Время лечит. В справедливости этой старинной поговорки Затонов убедился уже через несколько дней, когда Сюзанна впервые улыбнулась. Теперь она с заметным нетерпением ждала окончания их путешествия. Подробная информация о проекте со всеми необходимыми деталями находилась на борту "Волкодава" в специальном файл-сервере. Но получить доступ к нему можно было только в конечной точке маршрута. Пароль для безопасного вскрытия защищенного банка памяти был только в документации законсервированной лунной базы на орбите Наташки.
* Французский – "На войне, как на войне".
****
Проснулся Кирилл от запаха. От одуряющего аромата свежего хлеба. Желудок немедленно заявил о собственной пустоте предательским урчанием. Давненько герцог не чувствовал такого сильного голода. Как будто неделю во рту крошки не держал. Поднял голову и посмотрел, как Сашка накрывает стол для завтрака. Девушек почему-то не было, впрочем, задумываться о причине их исчезновения из кельи Кирилл не стал. Тихо встал, приложил палец к губам – Зверюга, поднявший голову, нехотя опустил ее обратно – осторожно подкрался к другу и, дождавшись момента, когда в Сашкиных руках ничего не было, встряхнул его.
Парень, не испугавшись, медленно повернул голову, и Кирилл поразился угрюмому выражению на его лице.
– Что случилось?
– Ты, твое высочество, как себя чувствуешь? – не ответив на вопрос, спросил слуга.
– Нормально. Что все-таки случилось? – повторил свой вопрос герцог.
– Ешь, мойся, одевайся, и пойдем, – насуплено сказал Сашка, даже не думая отвечать.
– Куда? – Кирилл уже закидывал копченое мясо в рот и откусывал большие куски от ржаного ломтя.
– Просто вниз спустимся, там тебя ждут.
"Кто ждет? Зачем?" – герцог хмыкнул, продолжая в темпе утолять голод.
– Сам поел?
– Не хочу, – коротко отрезал Сашка и, приоткрыв дверь, кому-то скомандовал: – Воду.
А вот дальше было странно – парящую бадью с подогретой водой втащили не местные слуги, а два незнакомых стражника с вышитыми золотом Сангарскими львами на левом плече. Оба воина были при мечах и кинжалах.
Кирилл, перестав есть, опять настойчиво спросил, когда стражники вышли:
– Что произошло?! – в этот раз герцог подпустил металла в голос. Как-то не привык он, чтобы на его вопросы немедленно не отвечали.
– Не велено говорить, – глухо пробурчал слуга.
Генай побери! Да что же такое стряслось? Быстро закончив завтрак – недоеденный ароматный ломоть хлеба так и остался лежать около непустой еще тарелки с мясом – глотнул горячего кофе из глиняной кружки и, содрав нательную рубаху – футболкой она называется, выскочило из подсознания – ринулся к бадье.
Проворно умывшись, подскочил к шкафу и вытащил с полки первые попавшиеся чистые штаны.
– Нет, – коротко возразил Сашка, доставая из сундука парадную одежду.
Спорить герцог не стал – хотелось быстрее разобраться в ситуации. Натянул на себя все, что подал слуга, включая перевязь с лучшим мечом, и направился на выход из кельи.
– Зверюгу возьми, – посоветовал Сашка, сам хватая оружие, а потом вообще удивил: – Теперь без него или псов не ходишь.
Кирилл пожал плечами и хлопнул ладонью по бедру. Живая молния, вскочив, немедленно пристроилась справа.
"Когда появится огнестрел, и от клинков можно будет отказаться, придется гепарда переучивать, чтобы слева ходил" – отстраненно подумал герцог и шагнул в предупредительно распахнутую дверь.
