Зажмурившись, я с головой нырнула под воду и через секунду вынырнула, чем образовала в ванной небольшую волну, от чего вода с брызгами пролилась через край. Проведя руками по лицу, уткнулась носом в предплечье. Проклятье! Схватив губку и щедро вылив густой гель на нее, начала интенсивно втирать его в тело, пытаясь избавиться от неприятного запаха. В памяти всплыл сегодняшний день, точнее то, как мы скрывались от наших погонщиков. Жене не пришло ничего лучше, как спрятаться в дворовских помойках. Нам еще повезло, что они оказались пустые. Дорога назад была еще прекраснее, учитывая то, что ехали мы в автобусе. Ну что ж, единственный плюс был в том, что половина автобуса была освобождена специально для наших персон, так как пассажиры попросту сгруппировались в противоположной части, не желая вдыхать наш "аромат".
- А было весело! - хохотнув, проговорила Евгения, хлопнув Ваську и меня по плечу. Будучи каждая в своем пространстве, мы слегка вздрогнули, после чего покосились на подругу, которая улыбалась во весь рот. - Подумаешь, мусорка - это еще не предел плохой жизни. Мы выжили и вряд ли этому научат в Дискавери, - она подмигнула мне, затем весело расхохоталась. Не выдержав нашего присутствия, тучная кондукторша попросила нашу троицу покинуть автобус. Ну, как попросила. Проще говоря, нас выперли из машины, после чего мы шли по улицам, ловя настороженные и насмешливые взгляды прохожих.
- Бр, - меня передернуло от воспоминаний о мусорном баке, в котором я пробыла минут пятнадцать. Хотя, эти пятнадцать минут длились для меня словно час. Нервное ожидание и нахождение в вонючей мусорке сделали этот день. Определенно. Просидев в ванне еще полчаса, все-таки решила, что пора выбираться. Нежная кожа на руках и ногах сморщилась от воды. Выйдя с ванны и встав возле зеркала, посмотрела на себя. Кожа лица была красной, на которой выделялись два белых пятнышка. Небольшие шрамы, которые украшали скулу и подбородок. Обычно они были не сильно заметны, но сейчас сверкали словно фонарики. Вздохнув, я поплелась в комнату.
- Солнышко, пошли кушать - раздался с коридора голос отца. Уже одевшись в домашние шорты и майку, я расчесывала мокрые волосы, стоя перед зеркалом. - Ой, а ты кто? - нахмурившись, спросил он, зайдя в мою комнату. - И где моя дочь?
Закатив глаза, я усмехнулась. С тех пор, как папа увидел мой новый цвет волос, он вечно докучал меня глупыми вопросами на тему: "кто ты?" и "куда делась моя рыжая дочь?". Ему повезло, что он меня еще в макияже не видел, а того и вовсе, боюсь, из дома бы выкинул.
- Папа хватит!
- И почему ты называешь меня папой? - в его голосе слышалось веселье.
Возмущенно фыркнув, прошла мимо отца, так ничего ему и не ответив.
- Странно, - бормотал он, идя следом за мной. - Я точно помню, что забирал из роддома рыженькую.
Когда мы наконец-то уселись за стол, папа снова начал свою беседу, поедая приготовленные мною макароны.
- Знаешь, если бы ты была моей дочерью, я бы спросил, как ты провела первые дни в новом университете?
- Замечательно, подралась с одногруппником, - обыденным тоном произнесла я, как словно бы это прозвучало "подайте мне сахар".
- Странно, - папка почесал заросший щетиной подбородок. - По описанию вроде бы моя дочь.
- Меня чуть не исключили, - продолжала я.
- Корни Климовых, - казалось, он произнес это с гордостью.
- Чуть не подралась с каким-то парнем, испугала девицу, - перечисляла я.
- Ага...
- Мыла две раздевалки в наказание.
- Прямо узнаю свою непутевую дочу, - улыбаясь в тридцать два зуба, говорил папашка. - И где ж осечка-то вышла?
- Там были свидетели, - мрачно поведала ему я.
- Да, свидетели это плохо, - по привычке почесывая свою щетину, протянул он. - А знаешь, как избавляться от ненужных очевидцев? - заговорчески подмигнул он мне.
- Как?
- Накормить их ужином моей дочери. Моя девочка изготовила оружие массового поражения!
- Что?!
- А ее макароны, это целый катаклизм для желудков врагов.
- ЧТО?! Папа! - возмущенно воскликнула я, после чего тот рассмеялся.
Да, врачи с хорошим юмором это страшно, вдвойне страшно, если это хирурги. Но по страшному стечению обстоятельств я отгребаю тройную долю этой участи, так как прихожусь дочерью этого врача-юмориста.
