– Эх ты…
Прятался от нее пару дней, совершенно не понимая причины. Не было с ним никогда такого, чтобы слова покоренной женщины хоть как-то смутили. Потом не выдержал, приперся к люку ее каюты и выжал сенсор вызова. Когда перепонка растаяла перед Павлом, вошел и… Ненавидящий взгляд буквально прожег его. Бухнувшись на колени, стал просить прощения. Никогда ни перед одной не извинялся, а тут… Глазам своим не поверил – Сюзанна, опустившись перед ним, прошептала "Дурак. Какой же ты дурак" и прильнула губами. Затем в постели… Не было больше никакой пассивности! Сплошная экспрессия, самозабвенность и грация дикой кошки! Кто кого больше вымотал тогда, это еще вопрос. А ее изобретательность…
Всего через несколько дней, барражируя в отведенном для патрулирования секторе, Павел представил, как по возвращению на базу обнимет свою Сюзанну, как она доверчиво прижмется к нему… До пилота вдруг дошло, что другие девушки отныне совершенно ему неинтересны, что теперь для него существует только одна женщина – маленькая стройная итальянка с горящим взором. Уже потом заметил, что такой взгляд у нее бывает лишь в двух случаях – если смотрит на него или есть интересная работа. Когда Сюзанна потребовала в будущем, после окончания очередного контракта с армией перед заключением следующего, подписать брачный договор, тут же согласился. Павел сам уже не мыслил свою жизнь без нее. Вот прилетят в отпуск на Землю и сыграют свадьбу. В конце концов, когда-то надо определяться – все-таки тридцать семь уже стукнуло. На счету в банке уже давно скопилась довольно-таки приличная сумма – за боевые вылеты платили неплохо, а еще обязательные премиальные за сбитых генаев. Да и родители во время каждого отпуска намекают, что совсем не против понянчить внуков. Сами-то, интересно, почему больше детей не заводят? Ведь совсем нестарые еще – обоим по шестьдесят три. В двадцать пятом веке это не возраст. Ну, раз все-таки желают внуков… Провентилировал эту идею с Сюзанной. Она загорелась…
А теперь этот билет в один конец… Так и сяк крутил в голове проблему Павел, пока неожиданно для самого себя не пришел к парадоксальному выводу – капитана Мартинес надо забрать с собой на Наташку. Как? Это уже другой вопрос. Значительно важнее – нравственная сторона. Рассказать все о миссии и предложить самой сделать выбор нельзя ни в коем случае. На очередном допросе мозголомов из контрразведки – проверялись, время от времени, все офицеры ВКСС без исключения – обязательно вскроется знание девушкой сверхсекретной информации. После этого на относительно продолжительную жизнь Сюзанны нельзя будет поставить ни копейки. Уберут опасного свидетеля при первой возможности. Тащить ее с собой, не предупредив? Подло! Ломал голову, ломал и… плюнул. Если любит – и почему он в это верит? – то простит. А если нет… то тоже простит, но тогда это для Павла уже не будет иметь особого значения.
Как только решение было принято, Затонов немедленно озадачился способом включения девушки в состав экспедиции. Рассмотрел несколько вариантов и немедленно приступил к исполнению простейшего, хотя от него явно попахивало авантюрой. Связавшись с генералом по защищенному каналу коммуникатора, грубо отматюкал его и выставил свои условия участия в экспедиции.
Довлатов на шантаж отреагировал на удивление адекватно – помогло то, что свои отношения с Сюзанной они не афишировали. С заметным удовольствием и, надо признать, очень высоким мастерством ответно покрыл Павла матом, выдержал паузу и взял организацию включения девушки в экипаж подполковника Затонова на себя.
– Подполковника? – удивленно переспросил командир полка.
– Приказ я подписал пятнадцать минут назад. Сейчас он уже должен быть в официальной сети базы, – хохотнул командующий, заметно улучшивший себе настроение изощренной руганью, – так же, как и приказ об отстранении тебя от должности командира полка в связи с переводом на другую работу.
