раз это не он, то… кто? Почему, открывая дверь, кто-то там, в коридоре, не открыл ее? Почему не отозвался?
Тревожно екнуло сердце, подсказав: за дверью некто с дурными намерениями. Может быть, совсем-совсем с плохими намерениями. У Ники задрожали от страха коленки и почему-то локти. Причем здесь локти, какое им дело до остального тела и головы, которая сообразила: за дверью угроза? Сейчас психов полным-полно, их же не лечат, они гуляют на свободе, а в обесточенных мозгах одни «тараканы» обитают, жаждущие крови. И здание огромно – это то, что нужно садистам. Ты тут кричи, не кричи – никто не услышит. Но телефон-то есть! Ника нажала на «горячую» клавишу, Толик взял трубку сразу, его мобила на дежурствах всегда под рукой, он ответственный:
– Алло, Ника?
– Толик… – Она заговорила шепотом, отойдя от прихожей. Одновременно искала, чем бы защититься. – Ты далеко?
– Внизу, а что случилось?
– Умоляю, поднимись… Срочно! Тут кто-то бродит, пытался ко мне зайти… но почему-то не зашел… Мне не по себе.
– Иду.
Штатив! Хорошая штука для самообороны. Ника взяла его и приготовилась встретить злоумышленника, но дверная ручка оставалась в покое. Закрыться бы на ключ, да теперь страшно подойти, вдруг дверь распахнется и там… там что-нибудь стрра-ашное! Дурацкие мысли выедали мозг. Тем не менее Ника разыграла целый спектакль для тех, кто притаился за дверью:
– Уже подходишь, Толик?! А я думала, ты ко мне сейчас пытался зайти… Не ты? Ну, давай, чай уже готов, я жду… А, уже на этаже?
Минута прошла, вторая… Черт, это просто мука!
Еще одна минута прошла, дверь оставалась в покое.
Шаги! Громкие, тяжелые… Прекратились.
– Ника, это я, – раздался долгожданный голос.
– Толик… – с облегчением выдохнула Ника, обмякнув.
Он вошел, второй парень из охраны решил пройтись по коридору и посмотреть, что за поворотами, которых в этой башне, как в лабиринте Минотавра.
– Ну, что тут? – спросил Толик, обводя светло-карими глазами наивного добряка студию Ники.
Славный. Толик действительно добряк, правда, малость занудливый, а занудство – не самая притягательная черта. Ника часто задерживается, в этом бетонно-стеклянном мешке ей бывает неуютно одной, она зовет Толика, и он скрашивает вечера за кружкой чая, чему занудство не помеха.
– Ты никого не встретил? – нервно спросила она.
– Нет.
– Кажется, я спугнула… не знаю, кого. Кто-то хотел зайти сюда… Вначале послышалось, мышь скребется. Теперь думаю, кто-то вставлял ключ, понял, что дверь открыта, хотел войти… Ты же знаешь, как щелкает ручка. Потом я видела своими глазами, как осторожно поворачивалась дверная ручка, но я окликнула тебя, думая, что это ты…
– А кому ты давала свой ключ? – остановил Толик поток слов.
Ответ был готов, но Ника на миг задумалась, всего на несколько секунд, так как в такие минуты начинаешь сомневаться в себе и вспоминать то, чего не было.
– Никому! – с уверенностью заявила. – Запасной висит у вас… Что этому человеку надо было?
– Все, что есть ценное… что можно толкануть. А ключей не теряла?
– Нет. Так это вор?
– Не исключаю. Но где его теперь искать? Мы же не знаем, как твой вор выглядит…
– А камеры слежения? – вспомнила Ника.
– Они установлены далеко не везде. Здание новое, установка камер дело долгое, дорогое и для арендаторов не первостепенное. Зачем тратиться, если охрана все равно есть? Но я просмотрю записи смежных коридоров, может, найду подозрительных типов. Знаешь, не люблю высотки, особенно офисные, в этом здании легко спрятаться. Ты напугана?
– Немножко.
– Вызывай такси и дуй домой, а мы походим по этажам. – В следующий момент он поднес к губам переговорное устройство и заговорил: – Просмотрите записи камер наблюдения, возможно, в здании есть злоумышленники.
Тем временем Ника собрала вещи, сложила в баул главную ценность – фотоаппараты и, закрыв двери, пошла к лифту.
– Ника! – окликнул ее Толик, она обернулась. – Разорись и поставь студию на сигнализацию, сигнал будет поступать к нам напрямую. Посчитай выгоду: не придется таскать на себе баулы и риск стать ограбленной сведется к нулю.
