Надежда Николаевна оглянулась на пострадавшую девушку. Докторша уже наскоро заклеила ей рану на голове пластырем и теперь бережно укладывала на носилки. Парень помогал.
Они с докторшей споро подхватили носилки и понесли их к машине, на асфальте осталась сумка. Люди из «Скорой» не заметили ее, потому что в суматохе сумку отпихнули чуть в сторону. Надежда шагнула ближе и тут увидела, что к сумке уже тянет руки какой-то самого паршивого вида мужичонка.
– Эй, ты что это делаешь? – прошипела она, схватившись за ремешок. – Тебе чего тут надо?
По тому, как он дернулся и заверещал как мартовский заяц, Надежда поняла, что ее опасения верны – хочет этот гад сумку прихватить под шумок.
– Женщина, да вы что? – отбивался мужичонка. Похожим на зайца его делали редкие зубы. – Да вы что это себе думаете?
– Отдай сумку! – рявкнула Надежда. – Отдай, а то хуже будет! Вон, милиция через дорогу!
– Да что мне милиция! – Он попытался пнуть Надежду под коленку и дернул сумку сильнее.
В другой руке у нее была своя собственная тяжеленная сумка, так что эту она могла держать только левой.
– Да помогите же кто-нибудь! – крикнула Надежда, но как назло никого рядом не оказалась.
Девушку грузили в машину «Скорой помощи», оставшиеся зеваки пялились на обиженную «Газель». Пара коробок открылась, и на мостовую вывалились пакетики чипсов.
– Ах ты, такая-сякая! – Плюгавый мужичонка наклонил голову и боднул Надежду.
То есть только попытался это сделать.
Реакция у Надежды Николаевны всегда была отменной, так что она бросила свою сумку и свободной рукой двинула паршивцу в лоб. Не слишком сильно, но от удара с него слетела вязаная шапочка, и показались плешивая голова и оттопыренные уши. Теперь он стал похож не на зайца, а на взбесившегося шимпанзе. Надежда же, услышав, что в ее сумке звякнуло, а стало быть, разбилась все-таки банка варенья, пришла в неописуемую ярость, которая удесятерила ее силы. Она дернула за ремешок и без труда отняла коричневую торбу.
– Вали отсюда немедленно! – прошипела она. – Вали, козел, пока я милицию не позвала!
И мерзкий тип убрался, словно его и не было. Надежда оглянулась и увидела только задние огни уезжающей «Скорой». Вот тебе и раз!
Она подхватила обе сумки и отправилась домой, оставляя позади себя тонкую струйку варенья, которое потихоньку просачивалось сквозь сумку, и решая в уме два вопроса: какое разбилось варенье – смородиновое или черничное и как теперь оправдаться перед матерью. Вопрос о том, каким образом она вернет чужую сумку, Надежду не очень беспокоил. Вполне возможно, что найдется в сумке какой-нибудь документ или мобильник, а еще можно узнать, в какую больницу отвезли девушку, и сходить туда. А пока пускай сумка у нее полежит, сохранней будет.
После того как пострадавшую девушку увезли, толпа быстро растаяла, в основном разошлись по своим делам. Остались самые закаленные зеваки, которым совсем уже нечего было делать, они никуда не торопились и перешли через дорогу, чтобы понаблюдать за развитием отношений между водителями «Газели» и «Опеля».
Надо сказать, что скандал быстро закончился, не успев как следует разгореться. Приехавший гаишник призвал договаривающиеся стороны к порядку, быстро все измерил, опросил водителей и составил акт. К тому времени зеваки уже разбежались – кому охота в свидетели попасть? Водитель «Опеля» все валил на девчонку – выскочила, мол, на проезжую часть, он и свернул в сторону, чтобы не задавить. Таджик все причитал над пропавшим товаром и, даже получив справку об аварии, не успокоился, а все цокал языком – дескать, хозяин этой бумажке не поверит, и придется ему оплачивать пропавшие чипсы из своего кармана.
Когда все разъехались, улица стала прежней: станция метро, большой новый дом с магазинами внизу, несколько самых обычных ларьков – пункт приема платежей сотовой связи, ремонт обуви, простенькое кафе для водителей.
Снова появился худой вертлявый мужичок с оттопыренными ушами и криво торчащими редкими зубами. Воровато оглядевшись по сторонам, он зашел за ларьки. Остановился возле мусорного бака, достал пачку сигарет и неторопливо закурил. Струйка дыма от дешевой сигареты смешалась с опустившимся на город густым промозглым туманом.
