Мартин Шталь обвёл взглядом комнату, после чего сосредоточил всё своё внимание на моей скромной персоне. Пока я гадала, каким образом он смог оказаться в квартире, неожиданный гость начал приближаться. На его губах промелькнула довольная улыбка.
- Думаю, мы можем перейти на «ты», - произнёс он. – Ведь ты – подруга моей невесты. Инна, несомненно, собирается пригласить тебя на свадьбу.
- Думаю, сейчас не самое подходящее время, чтобы это обсуждать, - пробормотала я.
- Почему же? Тебя сложно было поймать в одиночестве, - заметил Мартин. – Но сейчас самое время для приватного разговора.
- А разве у нас есть для него темы? – осведомилась я.
- Давай начистоту, Вероника, - в несколько шагов сокращая расстояние между нами, проговорил Шталь. Теперь он оказался совсем рядом. Его рука потянулась к моей шее, длинные пальцы дёрнули за цепочку, вытаскивая скрывающийся под одеждой ключ. – Мне нужна эта вещь. Тебе – безопасность. Я предлагаю обмен. Что скажешь?
Я закусила губу. Вспомнилось знакомство с Мартином на празднике. Шумная толпа, счастливая улыбка Инны, шампанское. Помнится, тогда Шталь точно так же заинтересовался висящим на моей шее ключом, который я нашла в том загородном доме. В доме, в котором, если верить Фоглю, прошло моё раннее детство. В доме, где жила моя мать. Возможно, именно по этой причине он мне показался знакомым и почти родным, даже уезжать не хотелось.
- Подумаю, - буркнула я и попыталась отодвинуться, но Мартин ухватился за ключ так крепко, что цепочка, едва не оборвавшись, врезалась мне в шею.
- Ты ведь всё равно не знаешь, что это такое, - задумчиво произнёс маг, и в его глазах появилось странное выражение – одновременно алчное и мечтательное. – Для тебя ключ – всего лишь красивая побрякушка. Стоит ли так за него держаться?
- Откуда ты знаешь о том, что мне нужна безопасность? – выдохнула я, наблюдая за тем, как Мартин осторожно, будто лаская, поглаживает украшавший ключ камень.
- А разве нет? – отозвался он. – Твой защитник Дарий Княжевич больше не сможет о тебе заботиться. Ему будет крайне сложно это делать, находясь в инквизиторской темнице, - с усмешкой добавил мужчина. – В магическом мире слухи расходятся быстро, и я знаю, что выйдет он оттуда не так уж скоро. Твоя семья – не маги. Тебя больше некому охранять, Вероника.
- Охранять от кого?
- Разумеется, от моего будущего тестя. От Карла Розенберга. Нового декана Университета Магии.
От его слов у меня потемнело в глазах. Если Шталь знал о том, что я боялась Розенберга, значит, ему было известно и о случившемся в университете. Он знал, что я стала свидетельницей убийства!
Очевидно, мой ужас настолько сильно отразился в глазах, что Мартин прочитал это и, наклонившись ещё ниже, удовлетворённо улыбнулся.
- Только я смогу помочь тебе, Вероника. Ты сможешь вернуться в университет, станешь учиться дальше и выберешь специализацию. Тебе больше нечего будет бояться.
Мужчина говорил о том, о чём я и сама не раз за последние дни задумывалась. Мне ведь было всего девятнадцать! Хотелось посещать университет, ходить с подружками в кафе, гулять по городу без навязчивого желания постоянно оглядываться, чтобы проверить, не стоит ли кто-нибудь за спиной. Но смогла бы я после всего случившегося снова стать прежней? Теперь, когда известно, что отец соседки по комнате – убийца, мой отец – инквизитор, а я сама побывала между жизнью и смертью, испытала любовь и тут же потеряла её?
- Подумай, Вероника, тебе ведь только это и нужно. Я стану твоим другом. Я хочу быть твоим другом, - сказал Шталь, приподнимая мой подбородок, чтобы я могла посмотреть ему в глаза.
Его голос звучал мягко, вкрадчиво, даже ласково. Казалось, будто я заглядываю в глубокий омут и с каждой секундой наклоняюсь к тёмной воде всё ниже. Завораживающий взгляд, пленяющий голос, прохладные пальцы, которые касались моих волос, плеч, легко скользнули по шее, чтобы отыскать застёжку цепочки. От его прикосновений по коже пробегали мурашки, губы приоткрылись, словно ожидая поцелуя, тело становилось чувствительным, лёгким, безвольным. Повезло же Инне…
Что?! О чём я, чёрт возьми, думаю? Что я делаю?
