Я уверенно подошла ко входной двери, открыла и собралась уже выйти, но от увиденного резко отпрянула и захлопнула двери. Постояла, протёрла глаза. Снова открыла. Картинка не изменилась, только в небе пропал летающий бронтозавр. Э? Это что? Я попала в век динозавров? Но как такое возможно?
Бросившись обратно в комнату, где был Федот, я застыла на пороге как вкопанная. Мой напарник, прижимая к себе… меня?.. стал испаряться. Образы двоих тускнели и, постепенно становясь прозрачными, полностью растворялись в воздухе.
— Всё, крыша уехала окончательно, теперь мне дорога только в дурку, — поставила я сама себе диагноз и как сомнамбула двинулась на выход. Будь что будет, не оставаться же мне здесь вечно. Надо проверить, куда я попала. Я только одним глазиком посмотрю и вернусь обратно. Перекантуюсь в этом доме до возвращения хозяев. А потом будем решать проблемы по мере их поступления.
Вот только моим планам не суждено было сбыться. Как только я вышла за порог дома, то открыла рот от удивления. Деревья вокруг были просто огромные. Чтобы их обхватить, надо было как минимум три меня, листьями можно было просто укрыться, как одеялом. Да и цвет у них был тёмно-фиолетовый с красными прожилками. Трава под ногами была такая мягкая, что, казалось, кто-то постелил ковёр под ноги. Вокруг ни души. Пения птиц тоже не доносилось. Я вздохнула, прикрыла глаза и, посчитав, что достаточно увидела для первого раза, хотела было вернуться в дом. Но… От ужаса я вскрикнула. Возвращаться было некуда. Дом исчез. На его месте высилась скала, на которую и взобраться-то оказалось невозможно, такая она была отвесная.
— Чёрт, кажись, я конкретно попала. И что теперь делать? Куда идти? Куда податься? Кого найти? Кому отдаться? Ой, что-то я не о том думаю, — спохватилась я, только сейчас заметив, что прижимаю к груди книгу.
Расстегнув кожаный, облегающий, как вторая кожа, комбинезон, я засунула её внутрь, застегнула замок, подтянула потуже пояс, на котором звякнули отмычки, и огляделась. Выбрала тропу — ага, можно подумать, было из чего выбирать — и направилась по ней. Уж куда-нибудь я точно попаду.
В тот момент я даже не задумалась о том, как я стану общаться с народом, если встречу, и что буду есть. Денег-то не было. Но самое главное — видимо, мозг пока пытался самостоятельно справиться с произошедшим, не давая мне скатиться в банальную истерику. Поэтому мысли убежали. Я не хотела думать о месте, в котором оказалась. Вот найду кого-нибудь, и пусть мне объяснит. А пока — только вперёд.
Глава 1
Иду. Насвистываю мотив прилипшей на язык песни. Внутри пусто. Мысли о Федоте покинули меня вместе с исчезновением дома. Сейчас мне вдруг показалось, что там осталась вся моя внутренняя сущность с тревогами, переживаниями, печалью. А по тропе вышагивает одна моя телесная оболочка, лишённая чувств и эмоций. С одной стороны — точно ничего хорошего, а с другой — на меня ещё не напала истерика и не поглотила меня. Потому что какой нормальный и здравомыслящий человек спокойно отреагирует на смерть друга и на странное исчезновение дома — он будто растворился в воздухе? Но крыша бы уехала в далёкие дали от последней увиденной картины, где оказалось, что и я умерла вместе с Федотом. Иначе откуда там взялся и мой силуэт? Ой, так, не думать! Не думать, я сказала!
Солнце постепенно перемещалось по небу. Мне стало жарко. Хотелось есть и пить. Но по пути не попадалось ни родника, ни какого-либо куста с ягодами. Словно это место решило испытать меня на прочность. А как хотелось кофе, просто не передать словами. Да и ноги гудеть начали. А, собственно, что мне мешает присесть и отдохнуть? На встречу я не опаздываю, торопиться мне некуда. Так почему бы и не устроить себе отдых? Заодно гляну, что за книгу я украла. Вдруг там чего полезного найду?
— Ага, средство по выживанию в чужом мире, — хмыкнула я вслух и сама от себя шарахнулась, настолько непривычно звучал мой голос в тишине странного леса, который всё никак не заканчивался.
Удобно разместившись под деревом, оперевшись спиной о ствол, я вытянула ноги, облегчённо выдохнула и, достав книгу, открыла её. Наверное, если б стояла, то точно выронила б талмуд из рук, так как стоило мне открыть обложку, как книга засветилась и стала сама шелестеть страницами, открывшись на той, какую посчитала нужной. Мои глаза увеличились в размерах.