– Это какую же? – не постеснялся Павел перебить пятизвездочного генерала.
– Странный вопрос, – хмыкнул Довлатов, даже не обратив внимания на наглость подполковника, – конечно, летчика-испытателя. Как еще мы можем закамуфлировать караван к Наташке? Сутки тебе на пьянку с бывшими подчиненными. Обмыть звездочки – это святое. Через два дня прибудет новейшая техника – займешься освоением. С машинами прилетят твои напарники. Командование всеми возлагается на тебя. Все, отдыхай, а я займусь вопросами твоей девчонки.
Свежеиспеченный подполковник долго смотрел на заткнувшийся коммуникатор, потом занялся организацией пьянки. Он решил так нажраться, как не напивался уже очень давно, еще с курсантских времен. Почему? Доверия к генералу у него не было. Наверняка у Довлатова еще какая-то пакость заготовлена…
****
– Ну как он?
– Сосет, – довольно доложил Сашка. – Кирюха, попробуй ты у котенка бутылку отобрать.
Маленький пардус после резкого выдергивания соски попытался недовольно зарычать, что выразилось в смешном писке, но, узрев хозяина, перевернулся на спину, подставляя темный животик. Кирилл ласково потрепал котенка, готового играть все время, свободное от сна и кормежки, и снова сунул ему еще не опустевшую глиняную бутылку.
– Этот выживет, – довольно констатировал герцог.
Гепардов – королевских зверей или по-иному пардусов – дозволялось держать только монархам и членам их семей. Очень уж опасными были эти огромные кошки. За хозяина самые быстрые на Наташке животные – до полутора сотен километров в час на коротких дистанциях бывает, ускоряются – порвут кого угодно. Растут котята весьма быстро – к году свои шестьдесят-семьдесят килограммов набирают гарантированно. К двум – иногда до девяноста пяти доходят. И уже с месяца начинают жрать мясо. Главное – очень нетребовательны к обслуге, кроме питания. Довольно умные и беззаветно преданные хозяину. Не у всех королей на континенте такие отличные друзья-телохранители есть, пригодные, в том числе, и к загонной охоте. Приручить взрослого королевского зверя ведь невозможно, только едва открывшего глаза котенка с помощью приваживания.
Герцог посмотрел на Сашку, увлеченно игравшего с маленьким пардусом, и отцепил с ремня купленный сегодня клинок.
– Хозяин, ваше высочество, не гоните! – бухнулся на колени Сашка, когда Кирилл протянул ему кинжал свободного человека.
– Что значит, не гоните? – не понял герцог.
– Если свободу даете, – слуга отлично понял, что поимка королевского зверя даже в глазах очень гордых, если не сказать частенько спесивых дворян дает хозяину право на освобождение смерда, – значит я вам, ваше высочество, больше не нужен?
– Чтой-то ты вдруг на "вы" заговорил? Мы же одни, – удивился Кирилл.
– Ну как же, если я теперь не слуга, то ни на что больше рассчитывать не могу, – промямлил после паузы Сашка.
– Дурак, – улыбнулся парень, поднимая друга с колен, – ну куда же я без тебя? Или, по-твоему, герцог не имеет права на платного слугу из свободных?
Сашка молча топтался, разглядывая кинжал.
– Вешай на ремень и дуй к сэру Алексию. Он уже должен был твою вольную в канцелярии местного градоначальника зарегистрировать. Подожди! – остановил метнувшегося к дверям довольного Сашку, доставая из кошелька золотой.
– Потом на рынок сгоняй и приоденься – негоже свободному человеку в такой непрезентабельной одеже ходить.
– Так справное же все, – попробовал возразить слуга.
– Справное, но не видное. А ты, Александр, теперь и по одежке должен соответствовать. Ну не пустят же тебя в таком виде в студенческие кельи поселяться.