- Как ты смеешь? - возмущалась я. Да, готовка была моей не самой лучшей чертой, но я же все-таки старалась!
- Не, ну если бы ты была моей дочерью, я бы, конечно, похвалил тебя, - смеялся он.
- Папа!
- Я уже двадцать лет папа, - улыбался мужчина. - Дай пожурить дочурку.
- Ха, признал наконец-то.
- Эх, почернела только, - вздохнул отец. - Поумнела лучше б.
- Это только цвет волос, - нужно как-то постараться, чтобы он не видел мой новый образ.
- А рыжий тебе больше шел.
- Новация. Надо что-то менять, - пожала плечами. - Меняться. Улучшаться.
- Улучшаться? - родитель сощурил карие глаза. - В плане чего?
- Ну, в плане образа. Стиля.
- А в плане готовки не хочешь? - вкрадчиво поинтересовался он, грустно смотря на макароны.
- Нет, - провозгласила я, вставая со стола и убирая свою тарелку. Да, пришлось признать, макароны были и впрямь не пределом совершенства кулинарии, но съедобные, как-никак. - Всего помаленьку.
- А замуж выйдешь, как будешь? Есть то он по-любому хотеть будет.
- За военного выйду, - отрезала я, моя посуду. - Они привыкли есть гадость.
- Ох, милая, пожалей служивцев, - театрально схватился за сердце папа. - Они ж за родину, за нас, а ты их так...
- Ну-ка, хватит! - тихо стукнула кулаком по столешнице, отчего родитель снова прыснул. - Все равно мне еще рано выходить замуж.
- Да и жениться на тебе всем тоже еще рано...
- Не то слово, - усмехнулась я. Да, умеет папочка обласкать, но как-никак я люблю своего отца.
- Эх, - протянул Сергей Александрович, мой отец. - Да ладно, расслабься, нормальные макароны. С каждым разом у тебя получается все лучше.
- Я знаю, - самоуверенно хмыкнула я, сложив руки на груди. - Стараюсь, - наклонившись, я крепко обняла родителя, чего тот явно не ожидал.
- Вот если бы ты была моей дочерью, - услышала я и снова закатила глаза. Да, мой отец неисправим. - Я бы сказал, что люблю тебя.
- Я тоже, пап, - крепкие руки отца сомкнулись вокруг меня.
- Все, беги, - слегка смущенно пробормотал он, - а я пока пойду, поработаю.
Уже спустя долгое время, лежа в своей комнате на кровати, я задумчиво глядела в потолок. С моего ноутбука доносилась тихий и мелодичный голос певца. Закрыла глаза. Моя любимая группа и пусть все песни пробуждали во мне депрессивно-лирическое настроение, но мне нравилось. Иногда
Как мы хотели чувствовать сквозь песни,</p>
<p>
Но наша молодость только шумы.</p>
<p>
Выбрав одну из миллионов ординарных версий,</p>
<p>
Не подражая одинаковым!</p>
<p>
Закрыла глаза. Кажется, таким темпом я скоро усну.
Я не один, ты где-то есть;</p>
<p>
Рвутся сирены вслед за тобою.</p>
<p>
Солнечный зайчик, как искренний блеск -</p>
<p>
Он исчезает на твоих ладонях.*</p>
<p>
Улетая далеко в сон, мое подсознание зацепилось за одно словечко. Сирены. Внезапно перед глазами встала стайка белых машин, гудящих в разнобой одним и тем же звуком. И он словно нарастал и нарастал. Мигалки. Синий цвет, красный...
"Миша!".
Вздрогнув, резко распахнула глаза. Толпа мурашек пробежали по коже спины и рук. Сев на месте, начала оглядываться. Кто меня звал? Папа? Но его нет и он, скорее всего, спит, так как в коридоре уже не горит свет и не слышен звук компьютера. Подойдя к окну, я глянула на улицу, но моему взору был представлен только пустой двор. Черт. А голос был такой реальный. Словно кто-то стоял рядом и звал меня.
- Спать, нужно спать, - пробормотала я, тряхнув головой. Выключив ноутбук, легла в кровать. Но уснуть еще долго не могла. В голове проносились расплывчатые картинки фонариков и тихий мужской голос с хрипотцой, пытающийся меня позвать.
