- Похоже, придётся искать свечи, - пробормотал он, освещая себе дорогу зажигалкой, чтобы больше ни обо что не споткнуться. В доме пахло нежилым помещением, и хотелось поскорее открыть окно, чтобы впустить сюда свежий воздух. – Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - зажмурившись, ответила девушка, приподнялась и села.
- Где ты порезалась?
- Локоть. Но кровь уже не идёт.
- Надо было тебе позаботиться об аптечке, - хмыкнул Дарий.
- Вы мне не дали обдумать, что взять с собой, - парировала девушка.
- Тоже верно, - согласился он. – Как думаешь, сколько тут комнат?
- Думаю, много. Как вы считаете, в этом доме есть привидения?
- Вероника, ты, вроде бы, уже выросла из детского возраста, а продолжаешь верить в сказки?
- А вампиры – тоже сказки?
- Где же эти свечи? – выругавшись про себя, буркнул Княжевич, выдвигая из комода ящички, набитые чем угодно, кроме того, что было ему нужно.
- Может быть, на кухне? – предположила она. – Должна же в этом доме быть кухня.
Дарий отправился на поиски кухни и вскоре убедился, что Вероника сделала верное предположение. Свечи обнаружились в кухонном шкафу. Подсвечники были там же. Учитывая их количество, можно было прийти к выводу, что перебои с электричеством здесь случались часто. Княжевич вернулся в комнату, поставил на стол подсвечник, подошёл к окну и широко распахнул его.
Вероника сидела на диване, обхватив руками худенькие колени, и смотрела на него. В её глазах плясали отблески огня от свечей. Она всё ещё была очень бледной.
- Почему мы попали в аварию? – спросила девушка. – Вы заснули за рулём?
На какое-то мгновение у него возник соблазн ответить, что именно так всё и было. Что он просто ненадолго задремал в дороге, потерял управление, и машина врезалась в столб. Не стоило бы пугать Веронику новостью о магической ловушке, она и так поставлена в ситуацию, в которой ей очень страшно.
7 глава
Вероника
Княжевич злился. Сидя на диване, я наблюдала за тем, как он раздражённо ходил по комнате. В свете свечей его силуэт казался немного пугающим, будто я смотрела спектакль в театре теней. Я понимала, что сердится он вовсе не на меня, но чувствовала себя довольно неловко. В конце концов, в эту командировку он должен был ехать один, а теперь ему приходилось возиться ещё и со мной.
И эта авария…
Воспоминания о случившемся были нечёткими, будто смазанные кадры на плёнке. Я спала и почти не успела понять, что случилось, когда машина врезалась в столб. Всё это я осознала лишь позже. В памяти остались громкий треск, резкий удар, а затем открывшаяся дверца машины. И руки Княжевича, поднимающие меня, уносящие к безопасности, снимающие боль неожиданно нежными и бережными прикосновениями...
Рассмотреть дом пока не представлялось возможным, но я к этому и не стремилась. Сейчас это место, где бы оно ни находилось, казалось уютным убежищем, где можно было свернуться в клубок и спрятаться от окружающего мира хотя бы до утра. Но неприятное подозрение, что авария была не случайной, не давало мне покоя.
- Так почему? – повторила я свой вопрос, на который Дарий мне так и не ответил.
- Вероника, в мире каждый день случается множество аварий, - раздражённо отозвался он. – Такое бывает. Ложись спать. Ты хочешь остаться в этой комнате?
- Да, - пробормотала я, снова ложась на диван, повернулась к стене и уткнулась носом в пахнущую пылью подушку. Не хочет разговаривать – значит, не буду дальше надоедать ему вопросами. Оставим эту тему до лучших времён.
Я слышала, как Дарий, взяв подсвечник, ушёл в другую комнату. Снова стало темно, но мне не было страшно, как будто, снимая головную боль, Княжевич применил какую-то анестезию и для моих эмоций, приглушив их. Я думала, что не засну, но провалилась в сон сразу же, как перестала слышать его шаги.
- Вероника, доброе утро, - проговорил кто-то знакомым голосом и довольно бесцеремонно потряс меня за плечо.
Я открыла глаза и увидела склонившегося надо мной Дария Княжевича. Вид у него оказался бодрый, что едва ли можно было сказать обо мне. Комнату заливал солнечный свет.