До Сашки, огорошенного нежданно свалившейся на него свободой, о которой он ранее и не помышлял, да еще впервые названного полным именем, не сразу и дошло, что герцог разрешает ему поступить в академию на учение. Раньше пределом всех мечтаний было научиться читать и пусть тайно, прячась ото всех, изучать знания, изложенные в книгах.
– А оплата? – растерянно протянул он. – Дорого же очень за учебу платить.
– Не боись, жалования герцогского слуги хватит, – улыбнулся Кирилл. – И еще – с завтрашнего дня будешь у сэра Стоджера вместе с остальными учениками из нашего герцогства уроки мечевого боя брать.
– С благородными? – еще больше удивился Сашка.
– Мой слуга должен уметь защитить меня в опасных ситуациях. А то размером со шкаф, но только и умеешь, что из охотничьего лука стрелять и топором или дубиной размахивать.
Слуга, который был на пару лет старше своего хозяина – летом шестнадцать уже стукнуло – действительно был велик и ростом, и разворотом плеч – силушкой родители не обидели – только потупился. Не допускали его никогда раньше к боевому оружию, не позволено было смердам его иметь. А теперь такие перспективы открываются, что дух захватывает! А там, глядишь, и мамку с двумя сестрами удастся на волю выкупить. Отца-то, увы, медведь на охоте заломал, когда Сашка был еще несмышленышем.
****
– Как ты себя чувствуешь?
– Уже лучше. Во всяком случая, голова больше не раскалывается, – с благодарностью признался Павел.
Сюзанна только что вколола антидот прямо в вену, и симптомы тяжелейшей алкогольной интоксикации исчезали прямо на глазах.
– Вот скажи, надираться до отключки было обязательно? – весьма недовольным тоном спросила девушка.
– Ну а куда денешься? Если на погонах прибавляются звездочки, то командир в обязательном порядке обязан проставиться перед подчиненными.
– Так проставиться, а не самому в стельку… Недели не прошло, как ты с Довлатовым пил, и опять…
Подполковник – самочувствие было уже нормальным – приподнялся с постели, обнимая девушку, потянул на себя и заткнул ее рот своими губами. Впрочем, она особо не протестовала. Наоборот – самозабвенно отдалась поцелую.
– Ты и на нашей свадьбе также наклюкаешься? – не преминула подколоть отдышавшись.
– Ни-ни, – пообещал Павел, – постараюсь остаться относительно трезвым.
– Знаю я, как ты постараешься, – она лежала на его груди, близко-близко смотрела в глаза, и выворачиваться из крепких мужских рук почему-то совершенно не хотелось. Особого желания противоречить тоже не было, но что-то заставляло ее раз за разом подкалывать подполковника: – Будешь пить с каждым, кто подойдет поздравить. Вот точно, как сегодня.
– Сюзи, – он аккуратно положил ее рядом с собой и погрозил пальцем, – не пили.
Потом все-таки признался:
– Что поделаешь – горбатого только могила исправит.
Девушка расхохоталась и спросила:
– Пашка, и где ты таких архаичных выражений набрался? Кифоз* уже несколько сотен лет, как научились полностью излечивать.
– Ну, я же тебе рассказывал, родители у меня историки. Отец по двадцатому, двадцать первому векам специализировался и дома частенько говорил о своей работе. Причем настолько интересно, что заслушаешься! Песен из того периода очень много крутил. Я, в том числе, набрался от папы столько всяких разных пословиц и поговорок. Отец всегда утверждал, что это самые важные времена в истории человеческой цивилизации. Именно тогда была сделана попытка поставить нравственные ценности всего человечества над меркантильными интересами отдельных государств и личностей.
– Двадцатый век? Это когда Америка при некотором участии англичан в пух и прах разбила Третий рейх? – понимающе кивнула Сюзанна.
– Не-а, – возмутился подполковник, – не Штаты, а Советский Союз.
– Как это? Во всех учебниках написано, что сначала Америка победила гитлеровскую Германию весной сорок пятого, затем той же осенью освободила Японию от правящей клики милитаристов. Только потом начала гонку вооружений и экономическую войну против нажившегося на той войне тоталитарного антинародного режима Сталина в России, – удивилась Сюзанна.
