Олег сработал с ювелирной точностью, не дав надоедливой повелительнице призраков ни малейшего шанса увернуться. Да она, с висящим на ней «Сглазом», наверное, и не смогла бы. Я уже в который раз полетел спиной вперёд на бетон, а шестиугольные пластинки, получившие дополнительное ускорение, сверкающими дисками пронзили женскую фигуру в шести местах одновременно. Даже у пулемётной очереди лучше бы не вышло.
Прорехи от попаданий оказались куда солиднее, чем от пуль, причём они стремительно расширялись, выпуская наружу всё больше холодного сияния. Её будто разрывало на части, как дырявого бумажного змея от сильного порыва ветра.
Вой потусторонней твари превратился в настоящие рыдания, но они быстро оборвались, когда подкравшаяся сзади Ольга зажгла в ладони маленькое бирюзовое солнышко и снесла укутанную вуалью голову напрочь. Женская фигура вспыхнула, как лампа от резкого скачка напряжения, и бесследно исчезла, не оставив после себя даже привычного праха. На бетоне обнаружилась лишь свежая горстка шестигранных монет, да небольшой шарик цвета созревшей бледной поганки.
Встрепенувшаяся система забросала логами и щедро отслюнявила мне сразу сто двадцать пять единиц опыта. Всего, с учётом павших духов, позеленело чуть больше двух третей шкалы. Такими темпами следующего уровня достигну куда раньше, чем распределю полученное очко характеристик.
Олег прокатил по нам восстанавливающей энергетической волной и звон в ушах стал постепенно стихать, возвращая остальные фоновые звуки. Например, громкое гудение от полыхающих уже неподалёку от окраин деревни магических завихрений. Они действительно напоминали разбушевавшуюся песчаную бурю в какой-нибудь пустыне, если бы песок вдруг по какой-то причине вдруг резко посинел.
Выпавший из баньши лут оперативно сграбастала хозяйственная Ольга, будто он тоже мог в любой момент растаять на солнышке. Затем разведчица скептически осмотрела помятый кирпичный особняк, у которого оставшиеся оконные стёкла можно было посчитать по пальцам одной руки, и скомандовала:
– Валим отсюда, ребята. Здесь уже не отсидеться.
Её суженный подхватил бесчувственную Эльгу на руки, активировав для неё Сферу Жизни, и мы гуськом покинули гостеприимный двор, по которому будто бы прошлось торнадо в обнимку с землятрясением.
Несколько раз подряд.
12
Укрытием для нас стал просторный двухэтажный кирпичный коттедж, обнесённый высоким кованым забором. Наверняка – дорогим. Он попался аж под самый конец лихорадочных поисков, когда сталкеры уже хотели разделить беженцев и закрыться в разных домах, стоящих по соседству. Но к счастью не пришлось.
Судя по всему, здесь прежде проживал не самый последний человек в деревне – один гараж, пристроенный к основному зданию, мог вместить любые две машины, на выбор. Или одну престарелую «Газель». Остальные транспортные средства пришлось оставить во дворе, вымощенном аккуратной тротуарной плиткой. Газон здесь тоже присутствовал, но чисто декоративный, без привычных грядок. Чистый европейский стиль, странно смотрящийся посреди русской деревни.
Тщательно заперев все окна и двери, мы разместили людей по комнатам и затаились, как мышки перед сильным ливнем. Ольга строго-настрого запретила всем, а прежде всего – Ромашке, колдовать, чтобы не возмущать магический фон вокруг дома. Это выглядело вполне логичным – во время обычной грозы никто же не носится по улице с металлической антенной над головой. А если и бегают дураки, то недалеко и недолго.
Против запрета никто из беженцев особо не протестовал, хотя ещё сегодня утром они не подозревали о своих магических способностях и не успели с ними наиграться. Но за прошедшие сутки все настолько устали и вымотались, что даже неугомонные дети просто валились с ног. Тут уж не до фокусов.
Тяжелей всего пришлось Полине. Разогнавшаяся целительница согласилась притормозить с лечением лишь после интенсивных уговоров – уж очень её беспокоила еле живая Эльга, которая так и не пришла в сознание. Спортсменку уложили на хозяйскую широкую кровать и оставили на попечение Гусевой, вместе с остальными ранеными. Всё же, её целебную ауру никто не отключал.