- Вставай, - твёрдо произнёс Княжевич, и сразу стало ясно, что поваляться на диване у меня сегодня не получится. – Ванная направо по коридору, кухня налево. Завтрак на столе. Идти придётся пешком, так что надень что-нибудь подходящее.
Проговорив это, он вышел не только из комнаты, но, кажется, даже из дома. Я неловко села и потёрла лоб. Порадовалась тому, что боль не вернулась. Посмотрела на локоть, обнаружив начавший заживать неровный порез. Мне всё ещё хотелось спать, но в целом самочувствие казалось весьма сносным.
Ванную комнату, где можно было сполоснуться и переодеться, я обнаружила почти сразу, а, чтобы найти кухню, пришлось немного поплутать. Дом, в самом деле, оказался большим. Было заметно, что в нём давно никто не жил. Заглянув в пару комнат, я обнаружила, что часть мебели там покрыта плотными чехлами. Мне становилось всё любопытнее, кто же обитал в этом доме раньше и где сейчас находятся его хозяева.
На кухонном столе я обнаружила кофейник и, наливая себе кофе, с удовольствием зажмурилась от приятного аромата. С таким выражением лица меня и застал неожиданно вернувшийся в дом Княжевич. Усмехнувшись, он сел на стул у окна и раскрыл какую-то книгу, на вид очень старую.
- Что с машиной? – спросила я. – Аварию будут расследовать?
- Этот вопрос уже решён, не волнуйся, - произнёс Княжевич. – Но машину мне придётся купить новую.
Я вздохнула и мысленно пожелала, чтобы новая машина оказалась того же цвета, что и предыдущая.
- Куда мы сегодня пойдём? – осмелилась поинтересоваться я, приступая к завтраку.
- Вероника, тебе кто-нибудь уже говорил, что ты слишком любопытна? – ответил Дарий, не отрываясь от книги, в которую мне очень захотелось заглянуть.
- Говорили, - подтвердила я. – Но должна же я знать, к чему мне готовиться. После вчерашнего.
- Читали тебе в детстве сказки? «Пойди туда, не знаю, куда. Принеси то, не знаю, что», - процитировал Княжевич. – Вот примерно этим мы и займёмся.
Прозвучало это не очень оптимистично.
- Чей это дом? – спросила я.
- Понятия не имею, - отозвался он. – Но ключ от дома дал мой начальник, так что можешь не беспокоиться, незаконного проникновения в чужое жилище мы не совершали.
- Я и не беспокоилась, - пробормотала я. Это было не совсем правдой – дом всё же вызывал у меня если не тревогу, то какое-то неясное чувство. Словно я что-то должна понять, но это от меня ускользает. Не слишком-то приятно. Когда я проходила по коридору, мне постоянно хотелось обернуться.
А, может, в самом деле, привидения?
Заметив, как я вытягиваю шею, чтобы хотя бы краешком глаза заглянуть в книгу, которую он сосредоточенно перелистывал, Дарий хмыкнул и повернулся так, чтобы мне было видно открытую страницу. Обхватив кружку с кофе обеими руками, я жадно уставилась в книгу. Но тут же разочарованно вздохнула – в тексте, как и в схемах, дополняющих его, сложно было что-то понять. Кое-где я заметила примечания, дописанные чьим-то неровным почерком. Но Княжевич, похоже, в отличие от меня, понимал, о чём тут говорится.
- Это трактат о псионике, - проговорил он, поворачивая книгу, чтобы прочитать написанное вручную.
- О псионике? – переспросила я.
- Думаю, вы этого ещё не изучали, - заметил Княжевич. – Псионика – это магия разума. Не только магия, но и наука.
- В самом деле, не изучали, - со вздохом согласилась я. О скольких же вещах мы, студенты, пока ещё даже не слышали!
- Довольно долго псионика была под запретом, - продолжал он. – Но это не означало, что её не практиковали и не изучали. Скорее, всё это делалось тайно.
- Но почему? – спросила я, всё больше заинтересовываясь обсуждаемой темой. – Что в ней опасного? Или это… как некромагия?
- В каком-то смысле это даже хуже, - поморщившись, ответил Княжевич. – Некромаги иногда бывают очень полезны… В тех случаях, когда нужно узнать что-то у мёртвых. То, что они не успели рассказать при жизни. А, что касается владения псионикой, то в руках плохих людей это весьма сильное оружие.