У входа в его келью стояли, вытянувшись в струнку, три стражника. Герцог кивнул бойцам и потопал к лестнице, помаленьку охреневая все больше и больше. Двое воинов и Сашка, печатая шаг, не отставали. Спустился по лестнице, только собрался открыть наружную дверь, как она распахнулась сама. А на улице…
Они стояли ровными рядами. Впереди – дворяне и сангарские воины. На первый взгляд – пара сотен, не меньше. Позади столпились обычные крестьяне с рогатинами, женщины и даже дети. Объединяло всех невеселое, скорее даже горестное выражение на лицах и следы многочисленных ран у большинства. Но ближе всех с каким-то длинным предметом, завернутым в ткань, стоял – Кирилл глазам своим не поверил, откуда он здесь взялся?! – родной старший брат Мишка. Герцог, по-прежнему ничего не понимая, спустился со ступенек крыльца, напряженно следя, как бойцы – все как один – вытягиваются, преданно глядя на него. Михаил сделал шаг навстречу, сорвал тряпку с предмета – Святой меч! – выдернул из ножен клинок до половины и опустился перед Кириллом на колено.
– Я, старший наследный герцог Сангарии…
"А как же брат Сахио, сын мамы-Настасьи? Он же на год раньше Мишки родился" – пронеслось в голове.
– Признаю своего младшего брата герцога Кирилла Сангарского своим сюзереном. Клянусь быть верным до самой смерти и отдать ему, буде потребуется, все свое, включая кровь и жизнь!
"Почему он мне вассальную клятву приносит, а не нашему отцу?" – пытался понять ставший вдруг правителем герцог, отстраненно наблюдая, как Мишка медленно прикладывается к мечу – блестящий металл клинка в месте поцелуя мгновенно запотел, расцветая изморозью поверх еле заметных кольчатых узоров, которые, из всего известного на Наташке оружия, были только на Святом мече.
"Булатная сталь!" – всплыла подсказка из подсознания.
Кирилл принял меч из рук брата, тоже приложился губами к холодному железу, задвинул в ножны и положил Михаилу на плечо:
– Под руку свою беру тебя и семью твою на веки вечные! – произнес короткую ответную формулу вассальной присяги. Затем выдернул из перевязи свой привычный клинок вместе с ножнами и отдал брату. Освободив руки, посмотрел на хмурое лицо Мишки и вдруг понял – нет больше у них ни отца, ни матерей, ни братьев и сестер. И герцогства сейчас тоже нет. Его еще предстоит отвоевывать. В глазах предательски защипало, но пустить даже одну слезу, Кирилл не посмел. Нет у него теперь такого права – нюни распускать на глазах своих воинов. А вот обнять брата дозволяется.
Они стояли, стиснув друг друга, и молчали.
****
Наташка была красива… Не просто красива – прекрасна! Буквально ослепляла и одновременно умиляла своей прелестью! Ярко-голубая – синева превалировала значительно больше, чем у Земли – окутанная редкой дымкой белоснежной облачности она плыла в черноте космоса, как огромная драгоценная лазоревая жемчужина, пытаясь ослепить своей красотой.
Павел, нарушив все инструкции, сдвинул бронеплиту аварийного люка, и они любовались планетой воочию. Завороженная Сюзанна прилипла к остекленению кабины и не могла оторваться.
– Величественная… Почему она такая синяя? Как будто в индиго или кобальте искупали.
– Плотность атмосферы несколько выше, чем на Земле, – объяснил подполковник. – И, хотя в процентном отношении кислорода чуть меньше – всего шестнадцать процентов – общее количество оксигена в воздухе заметно больше. Отсюда и высокая насыщенность цвета.
– Угу, – недовольно протянула девушка, – вот умеете вы, мужики, все объяснить, и своим прагматизмом все волшебство сказочной картины испортить.
Затонов только пожал плечами, совсем не чувствуя за собой никакой вины. Но, примиряюще погладив Сюзанну по плечу – любимая женщина всегда права, даже если абсолютно неправа – потянул ее к ложементу – уже пора было начинать маневры для посадки на приближающийся спутник Наташки. Прилунился "Волкодав" штатно почти в самом центре видимой с планеты стороны. И, несмотря на выключенный почти полмиллиона лет назад маяк – именно столько времени прошло внутри аномалии после четвертой экспедиции – подполковник "притер" свой кораблик всего в двадцати метрах от основного входного люка законсервированной базы. Быстро откачав воздух из истребителя – шлюз на "Волкодаве" конструкторы не предусмотрели – Павел выпрыгнул из люка, нашел броневую плиту коммуникационного колодца, поднатужившись, сдвинул ее, подтянул от звездолета и подсоединил силовой кабель к специальному разъему, запуская разогрев входного отсека. Более-менее быстро можно было подготовить к эксплуатации только его – основные помещения базы, вместе со всем оборудованием находившиеся на глубине пятидесяти и более метров, были, чтобы избежать диффузионной деградации, заморожены почти до абсолютного нуля.