Сама буря прошла без каких-либо последствий, да и длилась она до обидного недолго – всего минут десять. За такое короткое время и понять ничего не успеешь - здесь я с женщинами полностью солидарен. Так внушительно эта хрень на нас надвигалась, давила на нервы...
Я-то думал, что как минимум до утра будет колошматить. А вместо этого погудело немного, посверкало разноцветными всполохами сквозь занавески, будто праздничным салютом, и всё. Из ощущений лишь раз накатила несильная тошнота, будто на горках перекатался. Но наружу сталкеры выходить не торопились, решив воспользоваться ситуацией и остаться в убежище на ночь.
По их словам, от первых людей, кто решил посмотреть, что там снаружи теперь творится, остались лишь горстки праха. Буря прошла через Романиху всего раз, да и то – по самому краю, но необъяснимым образом унесла с собой больше жизней, чем самое серьёзное нападение исчадий Хаоса. Пострадали в основном те, кого разгул непонятной стихии застал вне дома или в машине. Особенно досталось последним, раскурочив кабины до основания. Причём автомобили, в которых не было пассажиров, оказались вполне целыми и невредимыми. Никто этому разумного объяснения так и не смог дать, хотя разных теорий строилось немало.
Так что разведчики благоразумно решили не испытывать а который раз нашу замученную удачу на прочность. Ей и так в последнее время пришлось серьёзно поработать. Зато оба наконец подняли себе уровень, став «шестёрками». Правда, прокачиваться они тоже не стали, повременив с этим делом до более безопасной обители.
Разнообразной еды в оккупированном особняке нашлось вдоволь, хоть холодильник и смердел на всю кухню, поэтому с ужином никаких проблем не возникло. Вдобавок, в небольшом погребке обнаружился солидный запас вина и прочей алкогольной продукции. Её с большой радостью употребили все взрослые, залечивая нескончаемый стресс последних дней. Сталкеры к такому укреплению нервной системы отнеслись спокойно, объявив, что в ближайшее время монстров опасаться не следует.
Да и вряд ли в небольшом селе остался хоть кто-то сколь-нибудь серьёзный. У волшебных существ существовала строгая иерархия, не позволявшая уживаться рядом сразу нескольким высокоуровневым боссам. Тем более, что представители разных фракций терпеть друг друга не могли, вынося конкурентов при первом удобном случае. Хоть в чём-то люди оказались лучше их.
Я участвовать в всеобщей попойке не захотел, усевшись в удобнейшее хозяйское кресло, стоявшее в рабочем кабинете. Навороченный компьютер меня не заинтересовал, а вот довольно обширные книжные полки были осмотрены мной со всей тщательностью. Как и письменный стол, но там нашлись лишь непонятные бухгалтерские распечатки, да всякие коллекционные безделушки.
А вот в книжном шкафу обнаружился небольшой схрончик, наполненный то ли дорогим табаком, то ли настоящей травкой, трогать которую я не стал. Теперь, чтобы увидеть всякие странные вещи не надо пичкать себя всякой дрянью – достаточно просто выйти на улицу. Лучше бы хозяин слиток серебра здесь спрятал, и то пользы оказалось больше.
Имелся в кабинете и небольшой сейф, но вскрывать его было нечем, да и не за чем. Вряд ли там окажется что-то кроме пачек денег и прочей обесценившейся макулатуры.
Поэтому Ольга, зашедшая с бокалом в одной руке и бутылкой вина в другой, увидела меня мирно сидящим в кресле с томиком «Легенды и мифы древней Греции». В моём стакане тоже плескался напиток, но это был обычный абрикосовый компот, найденный в подвале. Причём, домашнего изготовления, явно приобретённый у соседей.
– Ты точно хаоист, братик? – строго спросила девушка, присаживаясь в соседнее, не такое помпезное кресло.
Она уже избавилась от разлохмаченной кепки, но толстую косу расплетать не стала, перекинув её через плечо. Вместо располосованной магом крови майки девушка надела запасную, такую же соблазнительно облегающую, но немного другой расцветки. Запасливая.
– А в чём дело? – я с трудом оторвался от увлекательного чтения.