- Для чего? – выдохнула я, борясь с желанием задать вопрос, видел ли он процесс общения некромагов с мертвецами.
- Для того чтобы воздействовать на разум живых существ. Подчинять их.
- Это что-то вроде гипноза? – предположила я.
- Да, как пример это вполне подходит, - подтвердил Дарий. – Занятия псионикой требуют времени. Этому не научишься за месяц. Сначала маг тренируется управлять собственными эмоциями, полностью контролировать энергию тела и разума, владеть своими мыслями, эмоциями, побуждениями… Без этого невозможно перейти к следующему этапу, когда он приступает к работе с разумом и чувствами других. Обычно начинают с животных, а дальше уже переходят к людям.
- Ужас какой! – воскликнула я, представив себе подобную картину. – Но… получается, сейчас это уже не запрещено?
- Не всем. Сейчас маг может получить разрешение на изучение и занятия псионикой, если у него получится убедительно доказать, что это имеет какой-то смысл, а также – если он будет делать это контролем Магического Надзора. Например, маги-целители могут пользоваться приёмами псионики при работе с душевнобольными людьми. Но пока в университетах всего мира не позволяют брать магию разума в качестве специализации. Не уверен, что когда-нибудь вообще разрешат. Кроме того, некоторыми приёмами псионики владеют также инквизиторы.
Я вспомнила, как инквизитор выводил из здания общежития Виолетту, и невольно поёжилась.
- Но, как уже говорилось, овладеть магией разума мечтали многие, поэтому даже в годы полного запрета псионики для всех, кроме Инквизиции, находились желающие взяться за её изучение. Так и появился этот трактат, - продолжал Княжевич. – Мне, к сожалению, не сообщили, как именно он оказался в руках моего непосредственного начальника. Но, если верить вот этим примечаниям, когда-то изучавшие и применявшие псионику маги жили именно здесь.
- В этом доме? – уточнила я.
- Возможно, - ответил Дарий, пожав плечами. – В этой местности – точно. А в лесу, куда мы с тобой отправимся уже через несколько минут, кое-что спрятано.
- То, не знаю, что? – полюбопытствовала я.
- Увы, мы, в самом деле, точно не знаем, каков этот предмет. Известно только, что это амулет ведьмы, которая достигла немалых успехов в магии разума. А эти амулеты, как ты сама уже знаешь, могут иметь почти любую форму.
Разумеется, я знала. У меня тоже был амулет ведьмы, торжественно полученный на первом курсе университета – в день посвящения в студенты. У некоторых, например, у моей соседки по комнате Инны, родившейся и выросшей в семье магов, такие амулеты были с самого детства. У неё это оказался старинный медальон, который Инна носила на серебряной цепочке. У меня – кольцо с синим камнем. Ещё две соседки Лина и Лера заявляли, что его цвет похож на цвет моих глаз, поэтому кольцо и выбрало меня в том ритуале, когда каждый из тех, кто пока не имел собственного амулета, должен был его получить.
О свойствах амулетов нам тоже рассказывали на первом курсе, хотя я подозревала, что не обо всех. Защищать своего обладателя. Добавлять ему сил. Концентрировать в себе его магию. Чем сильнее ведьма или маг, тем могущественнее и ценнее амулет.
Для меня мой собственный амулет пока, по большей части, служил только украшением. Магию до достижения двадцати одного года мы могли применять исключительно на практических занятиях в университете и только под строгим контролем преподавателей. Но защищать меня амулет уже мог – возможно, поэтому я не так сильно пострадала ночью в аварии, как могла бы, оказавшись без кольца на пальце.
- Сильной ведьмы? – спросила я у Княжевича.
- Думаю, да. Но в живых её уже нет, - задумчиво ответил он. – Ты готова? – поторопил меня Дарий. – Я и так подозреваю, что мы там до ночи проходим.
- У нас есть какие-нибудь ориентиры?
- Не слишком-то чёткие.
- А что мы будем делать с этим амулетом?
- Отвезу его начальнику, а он решит сам, - пробормотал Княжевич, выходя из кухни.
Лес оказался совсем рядом. К счастью, погода в этот день выдалась не слишком жаркой. Идти было легко. В спину дул ветер. Можно было даже представить себе, что мы отправились на увеселительную прогулку, если бы не хмурое лицо Княжевича и не события, случившиеся ранее.