Сделав несколько жадных затяжек, редкозубый мужичонка вытащил из-за пазухи тощий потертый бумажник – успел все же в толпе, окружавшей раненую девушку, подобрать, что плохо лежит. Раскрыв его, он внимательно ознакомился с содержимым.
Результат его разочаровал: в бумажнике оказалось всего триста пятьдесят рублей, фотография полной, сильно накрашенной блондинки, мятая квитанция из химчистки и несколько бесполезных карточек на скидки в обувных и хозяйственных магазинах.
Мужичок переложил деньги в свой собственный кошелек, а бумажник с дисконтными карточками и прочей бесполезной дрянью выкинул в мусорный бак.
– Совести у людей нет, – мрачно пробормотал он, затянувшись сигаретой. – Считай, с пустым лопатником ходит… Надо же и о людях думать! Понятно, что за таким кошельком и следить не надо – потеряла, так только лучше, новый купит…
Тут из тумана выступила темная фигура – высокий, немного сутулый мужчина в черном пальто с поднятым воротником, в надвинутой на самые глаза кепке.
– Минздрав последний раз предупреждает – курение опасно для вашего здоровья! – процедил человек в черном, сверкнув глазами из-под козырька.
Вертлявый мужичок закашлялся, заморгал глазами.
– Вот ведь напугал! – проговорил он, отдышавшись, и делано засмеялся. – А я-то думаю, куда ты подевался…
– Ты думаешь? – недоверчиво переспросил человек в черном. – Что-то непохоже… Ты мне лучше скажи – сделал, что я велел?
– Ну, не совсем… – промямлил мужичонка, отводя глаза. – То есть я почти было уже, но она…
– Что значит – не совсем? – прервал его собеседник. – Что значит – почти? Ты или украл у нее сумку, или нет!
– Ну вот зачем такие слова говорить? Вдруг нас кто-то подслушивает? – Мужичок опасливо завертел головой. – Что за слово такое – украл! Можно ведь иначе как-нибудь сказать – взял, допустим, или позаимствовал… А то сразу – украл! Это прямо не слово, а готовая статья Уголовного кодекса…
– Некогда мне с тобой церемонии разводить! – прошипел человек в черном. – Говори прямо – у тебя сумка?
– Нет, – редкозубый развел руками, – не сложилось… Я уже было ее подобрал, а тут тетка какая-то откуда ни возьмись, схватилась за эту сумку с другой стороны и принялась меня лупить… Вон, смотри, всю личность расцарапала и под глазом фонарь засветила…
– Ага, ты еще побои зафиксируй и выплату потребуй за производственную травму. Короче, значит, нету у тебя сумки… – Человек в черном ссутулился.
– Нету! – вздохнул карманник. – Даже у такого профессионала, как я, случаются иногда отдельные проколы… Слушай, друг, а на фига вообще тебе та сумка? Девчонка, по-всему, бедная, вряд ли у нее в сумке что-то было стоящее…
– А вот это тебя совсем не касается! – Из-под кепки мужичонку обжег неприязненный взгляд.
– Если хочешь, я тебе таких сумок двадцать штук нарежу! Это мне раз плюнуть! – бахвалился он, но слова прозвучали как-то неуверенно.
– Ладно, проехали! – Человек в черном отвернулся.
– Ну а коли так – прощения просим, – мужичонка потушил сигарету и сплюнул, – у меня еще дел много, я пойду…
– Никуда ты не пойдешь! – Человек в черном бесшумно переместился, оказавшись рядом с вором.
– Как это – не пойду? – Мужичонка оскалил редкие зубы и сунул руку в карман. – Кто мне, интересно, помешает?
Теперь он снова стал похож на сердитого шимпанзе.
– Да хотя бы я! – Тяжелая рука легла на плечо редкозубого. – Понимаешь, ты, профессионал хренов, я не люблю, когда меня водят за нос. А кроме того, ты мое лицо видел…
– Ничего я не видел! – испуганно забормотал мужичонка. – Вон у тебя все лицо закрыто – снизу воротник, сверху кепка…
Теперь он выглядел как самый настоящий трусливый заяц из мультфильма.