— Только не говори мне, что ты живая и умная, в это я ещё не готова поверить, — выдала я, наблюдая за тем, как на странице стали появляться буквы. Сначала они были на незнакомом языке, но постепенно их форма менялась. Перебрав несколько вариантов, книга, наконец, перешла на русский. То, что я прочла, едва не заставило меня тихо-мирно скончаться на месте:
«Мир Эйтан. Людей мало, прав не имеют. Находятся в рабстве у эльфов, вампиров, оборотней и нагов. Драконы никаких дел с людьми не имеют. Они их сразу убивают, как только оказываются рядом. Пока ты находишься в запретном лесу, тебе ничего не грозит. Но как только выйдешь из него, сразу станешь добычей. Это неизбежно».
— Вот спасибо, успокоила, — возмутилась я. — Лучше бы посоветовала, как мне быть. Что-то в рабство никак не хочется.
Снова зашелестели страницы. Стали проявляться буквы. Я с нетерпением ждала ответа. И он появился: «Вставай! Если успеешь за час добраться до мёртвого водопада, сможешь изменить свою сущность. Нет — больше шанса не будет. По тропе прямо, на развилке налево и до упора. Через час мёртвый водопад исчезнет».
Я прочла написанное, резко подхватилась, спрятала книгу и бегом помчалась в указанном направлении. В этот момент я была благодарна родителям, которые едва ли не насильно заставляли меня тренироваться. Физическая подготовка помогла вовремя примчаться на место. И фигня, что прибежала к водопаду я вся исцарапанная, взмыленная, потная и грязная. На ходу раздевшись, сразу нырнула в небольшое озеро и поплыла к водопаду. Встав под сильно бьющие струи воды, испытала блаженство. Книга не написала, что пить воду нельзя, и я, открыв рот, глотала её, не имея ранее возможности напиться. Под струями я стояла до тех пор, пока всё не исчезло. А я, обнажённая, так и осталась стоять с поднятой вверх головой, сожалея о том, что не успела хотя бы прополоскать комбинезон. Сейчас придётся надевать потную и вонючую одежду. Бр-р-р-р… Что за напасть?
Вот только, подойдя к одежде, я оказалась приятно удивлена тем, что она лежала на траве чистая, приятно пахнущая, словно её не только постирали, но и выгладили.
— Прикольно, — поразилась я, одеваясь. — Так, и что теперь? Никаких изменений в себе я не чувствую. Неужели не сработало? Или это с моим везением так произошло?
Одевшись, я села на траву и снова открыла книгу. Та мне выдала: «Иди в город, ты и так слишком долго пробыла в запретном лесу, неизвестно, как это на тебе скажется».
— Подожди, а что с моей сущностью? Как мне быть дальше? — глядя на захлопнувшуюся помощницу, поинтересовалась я. Она с неохотой открылась на первой странице, и… я разочарованно выдохнула: «Ты уже большая девочка, учись сама справляться со своими трудностями. Меня стоит беспокоить только в случае опасности или крайней нужды. Единственное, чем я ещё могу сейчас помочь, это…» — дальше шёл текст, который я машинально прочла. Просто набор странных слов. И что это было? Для чего она этот набор мне продемонстрировала? Но ответ на мой вопрос книга давать отказалась. Хотя мне показалось, что на странице мелькнуло слово «переводчик». Что ж, скоро узнаем, правильно ли мне показалось. Или это снова плод моего воображения, как и летающий в небе бронтозавр.
Из леса я наконец вышла. И сразу навалились тоска, усталость и некая угнетённость. Будто на меня внезапно сбросили плиту многотонную. Неужели лес благотворно влиял на моё состояние? А почему его называют запретным? Что в нём такого? Я оглянулась. Мне показалось, что ветви деревьев помахали мне вслед, причём довольно дружелюбно. Я улыбнулась. Помахала в ответ. Ну а что, раз у меня съехала крыша, то мне можно всё, даже деревьям махать на прощание.