Повернувшись еще раз перед зеркалом, и окинув себя оценивающим взглядом, я осталась довольна. Да, представителей таких субкультур тоже может быть вкус и я этому явное доказательство. Черная юбка клеш едва доходила мне до колен, открывая взору мои ноги, которые были одеты в черные чулки. Сверху была одета тоненькая темно-бордовая кофточка. Конечно, если бы не тяжелые цепи, украшавшие мою шею и кожаные с шипами браслеты на запястьях, то, возможно, мне бы понравился мой внешний вид. Кинув взгляд в сторону коридора, поморщилась. И если бы еще не эти ужасные берцы. Ужасная обувь. Ладно, не будем о плохом. Посмотрела на себя в зеркало, критически оглядев снова. Так, кошмарный макияж? Готов. Идиотский липовый пирсинг? Тоже есть. Жуткие бижутерные погремушки? Надеты. Снова посмотрела на свои волосы, корни которых начали заметно светлеть. Пришлось волосы выпрямлять утюжком, и теперь они слегка достигали лопаток. Мне нравилось, какие они были волнистые от природы, но быть кучерявым неформалом мне не хочется. Да и лишнего внимания привлекать тоже не особого желания не было.
- Кошмарно замечательна! - увидев меня в универе, прокомментировала мой внешний вид Евгения, хлопнув в ладошки. - Жуть как хороша! Ты такая няшка.
Женька просто излучала детский восторг.
- Митенки. Ты забыла их надеть, - хмуро напомнила мне она. С обреченным вздохом, закатив глаза, я вытащила из рюкзака черные перчатки без пальцев и натянула их на руки. - Вот, так-то лучше, - одобрительно закивала подруга головой. - Знаешь, если бы ты была блондинкой и добавить еще немножко аксессуаров, то из тебя вышла бы вполне неплохая Миса-Миса.
- Не дождешься, - брякнула я. - И вообще, она, насколько мне известна, была больше готом.
Да, да, огромная тайна моей подруги была в том, что Женька просто заезженная на мультиках аниме. И, к огромному несчастью, мне иногда приходилось терпеть эти ее мульт-сеансы, когда я находилась у нее дома.
- Она была как черная рок-леди, - с умным видом поведала мне она об одном из персонажей ее любимого аниме, которым просто прожужжала мне уши и заставила смотреть его вместе с ней.
- А из меня ты сделала черную рок-дуру!
Ответить ей не дал звонок, который оповещал о начале пар. Узрев в студенческой толпе кого-то знакомого, она, показав мне язык, метнулась в сторону, хватая одногруппника под локоть и скрываясь с ним за углом. А мне ничего не оставалось делать, как топать на свои пары. И как я и ожидала, мое появление было сопровождено тихими хмыканиями и усмешками. Не обращая внимания на язвительные звуки, что издавало пол группы, прошла к своему месту, но, не успев сесть, заметила лежащую на стуле кнопку. Что за детский сад, черт подери?! Вздохнув, и, стараясь не поддаваться внутренним эмоциям, закрыла глаза. Досчитала до десяти. Открыла. Вздохнула. Смахнула несчастную кнопку и спокойно села на стул. В следующее мгновение мне показалось, будто рухнул мир и полетел куда-то вдаль. Но с рухнувшим миром я поторопилась, и, глядя на пол, на котором я валялась, поняла - это был всего лишь стул. В одно мгновение в аудитории воцарилась тишина. Мне даже почудилось, что я слышу, как раздается эхо от моего приземления на землю. Но это длилось не долго, и громкий гул смеха затопил всю тишину кабинета.
- Я же говорил... - услышала я тихий шепот, наполненный весельем.
Посмотрев в сторону, увидела своего "любимого" одногруппничка. Как ни удивительно, что смеялся он больше всех.
- Сукин сын, - прошипела я, вставая и идя по направлению к нему. Это возымело некоторый эффект - ржать он перестал и теперь с долей опаски глядел на меня. - Я тебя сейчас на кучу маленьких певцов покромсаю...
- Дорогая! Утихомирьте свой пыл! - пресек мои планы строгий голос преподавателя, когда я схватила Артема за грудки. - Кровожадничайте вне моего кабинета.
- Надеюсь, прятаться ты здесь не будешь, а то мне сейчас дали свободу действий.
- Посмотрим, чучело, - злобно проговорил парень, смотря на меня снизу вверх.
Ну, все. Началась война.
- Девушка, либо вы сядете, либо продолжаете стоять, но за дверью. Сию же минуту, - отрезал преподаватель.
- Да, - осмотревшись, поняла, что была еще одна свободная парта, но что-то мне подсказывало, что Антон не специально прогадал место, где я сяду, и, возможно, сделал с другими стульями то же самое. Фыркнув, направилась на первое попавшееся на глаза свободное место рядом с одиноко сидящей брюнеткой. Лица ее видно не было, так как оно было опущено вниз, а темные волосы каскадом спадали на ее, сложенные на столе, руки, закрывая мне обзор на ее внешность. - Надеюсь не занято, - буркнула я, забрав со своей парты свой рюкзак и усевшись рядом с ней.