– А все-таки ты меня видел! – печально проговорил его собеседник. – А это непорядок…
– Да пошел ты… – Мужичонка попытался вывернуться и в это же время вытащил из кармана нож с выкидным лезвием.
Однако воспользоваться им не успел – из рукава черного пальто выскользнула проволочная петля, захлестнулась на его горле. Несчастный дернулся в сторону, но только сильнее затянул на своем горле удавку. Рот его широко открылся, глаза вылезли из орбит.
– За что… – прохрипел он, пытаясь вдохнуть.
– Я же тебе все объяснил, – спокойно ответил человек в черном. – Лично против тебя я ничего не имею…
Он резко дернул за петлю, и та глубоко врезалась в горло мужичонки. Несчастный воришка странно всхлипнул, колени его подогнулись, и он упал на грязный асфальт.
Человек в черном немного подождал, потом ослабил удавку, снял ее с шеи трупа и спрятал в рукав. Потом осторожно огляделся по сторонам, подхватил труп под мышки, легко поднял его и свалил в мусорный контейнер. Крышку контейнера он аккуратно закрыл и только после этого ушел, мгновенно растворившись в густом тумане.
Утром Надежда Николаевна проснулась поздно. Судя по царящей в квартире гулкой тишине, муж уже ушел на работу, что вызвало у нее острый приступ угрызений совести. Обычно она себе такого не позволяла, вставала вместе с мужем по будильнику и готовила ему завтрак. Сегодня, однако, она проспала и, выйдя на кухню, увидела там только своего рыжего кота Бейсика.
Кот сидел перед холодильником, на его выразительной морде было написано тихое, с трудом сдерживаемое страдание: судя по всему, он находился на грани голодного обморока.
– Бейсик, – проговорила Надежда сонным голосом, – я в жизни не поверю, что Саша ушел, не покормив тебя!
В ответ на ее слова кот тихо, жалобно мяукнул. Казалось, он хотел сказать Надежде: можешь мне не верить, но если я на твоих глазах умру от голода, сможешь ли ты потом спокойно спать? Сможешь ли жить, зная, что на твоей совести загубленная жизнь невинного создания? При этом он посмотрел на хозяйку так проникновенно и трогательно, что она не устояла и положила в его мисочку большую вкусную котлету. Бейсик с урчанием набросился на нее – и только тогда Надежда заметила пришпиленную к холодильнику записку:
«Надя, не корми Бейсика! Я его уже покормил. И пожалуйста, понаблюдай за ним – у него совсем нет аппетита, свой корм он есть не стал, я едва уговорил его съесть пару кусочков ветчины. Боюсь, не заболевает ли он».
– Ага, аппетита у него нет! – возмущенно проговорила Надежда. – С чем-чем, а с аппетитом у него полный порядок! Вот с совестью у этого кота большие проблемы! Глаза бы мои на тебя не глядели, наглый пожиратель котлет!
Кот взглянул на нее с явной насмешкой, проглотил остатки котлеты и отправился на диван – досыпать.
А Надежда сварила себе чашку кофе и собралась спокойно ее выпить, прежде чем приступить к домашним делам. А этих дел у нее накопилось столько, что и за неделю не переделать, – огромная гора глажки, и пропылесосить квартиру она собиралась еще вчера, да вот пришлось к матери ехать, и шкаф разобрать давно пора…
Такие перспективы вызвали у нее тяжелый вздох. Надежда покосилась на пылесос, стоявший в углу безмолвным укором, взяла чашку и собралась уже опуститься на стул…
Но тут увидела на этом стуле сумку.
Сумка была незнакомая – большая бесформенная торба из коричневой кожи.
И тут Надежда Николаевна вспомнила вчерашнюю историю – девушку, которая рисовала в метро пассажиров, а потом едва не попала под машину, сумку, которую она, Надежда, отбила в честном поединке у воришки…
– О господи! – воскликнула Надежда. – Как я могла забыть! Ведь ей наверняка нужна эта сумка!
Действительно, вчера, едва дотащившись до дома, Надежда бросила чужую сумку в прихожей и сосредоточилась на своих вещах. У нее-то все было нехорошо, потому что разбилась банка с черничным вареньем, залила тыкву, кошелек, детектив, косметичку и вообще всю сумку. Да еще пришлось вымыть пол на площадке, а в небольшой лужице в лифте Надежда решила не признаваться, в конце концов, на что в доме дворник?