Теперь я шла, попутно разглядывая всё вокруг. Пустынная и пыльная дорога, на которой виднелись следы колёс. С одной стороны колосились поля, вдалеке были видны женщины в косынках. Но чем они занимались, разглядеть было сложно. С другой стороны — равнина, только кое-где возвышались холмы, на которых росли деревья. Красиво и умиротворённо. Впереди я видела город, как в старину, обнесённый каменной стеной. Здесь что, средневековье процветает? Интересно, о гигиене они что-нибудь знают? В противном случае я окончательно рехнусь. Мне нужен душ утром и вечером, а ещё я люблю полежать в ванне и погреть кости. А ещё… Ой, что-то меня не в ту степь понесло. Надо сначала посмотреть, что тут и как. Чем народ живёт, чем дышит. Может, если повезёт, то обчистить парочку состоятельных горожан — мне же надо на что-то жить.
Я подошла к воротам. Два охранника преградили мне путь. Я удивлённо воззрилась на них. Они терпеливо ждали. Я тоже. Стоим. Играем в гляделки. Первым не выдержал один из стражников:
— Гурн итандарт притладшар! — рявкнул он, а я поникла. Вот тебе и переводчик. Не сработал нифига. И как мне понять, что он там бормочет?
— Моя твоя не понимайт, — развела я руки в стороны. Стражники переглянулись. Нахмурились. Один из них сделал характерный жест пальцами, показывая, что я должна заплатить за вход в город. Я стала размахивать руками, доказывая, что не обязана платить. Но мужчины только разводили руки в стороны, всем своим видом демонстрируя, что без оплаты меня не пропустят. Зато я напоминала ветряную мельницу, отчаянно жестикулируя. Потом плюнула, вручила монетку одному стражнику. Тот кивнул и пропустил меня.
Отойдя подальше, я достала кошель, который успела снять с пояса того же стражника. Зря я, что ли, энергию тратила на жестикуляцию? Теперь хоть можно что-то купить поесть. Вот только с языком проблема. Как мне изъясняться с местными? Мы же друг друга не понимаем.
Недалеко от ворот раскинулся небольшой парк. Я прошла внутрь, села на скамью и задумалась: обращаться к книге или нет? Наконец, решила открыть её. Надо же узнать, что там с языковым барьером.
Не успела открыть, как передо мной тут же крупными буквами возник ещё один набор слов, значения которых я не знала. Но честно прочла написанное. А в следующую секунду книга захлопнулась, и у меня в голове произошёл щелчок. Будто там включили или выключили свет. Даже посветлело, как мне показалось. Осталось проверить, сработал переводчик или нет.
Я встала. Мимо меня шла девушка, в её руках была корзина, доверху наполненная продуктами. Я решилась узнать у неё, есть ли тут продуктовые магазины, кафе и гостиница, где можно перекантоваться пару дней.
— Девушка, вы мне не подскажете… — начала я и сама шарахнулась в сторону, когда девица с ужасом на лице воззрилась на меня и зажала себе рот рукой. Что это с ней? Она быстро присела в реверансе. — Вы чего? Я что, так ужасно выгляжу, что вы от меня шарахаетесь, как от чумной?
— Леди прекрасна, — тихо прошептала девица. А я едва в ладоши не захлопала от радости. У меня получилось. Я её понимаю. — Но к рабам не принято обращаться на «вы» и с почтением. Вы, видимо, из другого мира к нам пожаловали?
— Э? А что, у вас тут много иномирян? — осторожно поинтересовалась я. Та кивнула.
— Конечно. Ведь Вельмир — как перевалочный пункт для иномирян. А потом каждый уходит в своё место назначения. Только в нашем городе находятся порталы в иные миры. Потому и иномирян много. Кто-то сразу уходит, кто-то задерживается на день-два. А что вы хотели узнать? — вдруг спохватилась девушка.
— Здесь есть где-нибудь гостиница, кафе или, на худой конец, супермаркет? — задала я свои вопросы и поняла, что слова девушке незнакомы. Я вздохнула и зашла с другой стороны: — Мне бы на ночлег устроиться да перекусить чего-нибудь. Где это можно сделать?
— А, вам трактир нужен, там и кормят, и комнаты сдают. Это в ту сторону, пройдёте рынок, а за ним и увидите вывеску, её ни с чем не спутаете, — девушка даже рукой указала, в какую сторону мне необходимо идти. Я кивнула ей на прощание, чем удивила ещё больше, и отправилась в указанном направлении.
Хм, рынок — это, конечно, хорошо, народу много. Можно немного и поразвлечься. В своих способностях я не сомневалась нисколько. К тому же у меня, можно сказать, был врождённый талант к воровству. Да-да, у некоторых прекрасный слух — они становятся музыкантами или певцами; тем, чьим талантом является чувство стиля и буйная фантазия, определено стать писателями. А вот у меня талант к воровству. Я могу вытащить бумажник из внутреннего кармана любого индивида с лёгкостью виртуоза — проверено. И сейчас я уверенно шла на рынок.