Еще раз проверив на маленьком контрольном экране темп расконсервации отсека, подполковник повернулся к "Волкодаву". Лежащий на посадочных лапах тяжелый истребитель дальнего сопровождения выглядел на фоне потрескавшихся пород лавового поля и виднеющихся вдали скал чужой луны под светом ярко-голубой планеты как-то слишком иррационально. Нечто неуловимое, недоступное взгляду сразу давало понять, что это боевой корабль, единственное предназначение которого – нести врагам смерть. Идеально ровные плавные линии фюзеляжа, хищно изогнутый форпик* с зажатой броневыми плитами внутри кабиной, вытянутый вперед набалдашник главного калибра, маленькие острые треугольные крылышки по бокам и наоборот непропорционально большие аэродинамические рули хвостового оперения для управления в атмосфере и толстые наплывы зенитных турелей – все это вместе производило здесь, в тысячах световых лет от родной Солнечной системы, очень странное впечатление. Казалось, тяжелая машина хотела сообщить – буквально кричала! – что она здесь чужая. Павел смотрел на истребитель, в котором он провел безвылазно больше месяца, и вдруг начал вспоминать, как эта гребаная экспедиция – три четверти состава уже потеряно! – начиналась.
Многого вспомнить не успел – писк таймера в динамиках шлема доложил о готовности входного отсека к приему гостей.
"Почему гостей? Отныне мы здесь хозяева!" – подумал подполковник, протягивая руки Сюзанне – она тоже не стала спускаться по выдвинутой трехметровой лесенке и прыгнула. Аккуратно поймал девушку, спружинив мышцами ног. Несмотря на низкое тяготение – всего одна пятая от земной силы тяжести – масса капитана Мартинес в пустотном комбинезоне только немногим не дотягивала до шестидесяти килограммов. А то, что масса и вес, это две большие разницы, курсанты летных училищ начинали понимать сразу, оказавшись в невесомости.
Через несколько минут они уже сидели в креслах перед консолью расконсервации базы. Было еще относительно прохладно, но воздух для дыхания уже вполне годился. Павел расстегнул шлем, откинул его на спину на манер гюйса** древних моряков и, стянув перчатки, сверяясь со своим планшетом, начал работу. Девушка посмотрела на него и тоже разгерметизировала комбинезон. А потом вдруг спросила:
– Кстати, а почему Наташка?
– Ее так назвал пилот из отдела Дальнего поиска, который нашел эту планету. В честь своей невесты назвал. Любил очень девчонку и захотел прославить. А она, стерва, его не дождалась – за какого-то майора-интенданта выскочила, пока летеха великую пустоту штурмовал. В те годы – примерно через полсотни лет после создания гипердвигателей – прыжки на такую дальность были еще очень опасным делом. Риск полетов просто зашкаливал. В Дальний поиск набирали исключительно добровольцев. Зато всего лишь лейтенант сразу после училища звездолет под свое командование получал. То, что экипаж корабля состоял только из одного пилота, он же командир – это уже другой вопрос, – хмыкнул подполковник. – А тут еще эта аномалия хренова, из-за которой затем все и закрутилось. Как парень потом в Солнечную вернулся – совершенно не понятно. Вероятно, к везению нехилая доля умения и таланта приложилась.
– Да, – согласилась Сюзанна, – в такую даль и в одиночестве. Как с ума не сошел? – задала риторический вопрос и, не дожидаясь ответа, спросила: – Скоро еще?
– Уже, – улыбнулся подполковник, продолжая работать, – я только что скинул все файлы проекта на твой планшет.
Девушка немедленно уткнулась в экран. Наконец-то она узнает все!
– Они нарушили все писаные и неписаные законы Солнечной, – ужаснулась Сюзанна всего через несколько минут. – Это никак не косметическое вмешательство в геном человека, как утверждал на базе Макнамара.