– Угу, – на лице Павла появилась саркастическая улыбка, – Америка, может быть, и победила Германию, только основные потери – по разным оценкам от семидесяти до девяноста процентов – немецко-фашистские войска понесли от советских солдат.
– Ну знаешь ли, – хмыкнула девушка, – фантазер у тебя папаша.
– А давай проверим? – с какой-то хитрой усмешкой предложил подполковник.
– Как? – не то чтобы Сюзанна поверила в утверждения Затонова, но то, что с ним всегда было интересно, отрицать было нельзя. Вот и сейчас совершенно бредовая идея о разгроме Гитлера никак не Рузвельтом, а Сталиным ее заинтересовала.
– Через сеть, – пояснил Павел и активировал голосовой интерфейс: – Компьютер, историческую справку.
– Период? – немедленно отозвался файл-сервер базы.
– Вторая мировая война в двадцатом веке. Просчитать численность германских войск на всех фронтах и их потери в ходе боевых действий. Применять для расчетов только официально задокументированную информацию. Послевоенные источники не употреблять. Назвать державу из состава антигитлеровской коалиции, нанесшую самые большие потери. Затем произвести аналогичный подсчет на основе данных двадцать первого века, потом двадцать второго и так далее по сегодняшний день.
Ответ последовал немедленно, быстродействие легко позволяло электронике производить поиск информации и ее обработку во время получения задания:
– Максимальные потери – порядка восьмидесяти трех процентов – немецко-фашистским войскам нанесла Рабоче-Крестьянская Красная Армия Советского Союза, после войны переименованная в Советскую. Оценка ориентировочная из-за неполноты информации в доступных архивных источниках. Ошибка не превышает двенадцати процентов. По двадцать первому веку – примерно равные потери нанесены войсками Великобритании, Соединенных Штатов Америки и СССР. Плюс – незначительная эффективность армией так называемой "Свободной Франции". Двадцать второй век – до семидесяти процентов урона нанесено американской армией. С двадцать третьего века и по сегодняшний день участие войск Советского Союза и Французской республики в разгроме фашисткой Германии не рассматривается. В то же время, должен отметить, что первый подсчет не является корректным, так как после выхода России из ЮНЕСКО в двадцать третьем веке архивная информация не считается актуальной.
– Учебники врут? – жалобно протянула Сюзанна, уже осознавшая явную подтасовку исторических фактов.
Выражение на лице девушки было настолько удивленно-обиженным, что Павел не выдержал и расхохотался:
– Ни в коем случае! Они лишь отражают точку зрения власть имущих, то бишь – владельцев транснациональных корпораций. Кто заказывает музыку, тот девушку и танцует. Понимаешь, – подполковник опять стал серьезен, – искажение исторической действительности уже давно – еще в том же втором тысячелетии, если не раньше – перестало де юре считаться ложью. Причем это совершенно не зависит от формы правления. Врали монархи и диктаторы, так называемые демократы и коммунисты, врали или чтобы упрочнить свою власть, или заранее, чтобы добраться до нее.
– Почему ты назвал демократов так называемыми? – тут же спросила Сюзанна.
– Потому, что реальной демократии, как таковой, никогда не существовало. По определению, демократическое правление – это власть народа. Впервые такая форма правления была продекларирована в древней Греции. Ну, сама подумай, какая к чертям может быть народная власть в рабовладельческом обществе?
– Ну, может быть тут ты прав, – с некоторым сомнением согласилась девушка. – А в более поздние времена? Те же Соединенные Штаты Америки с конца девятнадцатого века после гражданской войны, когда рабство там было уже отменено? Их выборная система ведь полностью демократична?
– Не в бровь, а в глаз! – рассмеялся подполковник. – Давай мы не будем рассматривать их выборную систему? Априори признаем ее справедливой. Не для всего населения, конечно, а только для богатых.