Там действительно оказалось много народа. Я усмехнулась, потёрла руки в предвкушении. По пути мне удалось снять сумку у одного из торговцев, он даже не обратил внимания. А потом я начала чистку. Или обчистку, как там правильнее?.. Кошели я кидала в сумку не глядя. Обошла ряда три из пяти имеющихся. И тут в первом ряду раздался крик ужаса. Я обернулась, заметила устремившуюся к тому месту толпу. Но сама не пошла. Предпочла быстро ретироваться.
Как и обещала девушка, трактир я увидела, едва выйдя за ворота рынка. Огромная вывеска ясно показывала назначение сего заведения. Я уверенно толкнула дверь. Звякнул колокольчик. С одной стороны располагался огромный зал с обычными деревянными столами и стульями, а с другой была стойка. За ней находилась вполне себе милая женщина. Только глаза у неё были великоваты, таких в природе не существует, как я считала раньше. Она пристально уставилась на меня.
— Здравствуйте! Мне нужен обед и комната дня на три. А там будет видно, — уверенно произнесла я, выкладывая на стойку один жёлтый кругляшок. Женщина окинула меня взглядом, потом презрительно скривилась от моей монеты и процедила:
— Пять золотых!
Вступать с ней в перепалку я не стала. Пожала плечами, порылась в сумке и вытащила ещё четыре таких же. Вопросительно воззрилась на барменшу. Та кивнула, пальцем указала за один из столов. Не успела я присесть, как мне тут же принесли обед. Целых три блюда, да ещё настолько вкусные, что я едва язык не проглотила. Запила всё напитком, имеющим странноватый вкус: немного с горчинкой, немного хмеля и ещё едва уловимый запах мёда.
Откинувшись на спинку стула, я глянула на хозяйку. В зале пока никого не было. Мне захотелось отдохнуть до вечера. Да и дорога утомила, ноги просто гудели.
— Покажете мне комнату? — задала я вопрос. Женщина кивнула и… выплыла из-за стойки. Я икнула, сглотнула и поражённо уставилась на змеиный хвост, на котором, собственно, эта особь и передвигалась.
— Чего уставилась? Нагов никогда не видела? — рыкнула барменша. Я замотала головой. — Иномирянка, что ли? — я кивнула. — А-а-а, тогда ясно всё с тобой. Первый раз? — я снова кивнула. Слова застряли в горле. Я с детства панически боялась змей. А тут передо мной стоит огромная, да ещё и говорящая. Моё сердце готово было выскочить из груди от страха.
— Ладно, пошли, — смилостивилась змеелюдка и, быстро перебирая кольцами хвоста, стала подниматься по лестнице. К горлу подступила тошнота. В висках закололо. Но я стойко шагнула вслед за провожатой. Она взобралась на второй этаж, открыла одну из дверей, протянула мне ключ, а выходя, зашипела: — Не надо меня боятьс-с-ся, твой страх слишком ос-с-с-сязаем. Для моего народа он как наркотик. Отдыхай.
Я и слова вставить не смогла, женщина закрыла дверь и исчезла с глаз. Я облегчённо выдохнула. Осмотрелась. Хм, стандартная комнатушка, как в общежитии: кровать, тумбочка, шкаф. На единственном окне висел тюль. Запах в комнате стоял немного затхлый, потому, подойдя к окну, я широко его распахнула и вдохнула свежего воздуха. Стало чуть полегче. Головокружение прошло, тошнота тоже исчезла. Я едва ли не по пояс вывалилась из окна, обозревая окрестности… на всякий случай. Вдруг придётся воспользоваться этим путём.
Откуда у меня взялись такие мысли, я понятия не имела, но тем не менее огляделась. Около моего окна и двух следующих росло вьющееся растение. Его стебли плотно переплетались между собой. На вид оно выглядело довольно крепким. В случае надобности, думаю, я могла бы спуститься по нему на землю. Окно выходило в проулок с другой стороны от входа, потому видеть посетителей мне было не суждено. А так хотелось узнать, что за народ тут обитает. На рынке я видела много всяких разных особей, но все они показались мне людьми. Ничего нелюдского в них я не заметила: ни рогов, ни копыт, ни хвостов, ни крыльев, ни острых ушей. Всё было как у обычного человека. Тогда почему книга писала, что люди здесь рабы? Может, она ошиблась? Хотя вряд ли.