– У нас там полный погреб бухлянского, а ты эту мочу цедишь, – с укором ответила она, кивнув на стакан.
– Олег, вроде бы, тоже не пьёт, – припомнил я.
– Ему можно, он порядочная сволочь! – с жаром выпалила разведчица, сверкнув глазами.
– А если ночью на нас кто-нибудь нападёт, ты их что, перегаром отгонять будешь? – не остался я в долгу.
– Не будет никого, – отмахнулась Ольга. – На карте посёлок уже зеленеть начал. Тут баньши правила балом, а с её отлётом недобитки по углам сханырились. Никто нас не побеспокоит.
Я ради интереса взглянул на Касатиху через интерфейс, но она, как и была оранжевой, так и осталось. Лишь небольшие красные вкрапления исчезли. Видимо, градация опасности у каждого строго индивидуальная, и меняется в зависимости от уровня. Кстати, о нём, родимом...
– Что будет, если я снова апнусь, а прокачать параметры ещё не успею? – спросил я, окончательно откладывая книгу.
– Тяпнешь стакашку – скажу! – она заговорщицки улыбнулась.
Я демонстративно вылил остаток компота в горшок с какой-то полусухой пальмой и протянул опустевшую ёмкость. Девушка радостно цокнула горлышком бутылки о край стакана и наполнила его до краёв.
– За тебя!
– Это ещё с какого перепуга? – удивился я.
– С такого, что ты уже второй раз умудряешься нам помочь в серьёзном файте, – она без всякого лукавства отсалютовала мне бокалом. – Не увидела б сама – ни за что бы не поверила. Страшно представить, что с тобой будет, когда ты до нас докачаешься.
– Мне тоже, – честно признался я. – Как вспомню, что со мной творилось...
– Так ты ж, небось, сразу после боя полез, – девушка сокрушённо вздохнула. – С этим торопиться ни в коем случае не надо. Многие так вообще – строго под капельницей плюсы прожимают.
– То есть, так же хреново будет каждый раз?
– Если за тобой будут приглядывать, то нет. Отъелся, шкалик здоровья принял и вперёд. Можешь укольчик сделать, как у зубного. Если совсем боязно.
– С этим понятно, – кивнул я, пригубив терпкое вино. – А что, если в походе поднялся сразу на несколько уровней?
– Ничего страшного, очки развития спокойно стакаются, пока не решишь качаться. Вот только чаще двух раз в неделю лучше не улучшаться. Проверено.
– Вредно для здоровья?
– Не только. Можно и крышей потечь, как тот маг крови или наш светлый. После каждого улучшения ты первое время будто сам не свой. Так что хоть мы с Ерёменко и немаленькие уже, раскидывать очки будем вместе со всеми вами, в хабе. Мой тебе совет – не спеши с этим, что бы тебе не говорили. даже если соблюдать все требования, люди всё равно немного... Меняются.
– Я вообще сомневаюсь, надо ли это мне.
– Хочешь не хочешь, но ты – воин. И долго отсиживаться в безопасности у тебя не получится. А там сразу поймёшь, что без хорошей раскачки тебе не выжить.
– У вас там всеобщий призыв, что ли?
– Только когда нападут, – покачала она головой. – Но жить же на что-то надо. Если с твоих баб со спиногрызами спросу никакого, то с тебя...
– Да я как-то и не против. Просто это всё как-то сразу на меня свалилось. Ещё недавно моей самой большой мечтой было то, что мне забудут хоть какой-нибудь укол поставить, а сейчас я пью дорогое вино в чужом доме и обсуждаю свою будущую военную карьеру. Хотя даже не могу вспомнить, служил я вообще или нет. Мне иногда кажется, что никуда я на самом деле не сбегал, а до сих пор в дурке под кислотой брежу.
– Ничего, братишка, все мы до сих пор до конца поверить в происходящее не можем, – призналась девушка, наполняя незаметно опустевший стакан. – Кажется, что вот-вот проснёшься, и всё станет по-прежнему, без всяких волшебных выкрутасов. Что погибшие окажутся живыми, что с утра надо снова в институт пилить на пары, а не в магии упражняться... В этом ты далеко не одинок.