Я пыталась представить себе процесс поиска амулета ведьмы, учитывая, что мы даже не знали, как он выглядит. Но, возможно, Дарий мог отыскивать магические предметы по каким-то особенным признакам? Я очень надеялась, что ночевать в лесу нам всё же не придётся.
8 глава
Вероника
По дороге в лес мы никого не встретили. Я уже начала думать, что это непроста. Уж слишком безлюдной казалась местность. Но ведь какие-то ещё строения невдалеке были. Разве что тот дом, в котором мы остановились, находился ближе к лесу, чем все остальные.
Мне хотелось задать Княжевичу множество вопросов, но он по-прежнему был таким хмурым, что я не решалась. К тому же, мне в эти минуты, пока мы шли, всё больше казалось, что я нахожусь не на своём месте. Я должна была быть дома или в общежитии, а вместо этого чувствовала себя надоедливым хвостиком, увязавшимся за Дарием Княжевичем, которому это совсем не нужно.
Но ведь он сам уговорил меня ехать вместе с ним! Напомнив себе об этом, я слегка приободрилась. Возможно, даже получится оказаться ему полезной, правда, пока не совсем понятно, каким именно образом.
- Почему эта ведьма спрятала свой амулет? – всё же решилась я задать вертевшийся на языке вопрос.
- Едва ли я смогу дать точный ответ, - хмыкнул он. – Кто знает, что творилось в её голове?
- Но как вы сами думаете?
- Можешь обращаться ко мне на ты, - буркнул Княжевич. Я ожидала новых упрёков в излишней любопытности, но он продолжил рассказывать. – Я думаю, она знала о том, что её разыскивают инквизиторы. Видимо, у неё уже не было возможности скрыться. Поэтому она и спрятала свой амулет, вложив в него часть собственной силы. Должно быть, надеялась за ним вернуться.
Наверное, у меня слишком богатая фантазия, потому что я тут же представила себя на месте этой ведьмы, которая, преследуемая Инквизицией, прячется в этом лесу, а затем, понимая, что её всё равно отыщут, оставляет там свой амулет.
Я снова вспомнила про Виолетту, которую инквизитор забрал прямо из общежития, и решила рассказать об этом Дарию.
- Ты уверена, что ей уже исполнился двадцать один год? – поинтересовался Княжевич, нахмурившись.
- Кажется, да, - ответила я. – А, может быть, и нет. Что с ней будет, если она нарушила закон и применила магию до достижения этого возраста?
- Это зависит от того, каких дел она натворила, - задумчиво проговорил он.
- Общежитие, во всяком случае, стояло на месте, - отозвалась я.
- Если какие-нибудь глупости в виде попытки приворожить парня, то, думаю, её слегка попугают да отпустят. А если кто-то пострадал, тогда всё может быть куда хуже…
Его слова меня ничуть не успокоили. Виолетта, пожалуй, может решиться на приворот. Но, с другой стороны, вокруг неё и так постоянно вертелись парни, и едва ли кто-либо из них стоил того риска, на который она могла бы пойти.
В лесу было прохладно, негромко пели птицы, и совершенно не хотелось думать о том, что когда-то здесь пряталась нарушившая закон ведьма, а, может быть, не только она, но мысли об этом не уходили. Чем больше я размышляла, тем сильнее меня занимала эта история. Я даже на какое-то время забыла о собственных невзгодах и тех страхах, которые заставили меня испытать сначала убийство декана, а затем письмо, которое я нашла под дверью.
Я немного отстала, рассматривая какой-то неизвестный цветок с тёмно-фиолетовой серединой и бледно-голубыми лепестками. Протянула к нему руку, чувствуя неудержимое желание прикоснуться к ним. Лепестки оказались бархатистыми и влажными от росы.
- Не отставай! – прикрикнул Княжевич и неожиданно взял меня за руку.
Прекрасно, теперь я ощущала себя не просто назойливым хвостиком, но и ребёнком, которого вывели на прогулку под присмотром взрослого. А, правда, любопытно, сколько лет Дарию? Моих одноклассниц, которые были в него влюблены, это, впрочем, совершенно не волновало, он и так для них представлялся прекрасным принцем.