Опомнившись, я вырвалась из его рук, успела отскочить в сторону, сжала в ладони ключ. Сердце неистово билось, дыхание срывалось, руки дрожали. Не ожидавший этого Мартин нахмурился.
- Ты пытался меня загипнотизировать! – выпалила я.
- А ты не так проста, как кажется, - раздражённо ответил Шталь, делая ещё один шаг ко мне.
- Не приближайся!
- Что ты собираешься делать? Кричать? Звать на помощь? – хмыкнул мужчина. – Напрасно ты сопротивляешься и отказываешься от моего предложения, Вероника. Было бы жаль убивать такую красивую девушку и способную ведьму…
Мне всё ещё хотелось верить в то, что он говорит несерьёзно, но, увы, интуиция буквально кричала, что за словами мага кроется малопривлекательная правда. Ради собственных целей он не остановился бы ни перед чем. А сейчас его целью был ключ, который я продолжала крепко сжимать в руке.
- А разве ты уже не пытался меня убить? – стараясь, чтобы голос не дрожал, спросила я. – Тогда, на празднике… Во время фейерверка.
- Надо же, ты меня поймала, - отозвался Шталь, поживая плечами. – Нет, я не собирался тебя убивать, Вероника. Хотел всего лишь напугать, а затем вовремя мужественно прийти на помощь потерявшей сознание девушке.
- И в процессе этой помощи незаметно расстегнуть цепочку? – поинтересовалась я.
- Разумеется, - согласился Мартин, снова подбираясь ко мне. Его движения были настолько изящными, что я даже залюбовалась. Пока не вспомнила о недавних угрозах в мой адрес. – Но твой покровитель успел появиться раньше. Надо было получше его отвлечь. А сейчас он выведен из игры. Заметь, даже не по моей вине.
Эти слова прозвучали, как внезапный острый укол прямо в сердце. Шталь снова наполнил мне о том, что с завтрашнего дня Дарий должен оказаться в темнице под бдительным присмотром инквизиторов. Ему предстояло целых полгода провести взаперти, и всё это случилось только по моей вине.
- Знаешь, завтра утром тебя могут найти на асфальте под окном, - произнёс Мартин. – Юная ведьма не выдержала случившегося с её возлюбленным и покончила с собой. Какая трагедия! Впору заплакать. У меня и записочка есть.
Ловким жестом фокусника маг вытащил из кармана листок бумаги и помахал им прямо перед моим носом. Задохнувшись от возмущения, я узнала, что это. На листочке был черновик рассказа, который я пыталась написать ещё в школе в один из дней, когда одноклассникам удалось в очередной раз испортить мне настроение. Рассказ должен был повествовать о попытке самоубийства девушки и начинался с её предсмертной записки. Позже я забросила эту идею и не стала дописывать рассказ, а черновик остался и завалялся в одном из ящиков моего письменного стола.
- Ты рылся в моих вещах! – выпалила я, с бессильной яростью наблюдая за тем, как Мартин с издевательской улыбкой сложил листок и спрятал его обратно в карман. – Ты был в моей комнате! Ты всё это запланировал!
- Какой темперамент! – со смехом протянул он. – А у Дария есть вкус. Сумел же разглядеть такую ведьмочку…
Когда его рука почти коснулась моей щеки, я попятилась назад и упёрлась в подоконник. Дальше отступать было некуда. Шталь бросил взгляд на окно.
- А ведь неплохая идея с самоубийством, - произнёс он. – Никто ни о чём не догадается. Хотя, Розенберг, если бы узнал о том, что ты слышала его разговор с деканом в университете, пожалуй, мог бы придумать и другие способы.
- Так он ещё не знает? – вслушавшись в его слова, уточнила я. – Только тебе об этом известно? Так это ты прислал мне то письмо?
- Какое ещё письмо? – недоумевающе спросил Мартин, и я нахмурилась, начиная понимать, что этот маг – не единственный, кто видел меня в тот вечер в коридоре университета.