Она вздохнула, смотря куда-то сквозь меня, и продолжила заливаться вином. Мне же, как ни странно, от её слов заметно полегчало. А то назойливое бормотание, то удаляющееся, то снова приближающееся, стало порядком раздражать. Пожалуй, общество на меня положительно влияет – не встреть я других людей, наверняка уже сам с собой начал бы разговаривать. А это до добра точно не доведёт.
Надеюсь, в новой общине на меня перестанут коситься и плевать через левое плечо.
– Слушай, а у вас там не забеспокоятся, чего вас так долго нет? – сквозь нарастающую дрёму уточнил я.
– Спрашиваешь! Мы ж на трое суток всего собирались. Но клятая поняшка умудрилась нам рацию заруинить, иначе нас бы давно отсюда забрали уже. Надеюсь, они повременят с поиском.
Она лихо осушила бокал и снова потянулась к бутылке. У меня же от выпитого приятно зашумело в голове, а глаза принялись понемногу слипаться. Всё-таки за прошедшие пару суток мне было совсем не до отдыха. А ведь ещё столько вопросов ещё остались без ответа – что за библиотекарь, который помог выстоять в самые первые дни, каково назначение остальных шаров, что выпали с высокоуровневой нежити... Но вместо этого я принялся отчаянно зевать, будто в вино было подмешено снотворное.
А вот интересно, мой «Симбиоз» справился бы с клофелином?
– Что-то ты совсем слабенький, братишка... – хмыкнула девушка. – Ладно, отдыхай. Ты заслужил.
Её ухода я так и не увидел – веки намертво сомкнулись, будто залитые суперклеем, и разлепляться категорически не желали. Да и тело тоже как-то обмякло, хотя шкала энергии была далеко не пустая. Оказавшись в благоприятных условиях, организм взял дело в свои руки, и потушил моё сознание, словно горящую свечу. С одного выдоха.
Снилась мне какая-то круговерть образов, наверняка из прошлой жизни, но ухватить ничего конкретного так и не получилось. Запомнились лишь какие-то деревянные дверцы, слишком маленькие даже для межкомнатных. Шкаф, что ли...
Проснулся я от того, что озорной солнечный лучик, пробившийся сквозь неплотно задёрнутые шторы в кабинете, принялся путешествовать по моему лицу и добрался до самых глаз. Инстинктивно отмахнувшись от него, я с кряхтением завозился в кресле. Всё-таки это не полноценная кровать, и некоторые мышцы от неудобной позы успели затечь. Ладно – кое-кому из беженцев и вовсе пришлось устраиваться прямо на полу в гостиной, набросав туда запасных одеял с простынями.
В тесноте, да не в обиде. Зато наверняка все проснулись без потерь и укусов. По-хорошему, нужно было ночью подежурить, но на это банально не хватило сил.
Стоило мне разлепить глаза, как я увидел сразу две вещи, которые не позволили им лениво закрыться вновь.
На противоположной стене, прямо на дорогих обоях с золочёными вензелями, была размашисто нарисована буква «П». Причём, красным фломастером из запасов неведомого хозяина коттеджа, отчего данная литера выглядела особенно зловеще. А неподалёку – в кресле, где накануне меня спаивала хаоситка, восседал Паша Гусев. Изрядно забинтованный и бледный, но вполне себе живой. Парень явно ждал моего пробуждения, так как уловив мой недоуменный взгляд, он решительно поднялся на ноги.
– Если собрался меня снова бить – дай хоть пожрать сначала, – хрипло проворчал я, нашаривая глазами ту самую дохленькую пальму, которую вчера поливал компотом.
Нет, её «Зовом друида» только окончательно в золу превратить можно.
Имелся в комнате ещё и ставший почти родным Анальгин, но добраться до него я, увы, не успел. Десантник стремительно приблизился, и заключил меня в крепкие объятья, от которых едва не затрещали мои несчастные рёбра.
– Паша, отстань, бляха-муха, я – женат!
– Вот надо было тебе точно вломить, – добродушно ответил молодой богатырь, отпуская меня на свободу. – Твой язык тебя до добра не доведёт.
– Не знаю, не знаю... – не согласился я. – По крайней мере, он привёл нас всех сюда. А не на тот свет.
– Да, здесь ты прав, – он заметно понурился. – Спасибо тебе. За всё. И за Полинку тоже. Я её уже давно такой счастливой не видел.