– Спасибо. Обязательно разорюсь.
Но не сейчас. Сейчас деньги нужны на поездку за бугор. Она поедет туда не с одним чемоданчиком, предстоит везти фотографии уже в оформлении, а это не рамочки для комода. Между прочим, помимо грабителей, есть покруче гниды: конкуренты и конкурентки.
* * *
Дядя Славки, заметив в друзьях вялость и подавленность, отправил обоих отдыхать, ни о чем не расспрашивая. Глеб заснул, едва коснувшись головой подушки, но в критическом состоянии и в забытьи нечто угнетающее давило на сознание, отсюда сон не был долгим. Не лежалось, Глеб сел. Рядом на диване громко сопел Славка. Нащупав сумку с компьютером, а стояла она у стены, Глеб вышел из комнаты на цыпочках.
На застекленной веранде Юрий Петрович играл сам с собой в шахматы, тут же на столе работал переносной плоский телевизор, вещая последние новости, без которых старшее поколение отчего-то жить не может. Глядя на рослого, крепкого, бородатого и жизнерадостного старикана (именно так его величали племянник с другом), никогда не скажешь, что ему шесть с половиной десятков. И одиночество для него не есть наказание, а возможность распоряжаться личным временем по своему усмотрению.
– Чай будешь? – спросил Юрий Петрович.
– Ага, – согласился Глеб, усаживаясь за стол. – Сколько натикало?
– Около двенадцати.
Глеб достал из сумки компьютер, включил его и, постукивая ладонями по столу, ждал, когда загрузится. Юрий Петрович, наблюдая за ним поверх очков, сползших на кончик носа, привел гостя в чувство:
– Эй, парень, не хочешь чаю налить себе? А заодно и мне, м? Все, что тебе нужно, найдешь на кухне.
– О… простите! – подскочил Глеб.
Поставив на плиту чайник и не зная, чем занять себя, он закурил…
Окно было распахнуто, его перечеркнула ветка сирени с широкими листьями, они чуть вздрагивали, когда до них робко дотрагивался ночной ветерок. А за веткой зияла черная дыра, в деревне ночь – это ночь без просветов. В глубине черноты чудилось, будто кто-то прятался и следил за Глебом, пробуждая незнакомое чувство опасности и связанный с нею ужас. Ты не знаешь, чего ждать, но ждешь…ждешь и трепещешь… До плеча кто-то дотронулся, Глеб вздрогнул и резко обернулся:
– А!.. Фу, это ты…
– Э… э… Пусти!.. – сдавленно произнес Слава.
Оказалось, Глеб успел схватить друга за горло одной рукой, второй – со стола вилку и замахнуться. Доли секунды на это потребовалось, доли! Опомнившись, он разжал пальцы и вернул вилку на место, промямлив:
– Прости… мне показалось… Не знаю, что показалось.
– Ты хоть смотри, кто перед тобой! Чуть не задушил!
– Сам не знаю, как я… Фу-ты, черт! Извини…
– Ну и реакция… – ворчал Слава, поглядывая с опаской на Глеба, заваривающего чай. – Что тут?.. Чай? Я бы съел чего-нибудь. Посмотрим, что у старикана в холодильнике… Будешь колбаску, сало?
– Буду.
– Я выспался, а впереди целая ночь.
– Хорошо, что выспался, есть идея, как найти фотографичку. – Глеба просто тянуло как-нибудь уничижительно выкрутить слова, касающиеся девчонки с фотокамерой.
– Идея? Какая? – поинтересовался Слава, забросил в рот отрезанный кружок колбасы и принялся кромсать хлеб на толстые куски.
– Хорошие фотографы имеют сайты, – начал делиться идеей Глеб, – а с крутыми камерами тем более. Это способ общения с коллегами по всему миру и привлечения клиентуры. Сейчас сядем за комп и будем записывать адреса фотосалонов города, таким образом ускорим поиски психопатки.
– Завтра с мобилы можно зайти в Интернет и по ходу…
– Завтра, – перебил его Глеб, – мы не будем тратить время на изучение сайтов, а поедем по адресам самым оптимальным маршрутом. Сегодня их отберем и зарисуем план местности. Некоторые дают план во всех подробностях.
– Есть же принтер, отпечатаем.
– Тем более. Отнеси старикану чай, он просил. Жду тебя наверху.
Пять минут спустя оба уставились в монитор в кабинете Юрия Петровича с фаянсовыми кружками в руках, на столе стояла тарелка с едой. А сайтов…