Я кратко изложила информацию об анонимном письме и обстоятельствах его получения. Разумеется, Мартин не стал мне ничего сообщать, но я смогла сделать вывод, что он в тот вечер был в университете вместе с Карлом Розенбергом, и, пока тот беседовал с деканом, умудрился обнаружить меня, вот только пока почему-то не стал рассказывать об этом будущему тестю. Но письма Шталь не отправлял, и это означало, что его автором был кто-то ещё, кто также находился в университете и стал свидетелем убийства одновременно со мной.
Одно стремительное движение, и пальцы мага оказались на моей шее.
- Кому, кроме Княжевича, ты об этом рассказывала?
- Никому, - пробормотала я.
- Почему он не сообщил в МН?
- Я-то откуда знаю?
- Смотри – если узнаю, что ты со мной играешь, мало не покажется! – почти прорычал он, отпуская меня и наконец-то отходя в сторону.
Я выдохнула и потёрла шею – казалось, на коже остались холодные отпечатки от его пальцев. Неожиданно я подумала о том, что всего лишь вчера Инна познакомила меня с Мартином. Но казалось, будто прошла уже целая вечность – так много всего случилось за этот день.
Громкий звонок разорвал наступившую тишину, и Шталь, вытащив из кармана мобильный телефон, вышел из комнаты. Я не могла расслышать его слов, но, судя по интонации, тема разговора оказалась не слишком приятной. Набравшись храбрости, я вышла из комнаты и обнаружила Мартина возле входной двери.
- Тебе повезло, мне срочно нужно уходить, - сообщил он.
- Как тебе удалось обойти охранное заклинание? – поинтересовалась я.
- А, ты об этом. Оно не действовало на тебя. Сегодня я навестил Инну в общежитии и позаимствовал там парочку твоих волосков.
Я вспомнила, что утром, забежав в общежитие оставить вещи, торопливо расчесалась и бросила на кровать расчёску перед тем, как отправиться в университет.
- До встречи, Вероника, - проговорил Мартин, выходя из квартиры. – И запомни – без фокусов!
27 глава
Вероника
Меня разбудили горячие солнечные лучи, которые свободно проникали в комнату сквозь незашторенное окно. Я заворочалась под тонким одеялом, прикрывая лицо, и не сразу вспомнила, почему сплю на своей старой кровати в комнате, где провела большую часть жизни. Окончательно потеряв надежду снова заснуть, я открыла глаза, села, спустила босые ноги на прохладный пол, и воспоминания о недавних событиях тут же нахлынули на меня, словно отвернули кран.
Я подумала, что Дарий уже, должно быть, оказался в темнице, Фогль на работе, мои однокурсники – в университете, а о том, где в настоящее время находились Мартин Шталь и Карл Розенберг, мне гадать совершенно не хотелось. Моя кожа всё ещё помнила прикосновения холодных пальцев жениха Инны, а в ушах звучал его насмешливый голос. Я не сомневалась, что он вернётся. Похоже, все вокруг меня преследовали собственные цели, о которых я и понятия не имела. Вот поэтому Княжевич и не рассказал своему начальнику о том, что я слышала в университете, а Мартин скрыл от своего будущего тестя тот факт, что он меня там видел.
Я снова оказалась в престранном положении. С одной стороны, обвинения Инквизиции были полностью сняты с меня с помощью Дария, следовательно, я вполне могла бы вернуться в Университет Магии, где как раз начались занятия, которые мне пропускать совершенно не хотелось. Но, с другой стороны, в университете я постоянно рисковала встретить Карла Розенберга, и неизвестно, какую реакцию на него могла бы выдать при следующей встрече. Кроме того, у меня не было никакой гарантии, что Шталь не передумал и не рассказал новому декану о том, что не только он, но и я была в курсе того, что именно случилось с тем, кто до недавнего времени занимал эту должность.
Но не только Мартин Шталь и я знали об этом. Был кто-то ещё – человек, который прислал мне письмо с предупреждением. Тот, кто хотел меня напугать, и ему это, несомненно, удалось.
Несмотря на то, что в находящейся на солнечной стороне комнате было жарко, а я всё ещё продолжала кутаться в одеяло, по коже проскользнул холодный ветер. Я поёжилась, встала и, завернувшись в одеяло, пошла на кухню, чтобы включить чайник. Проходя мимо портрета, возле которого заинтересованно остановился Дарий Княжевич в тот вечер, когда был в этой квартире, я остановилась и, будто впервые видела, начала вглядываться в картину.