Тут очень кстати позвонила мать, чтобы узнать, как Надежда доехала и понравилось ли зятю черничное варенье. Надежда едва не зарычала в ответ.
А во время разговора кот умудрился вымазать лапы в чернике и наследить в кухне. Надежда бросила трубку и принялась ловить кота. Лапы, конечно, не отмылись, несмотря на то что Надежда перепробовала и мыло, и гель, и даже жидкость для мытья посуды. И только успела Надежда кое-как отчистить сумку и выбросить синюю тыкву, как явился с работы муж. Он обратил внимание только на синелапого кота, долго квохтал над ним, кормил вкусненьким и выговаривал Надежде, так что про чужую сумку она забыла начисто.
Очевидно утром, уходя на работу, Сан Саныч увидел ее, валявшуюся в прихожей, и положил на стул, он не любил беспорядка.
Сейчас Надежда перерыла содержимое коричневой торбы и на самом дне, под планшетом для рисунков, под косметичкой и прочими мелочами, которые всегда накапливаются в женской сумке, обнаружила студенческий билет. Из этого билета явствовало, что он принадлежит Екатерине Максимовне Малининой, студентке Санкт-Петербургской художественно-промышленной академии имени Штиглица, именуемой обычно Мухинским училищем, или просто «Мухой».
«Так, “Муху” мы оставим на крайний случай, – подумала Надежда, – сейчас ведь девушка, которую зовут Катей, находится в больнице, и сумка ей нужна. Мало ли какие мелочи понадобятся, телефон опять же… А вот, кстати, мобильника в сумке нет. Кошелек есть, денег в нем маловато, но все же…
Нужно звонить в справочную по всем больницам, там скажут, куда вчера отвозили жертв дорожных происшествий».
Надежда пододвинула к себе телефон и за четверть часа выяснила, что Екатерина Малинина находится в городской больнице номер четыре, куда ее доставила накануне машина «Скорой помощи».
Четвертая городская больница располагалась неподалеку от дома Надежды Николаевны, что можно было расценивать как перст судьбы. И как шанс хоть ненадолго отложить ненавистные домашние дела.
– Я только отнесу ей сумку и сразу же примусь за хозяйство! – сказала Надежда в пространство, адресуясь, по-видимому, к пылесосу.
Пылесос на эти слова никак не отреагировал, но из гостиной выглянул кот, который посмотрел на хозяйку с недоверием и осуждением.
– А тебя вообще никто не спрашивает, синелапое чудовище! – строго проговорила Надежда.
Кот обиделся и скрылся в гостиной.
И только было Надежда собралась уйти, как позвонила мать.
– Надя, ты знаешь, что случилось? – заговорила она, как всегда на повышенных тонах, что свидетельствовало о том, что она сильно нервничает.
Надежда свою мать знала отлично, поэтому не слишком обеспокоилась – причиной ее волнений могло быть, к примеру, землетрясение в Южной Америке или же очередная драка депутатов на собрании Государственной думы.
– Мама, ты здорова? – быстро спросила она, чтобы свернуть разговор. – Ты не захлопнула дверь, тебя не обокрали в магазине?
– Да что ты такое говоришь?! – взвилась мать. – По-твоему, я ненормальная? Успокойся, я еще не выжила из ума, так что в психушку оформлять меня рановато.
– Мама, ну что ты говоришь…
– Я знаю, что говорю! – с пафосом заявила мать.
– Ах, вот как…
Тут до матери дошло, что она малость перегнула палку и что Надежда может обидеться и повесить трубку. А ей хотелось поговорить.
– Ты слышала, что вчера убили Рюмина?
– Ну да… – неуверенно ответила Надежда, – что-то такое мелькнуло по телевизору.
– Ничего себе мелькнуло! Да все каналы об этом твердят! И московские, и наши! Представь себе, среди бела дня киллер вошел в ресторан и ухлопал двоих человек прямо за столиком!
Надежда вспомнила, что вчера вечером слушала в новостях, что в городе произошло двойное убийство. И правда, на глазах у всех ухлопали депутата Законодательного собрания Рюмина и крупного бизнесмена Шарапова. Если фамилия Рюмина часто мелькала в новостях и отложилась у Надежды в памяти, то фамилия Шарапов ничего ей не говорила. То есть говорила, теннисистка такая есть, но к убитому, надо полагать, она не имеет никакого отношения, фамилия довольно распространенная.