– Чего там? – коротко поинтересовался Павел, не отрываясь от консоли управления лунной базой. Пальцы подполковника метались по сенсорам с привычной быстротой. Время у них было, но ему хотелось быстрее разобраться с положением дел на планете – картинка с орбиты была недостаточно информативной. Возможности "Волкодава" для наземной разведки были слишком низкими – все-таки это боевой корабль для глубокого космоса, а не исследовательское судно. Требовалось, прежде чем основывать рабочие базы на поверхности, развернуть многочисленные стационарные сканеры на луне этой планеты и, хотя бы парочку, на низкой орбите.
– Много чего, – Сюзанна лихорадочно перелистывала страницы на экране планшета, схватывая только самое основное. – Увеличили длительность жизни – минимум двести, двести пятьдесят лет без процедур омолаживания. При этом старость, как таковая, почти отсутствует. Человек будет чувствовать относительную молодость, да и быть, по сути, молодым почти до полного исчерпания ресурсов организма. Резко усилили регенеративные способности, вплоть до отращивания конечностей при травматических ампутациях. О сверхбыстром восстановлении поврежденных внутренних органов можно не говорить. Очень серьезно усилена иммунная система, заметно подстегнут метаболизм с соответствующим ускорением прохождения сигналов по нервам, – девушка вдруг прекратила листать страницы и внимательно вчиталась.
– Чего замолчала? – спросил Павел, продолжая выводить лунную базу из режима глубокой консервации.
– Подожди, – отмахнулась Сюзанна, – думаешь так просто в этой терминологии разобраться? Я ведь все-таки по основной специализации не генный инженер, а обычный космический медик.
– Обычный? – хмыкнул пилот. – Ну-ну, – он еще что-то переключил, вгляделся в строчки на центральном мониторе и, удовлетворенно кивнув, откинулся на спинку кресла. – Через полчаса банк памяти, на котором они вели все записи по проекту, полностью разморозится. Посмотрим, что яйцеголовые успели наваять на планете. Жилые и лабораторные помещения будут готовы только через два дня. Можно быстрее, но боюсь слишком сильно греть – великоваты напряжения в камне. Как бы трескаться не начал. Это же природный материал, а не пластобетон. Поживем пока в "Волкодаве" – столько терпели, еще немного подождем. Так что там у тебя?
– По-моему они слишком уж перестарались. Даже в мозг залезли, формируя большую восприимчивость к ментополям. Конечно, очень многое будет зависеть от индивидуальных талантов, но, в принципе, память и интеллектуальный потенциал в среднем будут несколько повыше, чем у людей с Земли.
– Ну, вот этого как раз следовало ожидать, – немедленно откликнулся подполковник, сам начиная разбираться в уже доступных документах, – иначе какой смысл было этот проект затевать? Одним пушечным мясом войну не выиграть. А вообще-то это человек будет, или нечто с нами не совместимое?
– В принципе – хомо сапиенс. Приведенные расчеты показывают, что вполне возможны общие дети. Причем как в случае, когда отцом будет модифицированный мужчина, а матерью обычная женщина, так и наоборот. Но в обоих случаях ребенок будет модификантом – новые гены все как один доминантны.
– Большая сила, значительно увеличенный срок жизни, практически полное отсутствие инфекционных болезней при мощной иммунной системе и широкий канал ментосвязи – этакий супер. Мне нравится, – высказался Павел, делая вид, будто впервые слышит о возможностях новой человеческой расы. – Главное теперь – успеть.
– Три тысячи лет, – махнула рукой девушка, по-прежнему не отрываясь от планшета, – и геометрическая прогрессия. Успеем. Задача ведь стоит набрать достаточное количество населения. По расчету "Генетик компании" – два, два с половиной тысячелетия гарантированно хватает.
– Если не ошибаюсь, история человечества насчитывает минимум сорок пять тысяч лет, – парировал Затонов. – И они может быть еще меж собой воевать будут. Вспомни летописи Земли до выхода в глубокий космос – сплошные войны. Даже когда ядерное оружие создали, многочисленные региональные конфликты не прекратились.
– Здесь все-таки будет немного проще – одна религия, одна нация и общий для всей планеты язык. Хотя внешний вид будет в определенной степени варьироваться – радиоактивный фон все-таки слишком высокий.