Теперь, после рассказа Аркадия Фогля, я знала, что молодая женщина, изображённая на этой картине, была ведьмой. И моей матерью. Той, которую я не помнила, хотя и видела её во сне.
- Мама, - негромко произнесла я. – Почему ты это сделала, мама? Для чего тебе была нужна эта запрещённая магия? Разве мы не могли просто жить вдвоём? Даже если бы он к нам так и не вернулся…
На глаза навернулись слёзы. Будто устыдившись невидимого зрителя, я вошла в кухню, громко хлопнув дверью. Могла ли я хотя бы попытаться понять эту девушку, которая полюбила человека из враждебного магическому миру лагеря вместо того, чтобы выйти замуж за выбранного для неё мужчину? Совсем недавно я бы не нашла в своём сердце и крупицы понимания подобного поступка. Но сейчас, на своём опыте ощутив то, что чувствуешь, когда влюбляешься против собственной воли, я понимала её любовь и желание во что бы то ни стало быть с избранником.
Чего я не могла понять, так это занятий псионикой с целью привлечь внимание инквизиторов. Ведь это ей всё равно не помогло. Фогль даже не смог назвать мне имени моего отца – никто его не знал. Если этот человек не умер, то, возможно, всё ещё служил в Инквизиции. Может быть, он даже находился вчера в здании, когда там была я.
Чуть позже, выпив чай, я сидела на табуретке и, покручивая на пальце кольцо-амулет, которое перед сном вытащила из сумки и надела, думала о том, что мне делать дальше. Но в голову совершенно ничего не приходило. Меня охватило странное состояние – тоска, полная апатия, желание закрыть глаза и провалиться в глубокий сон без сновидений. Рука сама собой скользнула к висящему на шее ключу, который я не сняла даже на ночь. Что же в нём такого, если Мартин Шталь готов был даже пойти на убийство, чтобы заполучить этот ключ?
Я задумалась над вопросом, известно ли что-нибудь Инне. Ещё совсем недавно мне казалось, что я хорошо знала подругу и соседку по комнате, успев досконально её изучить. Но сейчас я вспоминала стройную фигуру Инны, её лукавую улыбку, внимательный взгляд и видела перед собой незнакомку. Знала ли Инна Розенберг о том, каким образом её отец получил новую должность в Университете Магии? Для чего она приглашала меня к себе в загородный дом?
Снова и снова одно и то же – множество вопросов и ни одного ответа. Всё, что у меня было, будто растаяло под лучами утреннего солнца, рассыпалось песочным замком у берега синего моря, развеялось по ветру – не догнать! Ещё вчерашней ночью я была в объятиях желанного мужчины и пыталась подобрать слова для своих чувств, хотя и знала, что не смогу произнести их вслух, а сегодня за ним закрылась железная дверь инквизиторской темницы, а меня почти ничего не отделяло от гибели. Как там сказал Мартин про прыжок из окна? Вот и записка предсмертная есть, и никто ни о чём не догадается, а, если и сообразят, то власти Розенберга вполне хватит, чтобы заткнуть им рот.
Я придвинулась к окну и посмотрела вниз, когда раздался звонок моего телефона, оставшегося в сумке. Неожиданный и громкий. Я подумала, что это, должно быть, кто-то из моих однокурсниц решил поинтересоваться, почему меня нет в университете, но, когда добралась до телефона, обнаружила там звонок с неизвестного номера.
- Вероника, ты дома? – услышала я в мобильном голос Аркадия Фогля, когда всё же решила ответить. – Как ты вчера добралась? Всё в порядке?
- Всё нормально, - ответила я, с усмешкой вспоминая вчерашний визит Мартина. Мне повезло, что ему кто-то позвонил. Иначе неизвестно было, до чего мог дойти разозлённый маг.
- Дарий очень просил меня позаботиться о тебе, и, немного подумав, я решил рискнуть и позвонить родственникам твоей матери, - сообщил Фогль.
- Тем самым, что от неё отказались? – спросила я, затаив дыхание. Я пока даже не пыталась представить себе, какими могут оказаться эти родственники-маги. Но, если они когда-то отвергли мою мать, то можно ли было ожидать, что они захотят признать меня и принять в семью? Это представлялось весьма сомнительным. Ведь они, скорее всего, даже не желали обо мне знать.
- Именно им, - подтвердил собеседник. – Сообщил, что ты оказалась в затруднительном положении.